Если что - тащу сюда с разрешения Генерала)
автор -
Grande Generale Kenrenчитать дальшевсе завтра закончились сегодня- Я ничего не могу сделать, он как будто перестал бороться..
- И почему же он вдруг перестал.. он же выжил после расстрела, вы хотите сказать мне, что он перестал бороться, справившись с всем с чем невозможно?
- Откуда я знаю, генерал. Жизненные силы закончились, организм истощен. - голос звучит так устало, будто его обладатель говорит про себя.
- Вы говорили, что кризис прошел. Что он будет жить! - второй голос злой, горячий, обжигает бешенством.
- Он и жив.
- И не приходит в сознание уже неделю! - в голосе почему то звучит тревога и это.. странно. Кому бы тревожиться за него теперь?
- Не размахивайте рукой, генерал, она еще не зажила.
- Идите к черту! Он приходил в себя! Дважды точно! Что произошло? - голос жжет, теребит, болезненно, добираясь куда-то.. не давая уплыть обратно в благословенную тьму. Это почти злит. Уже.
- Ничего. - сквозь усталость просачивается злость:
- Генерал у вас опять жар? Отлежитесь и дайте отдохнуть мне. Он жив и вряд ли умрет в ближайшие десять часов.
- Идите к дьяволу! - рычит кто-то настойчивый и злой. Очень злой.
- Идите вы... генерал... - голос настолько слабый, что самому едва слышно, губы чуть двигаются, ресниц не поднять. Да и не нужно.
Удар закрывающейся двери.
Сильная рука сжимает безвольную узкую кисть, кожа на которой почти того же цвета что и простыня, пальцы сплетаются насильно, не встречая сопротивления. От руки идет не тепло, жар, резкий, колющий, яркий.. болезненный.
- Ты держись. Выживи. Ты сумеешь, - говорит чужой голос.
В нем искренняя забота.
Зачем?
- Зачем? Командир... без.. от.. ряда, - сухие губы, звука не слышно, по движению едва угадывается.
Рука не разжимается, лишь крепче стискивает почти что безжизненные пальцы:
- Ты выживи. А потом я тебе расскажу, зачем.
- Заманивае..те... Лакомый ку.. сочек.. для трибунал... - даже искривить губы в попытке улыбки не .. ну и ладно.
- Нет. - твердо, - я хочу тебя понять.
- Зверь.. должен быть.. открытой книгой... чтобы поймать... - еще немного, генерал... этот разговор отнимет столько сил, чтоб не вернуться, еще...
Ладонь, которая ложится на губы, прохладнее той, что держит руку, она кажется слабее, наверное доктор о ней упоминал. Как невовремя... Еще немного.. поговорить...
- Просто ты человек, - пожимает плечами генерал, и ладонь разжимается:
- Доброй ночи. Жду тебя завтра. В этом мире.
В.. этом....ждет?
-
-
01.10.2009 в 23:42-
-
02.10.2009 в 20:36Досадливая мысль пробилась через темноту, вытаскивая на поверхность, к мутному серому свету. Свет?... Полумрак. И потолок кажется заросшим причудливыми узорами мха. Впрочем, потолок тут же заслонило чье-то лицо – в сумерках, да с непривычки, не разглядеть.
- Пришел в себя? Хорошо.. проще будет лекарство дать. Ну-ка…
Под затылок легла жесткая ладонь, приподняла голову, и в губы ткнулась кружка.
- Пей. Потихоньку давай…
Жидкость была теплой и горькой. Маршал глотнул, и закашлялся, проливая лекарство. Кашель рванул грудь болью, и маршал невольно прикусил губу. Человек, поивший его – «Лекарь..» - узнал маршал, - ворчливо сказал, не убирая кружку:
- Не переводите лекарство.
- Прошу… прощения…
- Допивайте. Допивайте, я сказал!.. Хорошо.
Лекарь уложил раненого обратно, и придирчиво осмотрел повязку на его груди.
- Пока не будем повязки трогать. Отдыхайте.
- Зря вы… возитесь… со мной… Это время… могли бы… с пользой потратить время… на других пациентов…
Лекарь фыркнул – не сердито, без прошлой ненависти:
- Слава богам, с пациентами всё в порядке. Все живы, и скоро будут здоровы. Так что не портите мне статистику, маршал. Не вздумайте умереть после того, как я вас вытащил с того света!
