мне Ранма подарила аватарку)))
Ранм, у меня больше половины авок точно от тебя)))

@темы: разновсякий бредофлуд

---

Кто вы по гороскопу аборигенов Австралии?

---

фестиваль любительского видео

честно хотел сделать серьезный типаотчетный ролик... не вышло....
ну останется на память для своих) как оно было - до, во время... и, самое главное, после)))

@темы: видео, клубное

---

ГСЧ

Новая старая сказка
часть третья

Обстановка в комнате Королевы была накалена до предела. Дворцовая стража за дверью при звуках королевского голоса то и дело нервно вздрагивала и хваталась за копья, но страже еще повезло – она стояла по ту сторону двери. А вот Кролику, который находился в одной комнате со взбешенной Королевой и ехидно-раздраженным Котом, приходилось хуже. Он уже даже не пытался встрять в их перепалку, просто сидел за столом, пил четвертую чашку чая и болезненно морщился, когда Королева в очередной раз повышала голос прямо у него над ухом.
- …То есть ты тут ни при чем?! – в очередной раз взвизгнула Королева, и Кролик едва подавил желание заткнуть уши.
- Вам обязательно надо искать виноватого? – Кот косо глянул на неё из-под челки. – Иначе совесть не затыкается?
- Что?!
- Что «что»? Кто, кроме вас, виноват в смерти этого алисы? Никто. Вы Королева, вам положено казнить и миловать тупо по прихоти. А тут у вас даже честная отмазка есть – он пытался прекратить ваше правление. Так какого черта вы тут истерите?
- Ты полегче с выражениями-то! Не забывай, с кем разговариваешь! «Истерите», хм…
- Ну а как это называется? Я пришел мокрый, усталый, голодный, и вместо чая получил выговор, щедро сдобренный истерикой в смысле «ай-яй-яй, я убила симпатичного благородного паренька, и теперь мучаюсь не то от обиды, что он мне не достался, не то от жалости к себе, одинокой». Что за сопливые терзания, ей-богу?!
- Ты говори, говори, – опасно вкрадчивым тоном промурлыкала Королева. – От кого еще услышишь честные слова, как не от своего официального фаворита…
- Понятие о фаворитах у вас странное, я вам скажу, - фыркнул Кот. – Где чай, где ласковое слово… где «спасибо, что спас меня от этого алисы», в конце концов?!
- На чай ты опоздал, между прочим, - холодно сказала Королева. – «Вернусь к чаю» - сказал ты и вернулся ночью. Какой нахрен чай?!
- А вам прям жалко! Между прочим, к Герцогине я в любое время дня и ночи мог на чай заглянуть. А вы государственную воду экономите, что ли? Или заварку?
«Ой, зря он про Герцогиню! - подумал Кролик, глядя на прищурившиеся от злости глаза Королевы. – Ой, вот только ревности тут не хватает! Или он… нарочно?! А ведь может и нарочно – этот засранец ведь не сгоряча говорит… ну или не настолько сгоряча, как изображает…»
- Так ты у Герцогини до ночи ошивался? – словно ненароком уточнила Королева. Кот хмыкнул:
- У вас тон ревнивой жены, Королева. Так вот учтите – я вам не муж, вы мне не жена. И давайте на этом закроем тему интимных отношений и вернемся к убитому вами алисе.
- Давай вернемся к алисе, - согласилась Королева, с видимым усилием беря себя в руки. – И черт тебя побери, Кот, если бы не твоя фраза, сказанная подозрительно вовремя, я могла бы и принять Ала в качестве своего Джокера. Своего собственного рыцаря.
- Честного-благородного паладина?
- Честного-благородного. А каким, по-твоему, должен быть рыцарь?!
- Он бы пытался изменить вас.
- А это мы бы еще поглядели.
- В тот момент вы так не думали.
- Да ладно?! Откуда ТЕБЕ об этом знать?!
- Действительно. Просто слова.
- Просто слова. Вовремя сказанное слово – и мы с Алом стоим друг напротив друга как враги. Еще одно вовремя сказанное слово – и он опускает руки, подставляясь под мои карты. Да ты мастер комбинаций, Кот. Убивать чужими руками интереснее, да? Или проще?
- Нашли виноватого? – ухмыльнулся Кот. – Опять пошло-поехало… Ну гложет вас вина – ну сходите к своему паладину и извинитесь. Посидите при луне, поматерите меня – глядишь, он вас простит – да простит, он же паладин! – и будете вы жить тихо-мирно, не расшатывая основы страны.
- Что?!
- Я не сказал? Ах, да – вы ж мне слова не дали сказать, сразу орать начали.
- Кот! Что ты имел в виду, когда сказал «сходите»?!
- Он остался в сказке в качестве призрака-смотрителя маяка.
- Маяка?! У нас есть маяк?!
- Теперь есть – спасибо Библиотекарю и моему умению вдохновенно врать. И кстати не так уж далеко от дворца, у подножия призрачной лестницы Тир-На-Ногта.
- С ума сойти…
- Ну и где очередное «спасибо»?
- За что?
- За то, что я все-таки оставил для вас Джокера – призрачного и безопасного Джокера. Если вы с ним договоритесь, конечно. А вот не забрал бы я его у вас из-под носа – вы б размазали его по полу у своих ног, а потом бы долго рыдали в подушку. Хотя вы и так уже, наверное, успели порыдать. Впрочем, вам полезно, царственным женщинам…
- Валет, - не повышая голоса, позвала Королева, и в комнату шагнул Валет пик. – Взять его.
- Опять?! За что?! – возмутился Кот, вскакивая с кресла, на котором до этого сидел. – Вы охренели, Королева?! Это уже не смешно! Вы думаете, я буду бесконечно позволять вам швырять меня в подвал, как заурядную фигуру?!
Валет Пик не стал дожидаться ответа Королевы, не стал предлагать демону пройти за собой или подставить руки под оковы – он просто и с удовольствием ударил его со спины древком своего копья. От души так врезал, вложив в удар всю накопившуюся на зловредного демона злость, и Кот молча повалился к его ногам.
- Спасибо, Валет, – сказала Королева, глядя на бессознательного демона. – В подвал его, и пусть О’Мыш позаботится о том, чтобы демон не смог использовать свою силу и удрать до утра.
- А утром?
- Кажется, я окончательно созрела для того, чтобы отправить его на эшафот.
- Опять? – слабо усмехнулся Кролик. – Это уже превращается в добрую традицию.
- Я намерена прервать эту традицию, – жестко сказала Королева. – Больше я не передумаю. Предыдущая Королева казнила Кота – я сделаю так же.
- Когда он очнется, его ждет сюрприз…
- А чего он добивался?! – зло прищурилась Королева. – Чего он добивался, оскорбляя, унижая, обижая меня напропалую?! Он хотел вывести меня из себя?! Что ж, поздравляю, у него это получилось.
- Хм.
- Он уверенно и целенаправленно добивался казни – он её получит.
- Хм.
- И если ты хочешь возразить, то не стоит. Ей-богу, не стоит.
- Не хочу. Не имею права… и не имею желания, - пожал плечами Кролик. – Возможно, это и правда лучшее решение.
Королева еще некоторое время смотрела на задумчивого Хранителя, потом вздохнула и бросила взгляд на демона, которого Валет как раз взваливал себе на плечо.
- Он сильно изменился, так? – проговорила она, отворачиваясь к окну.
- Да, - сказал Кролик. – Но ведь такое уже было.
- Было?
- Белый Кот, к примеру. Он предал Королеву, приведя другую Алису на её место. При этом он предал и сказку, приведя в Королевы Алису, которая не хотела оставаться. И его казнь была закономерна… и была лучшим решением в то время. Решением, хоть как-то стабилизировавшим положение.
- Стабилизирующим, – повторила Королева и чуть улыбнулась. – Это ты так успокаиваешь мою совесть, Энерджайзер?
- Свою, скорее,- вздохнул Кролик. – Но кто бы знал, как я чертовски устал от его выходок…
- Пошли спать, Хранитель, - сказала Королева и зевнула. – Я прикажу, чтобы меня разбудили только тогда, когда его выведут на эшафот. Вот тогда у меня точно не будет времени передумать.
- Хорошая мысль, – уныло сказал Кролик. – Пойду-ка я тоже спать.
…Всё время, пока Кролик брел к штабу, ему не давала покоя одна фраза, брошенная Королевой.
«Он уверенно и целенаправленно добивался казни – он её получит».
Добивался?
…
…
…
- Утром тебя казнят, – спокойно сказал О’Мыш пришедшему в себя демону. – Не пытайся бежать – здесь всё защищено от твоих чар. Для ужина уже поздновато, но последний завтрак я тебе принесу. Отдыхай.
И он ушел, не забыв тщательно запереть дверь.
Кот сел, прислонился спиной к стене камеры, ощупал рассаженный затылок и недовольно посмотрел на окровавленные пальцы.
- От души тебя кто-то приложил, – сказал Орленок, наблюдавший за ним из камеры напротив. – Королеву разозлил?
Кот не ответил. Посидел, глядя в зарешеченное окно, подумал…
- А, пошло оно все нахер, - буркнул он равнодушно и, растянувшись прямо на полу, закрыл глаза.
Орленок нахмурился.
- Эй ты, – сказал он, подходя к своей решетке. – Чего скис-то? Сбегать не собираешься, что ли?
- Охотник так старался, чтобы я этого не сделал, - нехотя отозвался Кот. – Порадую его напоследок. Сделаю доброе дело.
- Тебе не положено добрых дел делать. А ну вставай!
- Пошел нахрен! – злобно огрызнулся демон, не открывая глаз. – Защитник зла нашелся! Ща наябедничаю страже, и казнят тебя вместе со мной. Хочешь?
- Нет.
- Ну и заткнись тогда.
- Так нельзя, - сердито сказал Орленок и шарахнул кулаком по решетке. – Вставай и сбегай отсюда, козел! Судя по тому, о чем говорили стражники, притащившие тебя сюда, в этот раз амнистии, ты не дождешься.
- Ну и ладно. Надоело всё. Зато Королева порадуется. Кролик порадуется. Все порадуются. Ты не порадуешься, что ли? Где твой патриотизм и преданность делу страны?! Нехорошо.
- Иди ты…
- А это упс.
- Все порадуются, - зло сказал Орленок. – Еще как порадуются, сгоряча-то! А потом начнут переживать. Королевы некоторые особенно начнут. Корить себя начнут, плакать в подушку и ненавидеть остальных за то, что не остановили, позволили казнить заразу этого, проводника бывшего. Не так, что ли?! И на тебе еще большую тиранию и ненависть. Я не прав?
- Как же меня бесят умные рыжие сволочи, - уныло сказал Кот. - Которые лезут куда не просят и пытаются сделать всё по своим чертовым рыжим сволочным принципам. Но в этот раз хрен тебе. Просто заткнись и оставь меня в покое.
- Оу, сурово как. А если не заткнусь?
- Если не заткнешься, тебя заткнут мои «ангелы».
- Чего?!
Кот лениво щелкнул пальцами, и в коридоре материализовались две гибкие черные тени. Девушки в черном, с черными кошачьими ушками и чуть раскосыми темными глазами.
- Им ничего не стоит войти в твою камеру и сделать с тобой всё, что угодно, - пояснил Кот. – Так что… просто заткнись.
- Телохранители? – спросил Орленок, с любопытством глядя на девушек-кошек. Девушки сделали шаг к его решетке. Орленок попятился, миролюбиво поднимая руки:
- Тише, тише! Я просто спросил, я же всё равно не умею драться с девушками! Но если вы телохранители, разве вам не надо спасать вашего лорда? Его ж казнят утром.
- Избейте его, - равнодушно сказал Кот. – Не калечьте, но избейте до потери сознания. Я хочу хотя бы до утра побыть в тишине. Последняя прихоть вашего лорда.
Орленок растерянно шарахнулся в глубину камеры, но девушки почему-то не торопились выполнять приказ Кота и начинать экзекуцию.
- Это правда, милорд? – спросила та, что чуть повыше и с короткой прической. Голос у неё оказался негромкий, но бархатистый.
- Нет, - сквозь зубы буркнул Кот. – Королева утром передумает – как обычно.
- Врете, – уверенно сказала вторая девушка. – Слышу, что врете. Вы собрались погибнуть, милорд.
- Мы не можем этого позволить. Не беспокойтесь, милорд, мы сумеем сломать замок и…
- Я не приказывал вам ломать замок! – яростно прошипел Кот, садясь и вперяя в девушек горящий бешенством взгляд. – Я не приказывал меня спасать!
- Но как же…
- Никак! Пошли прочь, чертовы куклы!
- Куклы?! – у девушки, что пониже ростом, обиженно дрогнули губы. – Милорд, мы…
- Я сказал, пошли прочь! Не смейте показываться мне на глаза без моего желания! ПРОЧЬ!
Они исчезли в один момент, словно смытые волной его ярости.
- Ну вот, обидел девушек, – как ни в чем не бывало, укоризненно сказал Орленок. – Нехорошо.
- Последний раз говорю – заткнись, – процедил Кот. – Иначе, слово демона тебя казнят вместе со мной. Если тебе все равно, подумай своей рыжей башкой о своем напарнике и о всей вашей партизанской банде, которая уж точно будет винить себя в твоей смерти. Усёк?!
Орленок зло посмотрел на него, но замолчал.
«К черту, - подумал Кот, глядя за окошко, где из-за туч выглядывала обгрызенная луна. – К черту всё…»
…
…

