Кромка, зарисовка

[Альвар]

Ведогон

Этот сон снился ему только осенью, когда деревья роняли последние листья в бурую траву, а солнце уже не то что не грело – вообще ленилось выглядывать из-за ватных серых туч. Когда ночами ветер раскачивал тополя, растущие у него под окнами, и казалось – черные ветви царапают стёкла, просятся в тепло и уют дома… будоражат душу, зовут тот самый сон.
Ему снилось, что он стоит на рыже-серой равнине, поросшей жесткой травой. Что над головой – блёклое золотистое небо, по которому неспешно плывут сизые и сиреневые облака. Кое-где на горизонте чернеют скелеты деревьев, словно нарисованные тушью на выцветшем холсте неба. Цвета здесь мягкие, приглушенные, спокойные, и звуки тоже – тишина почти осязаема, и редкий шелест ветра звучит легкой музыкой.
И по этой равнине к нему идет Зверь.
Идёт так грациозно, так свободно, что мозг не сразу понимает, что это не совсем обычное существо. Что тело у него большой хищной кошки, шкура расцвечена пятнами, длинный хвост изгибается волнами – и волнами в унисон изгибается длинная шея, оканчивающаяся змеиной мордой. Когда зверь подходит чуть ближе, с ним накатывает волна новых звуков – рёв, лай, рычание – словно по равнине не плывет изящное существо, а несется свора диких псов, брызжа слюной и истекая звериной яростью. Этот диссонанс между Зверем и его голосом обрушивается на него ведром ледяной воды и он, развернувшись, бросается бежать прочь, дальше к горизонту, туда, где виднеются почему-то неуместные здесь каменные развалины.
Сон делает кувырок – и вот он уже бежит среди камней, мимо статуй с отколотыми лицами, мимо расколотых барельефов, изображающих зверотелых богов и сфинксов всех пород и мастей. Лай и вой Зверя больше не преследуют его и, осознав это, он останавливается. Ближайшая статуя – некто львинолапый с копьем в левой руке – поворачивает к нему мертвое лицо и произносит:
- Найди Книгу.
«Какую книгу?» - собирается спросить он, то понимает, что на самом деле он здесь ради Книги. И внутренним взором видит эту книгу перед собой – переплет из кожи пыльного цвета, черные обрезы страниц, пластина замка, запечатывающего Книгу. Интересно, если ее открыть – страницы тоже окажутся черными? Почему-то ему кажется, что так и есть, что на этих черных страницах белым и золотым начертаны тайны, которые…
Которые – что?
- Найди Книгу, - повторяет статуя.
Он кивает и уже осознанно идет дальше, прислушиваясь к звукам этого мира, прислушиваясь к своим ощущениям, пытаясь нащупать тонкую ниточку, которая приведет его к Книге Тайн.
Книга Тайн, Книга обузданного безумия, Книга-из-Колодца, Книга Габриэла, Книга-Того-Кто-Никогда, Книга…
Эти названия всплывают у него в памяти, когда он бредет среди статуй и барельефов. Ему кажется, что за его спиной статуи переглядываются и беззвучно смеются, но он не оборачивается. Надо сосредоточиться… Надо найти Книгу и тогда…
Тогда сны перестанут выкидывать его сюда, в мир приглушенного цвета.
Тогда он поймет что-то очень важное.
Обязательно поймет – надо только найти книгу, открыть замок, прикоснуться к белым и золотым письменам на ее угольно-черных страницах…
Надо только…
- Что ты здесь делаешь?
Этот голос звучит всегда неожиданно, хотя где-то в глубине души он помнит, что его услышит, стоит только миновать статую, похожую на двухголового Анубиса.
Он вздрагивает и оборачивается, глядя на окликнувшую его девушку. Она сидит на краю обрушенной стены, сердито глядя на него желтыми глазами. Она всегда сидит вот так, хищно изогнувшись, чуть наклонив вперед голову, так, что лохматая рыжая челка падает на ее правый глаз… не скрывая, впрочем, его золотого блеска. Сегодня на девушке порванная на плече футболка темного бордового цвета с треугольным вырезом. На футболке скалит зубы злая львица, на запястьях девушки тяжелые браслеты, почему-то вызывающие в памяти Египет. Может, потому что на их золотых пластинах синеют крылатые жуки-скарабеи… Додумать мысль он не успевает, потому что девушка спрыгивает со стены и шагает к нему. Ее желтые глаза оказываются совсем близко, в ноздри бьет запах полыни.
