aka Тёмный
Возвращение
Ветер за окном хлопнул створкой откинутой ставни, и он проснулся. Выбрался из-под одеяла и бесшумно подошел к окну, за которым крался рассвет. Небо на востоке светлело, редкие белесые облака начинали окрашиваться в розово-золотые оттенки, и птицы уже начинали перекликаться в ветвях, радуясь просыпающемуся солнцу. Пока он, сонно щурясь, смотрел на рассветные облака, по небу стремительно чиркнула падающая звезда, заставив его встрепенуться. Он открыл окно – тихо, стараясь не нашуметь – и всмотрелся в небо. Не время падающих звезд, а значит…
«Пора!» - улыбнулся он и расправил плечи, подставляя лицо свежему ветру, несущему запахи весеннего леса.
-Ты уходишь? – прозвучало позади и он, не оборачиваясь, кивнул:
- Ты же знала, что это случится.
- Но я надеялась, что ты передумаешь.
- Прости, – он пожал плечами и обернулся, глядя на сидящую на кровати девушку с пушистыми рыжеватыми волосами. – Меня ждут в другом месте.
читать дальше - Ждут… - повторила девушка и лукаво склонила голову. – Кто ждет? Невеста?
- Нет! – смешливо фыркнул он. – Не дай бог! Бедная-несчастная та девушка, что решилась бы связать со мной свою судьбу!
- А я б попробовала.
- А ты и попробовала. Но мне, действительно, пора.
Он отошел от окна и, взяв со стула свои вещи, начал одеваться. Темные брюки, не раз порванные и зашитые, зеленая рубашка, явно знававшая лучшие времена, и старые, но добротные ботинки.
Она следила, как он одевается, и рассеянно накручивала на палец локон своих рыжеватых волос.
- Отец дал бы тебе хорошую должность при дворе, – сказала она, глядя, как он завязывает неопределенного цвета шейный платок. – И сокровище.
- Ты – самое прекрасное сокровище этого приключения, память о котором я сохраню навсегда, – серьезно сказал он. – В отличие от монеток и стекляшек, это сокровище не потускнеет и не потеряется.
- Менестрель… - вздохнула она.
- Я серьезно.
- Ладно, иди уже, бродяга, – немного грустно улыбнулась она. – Хотя нет, погоди. Иди сюда. Как же без прощального поцелуя?
- И то верно, – он наклонился к девушке и поцеловал её тепло и легко.
- Как сестру, – сказала она. – У тебя есть сестра?
- Есть, – сказал он. – Рыжая и вредная.
- Как я.
- Ага. Прощай.
- Прощай.
Девушка посмотрела, как за бродягой бесшумно закрылась дверь и снова откинулась на подушки, улыбаясь рассеянно и мечтательно. Сказки учили её, что, даже прощаясь навсегда, можно надеяться на новую встречу… и это было здорово.
А то, что вот прямо сейчас он ушел…
Нет, удерживать такого бродягу, как он – всё равно что ломать крылья птице. Лучше она подождет новой осени с её ветрами, тополиным запахом и открытыми дорогами.
Дорогами, по которым приходят в её мир беззаботные бродяги с лисьим прищуром дождливо-серых глаз.
…
…
…
Дорога привела его к лесу, где рассыпалась на пригоршню тропинок, тут же разбежавшихся по кустам и зарослям молодых деревьев. Бродяга, впрочем, шагал легко и уверенно, выбирая тропинки с невозмутимостью завсегдатая этих мест. Нет, он не знал их наизусть, просто именно в это время ему под ноги ложились именно те тропы, что вели в нужное ему место. Время возвращения в Холмы, время открытых дорог, сакральные дни и сакральные ночи, разгулье мистических сил… и всё такое.
Рассвет уже вовсю играл чистыми красками на прозрачном небе, но здесь, под сенью густого леса, этого не было видно. Здесь царил полумрак, подсвеченный холодными огнями древесных гнилушек, причудливых лишайников и плывущих в воздухе лесных светлячков. Очередная тропинка, вдоволь попетляв по зарослям густого папоротника, вывела бродягу к низкому холму, заросшему мхом и молодыми сосенками. Бродяга подошел вплотную и остановился, гладя на тропинку, уходящую прямо в пологий склон холма.
- Ну, понеслось! – пробормотал он сам себе и решительно шагнул вперед.
Посторонний наблюдатель увидел бы, как холм распахнулся, впуская бродягу внутрь, и тут же закрылся снова, оставляя случайным путникам недоумение при виде тропы, упирающейся прямо в холм. Впрочем, здесь не было наблюдателей и случайных путников. Только мох, папоротник и светлячки под пологом древнего густого леса.