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

про съемки

по разговорам с анмиешниками (и не только) про клипы, ролики и иже с ними, получается такая картна: снимать свои ролики хотят почти все косплееры, но проблема в том. что они не умеют работать с видеопрограммами. Это посылка раз. Оставим в стороне вопрос о самообразованиии и самообучении и о том, что в инете полно простых прог и хороших туториалов - ну может не приспособлены мози у человека к этому. Но - есть еще те, кто собирает АМВ - да, в массе это так-себе-амв, но тем не менее, работа с видеопрограммами, и снимать клипы они не - ибо не с кем. не в одного же. Это вторая посылка. Третья посылка - первые знают о существовании вторых (не в лесу живут), вторые - о существованиии первых (не в лесу живут). Вопрос - почему они не могут скооперироваться?))) Первые снали - вторые отмонтировали, славу пополам.
профит)
при малейшей попытке наладить что-то такое, натыкаешься на финансовый вопрос - бесплатно нкто монтировать чужой клип не хочет. Да ладно, вы серьезно?)) за АМВ вам платят? или вам просто не в кайф монтировть чужое в принципе? а, амв тоже чужое... ладно, путсь так, пусть альтруистов мало, но ведь как правило и в косбенде етсь тот, кто муеет амв резать. опять же... так сложно осознат, что амв и свой клип - почти одно и то е?)) за исключением того, что снимается вопорс об авторских правах, и того, то это круче.
Эх... хотя может просто подсказать надо.. Не забыть на конференции про это упомянуть, когда будем мероприятия обсуждать..
епт, конференция... надо определяться. когда и где проводим.

---

ФБ

наверное последнее.. хватит уже, и так обойма))



Два мужчины Богини Милосердия

Когда дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул маршал Тенпо, Джирошин слегка удивился – как правило, маршалу нечего было делать в кабинете Канзеон Босацу.
- Босацу-сама отсутствует, - вежливо сказал Джирошин.
- Я знаю, - ответил маршал. – Собственно, я к вам пришел, Джирошин-сан.
Джирошин удивился уже не слегка. Вот уж с кем у него абсолютно не могло быть никаких дел, так это с маршалом Западной армии!
- Так я войду? – спросил Тенпо, аккуратно прикрывая за собой дверь.
- Так вы уже вошли, - неодобрительно шевельнул усами Джирошин. – И… я вас слушаю.
- Пожалуй, я перейду прямо к делу, – вздохнул маршал, рассеянно присаживаясь на край стола. – Скажите, Джирошин-сан, вы давно поссорились с Босацу-сама?
«ЧТОООО?!» - чуть не сказал Джирошин, но вовремя вспомнил, что ему несолидно ошеломленно таращить глаза на молодого ками-выскочку.
«Охренели?!» - чуть не поинтересовался он, но вовремя вспомнил, что материться - это чересчур вульгарно для его положения.
«Не ваше дело!» - чуть было не ответил он, но вовремя вспомнил, что тактичный маршал весьма редко лезет не в свое дело.
Поэтому Джирошин задумчиво возвел глаза к потолку, прикинул… и невозмутимо ответил:
- Недели две тому назад.
- Я так и думал, - Тенпо рассеянно вытащил из кармана пачку сигарет и закурил, не обратив внимания на неодобрительный взгляд Джирошина.
Сигаретный дым неуловимо пах вишней, и пред внутренним взором Джирошина внезапно нарисовалась картина – Канзеон Босацу возвращается в комнату рано утром, утомленно падает на кровать… и в её волосах белеют запутавшиеся цветки сакуры. Не один-два – десятки, словно она тщательно вплетала в прическу каждый маленький цветочек. Один из лепестков прилип к коже богини аккурат под правой ключицей… рядом со следом страстного поцелуя, к которому Джирошин, увы, не имел никакого отношения. И от волос Босацу можно было уловить легкий запах сигаретного дыма и вишни…
- Здесь не курят, - сердито сказал Джирошин. – Затушите сигарету и уберите вашу задницу с моего письменного стола, маршал. Между прочим, вы сидите на важных документах.
- Прошу прощения, - равнодушно отозвался Тенпо, не двигаясь с места. – Затушу и уберу, обязательно. Но послушайте, Джирошин… вы должны с ней помириться.
- Не, ну ты обнаглел! – нахмурился Джирошин, переходя на «ты» чтобы показать этому ками, что он зарвался. – Еще я у всяких щенков не спрашивал совета в личной жизни Богини Любви и Милосердия!
- У щенков-то да… А как насчет товарища по несчастью? – грустно вздохнул маршал. – Ну или по счастью, тут как посмотреть, конечно.
- Если вы намекаете, что переспали с Босацу-сама… - Джирошин перешел на «вы», чтобы показать Тенпо ширину и глубину пропасти между ним, Джирошином, и обычным ками, пусть и маршалом. - …То это говорит только о вашей развратности и грязной похоти, на какое-то мгновение тронувших невинное сердце Босацу-сама. Она у нас особа увлекающаяся и любопытная, знаете ли.
- О МОЕЙ развратности?! – удивился Тенпо, нервно стряхивая пепел на бумаги. – Вы шутите, Джирошин-сан?!
- Ничуть. Небесные девы, маршал. Я слышал ту историю. Девы, ночь, окно. Страстная беседа…
- …Братский поцелуй в щечку и прыжок из окна в руки знакомого патруля, угу.
- Да ладно.
- Да серьезно.
- Я слышал немного другую версию.
- От Босацу-сама?
- Эм… да.
- Ну-ну.
- Чего «ну-ну»?! И прекратите усыпать пеплом мои документы! И вообще!..
- Джирошин, она вас любит.
- …Убирайтесь вон из!.. Что? В смысле, хм… - смутился Джирошин. - Ну да, но… Откуда вы знаете?
- Она разговаривает во сне, – ответил Тенпо, и Джирошину захотелось взять маршала за горло и придушить. Или не за горло. И не придушить, а что-нибудь оторвать. Чтобы не палился так беззастенчиво, что рядом с ним спит его нежная и ранимая Канзеон!
- И с тех пор как вы поссорились… - продолжал между тем Тенпо, не заметивший опасного блеска во взгляде Джирошина. - Эм… как бы сказать… а, к черту, буду как мужик с мужиком. Так вот, это не секс, а изнасилование.
- Ах ты щенок похотливый!..
- Я?! Ну знаете… Вы серьезно не понимаете, Джирошин-сан, или издеваетесь из ревности?!
Джирошин вовремя вспомнил, что он старше и умнее этого наглого юнца.
И что на Небесах запрещено убийство.
И что труп все равно толком тут не спрячешь, а отмывать кровь с белых стен кабинета… Да мать его за ногу, почему когда-то Босацу не пришло в голову покрасить кабинет в багрово-красный? Стильненько был бы… и удобно.
Он глубоко вдохнул, задержал дыхание, медленно выдохнул… и сказал маршалу, с интересом следившему за его манипуляциями:
- Когда-нибудь вас убьют, маршал. За ваш блядский юмор и вашу блядскую наглость. Молчу уже про ваш блядский невинный взгляд, с которым вы умудряетесь эти юмор и наглость демонстрировать. Доступно излагаю?
- Вполне, - ответил не особо впечатленный Тенпо. – Но может мы к делу вернемся?
- Вернемся, - тоном, не предвещающим ничего хорошего, согласился Джирошин. – Итак, это не секс, а изнасилование, вы сказали.
- Да, - неловко улыбнулся маршал. – В последнее время Босацу-сама буквально врывается в мой кабинет и…
- Двери запирать надо.
- Пытался. Выносит замок.
- Как это?!
- Плечиком. Нежно.
- О как. Страстная женщина.
- Не то слово. Врывается и заставляет меня её… хм… любить. Долго, со вкусом… и, черт возьми, время от времени со всякими извращениями.
- Заставляет?!
- Ну знаете… «Или ты возьмешь меня, или я – тебя» - как вам такая мотивация?! Хорошо, что достоинства Босацу в любой ситуации не могут оставить мужчину равнодушным…
- А вы предпочитаете только сверху?
- Поверите – мне не смешно, Джирошин-сан. Женщине явно не хватает секса… в смысле любви и ласки, и она просто-напросто на мне отрывается. Причем отрывается все круче и изощреннее. Если вы не помиритесь в ближайшее время – я сбегу из армии. Или героически погибну в бою. Или скажу Императору, что он слепой идиот, не замечающий плетущихся рядом интриг. Или заявлю Босацу, что она потолстела…
- Замолчите, маршал. Договоритесь.
- Да, как-то я увлекся. Про «потолстела» это я зря…
- Раз она бегает к вам, значит вы ей важнее, чем я, - сурово сказал Джирошин. – И пусть себе бегает, раз потянуло на юнцов. Набегается – вернется.
- Так нечестно, Джирошин-сан.
- Ничего не могу поделать. Она сама сказала, что уходит от меня, что я зануда и наши отношения были ошибкой.
- То есть она вот так сказала – и ушла?
- Ну да.
- А вы её отпустили?!
- А что я мог сделать? Сказал: «Ну ладно» и отпустил.
- Ну вы даете, Джирошин-сан! – простонал Тенпо, хватаясь за голову. – Кто ж так с девушками-то?!..
- Я так с девушками, - сурово сказал Джирошин и перешел на «ты», чтобы показать, что говорит с маршалом как мужчина с мужчиной. – А ты юнец и салага, Тенпо.
- Может я юнец и салага, но вам надо было просто сказать ей вслед, что вы желаете ей счастья, хотя ваша жизнь без неё потеряет всякий смысл, сердце перестанет биться, кровь вяло застынет в членах… и прочую романтику.
- Про члены оно конечно да, жизненно, - вздохнул Джирошин. – Что вяло, то вяло… без её форм-то, эх… И она бы не ушла, думаешь? Зря думаешь. Босацу – девочка упертая, решила уйти – уйдет.
- Да ушла бы наверняка. Ушла бы, день бы злилась, два… потом бы задумалась, вспомнила про вашу жизнь, которая без неё не имеет смысла…
- Про вялость в членах…
- …Э-э… да, про вялость тоже. И снисходительно вернулась бы в ваши жаркие объятья.
- Жаркие, говоришь? – Джирошин гордо огладил свои седые усы. – Это она так говорила?
- Она, она. А вы обидели девушку своим равнодушием к её уходу – и вот вам результат. Вам плохо, ей плохо… а уж как мне плохо – это вообще слов нет.
- Хм.
- Джирошин-сан, пойдите к ней и скажите, что вы её любите. Подарите цветы, вино, сладости… Поцелуйте, в конце концов.
- А если она против будет?
- Если против будет – просто молча валите на кровать и делом доказывайте вашу жаркую любовь.
- Скажешь тоже! Хотя делом я, конечно, могу… Хоть всю ночь могу… И вообще, - опомнился Джирошин. – Это что за разговоры тут?! Еще мне советов от юнца не хватало!
- Но…
- Бабы есть бабы! Нагуляется – вернется! – сурово отрезал Джирошин, чувствуя, как предательски тесно становится в штанах при мысли о том, как вернется Босацу.
- Но она же…
- И убирайтесь отсюда, маршал! – взревел Джирошин, вскакивая со стула. – Иначе я за себя не ручаюсь! Думаете только Босацу мужика вылюбить может?! Думаете, кто её всему научил, павушку мою невинную?! Ща как уложу мордой в пол, да как сниму штаны!..
- Охренеть… - выдохнул маршал и резво свалил из кабинета.
Джирошин выскочил из-за стола и заметался по комнате. Он бы ни за что не признался никому, как скучал по Канзеон Босацу, по этой взбалмошной стерве и невъебенно прекрасной женщине… и как боялся, что она больше не вернется.
Просто пойти и сказать.
Просто сказать.
Поцеловать.
Сказать.
Просто…
Просто?!
Джирошин чуть не застонал от бессилия. Нет, он умел уговаривать женщин на секс – молоденьких и неопытных девушек или зрелых женщин, падких на статных седоусых воинов…
Но открыть сердце той единственной женщине, что сумела зажечь в нем любовь, ему мешал страх, сильнее которого он в жизни не испытывал. Страх, что она рассмеется ему в лицо и уйдет прочь. Поэтому он, легко и непринужденно льющий потоки слов на любую тему перед любой аудиторией, терялся и краснел при мысли о том, что ему надо будет сказать банальное «люблю» одной женщине.
Банальное «люблю», обычное «прости», спокойное «вернись».
«Черт бы побрал этого сволочного маршала! Разбередил душу! Мне теперь из коридора чудятся ее шаги, ее запах, ее голос…»
- Джирошин, ты здесь? – в приоткрытую дверь заглянула Канзеон Босацу. – О, вижу, здесь.
Она вошла, соблазнительно покачивая бедрами, и остановилась напротив Джирошина, смущенным жестом накручивая на палец височный локон.
- Как у тебя дела? – спросила Босацу, глядя на Джирошина из-под опущенных ресниц.
- Н-нор… кхм… нормально, - Джирошин с трудом справился с пересохшим горлом. За те две недели, что он не видел богиню, она, казалось, стала еще прекраснее и сексуальнее.
- Не скучал?
«СКУЧАЛ!» - хотел ответить он, но не смог.
Не по статусу.
Не по возрасту.
Не по…
- Некогда скучать, дел невпроворот, – пробурчал он, в душе проклиная себя за это. Босацу погрустнела.
- А мне сказали, что ты тут уже на маршалов кидаешься от неразделенной любви, - вздохнула она. – Джирошин, я ревную.
- Э… что?!
- Мне говорят, что у тебя тут все из рук валится, дела не делаются… бумаги, кстати, по кабинету вон валяются… в общем, жизнь твоя потеряла смысл и у тебя в мозгах всякая прочая романтическая хрень. Хрень же, да?
Джирошин посмотрел в прекрасные, но такие тоскливые глаза богини… и совершил подвиг, равного которому не совершал никогда в своей жизни.
- Не хрень, - сурово сказал он, чувствуя, как идиотский стыд обжигает огнем его щеки. – Потеряла смысл, ага, еще как потеряла, нахрен и в осколки! И сердце это… не бьется. И член… члены вялые… и это… того… короче…
Больше слов не было, и Джирошин решительно шагнул вплотную к богине и крепко поцеловал её в губы. Страстно, жарко… и долго, чтобы она не вздумала сейчас ничего сказать. Только не сейчас, когда она так близко, и от ее волос снова пахнет сигаретным дымом и вишней, но сейчас на это плевать, потому что это просто дым и просто вишня, и они не имеют никакого значения…
- Господи, я уж думала, ты мне никогда ничего такого не скажешь! - выдохнула богиня, прерывая поцелуй. – Как же соскучилась по твоим усам, ты не представляешь! И по твоим рукам и по всему остальному…
- Босацу-сама, может пройдем в спальню?
- К черту спальню! У меня две недели был только один мужчина. Юный и очаровательный, да, но…
- Очаровательный, хм…
- Не ревнуй, глупый! Разве можно сравнивать пенную ярость молодого вина и терпкую выдержку старого? А моей любви хватит на всех, я же богиня, не забыл? Богиня Любви и Милосердия… Впрочем, в данный момент просто Любви.
- Иди ко мне, моя девочка…Бумаги, Босацу-сама!.. А, к черту…