- Никогда… особо… не уважал… статистику…
- А чувства благодарности ко мне, как я понимаю, вы не испытываете.
- Ну извините… Это потому… что я… неблагодарная… сволочь…
- Собственно, мне все равно. Но если я вас не поставлю на ноги, генерал меня с потрохами съест. Так что сдохнуть я вам не дам, - хмыкнул лекарь, и вышел из комнаты.
Маршал безразлично уставился в потолок.
Где-то там, внутри, где должна быть душа… или сердце…или, черт побери, легкие и печень, что-то же должно быть там, в середине этого сгустка боли!...
Там было пусто.
Мертво.
Выжжено и выморожено.
И жить дальше было… нечестно.
Нечестно – после того, как из-за него здесь лег весь его отряд.
Из-за командира.
Из-за идиота, попавшего в плен, и не сумевшего даже умереть, как полагается.
«Жить дальше… нечестно..» - повторил про себя бывший командир «корпуса тысячи ёкаев».
«Наплевать! – возмутился кто-то в глубине мертвой пустыни. – Наплевать. Я не дам тебе сдохнуть!»
Голос был яростный, жаркий… и знакомый.
- Идите… к черту… генерал, - почти беззвучно шевельнулись губы. – Идите… к черту…
-
-
03.10.2009 в 22:02За дверью, словно в ответ мыслям, жаркий злой голос спросил:
- Ну, как он?
- Жить будет.
- Отлично.
- Генерал...
- Да?
- Не все умершие мечтают о воскрешении.
- Не сомневаюсь, но отдавать живых смерти преступление. ... И.. доктор!
- Да.
- Я вас понял.
- Неужели?
- Его не отдам.
- Спросит ли вас об этом.. он?
- Доброе утро! - дверь распахивается рывком и прикрывается за вошедшим почти осторожно, словно шаг за порог палаты переносит через какую то невидимую грань.
- Идите... - тихо раздается с постели.
- Ни за что, маршал, и никуда, пока не. - голос генерала изменился, огонь не жжет, а греет.
- Не... что? - огрызнуться не на что и все же сейчас присутствие тут именно генерала выводит из себя, потому что рядом с ним ... хочется жить.
-
-
06.10.2009 в 16:54-
-
06.10.2009 в 21:20как пойдет)
-
-
07.10.2009 в 20:09-
-
07.10.2009 в 20:38самому любоытно)
-
-
11.10.2009 в 19:10-
-
11.10.2009 в 19:13для меня имена - всегда сложно) а к этим - они так и не прилипли)
-
-
25.11.2009 в 20:15- Почему вы не добьете меня нечаянно? - спрашивает маршал, когда врач приходит злым на то, что снова пострадало много имперцев.
- Посмотрите на глаза генерала, когда он спрашивает о вас, - отвечает врач и уходит.
И маршал упорно не смотрит на генерала, сколько тот ни пытается поймать взгляд раненого: не должен он о противнике так беспокоиться.
А что тут скажешь? Что ж вы генерал, раненого не добили? Ответ то понятен. Больно долго сражаются:
сложно не предвидеть вопрос вместо ответа:
- А вы бы добили?
Ну, да. И в спину не выстрелил. Одного теста, одного покроя. Дураки. Целых два в одной палате. Не многовато ли? Или закономерность?
Молчать тоскливо, но есть ли теперь о чем спрашивать доктора? Маршал лежит и безразлично позволяет менять на себе повязки, он понимает: тело зверь и хочет жить, и чувствует, как понемногу жизнь возвращается. Каплями, тоскливым воем на луну и желаниями.. Глупыми желаниями по одному: сначала аппетит, и маршал перестает ронять ложку после двух глотков, пусть последние дни дело было уже и не в слабости, которая заставляла гордеца, отказывающегося от кормежки с помощью медсестры, бессильно ронять руку, когда уже вторая ложка еды становилась для него непосильным грузом, а в нежелании.. Не двигаясь, силы не расходуются и есть не хотелось.. а потом... тело вспомнило, что оно живое.