…
…
…
Здесь, в приграничье, была зима. Вечная зима с бескрайними ледяными полями и снежными существами, бродящими по равнинам. Стая таких существ – морозных охотников – сразу же напала на него, попытавшись загнать в снежную ловушку. Бродяга еле ушел, проскочив между двумя не ожидавшими такой наглости охотниками и кубарем скатившись с почти отвесного склона. Охотники ринулись было следом, но по равнине пронесся глубокий рев морры, и морозные охотники, поджав хвосты, испуганно ретировались из чужих владений. Бродяга тоже поспешил прочь, от всей души надеясь, что в этот раз ему повезет, и он не столкнется со зловещей моррой – в прошлый раз эта встреча едва не стоила ему жизни. Он бежал по снежной равнине, глотая обжигающе холодный воздух саднящим горлом, скользил по ледяным насыпям, падал и снова вставал, пытаясь оставить равнины позади раньше, чем его настигнет охотящаяся морра. Не вышло и в этот раз. Морра встала прямо перед ним, выметнувшись из снежного крошева косматым белоснежным драконом, и победно зарычала, прежде чем броситься на бродягу. Волна колючего ветра, поднятого её рычанием, сбила бродягу с ног, и он едва успел откатиться в сторону – хищно вытянутая морда ткнулась в снег впритирку с его боком. «А если…» Он не стал додумывать шальную мысль – не было времени. Просто чуть развернулся, приподнялся и вцепился в изящно изогнутые драконьи рога, торчащие из косматой гривы чудовища. Морра недоуменно рыкнула и вскинулась. Бродяга, ловя её движение, оттолкнулся от земли и вскочил на спину снежному дракону – легко и привычно, как он обычно вскакивал на смирную невысокую лошадку. И стиснул косматые бока коленями, приникнув к мощной шее недоуменно затоптавшейся морры. Морра покосилась на него взглядом прозрачно-ледяных глаз, тряхнула головой раз, другой, пытаясь стряхнуть его руки со своих рогов… и, яростно взревев, понеслась по снежной равнине. «Плохая была идея… - отстраненно думал он, чувствуя, как немеют и покрываются льдом замерзающие в косматой драконьей гриве пальцы. – Ладно, не плохая… иначе бы она уже рвала бы меня на куски… но дурная определенно… Что дальше-то?! долго я еще так продержусь?!.. А сколько надо, столько и продержусь…» Тело тоже начало цепенеть, когда беснующаяся морра вынесла его на край снежной равнины. Он едва успел понять это и разжать негнущиеся пальцы, чтобы скатиться со спины снежного дракона. При этом очередной прыжок морры буквально вышвырнул его в сторону, и бродяга, кубарем прокатившись по краю ледяного обрыва, рухнул вниз, чудом не угодив в яму, полную тлеющих углей – такими ямами было устлано дно пропасти, отграничивающей равнины Вечной Зимы от долины Падающих Звезд.
Морра свесила голову вниз и разочарованно завыла, не решаясь, впрочем, спуститься за желанной добычей к пышущим жаром углям.
Какое-то время он просто сидел возле ямы, отогревая руки и ноги, высушивая промокшую от тающего льда рубашку и любуясь игрой пламени на углях. Икорки плясали на углях, словно маленькие огненные саламандры. Шныряли туда-сюда, норовили прыгнуть ему на штанину или рукав… и беззвучно пели, заманивая его в царство подземного огня. Бродяга слушал и рассеянно улыбался. Магия песни на него не действовала. УЖЕ не действовала, потому что однажды, в самый первый раз, он поддался пению крошек-саламандр и шагнул следом за ними за играющие огнем угли. Там оказался огненный мир, охваченный страстями и интригами, где вместо слов полыхали искры, а речи текли меж собеседниками раскаленной лавой. Он до сих пор понятия не имел, как ему удалось выбраться из огненной круговерти. Подозревал только, что этому поспособствовала одна прелестная юная саламандра, из-за которой он, собственно, и влип тогда в огненную дуэль с мстительным ифритом. Впрочем – он тряхнул головой, сбрасывая наваждение – это другая история. Другая и старая. Как и все истории, которые УЖЕ случились.
Когда рубашка просохла, а руки отогрелись, бродяга поднялся, беззвучно поблагодарил саламандр за тепло и пошел вперед, через Долину.
Какое-то время он двигался без приключений, а потом с неба посыпались падающие звезды. Сперва они падали плавно и размеренно, и уклоняться от них было проще простого. Но потом звезды посыпались с неба разъяренным градом, и он пошел быстрее, быстрее, а потом и вовсе перешел на бег, стремительно лавируя меж взрывающих землю Звезд. Бежать был непросто – воздух раскалился и немилосердно жег многострадальное горло, под ноги то и дело подворачивались рытвины и ямы, а звездные искры носились по долине осенними листьями, поднятыми в воздух буйным смерчем, и льнули к бродяге, прожигая дыры в рубашке и оставляя на коже подпалины мимолетных ожогов. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда звездопад начал стихать… но, оказалось, рано.
- Попался! – раздалось сверху, и на бродягу спикировал с неба тощий тип зловещего вида, сидящий на черном косматом звере, сплошь состоящем из когтей, клыков и шипов, торчащих из угольной шерсти в разные стороны под немыслимыми углами.
- Ну не сейчас! – уныло протянул бродяга, отскакивая в сторону, чтобы не попасть под когти зверя. – Опять ты…
- Это мне надо вопить «опять ты»! – возмутился тип. – Я тебе что говорил?! Не гулять по моей Долине!
- Это не твоя долина, - насупился бродяга. – И другой дороги здесь нет и не предвидится. Поэтому…
- Это моя Долина.
- С чего бы?
- Потому что я так сказал.
- Ты мне не авторитет.
- Чего?!
- Не выучил до сих пор? Я каждый раз так говорю, ты уж мог бы и запомнить.