- И пусть все Небеса подождут…

31.05.13

@темы: тексты, saiyuki gaiden

---

ФБ))

..и нет, ВСЁ я не буду выкладывать, не всё нравится.
это - забавляет)
предупреждение: неприличное.

Тенкайские зарисовки: Неприличное

Встретились как-то Босацу и Джирошин.
«Какой симпатичный молодой человек…» - подумала Босацу.
И этак намекающе поправила сиськи и член под юбкой.
«Изнасилую!» - решительно подумал Джирошин и сказал:
- А пойдем, девочка, я тебе пруд с лотосами покажу? Там можно голышом купаться, а Император не увидит.
- Голышом так голышом, - согласилась Босацу, и как истинная женщина искусно сделала вид, что соблазнила Джирошина чисто случайно.
Джирошин как истинный мужчина поверил и решительно изнасиловал соблазнившую его Босацу.
А потом она его.
Два раза.
Все остались довольны, кроме лотосов, которые измяли и поломали к такой-то матери.


Встретились как-то Босацу и Конзен.
«Какой симпатичный молодой человек…» - подумала Босацу.
И этак намекающе поправила сиськи и член под юбкой.
«Изнасилует!»- в панике подумал Конзен и вдохновенно соврал:
- Нет, я того… женщин не люблю. Я гей вообще.
- Гей так гей, - согласилась Босацу и изнасиловала Конзена в задницу.
Два раза.
Оба остались довольны.
Конзен – потому что выжил, Босацу в принципе понравился процесс.


Встретились как-то Босацу и Кенрен.
«Какой симпатичный молодой человек…» - подумала Босацу.
И этак намекающе поправила сиськи и член под юбкой.
«Спасите!» - в панике подумал Кенрен и честно сказал:
- Мне сегодня в бой, Босацу-сама, не трогайте мою задницу, пожалуйста.
- Зайдешь после боя, - непререкаемым тоном приказала Босацу.
Генерал икнул и сбежал.
Сперва в бой, а потом в бордель в Нижний мир.
На неделю.
А потом в карцер за неделю отсутствия на службе.
А потом еще пару месяцев под любым предлогом не появлялся во дворце, а если и появлялся, то шкерился по стеночкам как плоская ящерица-геккон, чтобы не попасться на глаза любвеобильной богине.


Встретились как-то Босацу и Тенпо.
«Какой симпатичный молодой человек…» - подумала Босацу.
И этак намекающе поправила сиськи и член под юбкой.
«Та-да-да-дам…» - подумал Тенпо, которому уже успели нажаловаться Конзен и Кенрен, и решительно сказал:
- Чур, я всегда сверху.
- Почему? – обиженно надула губы бодхисаттва любви, которая уже нацелилась на маршала и как мужчина и как женщина.
- Пенисфеминафобия, – вдохновенно соврал маршал, поправляя очки. – Паническая боязнь женских членов. Не лечится даже шоковой терапией.
- Серьезно?!
- Ну а то. Могу медицинскую энциклопедию принести.
Богиня задумалась.
- В шести томах, - поднажал маршал.
- Ладно, - сдалась богиня. – Тогда пойдем к тебе в кабинет, и ты возьмешь меня на столе. Всегда хотела сделать это на столе!
- Именно на моем? Там бумаги для Годжуна, которые мне сегодня…
- Если хочешь, пойдем в столовую, там выбор столов больше.
-…В принципе, бумаги и на полу неплохо полежат.
Бумаги послушно полежали на полу, Босацу полежала на столе.
Два раза.
Все остались довольны.
Кроме Кенрена, который ненароком заглянул в оставленную приоткрытой дверь, увидел процесс в самом разгаре, и потом еще две недели дулся на Тенпо, хотя вопреки дворцовым слухам никогда с ним не спал и даже не собирался.
Впрочем, Тенпо этого не заметил, а то бы запросто отоврался. В смысле, объяснился.

Встретились как-то Босацу и Годжун.
«Какой симпатичный молодой человек…» - подумала Босацу.
И этак намекающе поправила сиськи и член под юбкой.
«Ничего так самка… а я уже сто лет без секса…» - подумал дракон и вздохнул:
- Жаль, что вы не драконица. Я бы с удовольствием с вами спарился.
- Няшка! – умилилась Босацу. – Для тебя, мой ксефнофоб, я буду кем угодно!
И затащила Годжуна в спальню.
Годжун потом считал, что его жестоко изнасиловали как дракона и как мужчину.
Босацу считала, что была нежной и страстной, и что идея насильно отполировать чешую на интимных местах партнера добавила их ощущениям остроты и пикантности.
- Это было мило, – сказала наутро Босацу, уходя из спальни дракона.
- Никакого секса еще сто лет! – сам себе простонал Годжун, глядя на непривычно блестящую чешую. – Или до следующей линьки. Пока не потускнеет…


Встретились как-то Босацу и Гоку.
«У тети наверняка под одеждой два кокоса, - подумал Гоку, жадно разглядывая богиню – Два больших таких кокоса. И банан. Зачем она их прячет под одеждой? Чтобы вон те дяди не отобрали?..»
«Обезьянка, - подумала Босацу. – Симпатичный какой звереныш! Подарю Конзену, пусть порадуется мальчик. Помнится, в детстве он хотел завести себе попугайчика. А обезьянка по-любому лучше, чем попугайчик!»


Встретились как-то Босацу и Гюма-О.
«Какой симпатичный …» - подумала Босацу.
И этак намекающе поправила сиськи и член под юбкой.
- Да ну нах! – испуганно сказал мега-демон, до которого разведка исправно доносила ВСЕ слухи из Тенкая…
…и впал в кому.
На всякий случай.
Встретились как-то Босацу и армия Небес…


28.06.13

@темы: тексты, saiyuki gaiden

---

с ФБ)

Имя для преступника

- Он умрет? – спросил Годжо, глядя вслед Чо Гоно, которого послушники уводили вглубь храма.
- Когда-нибудь обязательно, - ворчливо ответил Санзо, хлопая себя по карманам в поисках сигарет. – Черт, говорил же, надо в лавку по пути заглянуть!
Годжо злобно посмотрел на него:
- Сейчас, блять. Вот прямо сейчас – он умрет? Его же на суд повели, так?
Санзо посмотрел на нервно переминающегося полукровку и передумал язвить.
- В буддизме запрещены убийства, - просто сказал он.
- То есть Чо Гоно вернется?!
- Чо Гоно – нет.
- Бля, ты не можешь нормально разговаривать?!
- Не матерись при монахе, бля!
Годжо скрипнул зубами, но терпеливо сказал:
- Что означают твои слова? Что Чо Гоно не вернется.
- Если ему позволят жить в миру, он получит новое имя, - равнодушно ответил Санзо, теряя интерес к происходящему. – Эй, мартышка, нам пора.
И он ушел, прихватив с собой мальчишку с золотыми глазами, а Годжо остался ждать на ступеньках храма.
Новое имя?
Любопытно…

Третий час Три Лика сидели и думали. Нет, то, что преступника Чо Гоно следует оставить под присмотром Санзо – это было понятно. Не зря же неслучайные случайности исподволь плели ниточки, которые должны были связать неких четырех товарищей во благо замысла Милосерднейшей… но об этом тс-с-с! Так что с дальнейшей судьбой несчастного парня все было понятно.
Три Лика внезапно споткнулись в выборе имени. Ну вот ступор случился, творческий кризис, неписец – как хотите называйте, но факт есть факт – имя не придумывалось.
Поэтому когда через некоторое время к ним заглянула сама Милосерднейшая, поинтересоваться делами одного из своих протеже, процесс все еще стоял.
- Имя должно отражать суть, - оправдываясь, сказал Первый Лик. Милосерднейшая скептически посмотрела на него:
- Да ладно?
- Или качество личности, - добавил Второй Лик.
- Или деяние, - задумчиво сказала Третий Лик. – Может, назовем его «Разрушитель»? Ну а чего? Или «Убийца ёкаев», Ёкайкири.
- Мститель, - предложил Второй Лик.
Милосерднейшая хихикнула чему-то своему и пробормотала «Чо бить! Чо убивать!». Три Лика, не понявшие юмора, странно покосились на богиню. Заметив их взгляды, Милосерднейшая демонстративно вздохнула:
- Все надо делать самой. Хм… Суть? Качество? Деяние?
Она посмотрела на преступника. Чо Гоно стоял перед богами на коленях, безразлично склонив голову. На бледные скулы падала тень от пушистых, как у девушки, ресниц, а оковы на тонких запястьях придавали ему обаяние поистине человеческой хрупкости. Милосерднейшая задумчиво провела языком по губам и, подойдя к Чо Гоно, что-то шепнула ему на ухо. Парень чуть удивленно поднял голову и, мгновение поколебавшись, кивнул.
- Так, мы с ним сейчас уединимся в комнате для гостей, - повелительно сказала Милосерднейшая Трем Ликам. – Побеседуем. Надо же мне понять его суть, качества и прочие составляющие. А потом помогу вам подобрать ему имя.
- Н-но… Разве такое практикуется?!..
- Кто мне возразит? – обернулась к ним богиня, и Три Лика на всякий случай согласно закивали.
Ну правда – кто ж рискнет возражать богине Любви и Милосердия? Себе дороже…

Прошло еще полтора часа. Потом еще час… Три Лика нетерпеливо ерзали, перешептывались, но пойти и поторопить богиню никто не решался – вот так помешаешь ее приватному разговору – потому пару вечностей будешь жить без Любви и прочих радостей.
В конце концов дверь в комнату для гостей распахнулась, и на пороге показалась богиня с томным взглядом и растрепанной прической.
- Пусть паренек отдыхает, - сказала она навстречу вопросительным взглядам Трех Ликов. – Он был хорош…
- Милосерднейшая…
- Маршал не особо изменился в этом перерождении, я вам скажу. Во всяком случае по части обхождения с девушками, хм…
- Милосерднейшая, так что насчет имени?
- А?! – рассеянно посмотрела на них богиня.
- Имя, - терпеливо повторила Третий Лик. – Суть, качество, деяние. Имя, богиня.
- Ах, имя… - богиня на миг задумалась, мечтательно улыбнулась, и сказала. – Хаккай. «Восемь раз».
И ушла, на ходу поправляя прическу, пока ошеломленные Три Лика пытались переварить божественный креатив.

