aka Тёмный
плохой мальчик- Плохой мальчик.
Голос звенит серебряной струной, и полуголый парень, сидящий на подоконнике, улыбается. Пепельно-серые волосы, стриженные неровными прядями, падают на глаза, оконное стекло приятно холодит щёку, и оборачиваться ну никак не хочется. Парень и не оборачивается. По комнате прикосновениями ветра шелестят шаги, и их обладатель останавливается за спиной. Обладательница. Белое кимоно прохладой наверняка может поспорить с тем самым оконным стеклом, и аромат полевых цветов окутывает тонкую фигуру невидимым покрывалом.
- Плохой мальчик...
Из-под шелка рукава выныривает рука – небольшая, изящная, с тонким запястьем – и касается длинных царапин, что тянутся по спине парня. Он вздрагивает – царапины совсем свежие, кровь до сих пор тянется по коже неаккуратными разводами – и улыбается ещё шире.
Обладательница белого кимоно и аромата полевых цветов поднимает к лицу руку, и разглядывает пальцы, запачканные кровью. Черные ресницы стремительно порхают вверх, приоткрывая ярко-алые глаза, и девушка вздыхает. В этом вздохе целый букет интонаций, и парень только ёжится, ловя их голой спиной.
«Глупый...» - вздыхает она.
«Лисенок мой...» - шелестит в воздухе.
«Зачем?..» - царапает слух.
- Зачем? – эхом собственного вздоха роняет девушка.
- Что? – он делает вид, что не понимает. Неубедительно.
- Ты чуть не погиб, - укоризна в этом голосе нежно, но цепко берет его за загривок, как нашкодившего щенка.
- Случайность, - делает он попытку вырваться из этой хватки, но его не пускают:
- И два дня назад – тоже случайность?
- Да.
- И на прошлой неделе?
- Почему нет?
Девушка улыбается, и чуть наклоняет голову так, что серебристо-белые волосы падают на лицо, пряча сердитый алый взгляд. Облизывает окровавленные пальцы, и мягко кладет ладони на плечи парня.
- Глупый, - шепот щекочет ухо, и парень смешно встряхивает головой:
- Сам знаю.
Её дыхание перемещается на шею, потом на спину, и парень морщится, когда горячий язык начинает вылизывать его раны. Но возражать бесполезно, и он молчит, по-прежнему прижавшись щекой к окну.
- Плохой мальчик, - облизываясь, тянет она, и прижимается щекой к его плечу. – Плохой мальчик опять поссорился с хорошей девочкой?
Он молчит. Молчит долго, и кажется, что вовсе не собирается отвечать. Девушка терпеливо ждет, и в конце концов он хрипло шепчет, каменея спиной:
- Она не может простить мне того, что я изменился.
- Ты не изменился, лисенок.
- Она не простила мне... последнего ухода.
- У тебя не было выбора.
- Я знаю. И она знает. Но...
Голос срывается, и парень замолкает. Замолкает так, что становится понятно – больше он ничего не скажет. Девушка прижимается к его спине, зарываясь лицом в пепельные волосы, и шепчет:
- Ну же, лисенок... Всё будет хорошо, правда... Я с тобой...Ты же у меня сильный... Сильный и красивый лис... Ну же...
Слова шелестят осенним дождем, обволакивая, успокаивая, усыпляя.
Ты идешь вразнос, лисенок, - молчат слова.
Эта дорога ведет к обрыву, малыш...
Ты не один.
Я с тобой.
Я всегда с тобой.
Даже сейчас, когда у тебя другое имя, другие глаза и другая жизнь.
Ведь правда, лисенок?
Танака Сэнро поднимает голову, глядя на золотую луну за окном, и тихо шепчет:
- Правда, Шинсо. Правда.
Голос звенит серебряной струной, и полуголый парень, сидящий на подоконнике, улыбается. Пепельно-серые волосы, стриженные неровными прядями, падают на глаза, оконное стекло приятно холодит щёку, и оборачиваться ну никак не хочется. Парень и не оборачивается. По комнате прикосновениями ветра шелестят шаги, и их обладатель останавливается за спиной. Обладательница. Белое кимоно прохладой наверняка может поспорить с тем самым оконным стеклом, и аромат полевых цветов окутывает тонкую фигуру невидимым покрывалом.
- Плохой мальчик...
Из-под шелка рукава выныривает рука – небольшая, изящная, с тонким запястьем – и касается длинных царапин, что тянутся по спине парня. Он вздрагивает – царапины совсем свежие, кровь до сих пор тянется по коже неаккуратными разводами – и улыбается ещё шире.
Обладательница белого кимоно и аромата полевых цветов поднимает к лицу руку, и разглядывает пальцы, запачканные кровью. Черные ресницы стремительно порхают вверх, приоткрывая ярко-алые глаза, и девушка вздыхает. В этом вздохе целый букет интонаций, и парень только ёжится, ловя их голой спиной.
«Глупый...» - вздыхает она.
«Лисенок мой...» - шелестит в воздухе.
«Зачем?..» - царапает слух.
- Зачем? – эхом собственного вздоха роняет девушка.
- Что? – он делает вид, что не понимает. Неубедительно.
- Ты чуть не погиб, - укоризна в этом голосе нежно, но цепко берет его за загривок, как нашкодившего щенка.
- Случайность, - делает он попытку вырваться из этой хватки, но его не пускают:
- И два дня назад – тоже случайность?
- Да.
- И на прошлой неделе?
- Почему нет?
Девушка улыбается, и чуть наклоняет голову так, что серебристо-белые волосы падают на лицо, пряча сердитый алый взгляд. Облизывает окровавленные пальцы, и мягко кладет ладони на плечи парня.
- Глупый, - шепот щекочет ухо, и парень смешно встряхивает головой:
- Сам знаю.
Её дыхание перемещается на шею, потом на спину, и парень морщится, когда горячий язык начинает вылизывать его раны. Но возражать бесполезно, и он молчит, по-прежнему прижавшись щекой к окну.
- Плохой мальчик, - облизываясь, тянет она, и прижимается щекой к его плечу. – Плохой мальчик опять поссорился с хорошей девочкой?
Он молчит. Молчит долго, и кажется, что вовсе не собирается отвечать. Девушка терпеливо ждет, и в конце концов он хрипло шепчет, каменея спиной:
- Она не может простить мне того, что я изменился.
- Ты не изменился, лисенок.
- Она не простила мне... последнего ухода.
- У тебя не было выбора.
- Я знаю. И она знает. Но...
Голос срывается, и парень замолкает. Замолкает так, что становится понятно – больше он ничего не скажет. Девушка прижимается к его спине, зарываясь лицом в пепельные волосы, и шепчет:
- Ну же, лисенок... Всё будет хорошо, правда... Я с тобой...Ты же у меня сильный... Сильный и красивый лис... Ну же...
Слова шелестят осенним дождем, обволакивая, успокаивая, усыпляя.
Ты идешь вразнос, лисенок, - молчат слова.
Эта дорога ведет к обрыву, малыш...
Ты не один.
Я с тобой.
Я всегда с тобой.
Даже сейчас, когда у тебя другое имя, другие глаза и другая жизнь.
Ведь правда, лисенок?
Танака Сэнро поднимает голову, глядя на золотую луну за окном, и тихо шепчет:
- Правда, Шинсо. Правда.
@темы: настроенческое, тексты, bleach
-
-
18.10.2008 в 01:38Красота
Мне так нравятся Ваше про Гина... Словами не передать)
-
-
18.10.2008 в 22:06Спасибо)
Очень тепло от таких слов)