- Так, моё терпение лопнуло! – пафосно провозгласил тип. – И я…
- Громко?
- Ч-что? – растерялся тип.
- Громко лопнуло? – невозмутимо поинтересовался бродяга. – С треском?
- В общем, так… - сказал тип, и бродяга почувствовал, что его ноги опутаны невидимой порослью, не дающей сделать шаг. – Раз ты постоянно нарушаешь мои…
- Эй, а где всякие там «крибле-крабле-бумс»?! – возмутился бродяга, тщетно пытаясь освободить ноги. – Что за беспонтовое колдовство?! Где спецэффекты, где напевные заклинания?!
- С чего это я должен…
- Как балаганный фокусник, ей-богу.
- Да ты заколебал меня перебивать! – рявкнул тип, свешиваясь со своего зверя, чтобы проорать это в лицо неподвижному бродяге. – Короче, будешь тут стоять до тех пор, пока тебя не пришибет шальная падающая звезда. Ясно?!
- Ясно, - кротко сказал бродяга и, внезапно качнувшись вперед, ухватил рукой типа за горло. Ладонью второй руки он с маху шлепнул по морде верхового зверя, и тот от неожиданности шарахнулся назад – в результате чего тип, нелепо взмахнув руками, сполз со своего «скакуна» прямо под ноги бродяге.
- Шею сломаю, - почти ласково сказал бродяга выпучившему глаза типу, который тщетно пытался оторвать его пальцы от своего горла. – Или придушу к чертям. Знаешь, кто такие черти? Не знаешь? Так вот, придушу. Веришь?
Тип закивал, как смог.
- Освободи.
Тип снова закивал, и бродяга почувствовал, что его ноги свободны.
- Отлично, - хмыкнул бродяга и поднял с земли упавший с типа мятый цилиндр. – А теперь… ты знаешь, что делать, правда?
Тип с ненавистью посмотрел на него и уменьшился до размеров декоративного кролика.
- Умница. В этот раз обойдемся без драки, - и бродяга сунул типа в шляпу.
Шляпа чавкнула и зажевала незадачливого чародея.
- Неудачник. Не надоело ему еще? - буркнул бродяга и помахал шляпой перед носом чародейского «верхового» зверя. – Ну-ка, держи!
Зверь ловко поймал подкинутую шляпу и неумело замахал хвостом, напрашиваясь на продолжение игры.
- Нет уж, - покачал головой бродяга. – Беги домой. Домой, я сказал. Домой!
Зверь неохотно развернулся и гигантскими скачками умчался куда-то вдаль. Бродяга проводил его взглядом и заторопился дальше. Небо темнело, с туч то и дело срывались синие змейки молний, а это означало приближение очередного звездопада. Причем, судя по молниям, намечались не просто падающие звезды, а те самые Звезды, которые так жаждут заполучить человеческое сердце, чтобы продлить свою жизнь тине угаснуть после падения. Бродяга еще ни разу не сталкивался с этими Звездами, но отец в детстве рассказывал ему об этих пришельцах из холодного космоса…
Он успел покинуть Долину как раз тогда, когда бело-синие огоньки начали падать с темных небес. Вовремя – потому что ему не хотелось делиться сердцем с космическим пришельцем.
…
Дальше все было просто и обыденно. Он загадал загадку сфинксу, спел для танцующих лесных существ, поборолся с плюшевым троллем – проиграл и вместо клочка шкуры оторвал в уплату рукав своей потрепанной рубашки – и миновал лабиринт, сжульничав и пару раз перебравшись через стену. Долго торговался с Существами-из-под-Моста и всё-таки выторговал проход за две песни и одну триаду. На той стороне моста научил сторожа играть с предметами в «третий лишний», перебрался через Сонную Топь и вошел в Охотничий Лес. И вот тут сплоховал.
Не нужно было проходить мимо костра, отмечавшего – как он запоздало понял – начало охотничьей тропы. Потому что ветер, поднявшийся неизвестно откуда, играючи швырнул в огонь пучок трав, и из костра потянулся терпкий ароматный дым. И тут же радостно взвыли Псы из охотничьей Своры, возвещая о начале весенней Охоты.
Бродяга чертыхнулся и пустился бежать по тропинке.
Он мчался сквозь рухнувшую на лес ночь, интуитивно выбирая дорогу так, чтобы не оказаться загнанным в непроходимую чащу, и гадал, сколько времени здесь осталось до рассвета. Псы выли, взлаивали, повизгивали, азартно преследуя добычу, и его старые шрамы на когда-то порванном плече нестерпимо ныли, напоминая о прикосновении острых клыков. Под ноги ему внезапно бросилась черная тень – и отскочила, когда бродяга, не замедляя бега, перепрыгнул через нее. Спустя некоторое время эта же тень метнулась из кустов ему наперерез, налетела, пытаясь сбить с ног, и снова юркнула в заросли, оставив на его плече ряд длинных кровоточащих царапин. Он споткнулся и глухо выругался, когда тень выскочила на него в третий раз и зашипела, пытаясь ухватить за ногу. «Дух мандрагоры… - морщась, вспомнил он. – Препятствие… Травы. Брошенные в огонь… Надо было…» Додумать он не успел.