ПС:
Когда потом у Хакая некоторые любопытные спрашивали о его имени, он только смущенно улыбался и пожимал плечами.
Боги такие боги… особенно если они богини.


11.07.13

@темы: saiyuki, тексты

---

внезапно! - ФБ)

написано хоть и на ФБ, но для Ичи)

ВА

Если долго идти по следу – обязательно найдешь то, что ищешь. Если выживешь, конечно.
Они выжили.
- Это… ты?! – Токито шагнул было вперед, но тут же снова попятился. Как ребенок, который очень хочет узнать, что же впереди, но боится наказания. – Ты?!
- Да, Минору, - седоватый мужчина улыбнулся ему – мягко, осторожно, словно боясь спугнуть. – Мы искали тебя, когда ты убежал.
- Вы… вы… зачем?! – почти выкрикнул Токито, сжимая кулаки. – Зачем вы это сделали?!
- Эксперимент.
- Почему я?!
- Удобный объект.
- И всё?! «Удобный объект» - и вы вот так запросто ломаете мою жизнь, отбираете воспоминания!.. И рука эта уродская… Она болит, сволочь ты этакая, БОЛИТ! Каждый день, чтоб тебя!
- Тише, Токито, тише, - Кубота успокаивающе кладет одну руку на плечо вздрагивающему в истерике Токито. Во второй руке у него пистолет, направленный на седоволосого. – Спокойно.
Седоволосый безмятежно улыбается и косится на свою охрану. Охрана сурова и насторожена, и её оружие направлено на двух парней. Не промахнутся, если что. С пяти шагов попробуй промахнись…
Кубота отталкивает Токито себе за спину и холодно бросает:
- Мы будем говорить по делу?
Токито всхлипывает и утыкается ему в плечо. Ему страшно, до дрожи в коленях страшно, что паника, поднимающаяся из глубин его сознания при звуках ненавистного голоса, накроет его с головой. И тогда неизвестно, кто попадется ему под руку, ведь это может оказаться и Кубо-чан, как уже было однажды… «Все хорошо… - как заклинание беззвучно шепчет Токито, глядя в никуда. – Все хорошо, Кубо-чан здесь, у него все получится, у нас получится, я не один, не один, не один…»
- Нам не о чем говорить, - говорит в это время седоволосый. – Опусти пистолет, Кубота Макото.
- Так ли уж не о чем? А WA?
- Не о чем, Макото, не о чем, - улыбка седоволосого становится кривой и неприятной. – Мне нужен только тот парнишка, что прячется за твоей спиной. Ты мне не нужен. Даже в качестве объекта для эксперимента.
- Я должен расстроиться? – в глазах Куботы веселье. Опасное веселье.
- Понятия не имею. Ты мне не интересен, Макото.
- Какое горе. Так что насчет WA? Пока не приехала полиция, которая помешает нашему приватному разговору.
- Полиция?!
- Дядя Касаи такой упорный в стремлении оградить меня от неприятностей, знаешь ли. и приходится записки ему оставлять, чтобы потом нотации не читал.
- Зря ты ввязался во все это, - седоволосый холодно отворачивается и кивает своим охранникам. – Убейте.
Охранники послушно жмут на курки…
Вот только Кубота начинает двигаться раньше.
Токито не успевает ничего сообразить – сильный толчок отшвыривает его в сторону, за ящики, и он испуганно замирает, закрывая голову руками. Выстрелы, крики, грохот падающей мебели – все это отдается в его мозгу бледным фоном для голоса из прошлого, повторяющего «Минору… иди сюда, Минору… Минору…»
Но потом накатывает злость, и Токито зубами впивается в собственную руку – ту самую, звериную. Боль холодной волной проходится по сознанию, прогоняя панику, оставляя только чистое, звенящее сталью бешенство.
«Ну нет! Не дождетесь! Я убегал… долго убегал от вас, сволочи! Я больше не хочу бежать! Я не один, у меня есть Кубо-чан, и мы!.. Кубо-чан… Кубо-чан?!»
Токито вскакивает, осознав, что пока он тут прячется, Кубота там один против пятерых противников!..
Впрочем, уже не пятерых. В тот самый момент, когда Токито выскакивает из-за ящиков, Кубота ныряет под руку последнего из охранников и коротко бьет его под дых. После чего, игнорируя повалившегося ему под ноги противника, останавливается над лежащим на полу седоволосым человеком.
- Ты… - еле слышно хрипит седоволосый. Трудно разговаривать, когда твоя грудь разворочена пулей.
- Я, - равнодушно соглашается Кубота, безуспешно пытаясь достать из кармана сигареты левой рукой. Правая, простреленная в плече, висит плетью.
Где-то вдалеке слышится вой полицейских сирен, и Токито подбегает к Куботе, хватая его за здоровую руку:
- Идем отсюда, Кубо-чан!
- Да, надо, - бормочет Кубота, отворачиваясь от седоволосого и опираясь на подставленное плечо Токито. – Касаи ругаться будет… если застанет…
- Ты… всегда был… моим… позором… - последние слова даются седоволосому с трудом.
И, пожалуй, пропадают зря, потому что Кубота, не моргнув глазом, уже уходит из комнаты. Наверное он даже не слышит этих слов, сосредоточившись на прикуривании мятой сигареты – как назло, это последняя в пачке, а по пути в киоск не заскочишь, сперва к Ко-сану, и хорошо, что пуля прошла навылет… нет, ему не последних слов умирающего бизнесмена.
Но Токито слышит – еще бы, этот голос давно выжжен у него в мозгах! – и, когда они оказываются далеко от заброшенных складов, все-таки задает вопрос:
- Кто это был, Кубо-чан? Ты его знаешь?
Кубота молчит. Долго молчит, Токито уже успевает решить, что Кубо-чан обиделся или расстроен. Но потом Кубота щелчком отправляет в урну докуренную сигарету и спокойно говорит:
- Возможно, я должен был называть его отцом.
- Что?!
- Но он никогда не называл меня сыном.
- Ох, Кубо-чан, я…
- Знаешь, что я больше всего хочу сейчас, Токито? – голос Куботы обретает легкую хрипотцу, и Токито чувствует, как кровь приливает к лицу.
- Анальгина? – пытается пошутить он, косясь на окровавленный рукав куботовской куртки. – Потерпи, сейчас дойдем до Ко-сана, он тебе плечо обработает…
- Нет, - серьезно говорит Кубота, глядя на него сквозь очки. – Я хочу… другого.
- Чего?
- Мороженого, - вздыхает Кубота, швыряя в урну пустую сигаретную пачку. – Потому что сигареты тебе все равно не продадут.
- Эй, я старше тебя, между прочим!
- Да-да…

Когда они оказываются перед дверью знакомого китайского магазинчика, Кубота на миг останавливается, и тихо говорит:
- Прости. Кажется то, что мы узнали…
- Эй! – сердито прерывает его Токито. – Не вздумай говорить ничего такого!
- Хм. Ничего какого?
- Ну… такого!
- Ладно, не буду, - покладисто соглашается Кубота, и Токито чертовски благодарен ему за это.
Ну в самом деле, сложно найти слова, чтобы нормально поговорить о том, что случилось этим вечером… и о том, что это означает для их прошлого и настоящего.
Особенно сложно найти их прямо сейчас, когда жив еще панический страх от намертво впаянного в память голоса: «Минору…. Иди ко мне, Минору…»
Токито нервно вздрагивает, и Кубота косится на него:
- М-мм?
- Ничего, - уверенно врет Токито. – Просто прохладно чего-то…
Кубота делает вид, что поверил. Он тактичен, как обычно.
Токито косится на его безмятежное лицо.
«О чем он думает сейчас? О том, что его… отец… был тем, кто издевался над Минору?.. Или о том, что мы снова не нашли разгадку Wild Adapter’а? Или…»
А Кубота смотрел себе под ноги и думал о том, что ему просто до чертиков хочется мороженого.
Шоколадного с вафельной крошкой.
Интересно, тот супермаркет на углу все еще открыт?..

@темы: ВА, тексты

---

..и снова ФБ)

..и снова левел, так что трепетным не читать!

Опять сакура)

- Слышь, Джирошин, чего я подумала… - интригующе сказала Босацу, входя в кабинет.
Джирошин подозрительно посмотрел на богиню.
- Ох, не нравится мне, когда у вас вот так глаза блестят, - пробурчал он. – Вообще-то я занят, если что.
- Я хочу любви на сакуре! – с воодушевлением заявила Босацу и неоднозначным жестом поправила груди, норовящие выскользнуть из ее одеяния.
- Любви?!
- Точнее, секса. Траха. Ебли. Совокупления…
- Достаточно, я понял.
- Тогда пошли?
- Я?!
- Нет, блин, Император! - всплеснула руками богиня. - Бросай бумаги, отрывай от стула свою подтянутую задницу, и двинули в сад! Я там знаю одну сакуру…
- Я ОЧЕНЬ СИЛЬНО занят, - запаниковал Джирошин, представив, как карабкается на сакуру. – И вообще, что за блажь, Босацу-сама?! Откуда вы взяли, что секс на сакуре – это романтика?!
- Джирошин…
- Во-первых, на сакуру надо залезть – а ваш покорный слуга уже вышел из возраста, когда любовь возносит страждущих хоть к небесам, хоть на вершину дерева.
- То есть на крыше ты тоже не?..
- НЕТ!
- Ладно. Есть во-вторых?
- Конечно есть! Во-вторых, сакура – это, упаси ками, не баобаб какой-нибудь, на ее ветвях не то что удобно устроиться в безопасной для члена позе – присесть-то сложно! Не ветки же, а так, хрень какая-то субтильная…
- Не поспоришь.
- Вот! Я ж вам не воробушек, Босацу-сама, мне для того, чтобы штаны спустить на ветвях, тонкой веточки маловато.
- А если того, штаны заранее?..
- И лезть на сакуру голышом? Рискуя оставить мудню на ветвях?! Увольте.
- Тебе не угодишь.
- Ну и последнее – даже если с грехом пополам удастся пристроить свой член к пещере наслаждения, всякие настырные сучки тут же норовят впиться тебе в задницу! В результате чего от такого секса остается недоумение – ты трахал или тебя трахали?
- Звучит так, Джирошин, словно ты этим все-таки занимался… и тебе не понравилось.
- А, бурная юность, - неопределенно пробормотал Джирошин и почти покраснел.
Правда, всего на миг. Тут же он встряхнулся, огладил усы и непреклонно сказал:
- Нет, Босацу-сама, секс на сакуре – это не романтика!
Босацу удивленно вскинула брови:
- Романтика?! Кто говорил о романтике?
- Но вы же сказали, что хотите секса на сакуре…
- Ну да. Но при чем тут романтика? Сегодня мне хочется чего-то погорячее, любимый. Я имела в виду скорее БДСМ…
- О как, - растерянно сказал Джирошин и вцепился в бумаги, как утопающий в протянутый ему шест. – Я бы рад… Но не сегодня. Честное слово, я ОЧЕНЬ занят.
Босацу обиженно надула губы, и Джирошин торопливо добавил:
- Но я знаю, кто сейчас абсолютно свободен!
- Кто? – заинтересовалась богиня.
- Генерал Кенрен! – уверенно соврал Джирошин. – Кстати, я слышал – по большому секрету, разумеется! – что генерал Кенрен как раз любитель посидеть на сакуре, потому что пытается отучить себя бояться высоты. А сами понимаете, если на высоте думать не о земле внизу…
- …А о члене в заднице, – радостно подхватила Босацу. – То боязнь высоты определенно отойдет на второй план.
- Именно, - просиял Джирошин, довольный, что угроза экстремального секса отодвигается.
Босацу подумала, по-мужски почесала член и сказала хрипловатым баском:
- Ну а чо, в принципе…. Почему не помочь хорошему парню избавиться от боязни высоты?
- Именно, - поддакнул Джирошин, чувствуя себя подпольным сутенером.
- Только о трудностях процесса ему знать не обязательно, - задумчиво сказала богиня уже на пороге. – Лучше как у девственников в байках – романтика и лепестки в волосах.
Она снова почесала член, словно показывая, в каких волосах должны оказаться пресловутые лепестки, и вышла из кабинета.
- Простите, генерал, своя задница дороже, - пробормотал Джирошин себе под нос и снова принялся за бумаги. – Ох уж эти юношеские романтические бредни…



