7-13

[Альвар]

ГСЧ: Над тьмой



Визг Алессы ураганной волной прокатился по выцветшему лесу, стряхивая с ветвей листья. Безликие существа синхронно передернулись и приободрились – выпрямились, расправили плечи, одобрительно зашевелили пальцами. И потянулись этими самыми пальцами к Алессе. Она снова завизжала было, но Шляпник схватил ее за плечо и встряхнул, обрывая визг:
- Хватит! Это же просто твой сон!
- Этот сон… ты не понимаешь!
- Уйди, - угрожающе прорычал Волк. – Ты тут лишний. Тебя никогда не было.
- Нафиг пошел! – огрызнулся Шляпник. – Никогда не было, а теперь есть, ясно? Алесса, сама подумай – если он тебя ни разу во сне не ловил, то чего бояться-то тогда?
Алесса посмотрела на Шляпника всё ещё с паникой, но честно попыталась вникнуть в его слова:
- В смысле… Он не может меня поймать?!
- Это во сне я не мог поймать! – рявкнул Волк. – Это не сон!
- Тем более отлично, - фыркнул Шляпник, поворачиваясь к нему. – Значит, тебе тем более нечего тут делать.
- Точнее, не совсем сон, - поправился Волк и, врывав из блокнота листок, смял его и швырнул на траву.
Комок бумаги беззвучно канул в никуда, не коснувшись земли, и на его месте возник еще один безликий, одетый в подобие рваного комбинезона с баллоном за спиной.
- Так-то почеркушки из моей коллекции всё ещё отлично здесь существуют, - во всю пасть улыбнулся Волк. – Видно, звёзды так сошлись, что мой сон, наконец, обретает свободу!.. Поэтому я сделаю то, чего никогда не делал во снах.
- Что?! – испуганно спросила Алесса.
- Сначала съем твое сердце, а уж потом заберу твоё лицо.
- Зачем ты вообще воруешь лица?! – едва не плача прошептала Алесса, глядя, как безликие существа слепо тянут к ней руки.
- Низачем, - зло сказал Волк. – Мне эти ваши физиономии даром не нужны.
- Но тогда…
- Да блин, балбесина истеричная, ты же САМА этот сон вообразила!
- Я?!
- А то кто?! Твой сон! Я в нем просто пленник, вынужденный каждый раз делать одно и то же – воровать чужие лица и развлекаться, гоняя по лесу безликие почеркушки, только тогда, когда тыне соизволишь приснить себе этот чёртов кошмар!..
- То есть это я?!..
- Так, хорош орать, - сказал Шляпник и встал перед Волком, загораживая Алессу. – ТЫ сам сказал, что свободен, верно? Поэтому у тебя есть полная свобода отсюда простой уйти. Пока эта девочка не вспомнила, что именно она сотворила этот сон и вольна развернуть его в любую сторону.
- Это ты мне вот сейчас угрожаешь, хромоногий?!
- Слышь ты, морда наглая! Я тебе так-то свободу предлагаю!
- В жопу иди, - сказал Волк и шагнул вперед. – Почеркушки, хватайте девчонку.
Алесса беспомощно огляделась, пытаясь сообразить, как проскочить мимо этих жутковатых существ, и тихо всхлипнула от страха.
- Это твой сон, - бросил Шляпник, разворачиваясь к Алессе. – Они ж слепые, ёпт. Чего ты с ними церемонишься?!
И, схватив одного безликого за руку, тянущуюся к Алессе, дернул его в сторону. Безликий покачнулся, неловко взмахнул второй рукой, пытаясь зацепить Шляпника. Но тот легко уклонился и, не отпуская безликого, бросил Алессе:
- Давай, чего ждешь? Просто беги отсюда. И с тропинки не…
- Да бесишь! – рявкнул Волк и, прыгнув, вцепился Шляпнику в шею…
Не совсем в шею – тот успел приподнять плечо, пытаясь защититься, и челюсти сомкнулись над ключицей. Алесса все-таки снова завизжала, когда кровь окрасила белоснежные волчьи клыки, и ее визг словно подстегнул безликих. Те дружно двинулись к Алессе, хватая ее за руки, за одежду тонкими, но цепкими пальцами. Шляпник сдавленно выругался, зло и матерно, и попытался высвободиться или ударить Волка. Но тот, удерживая его со спины, продолжал сжимать челюсти и терзать плечо, пытаясь раздробить кости добыче. И только крепче стиснул зубы, когда Шляпник отчаянно лягнул его в ногу, надеясь ослабить хватку.
- Беги же, дура!.. – беспомощно простонал Шляпник. – Бе… ги!..
Алесса забилась в хватке безликих – судорожно, нервно и бесполезно!..
А потом вдруг замерла, зажмурившись и что-то шепча себе под нос.
А потом вытащила из кармана маркер. Черный маркер с затертой этикеткой, явно провалявшийся в чьем-то кармане или сумке не один день, а может и не один месяц.
- Это мой сон, - тихо сказала Алесса, открывая глаза. – Мой, поняли?!
И, зубами стянув колпачок с маркера, протянула руку и поставила точку на слепом овале ближайшего безликого.
Потом вторую – чуть в стороне.
И уверенным движением – полукруг пониже точек.
И уверенно улыбнулась, глядя на простую рожицу-смайлик:
- Отпусти.
Смайлик моргнул, искривил рот в еще большей улыбке, и уже-не-безликий почеркушка разжал пальцы. И даже аккуратно разгладил рукав рубашки Алессы, который слегка помял в хватке.
- Точка, точка, запятая, - пробормотала Алесса, разрисовывая второго безликого. – Так, теперь ты.
Третий замер, подставляя ей слепую физиономию… и, моргнув свеженарисованными глазами, отпустил ее плечо.