Черная тень – дух мандрагоры – снова выскочила перед ним, врезавшись прямо в грудь. Удар был настолько силен, что его сбило с ног, и он грохнулся навзничь, сильно ударившись коленом. Словно услышав это – а может, и впрямь услышав – преследующая его Свора взвыла с новой силой, и бродяга отчетливо понял, что встречи с собачьими клыками ему не избежать.
- Вот же черт… - прошипел он, поднимаясь на ноги, и услышал рядом:
- И не говори. Не лень тебе наперегонки с Охотой бегать?
- Можно подумать, я нарочно! - огрызнулся он, угрюмо глядя на того, кто вышел из кустов. – Я просто хотел пройти через лес…
- Псы рядом.
- Я знаю. Есть идеи?
Его собеседник прищурил свои чуть раскосые кошачьи глаза:
- Сойди с тропы – этим ты разорвешь контракт с Охотой. Или сделай пару шагов назад. Это будет означать, что ты проиграл, отступил. Я так понимаю, контракта ты не заключал?
- Нет.
- Значить, и платить тебе нечем.
- Это сработает?!
- Ещё б. А чтобы у них не было азарта погонять проигравшего еще немного, я проведу их немного дальше. Дух мандрагоры тоже тут?
- Да.
- Ладно. Ну, бывай, малыш. Когда-нибудь ещё свидимся…
- Погоди, па!.. – бродяга подался было вперед, но тот, с кем он разговаривал, уже нырнул в кусты, беззаботно насвистывая какую-то мелодию… которая вполне могла быть и заклинательной.
- …Куда ты опять?.. А, черт.
Свора взвыла совсем близко, и бродяга, припадая на поврежденную ногу, шагнул назад, а потом еще в сторону, уходя с тропинки… и разрывая контракт с Дикой Охотой, если верить его отцу.
- Где бы еще встретились, - пробурчал бродяга и затаил дыхание, потому что именно в этот момент мимо него промчалась охотничья Свора. Стая псов – угольно-черных и снежно-белых с багровыми мордами – пронеслась по тропинке, не обратив внимания на сошедшего с тропы бродягу, и тот, прихрамывая, заторопился дальше – до выхода из леса оставалось не так уж много.
…
…
Он вышел к Холмам на рассвете. Почему-то так получалось всегда – сколько бы он не шел, путь в Холмы обязательно занимал время от рассвета до рассвета. Наверное, этот потому, что время стоит и ждет таких вот бродяг, которые пересекут границу в сезон открытых путей – решил бродяга, спускаясь с холма и щурясь навстречу восходящему солнцу.
Холмы лежали перед ним маленькой уютной страной, просыпающейся от мягкого зимнего сна. Кое-где в тени еще таились последние сугробы, но со склонов уже бежали, звеня, прозрачные ручьи, а первая шелковистая трава нежилась под солнышком, красуясь свежей, пока еще не запылившейся зеленью.
Он присмотрелся.
Там, в долине, из трубы небольшого домика поднимался дым – это означало, что его обитатели уже проснулись и ждут гостей – старых и новых, знакомых и не очень, потому что обитатели долины были существами очень милыми и гостеприимными.
Его там тоже ждали. Поэтому он улыбнулся и пошел к тайнику у основания невысокого раскидистого дерева. Истрепанную и прожженую рубашку он снял и сунул в тайник, а оттуда достал не менее потрепанную одежду, напоминающую то ли балахон, то ли хламиду, остроконечную шляпу с птичьи пером за тульей и старую сумку. Переоделся, закрыл тайник замшелым камнем и, достав из сумки трубку и кисет, с удовольствием закурил. Ароматный дым наждаком прошелся по обожженному горлу, но сейчас ему это не мешало. Он сидел на камне, курил, выдыхая облачка дыма, косился на сумку, где ждала своего часа старая губная гармошка.
«Надо будет обязательно сыграть Муми-троллю песенку лесных танцующих существ, – думал он, улыбаясь легкому цветочному ветру. – И научить его песенке про хвостики… Кажется, я обещал научить его песенке про хвостики?..»
Докурив, он сунул трубку и кисет в сумку, вскинул её на плечо и зашагал вниз, в долину.
…
Стоящий на крыше Муми-тролль, одолживший у Муми-папы подзорную трубу (без спроса, разумеется!), радостно взвизгнул и, свесившись через перила, крикнул прыгающей под перилами Малышке Мю:
- Я же говорил, что сегодня весна! Снусмумрик возвращается!
- Чур, я! – завопила Малышка Мю и, шмыгнув в дом, торжественно оторвала лист календаря.
На новом листе было написано:
«1 апреля»
И, ниже (немного криво и с лихими закорючками):
«Весна!»
31.03.15
Ветер за окном хлопнул створкой откинутой ставни, и он проснулся. Выбрался из-под одеяла и бесшумно подошел к окну, за которым крался рассвет. Небо на востоке светлело, редкие белесые облака начинали окрашиваться в розово-золотые оттенки, и птицы уже начинали перекликаться в ветвях, радуясь просыпающемуся солнцу. Пока он, сонно щурясь, смотрел на рассветные облака, по небу стремительно чиркнула падающая звезда, заставив его встрепенуться. Он открыл окно – тихо, стараясь не нашуметь – и всмотрелся в небо. Не время падающих звезд, а значит…
«Пора!» - улыбнулся он и расправил плечи, подставляя лицо свежему ветру, несущему запахи весеннего леса.
