из цикла "Лес между мирами"
ВетерИз сонного оцепенения Талли вывели шаги. «Забралась в непролазную глушь, называется, - с неудовольствием подумала она. – Кого тут черти принесли?»
Черти принесли вендиго. Шлёпая ботинками по воде, он подошел к Талли и сказал:
- Рассвет скоро. Ты чего домой не идёшь?
- Не твоё дело, - буркнула Талли, не открывая глаз, и плотнее запахнула куртку.
- Моё.
- Н-да? С чего бы?
- Лес меня сюда привёл. Притащил, можно сказать. Так настойчиво тропки под ноги совал, будто земля под ногами горит. И я понимаю причину его волнений – небо на востоке уже светлеет. Пошли домой, а? Провожу.
Рядом, в ветвях скрюченной сосны, ухнула сова. Негромко так ухнула, виновато.
- Не пойду я никуда, - сказала Талли не то сове, не то вендиго. – Надоело всё. Хочу уйти.
- Куда ты собралась уходить? В смерть? В небытие?
- Куда получится, туда и уйду. Заодно хоть посмотрю, что за твари тут бродят в этом страшном загадочном рассветном времени.
Ди вздохнул и сел рядом.
читать дальше- Слушай, что случилось? – тихо спросил он. – Непохоже это на тебя – вот так взять и бросить всё. Баньши бросить, Хельгу… как они без тебя?
Талли раздраженно дернула плечом:
- Переживут, не маленькие.
- Переживут, - кивнул Ди. – Или нет. Или однажды, совсем скоро, отчаются найти выход и просто… уйдут. Так же, как ты. Хельга во время охоты подставит горло опасной добыче, а Баньши… Не знаю. Может, тоже выйдет в рассвет, расплескав свою жизнь ни за что.
- А ты на что? – равнодушно фыркнула Талли. – Не дай ей уйти. Обними, поцелуй, скажи, что любишь. Соври, что вы обязательно найдете путь, что она обязательно всё вспомнит. Ты же вот вспомнил.
Он вендиго полыхнуло такой болью, что Талли содрогнулась от макушки до пальцев озябших ног. Эта боль тысячей игл впилась ей под кожу, выворачивая наизнанку, выдергивая из уютного сонного оцепенения, и Талли, не удержавшись, охнула.
- Что такое? – вендиго повернул к ней встревоженное лицо. – Чёрт, ты ранена, может?! А я и не спросил… Ты вообще как, цела?!
- Что ты вспомнил? - спросила Талли, пытливо вглядываясь в его глаза. Человеческие глаза, между прочим. Не синие огни в глазницах оленьего черепа.
- Что? – растерянно переспросил Ди.
- Ты что-то вспомнил про Баньши, – уверенно сказала она. – И не ври, что это не так, я же… в общем, мне врать бесполезно. Вспомнил, да?
- Я не хочу об этом говорить, - Ди насупился и отвернулся.
- А я не хочу никуда иди. Так что молчи на здоровье и молча вали отсюда, пока не наступил рассвет. Для тебя рассветные твари тоже опасны, насколько я знаю.
Ди нахмурился, потом тряхнул головой и решительно сказал:
- Ладно, я согласен.
- Ты о чём?
- Я рассказываю тебе, что вспомнил, а ты гонишь прочь свою меланхолию. И я резво провожаю тебя до дома Баньши, чтобы и самому успеть где-то залечь до появления рассветных тварей.
- Чёрт, это подло. Ты знаешь, что я любопытна.
- Разумеется, знаю. Ну так что, ты согласна? Или всё ещё собираешься уйти? Но учти, тогда ты ничего не узнаешь.
- Козёл ты, - укоризненно сказала Талли и поднялась на ноги.
- Олень, - поправил её вендиго, блеснув синим взглядом из глазниц звериного черепа. – Бежим?
- Э, нет! Сперва – твой рассказ.
- Нет уж, давай на ходу.
- Если обманешь – обижусь, - предупредила Талли и торопливо двинулась по тропинке, которую лес подсунул её под ноги.
Земля под её босыми ногами была мягкой и тёплой – конечно, насколько вообще может быть тёплым лесной мох в сырой осени. Ветви елей касались её плеч робко и мягко, а можжевельник тёрся о колени ласковым щенком и убирал из-под ног узловатые корни, не давая ей спотыкаться в неумолимо светлеющем полумраке.
«Извини, - подумала Талли, обращаясь к лесу. – Я напугала тебя этой выходкой?.,»
Да – скрипнула сосна чуть в стороне.
Извини – эхом отозвалась ночная птица.
Я твой, - прошептал ветер, трогая ее волосы.
«Ты мой, - улыбнулась Талли. – А вот я плохо умею быть чьей-то. Ты знал?..»
Просто – будь.