В первый раз - когда от неожиданного вскрика под окном маршал рывком вскочил на ноги и, уже падая, вспомнил, что ранен.. упасть получилось на постель, и к утру на лбу давно истаяли бисеринки пота, показывавшие, чего маршалу стоило лечь как до этого и укрыться одеялом, не производя лишнего шума.
А потом ощущения, притупившиеся за долгие месяцы больницы, сваливаются на маршала: инстинкты и ощущения воина, зверя, кого угодно, но не лежачего израненого полутрупа. И маршалу больно от того, что тело вздрагивает на шорохи, но еще не может гибким прыжком оказаться в нужном углу палаты, а еще и палату то пересекает с трудом, и тоскливо от осознания, что он сам не имеет желания бороться с телом и как бы все ни было, вслед за бешеным зверем внутри хочет жить.
И маршал становится раздражительнее, потому что, если с врачом просто молчать после их последнего разговора, то, когда приходит генерал, зверь встает на четыре лапы и тянется обнюхать пришельца без тени враждебности. С любопытством и почти дружелюбием, это непривычно и странно, и маршал делает вид, что спит или отворачивается спиной к вошедшему.
Разве сложно понять. генерал, как жить если все твои люди погибли из за тебя? Разве сложно понять.. я не могу не жить.
А за оками голоса рассказывают о боях и победах, и за стенами все реже стоны раненых и крики, и все более отдохнувшим выглядит врач.
А потом генерал приходит и говорит непростительно спокойно и возмутительно просто, непозволительно легко и тепло. Неправильно.
- Война закончилась, - говорит словно разрешает жить иначе, выдавая индульгенцию на прошлые грехи.
Закончилась....
Маршал сидит, глядя в окно и думает, что он не должен был дожить до этого один.
А на следующий день за дверью шум и крики.
- Нет, я войду, - заявляет голос, который слишком привычен, чтобы. Просто привычен. Каждый день почти приходит. И сейчас голос полусмеется полузлится:
- Вы, что, с ума сошли?!
И маршал даже встает проверить, что там, когда дверь распахивается, впуская генерала.
А маршал даже не удивляется, что его не узнали, судя по нежеланию впускать, потому что сам долю секунды опознает в парне в черной несколько помятой рубашке и с растрепанными волосами генерала имперской армии.
- Сколько же вам лет, генерал? - вырывается неприлично быстро вместо приветствия.
И не маршал, зверь узнает серьезный и тяжелый взгляд, в глубине которого швыряется снопами ярких искр, треща смолой костер из сосновых лап:
- Больше чем вам, маршал. - усмехается вошедший.
-
-
25.11.2009 в 21:52Когда ему сообщают, что занимать больничную койку в его состоянии нет причин, в здании по коридорам гуляет эхо и маршалу кажется, он покидает не больницу, а комнату с привидениями прошлого. В лазарете тихо и почти пусто, раненых и последние то дни войны было мало, просто маршал залежался...
Пару дней назад ему сообщили, что как военнопленный он свободен по окончанию военных действий и волен идти куда вздумается, выздоровев. Свобода мля... Почему то желанное слово получается исключительно матерным звучанием.
Маршал усмехается, недобро, забирая бумаги. Свободы заебись, иди куда хочешь. Один нюанс. Идти некуда. Никогда не любил мелочи.
На ступенях глаза режет слишком яркое солнце.
-
-
25.11.2009 в 21:55Дорога идет куда-то за город - наверняка там можно найти подводу , которая подвезет бывшего солдата... подальше отсюда.
От тех, кто был свидетелем его позора.
Конечно, позора.. Командир, чей отряд полностью лег в этой чертовой войне...
какого хрена он выжил?!
и.. что ему теперь делать?
Пока в голову пришло одно - уйти пдальше отсюда.
От тех, кто выхаживал его, глядя с жалостью на недорасстрелянного военнопленного.
От понимания и сочувствия в глазах генерала чужой аррмии..
от тепла...
которого он не заслужил.
Подальше.
В этой стране есть глухие деревни, где может жить и ни о чем не думать бывший военный.
-
-
25.11.2009 в 23:23Прошлая жизнь исчезла, подернувшись дымкой утреннего тумана.
Она, эта самая жизнь, закончилась там, у холодной стены. под пулями солдат.