-Ты уходишь? – прозвучало позади и он, не оборачиваясь, кивнул:
- Ты же знала, что это случится.
- Но я надеялась, что ты передумаешь.
- Прости, – он пожал плечами и обернулся, глядя на сидящую на кровати девушку с пушистыми рыжеватыми волосами. – Меня ждут в другом месте.
читать дальше - Ждут… - повторила девушка и лукаво склонила голову. – Кто ждет? Невеста?
- Нет! – смешливо фыркнул он. – Не дай бог! Бедная-несчастная та девушка, что решилась бы связать со мной свою судьбу!
- А я б попробовала.
- А ты и попробовала. Но мне, действительно, пора.
Он отошел от окна и, взяв со стула свои вещи, начал одеваться. Темные брюки, не раз порванные и зашитые, зеленая рубашка, явно знававшая лучшие времена, и старые, но добротные ботинки.
Она следила, как он одевается, и рассеянно накручивала на палец локон своих рыжеватых волос.
- Отец дал бы тебе хорошую должность при дворе, – сказала она, глядя, как он завязывает неопределенного цвета шейный платок. – И сокровище.
- Ты – самое прекрасное сокровище этого приключения, память о котором я сохраню навсегда, – серьезно сказал он. – В отличие от монеток и стекляшек, это сокровище не потускнеет и не потеряется.
- Менестрель… - вздохнула она.
- Я серьезно.
- Ладно, иди уже, бродяга, – немного грустно улыбнулась она. – Хотя нет, погоди. Иди сюда. Как же без прощального поцелуя?
- И то верно, – он наклонился к девушке и поцеловал её тепло и легко.
- Как сестру, – сказала она. – У тебя есть сестра?
- Есть, – сказал он. – Рыжая и вредная.
- Как я.
- Ага. Прощай.
- Прощай.
Девушка посмотрела, как за бродягой бесшумно закрылась дверь и снова откинулась на подушки, улыбаясь рассеянно и мечтательно. Сказки учили её, что, даже прощаясь навсегда, можно надеяться на новую встречу… и это было здорово.
А то, что вот прямо сейчас он ушел…
Нет, удерживать такого бродягу, как он – всё равно что ломать крылья птице. Лучше она подождет новой осени с её ветрами, тополиным запахом и открытыми дорогами.
Дорогами, по которым приходят в её мир беззаботные бродяги с лисьим прищуром дождливо-серых глаз.
…
…
…
Дорога привела его к лесу, где рассыпалась на пригоршню тропинок, тут же разбежавшихся по кустам и зарослям молодых деревьев. Бродяга, впрочем, шагал легко и уверенно, выбирая тропинки с невозмутимостью завсегдатая этих мест. Нет, он не знал их наизусть, просто именно в это время ему под ноги ложились именно те тропы, что вели в нужное ему место. Время возвращения в Холмы, время открытых дорог, сакральные дни и сакральные ночи, разгулье мистических сил… и всё такое.
Рассвет уже вовсю играл чистыми красками на прозрачном небе, но здесь, под сенью густого леса, этого не было видно. Здесь царил полумрак, подсвеченный холодными огнями древесных гнилушек, причудливых лишайников и плывущих в воздухе лесных светлячков. Очередная тропинка, вдоволь попетляв по зарослям густого папоротника, вывела бродягу к низкому холму, заросшему мхом и молодыми сосенками. Бродяга подошел вплотную и остановился, гладя на тропинку, уходящую прямо в пологий склон холма.
- Ну, понеслось! – пробормотал он сам себе и решительно шагнул вперед.
Посторонний наблюдатель увидел бы, как холм распахнулся, впуская бродягу внутрь, и тут же закрылся снова, оставляя случайным путникам недоумение при виде тропы, упирающейся прямо в холм. Впрочем, здесь не было наблюдателей и случайных путников. Только мох, папоротник и светлячки под пологом древнего густого леса.