27.07.13

@темы: тексты, saiyuki gaiden

---

и еще с ФБ)

предупреждение в силе: мат и непотребства, всё тот же уровень)

Зимний вечер в Хото

Когда Нии Джени ввалился в комнату Гекумени в обнимку со своим плюшевым кроликом, Гекумень почувствовала, что что-то здесь не так. То ли взгляд из-под очков был наглее, чем обычно, то ли сигарета в зубах торчала не под тем углом… то ли виновато было облако спиртовых паров, образовавшееся в комнате вместе с ученым.
- Ты пьян?! – не то удивилась, не то разозлилась Гекумень.
Нии Джени серьезно оглядел себя, кролика, Гекумень… и уверенно ответил:
- Да! Но почему бы серьезному… нет, не так. Почему бы придурковатому гениальному ученому и не выпить, если у него творческий кризис и лабораторный пиздец, а вероломная муза ушла к другому! К более гениальному ученому, наверное…
Он подумал и грустно добавил:
- Вероломная блядь…
- Кто?! – настороженно спросила Гекумень, потерявшая нить рассуждений Нии.
Ученый посмотрел на нее как на дурру и пояснил:
- Ну муза же. Если она, видите ли, перестала ебать мозги мне, и ушла ебать чьи-то чужие мозги… Блядь она, и не спорьте! – ученый сурово сдвинул брови и погрозил Гекумени зажатым в кулаке плюшевым кроликом. Спорить с таким непривычным Нии Джени Гекумень и не собиралась, поэтому осторожно предложила:
- Ну ты того… может пойдешь, проспишься? Утро вечера мудренее все-таки.
- Может пойду, - печально ответил ученый, при этом вопреки собственным словам плюхаясь на кровать рядом с Гекуменью. – Просплюсь…
И тут до Гекумени дошло, что она, в общем-то, собиралась спать, поэтому из одежды на ней только симпатичный мини-пеньюар, ничего особо не скрывающий.
- Между прочим, Нии, я не одета - раздраженно сказала она, пытаясь вытащить из-под ученого хоть краешек одеяла, чтобы прикрыться. – Что за манера без стука и предупреждения вваливаться в спальню повелительницы?!
- Может тогда потрахаемся, если вы не одеты? – все так же печально предложил Нии Джени. – Выйдет, как будто я к вам по делу зашел.
У Гекумени слов не нашлось цензурных. Она открыла рот, чтобы послать Нии нахуй, но замешкалась – женщина все-таки, не лабораторный ёкай… А Нии Джени уже раздевался – без спешки, деловито и сосредоточенно. Гекумень аж засмотрелась на его точные и экономные движения. Минута, другая, и из одежды на ученом остались только очки и сигарета.
- Ну, я готов, - решительно сказал Нии Джени, сплевывая сигарету в угол комнаты. – Поехали?
- В каком месте ты готов? – насмешливо спросила Гекумень, указывая взглядом на вялый член ученого. – Кажется, твой инструмент еще не настроен.
- Я начну, а он подхватит, - заверил её Нии. – Мне только ваши сиськи полапать – и все, встанет как миленький.
Он потянулся к груди Гекумени, но получил подушку в рожу и предупреждение:
- Яйца оторву!
- Член без яиц будет выглядеть неэстетично, - грустно сказал Нии, отбрасывая в сторону подушку. – Вы в принципе не хотите трахаться, или я не с того конца зашел?
«Не хочу!» - чуть не ответила Гекумень, но внезапно задумалась. А собственно?.. Муж – великий и всемогущий демон-и-далее-по-списку спит уже пятьсот лет, и неизвестно, будет ли на что-то способен после выхода из своего анабиоза. Может у него там все отсохнет и отпадет… или заржавеет после пятисот лет простоя? А изменять великому Гюма-О удобнее все-таки сейчас пока он спит и не может возразить, не так ли? Да и Нии…
Гекумень еще раз окинула взглядом ученого. Стройный, худощавый… сказала бы «тощий», но нет. Тело у Нии Джени не то чтобы тощее – скорее подтянутое, поджарое, как у хорошего бойца. Да и пластика отменная – вон, перетекает по кровати как кот, ничуть не стесняясь своей или ее наготы. Не красавец, да… но завораживает.
Гекумень улыбнулась. Загадочно так улыбнулась, заманивающе.
- Пожалуй, я не прочь заняться с тобой сексом…
- Чувствую в вашем голосе «но».
- Но я недостаточно возбуждена для этого.
- То есть…
- Соблазни меня.
Ученый задумчиво почесал щетину на подбородке:
- Так я того… все знают, что я извращенец. У меня странные понятия о соблазнении. Хотите, нападу и изнасилую?
- Кого?
- Вообще я имел в виду вас, но могу кого-нибудь другого, если вас это возбудит.
- Любопытно, продолжай… Например, кого?
- Назовите любую женщину.
- Когайджи.
- Ни хрена себе женщина…
- А может, я его сильно не люблю? Может, меня возбуждают мысли о том, что его кто-то изнасилует?
- Не, ну я могу, - Нии, закинув руки за голову, вытянулся на кровати рядом с Гекуменью и начал говорить. – В принципе, такое уже однажды было… Мне в очередной раз приспичило постебаться… в смысле, напомнить народу, что я извращенец и маньяк. Сами понимаете, без этого никакой работы, одни сплошные служебные романы – у девочек-лаборанток… да и у мальчиков, бля… почему-то модно сохнуть по своему злоебучему начальству. По трагичному, циничному и невыразимо плохому мне. Почему-то им хочется, чтобы я не только мозгоебствовал, но и …
- Кхм.
- …Но и далее по списку, - Нии вздохнул и повернулся на бок, лицом к Гекумени. – Так вот, решил я, значит, упрочить свой имидж маньяка и извращенца, и затащил в лабораторию твоего Когайджи.
- Любопытно, - оживилась Гекумень, тоже поворачиваясь к нему лицом. – И что дальше?
- Я показал юноше, что такое БДСМ,
- Серьезно? И как?
- Связал его здесь… и здесь… - пальцы ученого коснулись кожи Гекумени, показывая направления веревок. – Потом вот так… и так… и тут тоже…
Гекумень прикрыла глаза, ощущая, как тонкие пальцы Нии скользят по ее шее, груди, бедрам… и представляя связанным своего нелюбимого пасынка. В паху разлилось томящее чувство.
«Соблазнение засчитано, хм…» - подумала Гекумень, ободряюще улыбаясь ученому. А тот продолжал:
- …И грудь тоже – прищепки на сосках ох как возбуждают!.. – пальцы ученого сжали соски Гекумени, и она вздрогнула, невольно выгибаясь от удовольствия. – А потом если поласкать пах…
Гекумень замерла в ожидании прикосновения…
Прикосновение запаздывало.
Секунда, другая, третья…
- Слушайте, давайте я уже вас буду насиловать, - задумчиво сказал Нии, почесывая яйца. – А то брошу вас нафиг и уйду ебать своего кролика. Уже актуально.
- Насилуй! – разрешила Гекумень, томно раскидываясь на кровати. – Кажется, мне уже тоже актуально…
- Вот и славно. Было бы сказано…
И понеслось!
Если Нии Джени обещал изнасиловать – он насиловал от души и с размахом. Его пальцы прошлись по паху жертвы, трогая, поглаживая, сжимая – по нарастающей, от едва заметного прикосновения до почти болезненного. В это же время вторая рука ученого грубо ласкала груди Гекумени, не давай женщине отодвинуться. Впрочем, не долго. Пара тройка резких потискиваний и сжиманий – и короткий приказ:
- Перевернись.
Гекумень подчинилась – не столько голосу, сколько требовательным пальцам – и тихо охнула, когда Нии вошел в нее жестко и властно. Впрочем, ей понравилось. Это было ново для повелительницы замка Хото – чувствовать себя покорной жертвой своего мужчины. Расчетливо так покорной, в меру. Позволить взять себя вот так, грубо, почувствовать, как мужские руки сжимают её ягодицы в такт толчкам члена… это оказалось восхитительно.
…и Гекумень не сразу поняла, что в мыслях назвала Нии Джени «своим мужчиной».
«Мой мужчина?»
Звучало чертовски странно. Странно, сумасшедшее, безумно!..
И приятно.
Поэтому, когда Нии Джени кончил, предварительно отымев повелительницу по полной программе, и, одобрительно похлопав ее по заднице, собрался было вставать, Гекумень остановила его.
- Да лежи, - хрипло после жарких стонов сказала она. – Куда пойдешь-то в таком виде…
- В лабораторию, - сказал Нии Джени и вопреки своим словам улегся рядом с Гекуменью. – Подайте мне тогда моего Кролю.
- Плюшевого?
- Ну а какого? Шоколадного, что ли?
- Держи.
- Спасибо, - Нии Джени сунул плюшевого кролика под щеку и невнятно сказал: - Спокойной ночи, падшая женщина.
-Что?! – ошарашено переспросила Гекумень, но ученый уже спал, уткнувшись носом в кролика и сладко посапывая.
- Вот нахал, - почти нежно сказала Гекумень, вытягиваясь на постели рядом с ним. – Оторвать бы тебе все, что висит, за такое…
Она поглядела на обнаженное тело Нии Джени, подумала и рассеянно пробормотала:
- Ну может потом и оторву… когда Гюма-О проснется… Но пока побудешь моим мужчиной.
В конце концов кроме этого сумасшедшего гения никто не рискнет забраться к ней в постель… А ведь даже грозной повелительнице замка Хото бывает чертовски грустно одной холодными зимними ночами.