- А теперь убейте Волка, - приказала Алесса, указывая пальцем. – Или нет, просто прогоните его далеко-далеко, и заприте в самую прочную клетку!
Почеркушки дружно улыбнулись маркерными рожицами и двинулись к Волку. Тот свирепо мотнул головой, отбрасывая Шляпника в сторону, и удивленно рыкнул:
- Ну ни хрена себе…
- В самую прочную клетку! – кровожадно повторила Алесса. – И я буду видеть тебя во сне в этой клетке каждую ночь, понял?!
- Хренушки, - улыбнулся Волк, облизнув окровавленную морду. – Чтобы мои почеркушки гоняли по лесу меня?..
- Теперь это МОИ почеркушки!
- Хренушки, - повторил Волк и, вытащив из кармана блокнот, рванул из него страницы. – Вот же мутанты-предатели, а?
Под его когтями страницы плеснули в воздух веселыми конфетти…
И такими же конфетти взорвались существа-почеркушки, оставив после себя запах влажной земли и грозы.
- А вот сердце твоё я все равно съем, - осклабился Волк, засовывая блокнот обратно в карман…
…и едва успел прыгнуть назад – пуля, выпущенная Шляпником, едва не пробила его бок.
- Это мы еще посмотрим, чье сердце сегодня в меню! – победно бросила Алесса.
А Шляпник, не тратя времени на разговоры, выстрелил еще раз, потом еще – но Волк уже растворился в лесу… да и лес уже изменился, стремительно вылиняв в привычную глущобу без всякой там унылой сепии и жутко безжизненной травы.
Алесса огляделась, убедилась, что рядом больше никого нет, и кинулась к Шляпнику, который сидел на земле, и, неловко кривясь, пытался засунуть револьвер в кобуру. Его шея и плечо были залиты кровью, кровью перепачкана и левая рука, которой он пытался зажать рану.
- Не так страшно, как выглядит, - выдохнул Шляпник, глядя на белую как стенка Алессу. – Рука работает, видишь…
- Если бы я не струсила… - всхлипнула Алесса, не решаясь посмотреть на рану. – Если бы пораньше…
- А если бы ты протупила и побоялась еще чуток, меня бы вообще сожрали, - фыркнул Шляпник. – А потом и тебя. И твой портрет уже лежал бы в его кармане, а ты бы ходила по мертвому лесу безликой куклой.
- Ох…
- Чего «ох»? Этого не случилось, потому что ты вовремя опомнилась, взяла себя в руки и сделала всё круто. Эх, у тебя платка не найдется, часом?
- Н-нет…
- И… ладно, все равно не поможет, - он неловко одной рукой распутал свой шейный платок, приложил его к ране, из которой лениво текла кровь, и поднялся на ноги, продолжая прижимать платок к плечу.
- Идём. Мертвый рубеж еще далеко, - сказал Шляпник. Алесса тоже встала с травы и тихо сказала:
- Заяц говорил, что тебе слишком опасно вмешиваться в это дело.
- Я знаю, - спокойно сказал Шляпник.
- А… прости, конечно, но… а если ты умрешь?
- Тогда скажи Сонечке, чтобы она смешала самый крепкий коктейль из самых сумасшедших ингредиентов и назвала его «Душа Шляпника».
- Я вообще-то серьезно.
- Так я вообще-то тоже.
- Да блин!
- Кстати, прежде чем исчез этот лес, мне показалось, что я слышал крик гипогерона.
- Кого?!
- Ну… птицы те, помнишь?
- Которые меня убивали в снах?
- Да. Прикинь, если такое племя теперь живет в наших лесах? Маленькое племя гордых гипогеронов, которых прогнал из кошмара их злобный птичий бог.
- Это ты правду говоришь или сочиняешь?
- Не знаю. Но крик я определенно слышал.
- Мне кажется, ты меня специально пугаешь…
- Для чего специально? Чтобы ты продолжала стоять на месте, хотя я давно уже предложил идти дальше?
- Тебе говорили, что ты вредный? – надулась Алесса и пошла дальше по тропинке.
- Канешн! – уверенно ответил Шляпник, и, прихрамывая, обогнал Алессу. – Вот только первым пойду я. Вот умру – тогда сама потопаешь, а пока…
- Если ты умрешь, Сонечка тебя побьет. Табуреткой.
- Ей можно.
- А я ей помогу.
- А тебе нельзя.
- Ой всё.
Когда Шляпник и Алесса ушли дальше по тропинке. Из-за дерева выглянула птица, сжимающая в руке копьё. Выглянула, посмотрела им вслед. Качнула головой и снова скрылась за деревом.
Гипогероны были хоть и маленьким, но гордым племенем. И уважали достойных противников, сумевших не попасть на жертвенный обед к их суровому божеству! Поэтому спустя мгновение после бегства Волка, когда взгляд гипогерона, наблюдающего за столкновением, на миг встретился со взглядом Шляпника, птиц уважительно склонил голову. И, когда Шляпник едва заметно повторил этот жест, гипогерон решил, что этот противник достоин личного имени!.. и что надо будет потом найти его и посвятить в личное имя.
Если, конечно, он выживет – тень Черной Птицы за его плечом была слишком уж явной.

Comments

[kiichiro]

- Если ты умрешь, Сонечка тебя побьет. Табуреткой.

Чет так мило))))

И, когда Шляпник едва заметно повторил этот жест, гипогерон решил, что этот противник достоин личного имени!..

так круто**
*ждет сцены с посвящением*

[Душа Дракона]

«Душа Шляпника»

безумное пойло...

[Альвар]

стопудово)))