…
…
…
Здесь, в приграничье, была зима. Вечная зима с бескрайними ледяными полями и снежными существами, бродящими по равнинам. Стая таких существ – морозных охотников – сразу же напала на него, попытавшись загнать в снежную ловушку. Бродяга еле ушел, проскочив между двумя не ожидавшими такой наглости охотниками и кубарем скатившись с почти отвесного склона. Охотники ринулись было следом, но по равнине пронесся глубокий рев морры, и морозные охотники, поджав хвосты, испуганно ретировались из чужих владений. Бродяга тоже поспешил прочь, от всей души надеясь, что в этот раз ему повезет, и он не столкнется со зловещей моррой – в прошлый раз эта встреча едва не стоила ему жизни. Он бежал по снежной равнине, глотая обжигающе холодный воздух саднящим горлом, скользил по ледяным насыпям, падал и снова вставал, пытаясь оставить равнины позади раньше, чем его настигнет охотящаяся морра. Не вышло и в этот раз. Морра встала прямо перед ним, выметнувшись из снежного крошева косматым белоснежным драконом, и победно зарычала, прежде чем броситься на бродягу. Волна колючего ветра, поднятого её рычанием, сбила бродягу с ног, и он едва успел откатиться в сторону – хищно вытянутая морда ткнулась в снег впритирку с его боком. «А если…» Он не стал додумывать шальную мысль – не было времени. Просто чуть развернулся, приподнялся и вцепился в изящно изогнутые драконьи рога, торчащие из косматой гривы чудовища. Морра недоуменно рыкнула и вскинулась. Бродяга, ловя её движение, оттолкнулся от земли и вскочил на спину снежному дракону – легко и привычно, как он обычно вскакивал на смирную невысокую лошадку. И стиснул косматые бока коленями, приникнув к мощной шее недоуменно затоптавшейся морры. Морра покосилась на него взглядом прозрачно-ледяных глаз, тряхнула головой раз, другой, пытаясь стряхнуть его руки со своих рогов… и, яростно взревев, понеслась по снежной равнине. «Плохая была идея… - отстраненно думал он, чувствуя, как немеют и покрываются льдом замерзающие в косматой драконьей гриве пальцы. – Ладно, не плохая… иначе бы она уже рвала бы меня на куски… но дурная определенно… Что дальше-то?! долго я еще так продержусь?!.. А сколько надо, столько и продержусь…» Тело тоже начало цепенеть, когда беснующаяся морра вынесла его на край снежной равнины. Он едва успел понять это и разжать негнущиеся пальцы, чтобы скатиться со спины снежного дракона. При этом очередной прыжок морры буквально вышвырнул его в сторону, и бродяга, кубарем прокатившись по краю ледяного обрыва, рухнул вниз, чудом не угодив в яму, полную тлеющих углей – такими ямами было устлано дно пропасти, отграничивающей равнины Вечной Зимы от долины Падающих Звезд.
Морра свесила голову вниз и разочарованно завыла, не решаясь, впрочем, спуститься за желанной добычей к пышущим жаром углям.
Какое-то время он просто сидел возле ямы, отогревая руки и ноги, высушивая промокшую от тающего льда рубашку и любуясь игрой пламени на углях. Икорки плясали на углях, словно маленькие огненные саламандры. Шныряли туда-сюда, норовили прыгнуть ему на штанину или рукав… и беззвучно пели, заманивая его в царство подземного огня. Бродяга слушал и рассеянно улыбался. Магия песни на него не действовала. УЖЕ не действовала, потому что однажды, в самый первый раз, он поддался пению крошек-саламандр и шагнул следом за ними за играющие огнем угли. Там оказался огненный мир, охваченный страстями и интригами, где вместо слов полыхали искры, а речи текли меж собеседниками раскаленной лавой. Он до сих пор понятия не имел, как ему удалось выбраться из огненной круговерти. Подозревал только, что этому поспособствовала одна прелестная юная саламандра, из-за которой он, собственно, и влип тогда в огненную дуэль с мстительным ифритом. Впрочем – он тряхнул головой, сбрасывая наваждение – это другая история. Другая и старая. Как и все истории, которые УЖЕ случились.
Когда рубашка просохла, а руки отогрелись, бродяга поднялся, беззвучно поблагодарил саламандр за тепло и пошел вперед, через Долину.
Какое-то время он двигался без приключений, а потом с неба посыпались падающие звезды. Сперва они падали плавно и размеренно, и уклоняться от них было проще простого. Но потом звезды посыпались с неба разъяренным градом, и он пошел быстрее, быстрее, а потом и вовсе перешел на бег, стремительно лавируя меж взрывающих землю Звезд. Бежать был непросто – воздух раскалился и немилосердно жег многострадальное горло, под ноги то и дело подворачивались рытвины и ямы, а звездные искры носились по долине осенними листьями, поднятыми в воздух буйным смерчем, и льнули к бродяге, прожигая дыры в рубашке и оставляя на коже подпалины мимолетных ожогов. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда звездопад начал стихать… но, оказалось, рано.
- Попался! – раздалось сверху, и на бродягу спикировал с неба тощий тип зловещего вида, сидящий на черном косматом звере, сплошь состоящем из когтей, клыков и шипов, торчащих из угольной шерсти в разные стороны под немыслимыми углами.
- Ну не сейчас! – уныло протянул бродяга, отскакивая в сторону, чтобы не попасть под когти зверя. – Опять ты…
- Это мне надо вопить «опять ты»! – возмутился тип. – Я тебе что говорил?! Не гулять по моей Долине!
- Это не твоя долина, - насупился бродяга. – И другой дороги здесь нет и не предвидится. Поэтому…
- Это моя Долина.
- С чего бы?
- Потому что я так сказал.
- Ты мне не авторитет.
- Чего?!
- Не выучил до сих пор? Я каждый раз так говорю, ты уж мог бы и запомнить.
- Так, моё терпение лопнуло! – пафосно провозгласил тип. – И я…
- Громко?
- Ч-что? – растерялся тип.
- Громко лопнуло? – невозмутимо поинтересовался бродяга. – С треском?
- В общем, так… - сказал тип, и бродяга почувствовал, что его ноги опутаны невидимой порослью, не дающей сделать шаг. – Раз ты постоянно нарушаешь мои…
- Эй, а где всякие там «крибле-крабле-бумс»?! – возмутился бродяга, тщетно пытаясь освободить ноги. – Что за беспонтовое колдовство?! Где спецэффекты, где напевные заклинания?!
- С чего это я должен…
- Как балаганный фокусник, ей-богу.