@темы: saiyuki, тексты

---

с ФБ по Минекуре

ну никак не повыкладываю)))

предупреждение: мат и всякие непотребства, ибо левел)

Автостоп

Однажды Канзеон Босацу решила попутешествовать автостопом. С автомобилями в Тогенке всегда было негусто, поэтому богиня недолго думая напросилась в попутчики команде Санзо. Ну как напросилась…
Сворачивает такой джип с Санзо-икко на очередной развилке налево, а из-за придорожных кустов ему навстречу выходит Босацу-сама. Поправляет сиськи, одергивает прозрачную ткань на заднице и заявляет:
- Ребята, я еду с вами. Санзо, племянничек, подвинься, я сяду рядом.
- Нахуй?! – привычно среагировал Санзо.
- Могу и нахуй, но лучше на сиденье, - кротко сказала богиня, открывая дверцу джипа. Санзо торопливо пересел назад, сделав вид, что у него это вышло чисто случайно. Ну там… зевнул, вздрогнул – оп-па, и уже на заднем сиденье. Хаккай посмотрел на него как на предателя и покрепче сжал пальцы на руле. Впрочем, голос его прозвучал как обычно мягко и приветливо:
- Может, вам не стоит?..
- Стоит, стоит. Да не напрягайся ж ты так! Помочь тебе расслабиться, красавчик?
- Н-нет. Я за рулем, - не придумал ничего лучше Хаккай и сам поморщился от своей отмазки.
- Женщина в мужской компании… - протянул Годжо. – Слышь, серьезно – грубые вонючие мужики, уйму времени без баб… без женской руки, в смысле.
- Вот и славно, - усмехнулась богиня и хлопнула Хаккая по колену. – Поехали!
Ну и поехали. Не силой же ее высаживать…
Сперва богиня вела себя как нормальная женщина. То есть строила глазки всем мимопроходящим ёкаям и не ёкаям, кокетничала с Годжо, поддразнивала Санзо и ненавязчиво приставала к Хаккаю. Так прошел день, другой, третий… По ночам Босацу пыталась улечься к кому-нибудь под бочок, но парни соблюдали пиетет к богине и спали на заднем сиденье в обнимку друг с другом, оставляя для Босацу переднее сиденье джипа целиком. Собственно, причиной такого трепетного отношения к даме был ее, дамы, член, который недвусмысленно выпирал из-под ее юбки, стоило богине заглядеться на голые руки Годжо или сверкающие из-под хои ноги Санзо. Так что, к неудовольствию Босацу, мужская любовь ей никак не обламывалась. Спустя три дня атмосфера недотраха прочно угнездилась в джипе. Богиня нет-нет да и лапала ненароком Санзо или Хаккая, жарко дышала в шею Годжо и отвлеченно рассуждала на тему свободной любви. При этом яйца свои она почесывала куда чаще, чем поправляла сиськи, что наводило на определенные – не очень радостные! – размышления. Парни болели, смурнели и куксились, когда дорога была спокойной, и светлели лицами при виде врагов. Враги при виде их маньячной радости пугались и улепетывали… ну, когда успевали. Обычно не успевали. И умирали в страшных муках, ибо команда Санзо, чтобы подольше не возвращаться в джип к скучающей Босацу, била негодяев долго и тщательно, с чувством, с толком, с расстановкой. Иногда врагов словно нечаянно отпускали – чтобы с праведными воплями кинуться в погоню… а там, глядишь, все устали-упахались, и всем не до секса! Профит.
- …Я надеюсь, ей скоро это надоест, и она свалит обратно на свои ебаные небеса! - сказал Годжо Хаккаю, когда они за кустиками справляли малую нужду. – Что за жизнь, блин! Я рядом с ней нагнуться за оброненной зажигалкой боюсь! Так наклонишься ненароком, и выпрямишься уже с ее членом в заднице! Три зажигалки посеял нахрен уже…
- Бросай курить, - кротко улыбнулся Хаккай. – Кажется, ее возбуждает сигарета в мужской руке.
Годжо тоскливо посмотрел на свои руки и решил завязать с сигаретами. Мало ли… себе дороже. Он честно продержался без сигарет сколько смог – часа этак полтора, после чего сдался и, стрельнув сигарету у Санзо, принялся курить, неумело стараясь делать это тайком от Босацу.
- Кто так курит? – сварливо сказала Босацу, которая, естественно, это заметила. – Чего затягиваешься как школьник в женском туалете? Я думаю, у тебя давно секса не было, поэтому ты курить разучился. Все ж знают, что после секса самые смачные сигаретки! Кстати насчет сигареток… отлучимся в кустики на пару?
Годжо поперхнулся сигаретным дымом и весьма неправдоподобно отговорился желудочным недомоганием. Босацу угрюмо посмотрела на него и пошла приставать к Санзо с рецептом избавления от агрессивно-депрессивного состояния. Как легко догадаться, основным компонентом этого рецепта был секс. Вообще по словам Босацу секс был основой абсолютно любого рецепта, а его отсутствие причиной абсолютно любой неприятности – от головной боли до высоких цен в гостиницах. И отбиваться от настойчивых приставаний богини, изголодавшейся по сексу, становилось все труднее и труднее. Только Гоку, невинный мальчишка Гоку, которого богиня обходила стороной, не понимал, что вокруг происходит, и периодически дулся на злых и неразговорчивых товарищей.
А потом случилась такая история…

Этот екай возникал на пути команды Санзо не в первый раз – екай по имени Дзакуро, не особо умный и немного раздражающий своим пафосом.
- Внемлите мне, презренные людишки! – возопил Дзакуро, внезапно возникая на обочине дороги перед притормозившим на повороте джипом.
- Опять он, - вздохнул Хаккай, прикидывая, сможет ли джип сбить нахрен екая и при этом не слететь в овраг. Выходило, что вряд ли.
- И не только людишки, - поправился Дзакуро, глядя на Хаккая и Годжо. – Впрочем, все равно внемлите! Ща я вас буду извращенно убивать.
Будь это обычный день команды Санзо, Дзакуро бы просто огреб порцию пиздюлей и позорно свалил штопать свой пафосный плащ. Но монах со товарищи был издерган постоянным вниманием богини Любви и Милосердия и опасением за целостность своих задниц, поэтому слегка в неадеквате.
- Иди сюда, уебок, - с плохо скрываемой радостью сказал Санзо, выскакивая из джипа почти на ходу. – Я сегодня в подходящем настроении, чтобы размазать твои кишки по твоему гламурному плащику.
- Сам иди сюда! – отозвался Дзакуро, поспешно отступая за деревья, и, подумав, добавил: - Пидор.
- ЧЕГО?! – с полпинка взбеленился Санзо и опрометью бросился за екаем, на полном серьезе собираясь засунуть ствол пистолета тому в задницу и нажать на курок. – Я тебе покажу пидора!
- Ну покажи-покажи! – подначил Дзакуро, уже не пятясь, а удирая со всех ног. – Кого покажешь-то? Красноволосого петуха своего или…
- ЧЕГО?! – раненым быком взревел Годжо, мигов уловив оскорбительный намек на свою нетрадиционную ориентацию, и кинулся следом за Санзо – ему тоже было, что засунуть в задницу подлого екая… Речь о Сякудзе, если что.
- Эй, вы куда без меня?! – обиженно вскочил было Гоку, но Босацу небрежно махнула рукой:
- Да без тебя обойдутся. Хочешь пирожок?
- Хочу! – предсказуемо забыл о противнике Гоку и вгрызся в предложенную еду. Богиня, умиляясь, посмотрела на жующего мальчишку и перевела взгляд на Хаккая. Шофер меж тем заглушил мотор и выскочил из джипа.
- Как-то очень охотно Дзакуро сбежал, – нахмурился он. – Это очень похоже на ловушку, ребята…
- Серьезно? – удивилась Босацу. – Может он просто дурак, и не ожидал, что племянничек так озвереет от слегка пошловатой подначки?
- Может, - Хаккай не стал спорить и заторопился следом за друзьями.
Богиня проводила его взглядом и довольно улыбнулась.

Санзо тем временем выскочил на поляну, где уже стоял, поджидая его, запыхавшийся Дзакуро.
- Кранты тебе, - коротко буркнул монах и решительно двинулся к екаю. – Так что расслабляйся, как умеешь, ща я тебе в задницу буду пистолет впендюривать.
- А я его подержу, - кровожадно подхватил Годжо, вылетая на поляну следом за Санзо. – За язык его длинный подержу, чтобы он в следующий раз пользовался им осторожно и вдумчиво. А потом этот язык привяжу к его члену, чтобы он гармонично смотрелся в позе закорючки с пистолетом в жопе.
- Какая богатая у вас фантазия, ребята, – вздохнул екай, и не думая убегать. – Ну раз так, то я весь ваш, чего уж там…
Санзо заподозрил подвох слишком поздно, поэтому, когда на него с маху обрушилась иллюзия Дзакуро, он не успел среагировать.
Просто очередной шаг к екаю оказался неожиданно замедленным… а потом ноги монаха шлепнули по воде, и Санзо резко остановился. Вокруг расстилалось болото, заросшее тростником и рогозом, а небо было черным и красным. И самое плохое, что все было до тошноты реальным – органы чувств наотрез отказывались соглашаться с тем, что это всего лишь иллюзия одного ублюдочного екая.
Позади удивленно выматерился Годжо, попавший в ту же ловушку, и тут же откуда-то сверху раздался театрально-злодейский хохот Дзакуро.
- Попались, фантазеры мои, - отсмеявшись, сколько положено для спецэффекта, сказал Дзакуро. - А вот теперь моя очередь развлекаться и проявлять фантазию!
И болото зашевелилось, выпуская из-под мутной воды целые заросли гибких лиан, омерзительно пушистых из-за налета гниющих водорослей.
- Что за ботва? – пробормотал Годжо, пытаясь посохом отодрать от себя цепкие веточки. – Санзо, может ты их того… сутрой?
Санзо и рад был бы звездануть сутрой шуструю болотную растительность, но увы – в этот миг лианы обвились вокруг его ног и дернули. Лихо так дернули – монах нелепо взмахнул руками и упал вперед, едва успев упереться руками в землю, чтобы не нырнуть лицом в болотную грязь. В ту же секунду руки его тоже оказались опутаны зловредной растительностью, заставив Санзо глупо застыть на четвереньках посреди болота.
- Помочь? – спросил Годжо, шагая к нему… но лианы, обездвижив монаха, взялись и за полукровку.
Вжжих! – в хватке лиан застряла одна нога Годжо.
Вжжжих! – растения опутали вторую ногу.
Шурх! Вжжжих! Шурх! – и Годжо беспомощно замер, распятый за руки и за ноги этими злоебучими болотными лианами.
- Ну охуеть! – озвучил он, стараясь, чтобы голос не звучал панически. – И что нам делать?!..

…В это время Хаккай метался по лесу, тщетно пытаясь отыскать своих товарищей, которые как в воду канули вместе с Дзакуро…

…- Попались! Попа-аа-лись! – ликовал голос Дзакуро сразу со всех сторон.
Санзо и Годжо матерились сквозь зубы, дергались, пытаясь вырваться из цепких объятий лиан, но все было тщетно.
- Вот теперь я буду вас убивать! – не унимался Дзакуро. – До-о-олго буду убивать! Извращенно! На кусочки разорву, растворю в кислоте, сожгу, испепелю, бва-ха-ха-ха!
- Маньяк, - буркнул Санзо, ожесточенно сражаясь с лианами.
- Да не говори, - согласился Годжо. – Чтоб он сдох…
Внезапно вопли Дзакуро прервались, причем прервались как-то странно. Екай что-то забормотал, залепетал, словно оправдываясь, и умолк. В иллюзорном мире воцарилась тишина, лианы замерли, впрочем не отпуская свои жертвы. А потом посреди болота появилась Канзеон Босацу.
Богиня возникла из ниоткуда, оправила чуть задравшийся подол и по-хозяйски огляделась.
- Так-так, - довольно сказала она, потирая руки. – Как мило со стороны этого екая зафиксировать вас в таком положении. Удобно стоишь, племянничек?
- Не особо, - недовольно выцедил Санзо. – Освобождай давай, раз пришла…
- Освобожу, - согласилась Босацу, подходя к Санзо и деловито расстегивая ему штаны. – Чуть попозже обязательно освобожу… обоих.
- Не надо! – панически взвыл монах.
- Надо, - твердо сказала богиня. – Расслабься и представь, что это сон.
- Послушайте, вы же не имеете в виду… - начал было Годжо, но Босацу обернулась и послала ему улыбку, от которой полукровка побледнел.
- Пока не имею, - проворковала Босацу, похлопывая Санзо по голой заднице. – Но сейчас поимею… введу и поимею. А ты пока жди своей очереди и не бойся – тебя я тоже не обделю!
- Мать твою… - едва шевеля губами уронил Годжо, глядя как Босацу примеряется и одним точным движением вгоняет член в задницу Санзо.
Монах заорал благим матом, но деваться ему было некуда – лианы держали крепко.
- Не ори, - попеняла ему богиня, увлеченно двигая бедрами и время от времени прихватывая его за член. – Если чего порву – сама же и вылечу! По блату. Есть свои плюсы в том, чтобы быть изнасилованным богиней, правда?
Судя по нечленораздельному мычанию, Санзо особых плюсов в этом не видел… А впрочем, вопрос был чисто риторический.
Годжо, потрясенно застывший в путах лиан, наблюдал, как богиня насилует Санзо…с ужасом представлял себя на его месте… потом почему-то представлял себя на месте Босацу… на месте Санзо… на месте Босацу… Санзо… Босацу…
- М-мать! – с чувством выдал он, забывшись. – Да еби ж его ритмичнее!
- И то верно! – выдохнула Босацу и задвигалась быстрее. Санзо уже не орал, только тихо и монотонно матерился, охая, когда увлекшаяся богиня слишком усердно ему поддрачивала.
А потом богиня протяжно вздохнула, с силой дернулась еще несколько раз и расслабленно отодвинулась от Санзо… не забыв, впрочем, и его довести до разрядки.
- Уф, хорошо! – с удовольствием сказала Босацу, похлопав Санзо по заднице. – ну вот так бы сразу, племянничек! А то что за целибат в дороге, я не поняла?
- Может, вы нас теперь освободите? – этак ненавязчиво предложил Годжо.
Но богиня шагнула к нему и хитро улыбнулась, погрозив пальцем:
- Ну не-е-ет! Без десерта я отсюда не уйду! Готов, красавчик?
- Нет!
- Вот и славно, - игриво подмигнула Босацу, запуская руку в штаны Годжо. – Первый голод, так сказать, я утолила, так что с тобой мы можем поиграть поизощреннее… Ну давай, принимаю предложения, как тебя выебать!
- Нежно… - только и простонал Годжо, чувствуя, как крепкие пальцы богини стискивают его член…
…
…Когда Хаккай, уставший прочесывать лес, вернулся к джипу, там его ждал сюрприз в виде Санзо и Годжо. При виде нахмурившегося шофера, Санзо зло прохрипел:
- Только попробуй что-нибудь сказать – урою нахрен!
- Их тетя Босацу привела, - сказал Гоку, доедающий очередной пирожок. – Сказала, что они от екаев пострадали.
Хаккай окинул товарищей оценивающим взглядом на предмет повреждений, но на первый взгляд оба были целы и невредимы. Разве что сидели как-то криво, да то и дело нервно вздрагивали. Хаккай посмотрел на их одинаково перекошенные лица и передумал приставать с уточнениями. Только спросил:
- А где Босацу-сама?
- А она ушла, - с сожалением вздохнул Гоку. – Эх, жаль, у нее всегда были булочки и пирожки…
- Ушла?
- Ага. Сказала «Нахуй такой автостоп – впендюривать только по праздникам!» и ушла.
- НЕ МАТЕРИСЬ! – рявкнул Санзо и огрел Гоку веером по голове. – Хаккай, твою мать, заебал тут стоять без дела! А ну вали за руль и ебашь по педалям! Валим уже отсюда… пока эта… эта… женщина не передумала!
Хаккай молча уселся за руль, с пол-оборота завел джип и до упора выжал педаль газа.
- И никаких больше автостопщиков, - сказал как плюнул Санзо, глядя на шофера. – Если кто-то проголосует – дави нахрен, будь это хоть сам Небесный Император!
- Хорошо, - кротко сказал Хаккай.
- Держитесь крепче, нас ждет Запад! – радостно заорал Гоку навстречу ветру, пропахшему пылью и полынью.