Талли остановилась. Вендиго, шагающий чуть впереди, тоже замер, оборачиваясь к ней:
- Что?..
Талли шагнула к нему, ухватила за воротник его видавшей виды клетчатой рубашки и, притянув к себе, поцеловала олений череп прямо в оскаленные клыки.
- Буду, - сказала она, глядя в полыхающие синим огнем глазницы. – Я буду, но ты помни, что я не твоя.
- Я не…
- Это не тебе, - сказала Талли и шутливо щелкнула вендиго по оленьему рогу. – Это было для леса, понял?
- Классно, теперь я для тебя еще и… кто? Кукла вуду твоего леса?
- Нашего леса, волк, нашего.
- Клаа-а-ассно…
- Что ты вспомнил, Ди?
- Ну ё-моё, до дома Баньши осталось немного, давай мы сначала…
- Неа, - она всё ещё не отпускала воротник его рубашки. – Сейчас.
- Обещай, что ты ничего ей не скажешь.
- Ого, даже так?
- Я скажу ей сам.
- Ладно, договорились, имеешь право. Итак?..
- Это я вышвырнул ее сюда, - глухо сказал он, и оленья маска вылиняла в серое, словно от боли, человеческое лицо. – Я любил её до смерти, веришь? И вышвырнул, потому что она разрушала мой мир. Я дурак, я должен был найти другой способ, но, проклятье, я не успевал! Я ничего не успевал. И да, я собирался последовать за ней, даже понимая, что сейчас она готова вырвать мне сердце… но я и тут не успел. Они навалились со спины, зная, что я измотан сражением… и я был заперт долгое время.
- Ты Габриэл? – спросила она, разглядывая его лицо с привычным жадным любопытством. Он кивнул:
- Я Габриэл. И она всё ещё хочет вырвать мне сердце, а я всё ещё люблю её больше жизни. Какая безнадёжная банальность, да?
- Так вот почему ты сбежал, толком не оправившись.
- Я пришёл сюда за ней и угодил в ту же ловушку. Если бы я знал, как вытащить её отсюда, я бы не колебался.
- Но ты не знаешь.
- Не знаю. Ты мне веришь?
- Глупый мертвый волк… Мне не надо верить, я ЗНАЮ, что ты не врёшь.
- Да, точно. Ты же…
- Я – это я, - оборвала его Талли. – И я не буду ничего говорить Баньши, как и обещала.
- Спасибо.
- Но тебе я не завидую, Ди.
- Я тоже себе не завидую, - криво усмехнулся он. – Ну что, теперь мы можем двинуться дальше? Я слышу рассветных птиц.
- Да, идём, - она, наконец, выпустила его воротник и пошла – почти побежала вперёд. Вендиго поспешил за ней, то и дело прислушиваясь к рассветным шорохам. Эти шорохи, казалось, шли за ними по пятам, вскипая за спинами незримой волной, дыша в затылок близкой опасностью. Талли всей своей шкурой, каждой частичкой души ощущала неведомых рассветных тварей, спешащих за ними под щебет просыпающихся птиц. Чувствовала их голод, их предвкушение… и видела, как лес придерживает рассвет густыми еловыми ветвями, как он расчищает ей тропинки, подталкивает в спину невесть откуда взявшимся ветром – беги, Талли.
А за следующими кустами открылась полянка Баньши, где стоял старый дом, нежилой для тех, кто не умеет видеть. И Баньши ждала на пороге, придерживая дверь и встревоженно вглядываясь в предрассветные сумерки.
- Ну наконец-то! – воскликнула она, увидев, как из из-за кустов выскочили Талли и Ди. – Где тебя носит, Талли?! Уже почти рассвет!
- Беги, - буркнул Ди, останавливаясь. – Всё, я выполнил поручение, и мне пора…
- Куда собрался? – Талли ухватила его за рукав и потащила к порогу. – Когда ты собрался укрытие искать? Переждешь рассвет у нас.
- Нет, я не…
- Заткнись. Хочешь, чтобы мне стыдно было, что тебя порвали рассветные твари из-за того, что я выёживалась, собираясь умереть?! Заткнись и идем в дом.
- Блин, Талли, я не могу!
- Можешь, - безапелляционно заявила Талли. – И вообще, как я буду ей объяснять, почему это ты вдруг ее избегать стал?
- Блин…
- Вы чего там встали?! – рявкнула Баньши. – А ну, быстро сюда!
Ди беззвучно выругался и, схватив Талли за руку, побежал к дому.
Они успели перешагнуть порог за мгновение до того, как рассветное солнце окрасило золотом вершины настороженно замершего Леса.
За мгновение.
И ветер с облегчением швырнул в окно горсть бурых осенних листьев, беззлобно ругая взбалмошную рыжую ведьму.