А может ночью, когда его солдаты умирали, а он валялся без сознания во вражеском лазарете..
Неважно..
Теперь всё равно.
Просто дорога, просто пыль.. и в перспективе - жизнь в глухой деревушке где-нибудь у подножия гор.
- Эй, парень!
Оклик застает его врасплох, и маршал оборачивается, невольно ища у пояса рукоять клинка. Но боевые навыки здесь не нужны - это просто старик, ведущий в поводу лошадь, запряженную в поповзку.
- Добрый день, - откликается маршал, уступая дорогу. Старик, поравнявшись с ним, говорит:
- Куда идешь, парень? Часом не в Серые Холмы?
Маршал еле вспоминает , что видел на карте деревушку с таким названием.
- Можно и туда, - задумчиво говорит он. Старик удивленно поднимает брови:
- Ты что, не знаешь, куда тебе надо?
Маршал смеется, взъерошивая челку растерянным жестом:
- Понимаешь... Я.. с войны. Идти некуда, никого не осталось. Вот и.. топаю, куда глаза глядят. Так что...
- Вон оно что... Значит, нам по пути пока, так?
- Похоже на то.
- Так может тебя подвезти? Вдвоем веселее.
- Спасибо. С удовольствием. Вот только...
- Что еще?
- У меня денег нет. Ни гроша. Нечем расплатиться.
- Иии, окуда у солдат деньги! Расплатишься помощью. Чай, дорога неблизкая. а я в летах уже.. Поводья в руках умеешь держать?
- Умею.
- Вот и чудно. Держи...
И поводья ложатся в руки давно забытым ощущением.
-
-
26.11.2009 в 23:06Маршал выплюнул травинку, и задумчиво проговорил:
- Да я.. дальше, наверное пойду.
«Что-то тут у вас.. многолюдно, - добавил он про себя. – да и.. близко от крупных поселений..»
…
Ему хотелось, чтобы глушь, два дома и одна улица. Всё. Никого и ничего, кроме гор, леса, и высокого неба.
Людей… не хотелось.
При взгляде на людей слишком многое просыпалось в памяти…
И не бои, нет. Не кровь и потери.
Вечер у костра, когда в темноте за спинами высятся черные громады гор, а небо над головами – бездонная пропасть с блестками звезд…
Беззаботный треп, пошловатые шутки, военные байки, и беззлобные подначивания так забавно смущающегося мальчишки… Камилл всегда смущался… а они всегда шутили.
Щенок, прибившийся к ним на каком-то привале… С ним возились и играли все, включая маршала.. Потом они оставили щенка в деревне, чтобы он не погиб по дурацки в стычке. А Камилл обиделся, и долго дулся на маршала, заставившего его это сделать…
…
-…ли на ночь. Эй, ты там заснул?
- А?! – опомнился маршал. – Простите, что?
- Говорю, зайди, поужинай. А то и на ночь останься.
- Да я..
- Да ничего страшного. Ты мне здорово помог в дороге. Староват я уже, с лошадьми управляться, да сено тягать… А у тебя неплохо выходит. До войны, часом, не крестьянином был?
- Нет, я.. учителем. Просто доводилось…. всякое.
- А, понятно.. ну так давай, заходи. И лошадь поможешь распрячь, да сено перекидать на сеновал. А с нас ужин и ночлег. Договорились?
- Договорились, - улыбнулся маршал, и сунул в рот новую травинку. Травинка ощутимо горчила.
…
…
Утром дорога снова пылила под сапогами.
Горы маячили на горизонте, и казалось, идти до них немного.
Пустые карманы, потрепанная одежда, ни куска хлеба с собою… И пустота на душе.
Можно наверное сказать – покой. Красивее звучит, нэ?
…
Эта деревня показалась на горизонте к вечеру.
И недалеко от деревенской ограды стояли, разговаривая о грядущем урожае, пятеро.
Крепкого вида мужчины, степенные, типичные фермеры.
- Прошу прощения, - обратился к ним маршал, поравнявшись с оградой. – Что это за деревня?
- Да кто как её называет, - откликнулся один. - А тебе куда надо-то?
- Наверное, туда, - махнул маршал в направлении гор. – Есть тут тропинка?