@темы: saiyuki, тексты

---

я не тормоз, я медленный газ)
#Ena#, anti-shesto-norma, Лютый зверь, Упадок., [Чешир], приветствую вас)
С кем-то уже знаком, остальным традиционно вопрос - какими путями попали сюда?) *да, я жутко любопытный человек)))*

@темы: арт

---

Наш фестиваль прошел в завершающий день Артхаусного виеофестиваля... символично)
Было уютно и по-семейному. Люблю, когда первое мероприятие получается тихим и семейным)) Вообще, конечно, на такие фестивали много народа собрать сложно, потому что у нас как? у нас как всегда) "Почему у вас нет конкурса АМВ?" - "Ну ок, нате" - говорят организаторы... и потом уныло смотрят на присланные четыре амв, три из которых одного автора))) Поэтому у нас сразу была цель - просто собрать тех, кто интересуется видео (причем не пассивно интересуется, а активно - то есть способен взять фотоаппарат и пойти снимать Ъ)... и еще раз попытаться подбить их на это веселое дело) Поэтому мы в личку отдельно приглашали тех, кого считаем способным на такую деятельность... Ну и.. епт, понтово было посмотреть на видеоролики на большом экране, доооо)
ей-богу, я искренне надеюсь, что хоть кого-то мы убедили, что снимать видео очень весело) К слову, "Мистика" вон радостно сказала, что у них кууча планов, и они надеются угнаться за нами) я обожаю этих людей!)))... а, всё, мысль потерялась.. остапа понесло, называется....
Короче... хорошо,что мы это сделали.... и - те участники, которые тут пробегают - спасибо вам за позитив, за творчество и вдохновение, за то, что умеете встать с дивана и пойти творить - "то, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть")))
всем мрр и алоха)))

@темы: клубное

---

...как в кино сходил)))
когда с четырех сторон комментариии *про многоженца прилетело одновременно....* , и знакомые приколы, и ноосфера и обсуждения по ходу... к чертям кинотеатр, это круто)

гыгыгы))
Пушистая (01:12:41 24/11/2013)
почему мы все время ржем над тем, что еще не озвучено?

хороший вопрос))))))))))))))))

---

фотоспам

вот такой сегодня закат
мой любимый закат, когда опо небу разливается градиент от фиолетового через темно-золотое до оранжевого

@темы: фото

---

дыбр

аа, уже лет 15 не садился на велосипед... какой кайф)) хоть и незнакомая лошадка, у меня-то раньше была "Сура", без наворотов, а тут переключение "звездочек", тормоза ручные и передний и задний... где мой привычный "ножной" тормоз?!( а передним я никогда не пользовался - у меня все велики брыкались с ним... и да,это недорогой. что ж там в дорогих-то наворочено?! оО
мышцы, конечно, отвыкли, за Сашкой фиг спокойно угонишься, такое ощущение, что кросс без разминки пробежал... учитывая, что из-за этого гребанного гемоглобина вс лето не занимался, и еще не могу начать - уже не 76, но 98 все равно маловато(((
но, но, но!))) у меня снова своя лошадка!! и тепреь свесны мы вдвоем можем мотаться на лиман смотреть птиц!..кстати, детеныш категорически отказывается учиться на велике. вот на роликах с пяти лет - норм, на скейте, который у мен уперла - норм, а велик упс. Ну... и ладно пока) все равно велодорожек нет, а на трассе за неё буду только нервничать...

ну и сны сегодня... всю ночь погони и раки, епт. причем зимой. зима, снег... и... и не холодно. хотя еще бы - окгда в снегу кувыркаешься во время драки, холодно не бывает... Помню, как мы в каком-то зимнем фильме - минус 15, а мы в пятый раз прогоняем перед камерами драку в снегу, и нам ЖАРКО! как ты такой падаешь в снег, а снег холодный, и так хорошо!..))))
какая все-таки относительная штука жизнь)))

@темы: разновсякий бредофлуд

---

А каким год будет для вас?

---

Его безумие – канат над пропастью.
Он помнит прошлое и верит в жизнь,
Не зная жалости, не веря робости
Идет над бездною, не глядя вниз.

Его безумие налетом патины
Пятнает прошлое под декаданс.
Катализатором из черной платины
Он невозможному дарует шанс.

Его безумие до дрожи жуткое
Гротескной бабочкой стучит в висках,
И пальцы нервные и слепо-чуткие
Души касаются, лелея страх.

Его безумие звенит оковами
И рвется бешено из серых глаз,
Путями старыми, путями новыми
Взлететь – и рухнуть в который раз.

Улыбкой призрака, оскалом мумии
Глядит из зеркала, не пряча взгляд,
Зыбь отражения – его безумие…
И в чашу полную стекает яд.