- Да ты заколебал меня перебивать! – рявкнул тип, свешиваясь со своего зверя, чтобы проорать это в лицо неподвижному бродяге. – Короче, будешь тут стоять до тех пор, пока тебя не пришибет шальная падающая звезда. Ясно?!
- Ясно, - кротко сказал бродяга и, внезапно качнувшись вперед, ухватил рукой типа за горло. Ладонью второй руки он с маху шлепнул по морде верхового зверя, и тот от неожиданности шарахнулся назад – в результате чего тип, нелепо взмахнув руками, сполз со своего «скакуна» прямо под ноги бродяге.
- Шею сломаю, - почти ласково сказал бродяга выпучившему глаза типу, который тщетно пытался оторвать его пальцы от своего горла. – Или придушу к чертям. Знаешь, кто такие черти? Не знаешь? Так вот, придушу. Веришь?
Тип закивал, как смог.
- Освободи.
Тип снова закивал, и бродяга почувствовал, что его ноги свободны.
- Отлично, - хмыкнул бродяга и поднял с земли упавший с типа мятый цилиндр. – А теперь… ты знаешь, что делать, правда?
Тип с ненавистью посмотрел на него и уменьшился до размеров декоративного кролика.
- Умница. В этот раз обойдемся без драки, - и бродяга сунул типа в шляпу.
Шляпа чавкнула и зажевала незадачливого чародея.
- Неудачник. Не надоело ему еще? - буркнул бродяга и помахал шляпой перед носом чародейского «верхового» зверя. – Ну-ка, держи!
Зверь ловко поймал подкинутую шляпу и неумело замахал хвостом, напрашиваясь на продолжение игры.
- Нет уж, - покачал головой бродяга. – Беги домой. Домой, я сказал. Домой!
Зверь неохотно развернулся и гигантскими скачками умчался куда-то вдаль. Бродяга проводил его взглядом и заторопился дальше. Небо темнело, с туч то и дело срывались синие змейки молний, а это означало приближение очередного звездопада. Причем, судя по молниям, намечались не просто падающие звезды, а те самые Звезды, которые так жаждут заполучить человеческое сердце, чтобы продлить свою жизнь тине угаснуть после падения. Бродяга еще ни разу не сталкивался с этими Звездами, но отец в детстве рассказывал ему об этих пришельцах из холодного космоса…
Он успел покинуть Долину как раз тогда, когда бело-синие огоньки начали падать с темных небес. Вовремя – потому что ему не хотелось делиться сердцем с космическим пришельцем.
…
Дальше все было просто и обыденно. Он загадал загадку сфинксу, спел для танцующих лесных существ, поборолся с плюшевым троллем – проиграл и вместо клочка шкуры оторвал в уплату рукав своей потрепанной рубашки – и миновал лабиринт, сжульничав и пару раз перебравшись через стену. Долго торговался с Существами-из-под-Моста и всё-таки выторговал проход за две песни и одну триаду. На той стороне моста научил сторожа играть с предметами в «третий лишний», перебрался через Сонную Топь и вошел в Охотничий Лес. И вот тут сплоховал.
Не нужно было проходить мимо костра, отмечавшего – как он запоздало понял – начало охотничьей тропы. Потому что ветер, поднявшийся неизвестно откуда, играючи швырнул в огонь пучок трав, и из костра потянулся терпкий ароматный дым. И тут же радостно взвыли Псы из охотничьей Своры, возвещая о начале весенней Охоты.
Бродяга чертыхнулся и пустился бежать по тропинке.
Он мчался сквозь рухнувшую на лес ночь, интуитивно выбирая дорогу так, чтобы не оказаться загнанным в непроходимую чащу, и гадал, сколько времени здесь осталось до рассвета. Псы выли, взлаивали, повизгивали, азартно преследуя добычу, и его старые шрамы на когда-то порванном плече нестерпимо ныли, напоминая о прикосновении острых клыков. Под ноги ему внезапно бросилась черная тень – и отскочила, когда бродяга, не замедляя бега, перепрыгнул через нее. Спустя некоторое время эта же тень метнулась из кустов ему наперерез, налетела, пытаясь сбить с ног, и снова юркнула в заросли, оставив на его плече ряд длинных кровоточащих царапин. Он споткнулся и глухо выругался, когда тень выскочила на него в третий раз и зашипела, пытаясь ухватить за ногу. «Дух мандрагоры… - морщась, вспомнил он. – Препятствие… Травы. Брошенные в огонь… Надо было…» Додумать он не успел.
Черная тень – дух мандрагоры – снова выскочила перед ним, врезавшись прямо в грудь. Удар был настолько силен, что его сбило с ног, и он грохнулся навзничь, сильно ударившись коленом. Словно услышав это – а может, и впрямь услышав – преследующая его Свора взвыла с новой силой, и бродяга отчетливо понял, что встречи с собачьими клыками ему не избежать.
- Вот же черт… - прошипел он, поднимаясь на ноги, и услышал рядом:
- И не говори. Не лень тебе наперегонки с Охотой бегать?
- Можно подумать, я нарочно! - огрызнулся он, угрюмо глядя на того, кто вышел из кустов. – Я просто хотел пройти через лес…
- Псы рядом.
- Я знаю. Есть идеи?