- Оглох? Что ты тут делаешь? – спрашивает она. Голос хриплый, бархатный, словно гортанное мурлыканье большой кошки… и эта внезапная ассоциация пугает его до дрожи.
- Я… - собственный голос подводит, но со второй попытки он справляется: - Я ищу книгу.
Следующую фразу он никогда не может предугадать, она каждый раз иная.
«Какую Книгу?»
«Зачем?»
«Мда, недалекий ты…»
«Это место похоже на библиотеку?»
«Чью книгу? Кто автор?»
«Самое идиотское, что можно услышать в этом месте…»
«Почему тут?»
«И давно ищешь?»
Честно говоря, он не мог вспомнить, какие фразы придумал сам, а какие и в самом деле уже слышал от неё в этих повторяющихся снах.
- Не вовремя ты, - сказала она в этот раз. – Королевская охота близко.
- Что? – спросил он, пытаясь представить себе короля со свитой в этих краях. Представить получалось плохо. В голове стоял только образ Дикой Охоты. Может, она имела в виду что-то подобное?
- Умрешь ты, вот что, - сказала она и взяла его за руку. – Пошли.
- Куда?
- Не «куда», а «откуда». Отсюда. Пока фейские гончие след твой не взяли.
- А что будет, если возьмут?
- Догонят.
- И?
- И принесут Королю Холмов.
- И?
- И он тебя порвет на куски и скормит своей тьме.
- Зачем?
- Дурак ты какой-то.
- Я просто это… неместный.
- Да ясное дело. Слушай сюда, неместный. Если тебя убьют здесь, то в своем мире ты больше не проснешься. Доступно?
- Доступно. А где это – здесь?
- На Изнанке.
Прозвучало очень… определяюще. Как-то весомо и ёмко прозвучало. Он сразу осознал, изнанкой ЧЕГО является этот приглушенный мир.
- А ты кто? – спросил он, кажется, в первый раз за все сны.
Она обернулась, смерила его задумчивым взглядом и хмыкнула:
- А сам? Как тебя звать?
Он открыл было рот… подумал, что его имя из ТОГО мира здесь будет звучать фальшиво… прислушался к себе… вспомнил двухголовую статую… и решительно сказал:
- Анубис. Зови меня Анубис.
Она прищурилась:
- Так вот почему…
- Почему – что?
- Почему ты приходишь ко мне раз за разом.
- Я?! Я не прихожу. В смысле, я не нарочно. Это всё сны.
-Для тебя сны, для меня – Изнанка мира. Наверное, ей виднее…
- Почему?
В этот момент совсем ядом завыли собаки. Судя по звуку, собаки были большие и голодные…
- Тебе пора, - сказала желтоглазая. – Живо выметайся!
- Но я не знаю, как… Это же сон.
- Кажется, придется присматривать за тобой, родственничек…
- Родств…
Он не успел переспросить – она коротко размахнулась и ударила его в лицо.
Что-то влажно хрустнуло, боль взорвалась в его голове…
…
…
И он проснулся, рывком сев на кровати и судорожно глотая воздух.
Сны всегда начинались одинаково, но заканчивались по-разному. Чаще всего она уходила, и он бродил меж статуй, пока не садился и не засыпал. Или он падал во внезапно открывающуюся яму – могилу? – и просыпался, не успев почувствовать треска ломающихся костей. Или каменная рука очередной статуи хватала его за плечо – и он просыпался от дикого ужаса. Или… или. Такой разговор состоялся с рыжеволосой хищницей в первый раз.
И имя Анубис ему нравилось – заставляло откликаться что-то в глубине его души.
Анубис… почему бы и нет?
А вот она так и не назвала своё имя.
Хотя…
Ведь осень еще не закончилась, верно?
Деревья всё ещё роняют листья в бурую траву, и солнце, ленясь греть в полную силу, едва выглядывает из-за ватных серых туч. И ветер ночами раскачивает тополя, растущие у него под окнами, и кажется – черные ветви царапают стёкла, просятся в тепло и уют дома… будоражат душу, зовут тот самый сон.
Сон поздней осени.

@темы: тексты

Comments

[Lunarcy]

читаешь-читаешь - и зачитываешься.... прямо падаешь в эти описания)) кажется, что слышишь вот так, как оно ТАМ звучит.
приглушенный мир...

[kiichiro]

Вот точно, ощущение осеннего сна от этих зарисовок)
И вот это двоякое чувство, когда гадаешь, правда или нет, приснилось или было.
А еще это интересно, собирать целую историю, как кусочки пазла. Вроде и понятно что куда, а все равно гадаешь кто этот персонаж, а кто этот^^

[Альвар]

а вот ;Ъ мыр)