- Тропинка-то… - начал второй, и осекся. – Постой-ка. Ты часом не…
- Тот самый? Горы, северный перевал? – подхватил второй, глядя на маршала с явной неприязнью. – Это..ты7!
- Простите? – но маршал уже понял, в чем дело.
Северный перевал.
Там однажды «корпус тысячи ёкаев» нанес поражение имперскому отряду. В долгой, нудной и тяжелой рукопашной…
И надо же было наткнуться здесь, в глуши, на людей из того самого имперского отряда.
Невезение.
И еще невезение – надо же было им запомнить шального командира ёкаев… и узнать его в этом путнике.
«О чем речь?! Вы, наверное, ошиблись?!» - мягкая улыбка, и, возможно, всё удастся свести к недоразумению.
Но…
Откуда-то из глубин памяти всплыли лица тех, от кого он не собирался отрекаться.
Камилл, Вик, Дан, и остальные… Люди, ёкаи.. Боевые товарищи.
Маршал тряхнул головой, откидывая с лица челку, и улыбнулся с небрежным вызовом:
- О, вы выжили в той схватке? Видно, кое-чего ваш отряд все-таки стоил.
- Ах ты… Как же.. Как ты ушел-то, сволочь?! Да я тебя!
- За наших!
- Бей, Хэнк!
- Заходи сзади!
- Н-на!..
… Драка совсем не похожа на бои, к которым он привык. Нет лязга клинков, грохота выстрелов.. Нет никого за спиной. И.. это неплохо всё же.
Тело послушно откликается на боевые навыки… уклоняется, блокирует, бьет, падает, встает, снова уворачивается…
«Надолго ли?..»
А это неважно.
«Навыки-то никуда не делись, а вот сила.. Не восстановилась после долгого выздоровления..»
Неважно.
«Не выдержишь!..»
Неважно!..
Не…
-
-
28.11.2009 в 21:16дальше - совместно.
логи аськи*
- Ну.. мы это.., - неловко сказал один из бывших солдат. – И правда.. Война же закончилась…
Маршал пожал плечами, рассеянно отряхнул одежду, и, прихрамывая, пошел прочь, бросив через плечо:
- Благодарю, генерал. Кажется вы, в очередной раз спасли мою шкуру.
Генерал в два шага оказался рядом, и положил руку на плечо:
- Подожди.. ты куда?
-Туда – и маршал махнул рукой куда-то в сторону гор. - Дальше.
- Маршал... - вышло неловко, и генерал замялся...- Останься, ты же...
- Остаться? - ухмылка. - Здесь? Вам понравилось драки разнимать?
- Ты можешь остановиться у меня... - не добавляя пока что, пока.. а сказать что... не уходи? глупо.. рука невольно слабее сжимает плечо, поймать взгляд а дальше что? прикусил губу, понимая как неловко прозвучали слова, как неуместно.. чего уж.. откажется:
- Маршал...
- Боюсь, атмосфера ваших казарм будет меня слегка тяготить. да и вас стеснять не хочется. Понимаю, что вы чувствуете ответственность за то, что ваши солдаты некачественно меня расстреляли.. и пытаетесь меня куда-то пристроить.. Но я уж как-нибудь сам.
- Какое к черту!! Какая ответственность! и не в казарме я.. - генерал выдохнул, кулак сам сжался да что это..Он развернулся, задыхаясь то ли от ярости то ли.. – Удачи, маршал.
На пожатие рук выдержки нет, как нет и на то, чтобы сказать это в лицо, потому что на языке вертится другое: «Не смей бежать! и .. мы увидимся. Обещаю»
- Благодарю.
Маршал просто поворачивается, и идет дальше, и, пока не скрывается за поворотом, даже практически не хромает, и не держится за рассаженные ребра.
Он и сам понимает, что слова злые, что... что благодарить надо - ведь жизнь тебе, дураку, спасли.. Что, хочется сдохнуть вот так, забитым насмерть разъяренными крестьянами?!..не хочется...
Но.. тяжело принять чужое тепло, если ты проиграл.
Снисхождение победителя? или, еще того хуже - жалость.
нет уж, увольте.
Дорога - вот она... И.. будем поосторожнее в деревнях
-
-
23.04.2011 в 12:10-
-
23.04.2011 в 12:10спасибо))))