Его собеседник прищурил свои чуть раскосые кошачьи глаза:
- Сойди с тропы – этим ты разорвешь контракт с Охотой. Или сделай пару шагов назад. Это будет означать, что ты проиграл, отступил. Я так понимаю, контракта ты не заключал?
- Нет.
- Значить, и платить тебе нечем.
- Это сработает?!
- Ещё б. А чтобы у них не было азарта погонять проигравшего еще немного, я проведу их немного дальше. Дух мандрагоры тоже тут?
- Да.
- Ладно. Ну, бывай, малыш. Когда-нибудь ещё свидимся…
- Погоди, па!.. – бродяга подался было вперед, но тот, с кем он разговаривал, уже нырнул в кусты, беззаботно насвистывая какую-то мелодию… которая вполне могла быть и заклинательной.
- …Куда ты опять?.. А, черт.
Свора взвыла совсем близко, и бродяга, припадая на поврежденную ногу, шагнул назад, а потом еще в сторону, уходя с тропинки… и разрывая контракт с Дикой Охотой, если верить его отцу.
- Где бы еще встретились, - пробурчал бродяга и затаил дыхание, потому что именно в этот момент мимо него промчалась охотничья Свора. Стая псов – угольно-черных и снежно-белых с багровыми мордами – пронеслась по тропинке, не обратив внимания на сошедшего с тропы бродягу, и тот, прихрамывая, заторопился дальше – до выхода из леса оставалось не так уж много.
…
…
Он вышел к Холмам на рассвете. Почему-то так получалось всегда – сколько бы он не шел, путь в Холмы обязательно занимал время от рассвета до рассвета. Наверное, этот потому, что время стоит и ждет таких вот бродяг, которые пересекут границу в сезон открытых путей – решил бродяга, спускаясь с холма и щурясь навстречу восходящему солнцу.
Холмы лежали перед ним маленькой уютной страной, просыпающейся от мягкого зимнего сна. Кое-где в тени еще таились последние сугробы, но со склонов уже бежали, звеня, прозрачные ручьи, а первая шелковистая трава нежилась под солнышком, красуясь свежей, пока еще не запылившейся зеленью.
Он присмотрелся.
Там, в долине, из трубы небольшого домика поднимался дым – это означало, что его обитатели уже проснулись и ждут гостей – старых и новых, знакомых и не очень, потому что обитатели долины были существами очень милыми и гостеприимными.
Его там тоже ждали. Поэтому он улыбнулся и пошел к тайнику у основания невысокого раскидистого дерева. Истрепанную и прожженую рубашку он снял и сунул в тайник, а оттуда достал не менее потрепанную одежду, напоминающую то ли балахон, то ли хламиду, остроконечную шляпу с птичьи пером за тульей и старую сумку. Переоделся, закрыл тайник замшелым камнем и, достав из сумки трубку и кисет, с удовольствием закурил. Ароматный дым наждаком прошелся по обожженному горлу, но сейчас ему это не мешало. Он сидел на камне, курил, выдыхая облачка дыма, косился на сумку, где ждала своего часа старая губная гармошка.
«Надо будет обязательно сыграть Муми-троллю песенку лесных танцующих существ, – думал он, улыбаясь легкому цветочному ветру. – И научить его песенке про хвостики… Кажется, я обещал научить его песенке про хвостики?..»
Докурив, он сунул трубку и кисет в сумку, вскинул её на плечо и зашагал вниз, в долину.
…
Стоящий на крыше Муми-тролль, одолживший у Муми-папы подзорную трубу (без спроса, разумеется!), радостно взвизгнул и, свесившись через перила, крикнул прыгающей под перилами Малышке Мю:
- Я же говорил, что сегодня весна! Снусмумрик возвращается!
- Чур, я! – завопила Малышка Мю и, шмыгнув в дом, торжественно оторвала лист календаря.
На новом листе было написано:
«1 апреля»
И, ниже (немного криво и с лихими закорючками):
«Весна!»
31.03.15
@темы: настроенческое, тексты
-
-
31.03.2015 в 23:02Спасибо большое.
-
-
31.03.2015 в 23:05Какое клёвое начало Апреля!!! Настоящая весна!!!
Снусмумрик!!!!!!!!
И внезапно увидеть его совсем с другой стороны... серьезно задуматься....знала же, что Путешественник, но где бывает, когда уходит из долины...каким он может быть....все время мозг не доходил.....Некогда ему, понимаешь....
Альвар, спасибо огромное!!!
А вы будете про него что-нибудь снимать?
-
-
31.03.2015 в 23:10а начало сейчас прям невероятно актуально. спасибо)
-
-
01.04.2015 в 07:271 апреля же) день возвращения Снусмумрика)))
снимать.. не знаю. пока планов нет, но не зарекаюсь) у нас иногда идея в ночь с пятницы на субботу возникает, а в субботу с утра идем снимать) всяко бывает)
-
-
01.04.2015 в 10:43Особенно, когда Юксаре появился!))
Ну не могут они просто так) Не могут^^
Спасибо)
-
-
01.04.2015 в 19:55мрмрр)
-
-
02.04.2015 в 00:35-
-
02.04.2015 в 07:36-
-
02.04.2015 в 10:04Такое и в каноне было?) *Полез искать*
-
-
02.04.2015 в 21:27