Леди-из-ЗамкаЗамок стоял на равнине, и за его внешней стеной раскинулся небольшой сад – с дорожками, петляющими меж кустов, с сухими чашами фонтанов, давно потрескавшихся от старости, с деревянными скамейками самых разных размеров и мастей. На одной из этих скамеек сидела женщина в ярко-красном платье. Ее волнистые пепельные волосы мягко спадали на полуоткрытые плечи, а серые глаза были мечтательно прищурены.
В саду сладко пахло розами. Иногда порывы ветра с равнины разбавляли их аромат терпкими нотками полыни, и тогда Леди едва заметно морщилась. Она не любила полынь. Розы – другое дело. Благородные степенные красавицы… Она была такой же. Благородной, степенной… и красивой. Она не льстила себе, просто знала цену. Не зря она была здесь королевой. Здесь – в этом саду, в этом замке, на этой территории Кромки. Это был её собственный мир. Её королевство, её владения, отмеченные розами и вездесущим вьюнком. И её стая – с десяток волков, готовых убивать и умирать не то что по ее слову – по жесту, по кивку, по легкому движению ее брови.
Она опустила руку и потрепала по голове огромного темного волка, дремлющего у ее ног. Волк приоткрыл глаза, покосился на хозяйку, и, убедившись, что прикосновение не является приказом, снова зажмурился.
читать дальшеВпрочем, тут же его глаза широко распахнулись, уши встали торчком, и он поднял голову, глядя в сторону ворот.
- У нас гости? – пробормотала Леди, поглаживая волка. – Я не жду гостей…
Ворота не скрипнули – просто темный силуэт вдруг проступил на их фоне и, двигаясь неспешно, но с достоинством, направился к Леди.
- Свои, свои. Спи дальше, - Леди почесала у волка за ушами, и тот расслабился и снова положил морду на лапы.
Тот, кто вошел в сад – крепкий сероволосый мужчина в темной одежде – опустился на колено перед Леди и склонил голову:
- Приветствую.
- Встань, Вожак, - махнула рукой Леди. – И подойди сюда. Смотри, серому страшновато лежать между тобой и мной.
- Ему положено лежать между вами и любым гостем, - отозвался мужчина, тем не менее поднимаясь с колена.
- Ты не гость.
- Да.
Тот, кого Леди назвала Вожаком, перешагнул через волка (тот нервно дернул ушами, но не двинулся с места) и сел на скамейку рядом с Леди. Она чуть заметно улыбнулась и, притянув его к себе, лениво поцеловала в щеку.
- Где ты был всё утро?
Он помолчал, глядя на небо. Потом сказал:
- Вы всё ещё хотите отыскать Книгу Кромки?
- Всё ещё и всегда, - она коснулась пальцами его подбородка, заставляя повернуть голову к себе. – Ты узнал что-то новое?
- Я услышал о ведогоне, который ищет книгу.
- Ведогон? Зачем ему книга? Для ведогонов в ней нет никакого смысла.
- Может, он ищет ее для кого-то?
- Для кого? Для Короля Холмов?
- Возможно. Или для кого-то из Потерянных.
- Ты думаешь, он сможет ее найти? Что в нем есть такого, чего не было в предыдущих искателях?
- Я его не видел. Не могу сказать.
- Найди его, Вожак.
- Зачем вам Книга?
Она непроницаемо улыбнулась:
- Найди мне его. И приведи сюда – аккуратно и вежливо. В конце концов, все эти угрозы, этот шантаж… пф. Не люблю. Я уверена, мы с ним вполне сможем договориться к обоюдному удовольствию.
- В последний раз, когда вы были близки к цели, вы едва не погибли, - тихо сказал Вожак. – Зачем она вам? Что в ней такого, чтобы…
- Замолчи.
Сказано было негромко, но резко и холодно. Вожак упрямо поджал губы и чуть склонил голову.
- Повинуюсь, - так же холодно сказал он и поднялся со скамейки. – Я могу идти?
- Пошел вон, - выцедила Леди сквозь зубы. И, когда он развернулся, чтобы уходить, добавила: - Не смей упрямиться, Вожак!
- Да, я помню, - уронил он и, перешагнув через ощетинившегося волка, зашагал к воротам.
Волк тихо зарычал ему вслед.
- Иногда он меня просто бесит, - сердито сказала Леди волку и погладила его по спине. – Может, вернуть его в собачий облик? Псом он куда милее…
…
…
…
Мелкие, с крысу, существа с глазами-фонариками и несоразмерно большими когтистыми руками закончили терзать мертвого ведогона и, утробно ворча, провалились сквозь землю. Кто-то мгновенно, кто-то неспешно, кто-то, кажется, с трудом, словно через силу пропихивая себя сквозь твердую почву Изнанки. Анубис подождал, когда последний кромешник покинет место охоты, потом осторожно подошел к остаткам ведогона. В них, в этих остатках, больше не было ни капли души – всю её дочиста вылизали глазастые существа. Анубис присел, и, помедлив, все-таки коснулся пальцами запястья мертвого ведогона. Кожа была сухой и холодной. Неживой. Не кожа – пергамент с криво напечатанной картинкой. Причем старый пергамент, даже древний – вон, распадается на глазах, покрывая землю бумажной трухой.
Шкурка – пришло ему в голову. Пустая шкурка, похожая на ту, что остается после линьки какой-нибудь стрекозы. Или кокон бабочки, порванный и никому не нужный. Вот он, кокон – рассыпается по траве, а бабочка-душа уже покинула его…
Вот только где она, эта душа?
Мертва?
Или где-то еще живет, подрагивает крылышками под пристальным взглядом неизвестного коллекционера?
Странные были мысли. Тягучие, неповоротливые и немного чужие.
Анубис встал, отряхнул руки и, развернувшись, зашагал прочь по равнине.
Сегодня ему не хотелось искать Книгу. Сегодня тайна не желала его манить. Тайна , как ветреная женщина, отвернулась сегодня от него и ушла подмигивать кому-то другому.
Ну и ладно.
Зато пригревшаяся у него в душе сила потихоньку-помаленьку училась смотреть на мир его глазами. И Анубису казалось, что глаза его светятся алым и золотым, заставляя подмечать новые оттенки в уже привычном мире Изнанки.
В каком-то смысле он тоже был бабочкой, надорвавшей свой кокон и неспешно примеряющейся к новому миру.
-
-
11.10.2019 в 13:40Окей, гугл. Как сказать автору, что тебе нравятся все персонажи, и каждый новый очаровывает по своему?
В каком-то смысле он тоже был бабочкой, надорвавшей свой кокон и неспешно примеряющейся к новому миру.
Читаю и думаю: "А он меняется..." А потом автор подтверждает **
-
-
11.10.2019 в 17:49Спасибо))))
-
-
14.10.2019 в 21:31И торопиться незачем? Весь есть на что посмотреть