22.11.13

@темы: настроенческое, стихи, разновсякий бредофлуд

---

Осеннее безумие

…
В таверне было тихо. Только в одном углу возился, сопел и чавкал кто-то невидимый, доедая теневую рыбу. Рикардо с завистью покосился в угол – ему самому уже давно хотелось есть, но с едой тут было туго. За последний час таверна пережила нашествие теневых рыб, наводнение (к счастью, прекратившееся, когда между потолком и водной поверхностью оставалось сантиметров двадцать) и хоровод русалок. Русалки резвились, пели похабные частушки, жевали сырую рыбу, которую ловили тут же, и время от времени игриво утаскивали Рикардо под воду. Потом кто-то испуганно закричал: «Кит, кит!», и русалки серебристо блеснувшей стайкой бросились врассыпную прямо сквозь стены. Снизу послышался звук, словно кто-то огромный со свистом втягивал воду, и буквально за несколько секунд вода из таверны исчезла. И вовремя, потому что Рикардо уже выбился из сил, пытаясь удержаться на плаву и не дать русалкам себя утопить.
Поэтому он сидел сейчас прямо на полу, мокрый, голодный и злой, и завидовал местному невидимке, который поймал теневую рыбу, и смачно пожирал её во время наводнения… и который продолжал жевать эту чертову рыбу так, словно это был самый изысканный деликатес в мире. Рикардо уже почти созрел до того, чтобы попытаться отобрать у невидимки остатки рыбы, но тут в таверне снова что-то изменилось.
Нет, внешне всё осталось как было – пустая таверна с мокрыми стенами и предметами обстановки – но у Рикардо появилось четкое ощущение присутствия. Кто ещё был здесь кроме него и привычных уже невидимок. Кто-то крупный, равнодушный и опасный. Рикардо медленно, стараясь не делать лишних движений, поднялся на ноги. Индикатор опасности, отлично развитый у зверей и приключенцев, просто зашкаливало. Этот индикатор панически требовал бежать и прятаться – бежать подальше и прятаться поглубже – но выхода у таверны по-прежнему не было. Бежать было некуда, прятаться негде. Нечто находилось близко. Оно медленно двигалось вокруг Рикардо, присматриваясь, принюхиваясь… или что оно там использовало для ориентации в пространстве. Рикардо не видел его, только чувствовал, что он здесь не один. А потом что-то коснулось его руки – сперва осторожно, словно зверь пытается обнюхать, познакомиться… и тут же еще раз, уже зубами, нанеся неглубокую, но болезненную рану. Рикардо отскочил, тряся укушенной рукой, и увидел, как капли его крови исчезают в воздухе, словно слизанные невидимым языком. Невидимый зверь заворчал – негромко, довольно – и переместился куда-то за спину Рикардо. Рыжий проворно отскочил и снова замер, прислушиваясь, пытаясь понять, где находится его невидимый противник. Второй укус пришелся ему в лодыжку, и Рикардо, охнув, попытался пнуть агрессора вдогонку. Задел на излете – ботинок коснулся чего-то мягкого и податливого, и невидимый зверь сначала испуганно взвизгнул, а потом низко и угрожающе зарычал.
- Пошел отсюда! – зло рявкнул Рикардо и, подхватив не успевший увернуться табурет, швырнул его в сторону рычания. Зверь снова взвизгнул и тут же замолчал. Но не ушел. Рикардо чувствовал, что он где-то рядом. Очевидно, хитрая тварь поняла, что выдает себя звуками, и принялась подкрадываться к жертве молча. Рикардо тоже замер, пытаясь определить, откуда ждать нападения. Охота пошла всерьез…
…и весьма неудачно для Рикардо. Тварь была слишком быстра… и невидима. Она атаковала со всех сторон, нанося многочисленные раны – неглубокие, да. Пока неглубокие. Но тем не менее заставляющие жертву метаться из стороны в сторону в попытках уйти от укусов, терять силы и медленно, но неотвратимо исткать кровью. А потом невидимому охотнику останется только подобраться к обессилевшей жертве и перегрызть ей горло. Жестокая, но действенная тактика.
«…А значит играть в твою игру бесполезно, - решил Рикардо. – Не поменяться ли нам местами?»
И он начал пытаться схватить невидимого противника. Схватить, ударить, пнуть – всё что угодно, лишь бы тварь взвизгнула, заскулила, зарычала от боли и злости… Чтобы решила, что эта жертва слишком хлопотная для привычной охоты.
Несколько раз у него всё-таки получилось ударить невидимого зверя, а потом зверь разозлился. Когда в очередной раз вместо того, чтобы отдернуть укушенную руку, Рикардо размахнулся, ударил наотмашь… и попал – судя по всему, по морде зверю – невидимка бешено взревел, и ответный удар отбросил рыжего к стене. Да так неудачно, что Рикардо чувствительно приложился плечом и виском, и понял, что лежит на полу, только когда попытался с него встать. Попытка подняться показала, что он не может опереться на руку – плечо онемело, и рука просто висела плетью.
«Проклятье… - Рикардо стиснул зубы, борясь с подступающей паникой. – Черт, что делать?! Думай, думай, чтоб тебя!..»
Рычание зверя нарастало – словно сама тварь где-то в двух шагах от рыжего увеличивалась в размерах. Ощущение присутствия стало сильнее, и по таверне отчетливо потянуло запахом крови.
«Это… плохо. Это очень плохо!..»
…
…
…
- Интересно, - в который раз повторила Илона. – Очень интересно…
- Ну что, поможешь? - спросила Время, рассеянно водя пальцем по столу. – Ты ж маг, и всё такое.
- Ага, - Илона скептически вздернула бровь. – И ты полагаешь, что у меня найдется какой-нибудь магический прибамбас, который на раз-два-три поможет тебе найти… кстати, найти что?
- Того, кто мелькал во всех предыдущих стычках Рикардо с… с неважно кем или чем в этом городе.
- Или не «того», а «что-то», – уточнил Таро. – Это может быть не человек, а, скажем, предмет или событие.
- Может, - нехотя согласилась Время. – Но я бы всё-таки поставила на человека.
- Почему?
- Ну… нипочему. Просто так. Называй это женской интуицией.
Таро скептически хмыкнул, но не стал комментировать женскую интуицию.
- Я понимаю, что у магов нет магических прибамбасов, которые могут всё, - сказала Время, обращаясь к Илоне. – Но…
- Но тебе повезло, - довольно жмурясь, сказала магиня. – Именно такой прибамбас, который тебе нужен, у меня и есть.
- Серьезно?! – искренне удивилась Время. Илона кивнула:
- Абсолютно. Коррелятор Оккама – вещица, которую используют скучные ученые, корпящие над тождествами старинных закляшек и прочими занудными вещами. Нам про неё в прошлом году трепался преподаватель на курсах повышения квалификации. Ну как трепался… жаловался, что функционал у коррелятора Оккама слабоват для его гениальных исследований.
- И у тебя эта штука есть? – уточнил Таро. Илона пожала плечами:
- Это не штука, а скорее… хм… программа. Знаете, есть такие программы для обработки статистических данных?
- Нет.
- Оу. Ну короче, это такая же программа. Она сравнивает события, отсекая то, что не является в них тождественным.
- Так у тебя она есть?
- Нет. Но сейчас скачаем.
- Хм. Не знал, что в интернете можно скачать магические прибамбасы, – задумчиво проговорил Таро. Илона подняла вверх указательный палец и покачала им перед носом Таро:
- Не в интернете, чудак. В нашей локальной магической сетке.
- Мда… А впрочем, чему я удивляюсь, – вздохнул Таро. – Давно пора привыкнуть, что вокруг меня сплошные… хм… люди-приключения, у которых бывает всё и по-всякому. Девочки, хотите кофе? Я бы выпил кофе по-венски.
- Иди вари, - сказала Илона, включая ноутбук с голографическим изображением саламандры в углу монитора. – Кухня там, спички на подоконнике, сливки в холодильнике, кофе где-то на полке в баночке из-под чая с надписью «соль». А, да – на холодильнике сторожевая закляшка, чтобы открыть, скажи «друг».
- Ок, - ничуть не смущенный такими инструкциями, Таро поднялся и пошел на кухню.
К тому времени, когда Таро сварил кофе и принес его на подносе в зал вместе с чашечками, ложечками, сахаром и розетками с вареньем, Илона и Время уже азартно присоединяли к вискам Времени полуматериальные «усики», которые тянулись прямо из монитора мерно мурлыкающего ноута.
- Щекотно, - сказала Время и хихикнула. – Но прикольно. И как эта штука работает?
- Сейчас зададим параметры, - сказала Илона, стуча по клавиатуре. – Так… хм… угу…Готово. Теперь давай, вспоминай события, между которыми ты хочешь установить связь.
- По порядку?
- Необязательно.
- Отлично! Но я буду вслух, так проще.
- Да не вопрос.
- Маршал Осень и Лорд Зима, - сказала Время. – А до этого тоже был человек зимы, а Рикки тогда был человеком осени… и его двойник был просто прекрасен!..
…
…
…
Рикардо осторожно сел, привалившись спиной к стене, и замер, пытаясь сообразить, как и откуда нападет его невидимый противник. Но тот не торопился. Судя по скрипу половиц, он бродил из стороны в сторону, время от времени шумно принюхиваясь и облизываясь, когда с искусанных рук рыжего срывалась очередная капля крови.
«Ждет, когда ослабну? Долго ему еще ждать, долго. Но рука ушиблена знатно, никак не отойдет… Блин, хоть бы до табуретки добраться, всё оружие какое-никакое…»
Табуретка, словно подслушав его мысли, осторожненько засеменила в сторонку, подальше от Рикардо и его невидимого противника.
«Вот зараза…»
…
…
…
-…Потом еще его гончие Лимбо гоняли – тоже при мне дело было, - во второй раз за день договорила Время. – Потом с кельтикой какой-то замут был, в котором он успел поучаствовать. И всё, больше я не вспомнила.
- Парень-то у вас не скучает, я смотрю, - с серьезным видом сказала Илона, глядя в монитор. – Он что, реально в каждое свое тут появление умудряется куда-то влипнуть?
- Воображение у него… опасное, - поморщился Таро. – Никак я ему не могу это объяснить!
- Что значит «опасное»? – заинтересованно посмотрела на него Илона. – Разве воображение – это не то, что ты воображаешь, придумываешь где-то там сам себе?
- Он воображает не просто сам себе, - вздохнул Таро. – Такое ощущение порой, что он воображает прямо в голову какого-то бога – наверняка такого же рыжего и сумасшедшего! – который тут же норовит эту идею протолкнуть в жизнь. Причем в качестве подопытного берет Рикардо – чтобы далеко не ходить, я так понимаю.
- Какая интересная мысль…
- Знаете, что самое интересное? – печально вздохнул Таро. – Это тоже его мысль.
- Кого? Рикардо?
- Угу. Но он в неё не верит. Сам же мне её рассказал в ответ на мои увещевания, и сам же не верит. Он вообще мне не верит, когда я излагаю ему эту теорию. Ну не нонсенс, а?
- Не нонсенс, – задумчиво сказала Илона. – Сам подумай. Если это правда, то у него где-то там в сознании должен стоять этакий… стопор, не позволяющий поверить в эту ситуацию
- Почему?!
- Как это почему? А как тогда он будет придумывать? Как можно сочинять интересные теории, если ты знаешь, что они тут же начнут проверяться?
- Ну какие-то можно сочинять, наверное, - мечтательно сказала Время. – Интересные и нестрашные.
- То есть досюда можно, а дальше нет? – насмешливо прищурилась Илона. – И как ты себе это представляешь? Досюда я фантазирую, а как только мысли – логически, заметь! – уходят в неприятную сторону, сразу торможусь?
- Мда, фантазировать с шорами неудобно.
- Именно.
- Звучит логично, - с интересом сказал Таро. – Спасибо за идею. Пожалуй, я над этим подумаю в спокойной обстановке, когда мы выручим нашего рыжего раздолбая. Хорошую идею надо думать в кайф, под кофе и соответствующую пластинку… О, предчувствую серию замечательных вечеров! Только я, музыка и эта идея! Ах да, еще обязательно кофе. По-венски. Да.
Илона посмотрела на его мечтательное лицо и тихо спросила у Времени:
- Он всегда такой странный?
- Когда дело касается интересных идей – да, - так же тихо ответила Время. – Он же философ. Философ Таро. Поэтому представляешь, сколько материала для философских вечеров ему подкидывает Рикардо?
- Представляю. Забавные у тебя приятели.
- Кстати о приятелях, - напомнила Время, указывая на монитор. – Есть там что-то полезное?
- Есть, - задумчиво сказала Илона. – Погляди-ка сюда. Вот это лицо тебе ни о чем не говорит?
Время, а за ней и Таро, прилипли к монитору. Там, из глубины хаотично переплетенных линий, выступало лицо человека.
- Это… Рикардо?! – ошарашенно спросила Время. – Мутно как видно… Или… не он?
- Не он, - уверенно сказал Таро. – Смотри, черты лица мельче, волосы… не такие волосы… да и вообще не похож. И взгляд…
Взгляд у полузнакомца на мониторе был жесткий, пристальный и неприятный.
- Слушай, не может быть, - сказала Время. – Ты его узнаешь, Таро?!
- Кажется, да.
- Эх, почетче бы… Илона, нельзя почетче изображение?
- Вряд ли, – пожала плечами магиня. – Этот образ всего лишь выужен из твоих воспоминаний. Наверное, он так и мелькал порой где-то на окраине событий и на границе взгляда. Не фокусируя на себе внимание. Что, знакомое лицо?
Таро и Время переглянулись.
…
…
…
Дыхание невидимого зверя участилось, когти царапнули по полу, половицы скрипнули от звериного веса…
«Сейчас прыгнет, - понял Рикардо. – Как только пол скрипнет – бросаюсь в сторону… ну же…. ну…»
- Тц-тц-тц, - прозвучало в таверне, и кто-то в длинном сером плаще встал между сидящим у стены Рикардо и его невидимым противником. – Это оказалось опаснее, чем я думал… или это ты такой слабак.
- Осторожно, - сквозь зубы бросил ему Рикардо. – Прямо перед тобой невидимая тварь…
- Кому невидимая… - насмешливо сказал человек и, не оборачиваясь, бросил на пол легкий короткий меч и простой электрический фонарик. – Не умри раньше времени, рыжий. Я убью тебя сам, когда ты сойдешь с ума в этой ловушке.
- Внезапно…
И человек исчез прежде, чем Рикардо успел бы что-то сказать. Впрочем, говорить он не собирался. Куда важнее было то, что ему оставили оружие, а уж зачем, почему и кто – об этом можно подумать и позднее.
Меч лег в ладонь легко и удобно. Идеальная длина, идеальный вес, идеальный баланс – такое ощущение, что нежданный незнакомец отлично знал предпочтения рыжего странника. Но размышлять об этом было некогда – недалеко от него снова скрипнули половицы, отмечая перемещение зверя.
«А фонарик скорее всего… да где же кнопка?! - Рикардо щелкнул переключателем и усмехнулся. - Ха, так я и думал!»
Желтоватый электрический свет фонарика выхватывал из воздуха очертания хищного зверя, похожего на росомаху. Только эта тварь была примерно по плечо Рикардо, зато сложение у неё было полегче, чем у росомахи.
Зверь неодобрительно покосился на меч в руке рыжего, опустил к полу морду, принюхался и медленно двинулся к Рикардо.
Левая рука по-прежнему не желала нормально двигаться – «… ушиб сильный? Или все-таки повредил плечо?..» - но сжать пальцы на фонарике получилось, и Рикардо осторожно, не сводя взгляда с приближающегося зверя, поднялся на ноги. Зверь замер, глядя на меч в руке Рикардо.
- Шел бы ты отсюда, – негромко предложил Рикардо, поднимая меч на уровень глаз противника. – Теперь я еще более хлопотная добыча.
Зверь шагнул влево – Рикардо повел мечом влево. Зверь подался вправо – Рикардо снова проводил его мечом. Зверь протестующе заворчал.
- А ты думал? – сказал ему Рикардо. – Условия изменились. Интересно, если из твоей шкуры сделать куртку, она станет видимой? Или я буду модно рассекать в невидимой куртке?
«Я так не играю», - явственно проступило на морде зверя, и он, брезгливо тряхнув задней лапой, растаял в воздухе.
Ощущение присутствия исчезло.
Рикардо повел фонариком по сторонам – пусто. Только невидимки издевательски протопотали где-то перед ним в луче фонарика, в отличие от сбежавшего зверя исправно оставаясь невидимками.
Рикардо выдохнул, выключил фонарик и прислонился к стене.
«Последнее приключение было опасным, – подумал он, морщась от боли в искусанных руках и ногах. – Так-так… Значит, этот доброжелатель и был тем, кто загнал меня в эту ловушку. Знакомый голос… Эх, жаль, что он не додумался обернуться. И что за странное желание – свести с ума и убить самому? Вот это «убить самому» отдает дешевой театральщиной, ей-богу. Надо будет ему об этом сказать при встрече. Потому что либо в этом есть какой-то особый смысл – и тогда вдруг он проговорится от злости? - либо… либо это и есть та самая дешевая театральщина. И вопрос на миллион – он-то сам как сюда попал и, самое главное, как отсюда исчез?!..»
- Раз, два, три, четыре, пять, – сказал кто-то вкрадчивым голосом. – Я иду искать.
И на таверну упала темнота.
…
…

@темы: тексты