aka Тёмный
ГСЧ_осенний сон
Во сне была комната и зеркало.
И еще там, во сне, Коту не нравились ни комната, ни зеркало.
Комната притаилась за его спиной, словно чего-то выжидая… или ожидая. Ни шороха, ни ветерка – мертво и жутко.
читать дальшеКомнате страшно – почему-то знал Кот, и это его нервировало.
А зеркало… в зеркале был он. Точнее, его отражение. И это отражение было другим, не тем, которое анимаг привык мельком замечать в любых зеркальных поверхностях.
Вроде бы та же одежда – джинсы и черная футболка. Та же прическа – как обычно, дыбом, неровные пряди небрежно падают на лицо. Даже ссадина на щеке та же самая – Кот отчетливо помнил, как утром попал под удар лиса-призрака во время…
«Лиса-призрака?!.. Во время… боя… на заставе…»
Привычная кошачья усмешка на губах отражения выглядела застывшей и неуверенной.
«В гребаной стране чудес нет лис-призраков. Нет застав кроме шахматной, и её-то уж точно не приходится атаковать!..»
Глаза отражения мерцали в полумраке комнаты и переливались цветными искрами – или это шутки сонного сознания? Вот в центре зрачков разгорелись алые искры… вот они полыхнули углями костра, вылиняв в золото… вот золото залило всю радужку и почти сразу же растворилось в пронзительной ядовитой зелени взгляда… Зелени? Только что Кот мог бы поклясться, что глаза у его отражения ярко-голубые, и вот уже во взгляде из зеркала наливается серым холодом упрямая сталь.
Кот поднял руку и поднес её к зеркалу. Отражение повторило его жест – как и положено воспитанному отражению.
«Сон такой сон….»
Анимаг улыбнулся… и удивленно вскинул брови – отражение продолжало кривить губы в нервной усмешке. И еще – взгляд зазеркального Кота был направлен на собственное запястье. Анимаг невольно покосился на руку – запястье было ободрано в кровь, и грязные потеки неопрятно пятнали кожу. Чужая память услужливо подсказала, что на втором запястье он увидит то же самое… и анимаг назло этой сволочной памяти не глядя сунул руку в карман.
Сердце в груди колотилось испуганной птицей.
Банальное сравнение здесь казалось самым что ни на есть уместным. Кот всеми вмиг натянувшимися нервами ощутил, как о его ребра изнутри панически бьется комок жестких перьев, и мелкие, но острые коготки царапают легкие, сбивая дыхание.
Отражение в зеркале нервировало своей неправильностью, чуждостью… и вместе с тем четким осознанием истинности.
«Это я…»
Это ты. Вот такой – жесткий, неприятный, опасный… Непредсказуемый.
«Неформатный?..»
Не без этого.
«Мне нужно уйти?..»
Нет. Тебе нужно выгулять зверя.
«Зверя? Или правильнее спросить – выгулять?..»
Твоего зверя. Вот этого, спящего под кошачьей шерстью неопределенного цвета, прячущегося за кошачьим прищуром обманчиво кротких глаз. Точнее, уже не спящего – просыпающегося. Ты ведь и сам это знаешь, правда?
«Знаю. Иногда он просыпается, и надо уйти подальше от того, что дорого. Уйти туда, где зверь может дышать полной грудью, может жить так, как умеет – больно, остро, зло… и коротко. А потом, когда он упадет в траву погасшей звездой, когда ветер в последний раз приласкает его взъерошенный загривок… Вот тогда можно вернуться, спрятав усталого зверя в укромный уголок своей души, в самые непролазные дебри. Вернуться собой. Я знаю это…»
В этот раз тебе не надо идти далеко. Твоя тень…
«Тень?..»
Отражение, очевидно, решило больше не быть отражением неправильного Кота из неправильной сказки. Оно встряхнулось, зябко передернуло плечами, и темнота за его спиной колыхнулась черными растрепанными крыльями. Волосы потемнели и выцвели в угольно-черное, взъерошившись короткими торчащими перьями.
«Это…»
Тот, кто больше не был отражением анимага, но по-прежнему оставался им, по-птичьи склонил голову и подмигнул.
«Воронье племя…»
Так говорил Тарса.
«Кто такой Тарса?..»
Ты знаешь, Лорд.
«Я… знаю».
Кот – Кошачий Лорд – потянулся к зеркальной глади с удивившим его самого радостным азартом…
… а ветер, рванувшийся ему навстречу, пах кровью и яростью.
…
…
...Кот судорожно вскинулся, вырываясь из цепких объятий сна, и услышал над собой нервный вздох.
- Уф, напугал! Чего так резко-то?! Мне так с тобой никакого валидола не хватит!
- Прейдешь на наркоту полегче, - машинально отшутился Кот, сонно хлопая глазами. – Э… Кролик?
- А ты кого ожидал увидеть?
- И в самом деле…
Это был штаб, родной и до боли знакомый. Заваленный хламом стол, будильник с тринадцатью делениями, колокольчик над дверью… и Белый Кролик на стуле с чашкой чая в руках. Над чашкой клубился пар с ароматом жасмина, а Кролик смотрел на анимага сердито и немного испуганно. Кот потряс головой, окончательно просыпаясь.
- Ну и сон, - извиняясь, пожал плечами он. – Как приснится что-нибудь… и думаешь – может это явь? А ГСЧ как раз и есть сон? Может, та тварь из сна просто спит в перерыве между событиями своей тварьской жизни, и ей снится, что она – Кот гребаной страны чудес… который бы тоже не отказался от чая, кстати.
- Иди ты со своими снами! – отмахнулся Кролик. – Просыпаешься с бешеным взглядом и несешь пугающую чушь… Поседею я с тобой, честное слово. Валерьянка моя, валерьянка…
- Ты прям как песню мурлычешь, - хихикнул Кот, гибко потягиваясь. – «Валерьянка, валерьянка, эти нервы нам с тобою!.. Стала ты моей судьбою, я сожру весь пузырёк!..»
- Я всегда подозревал, что это ты пишешь тексты для братьев Ляля.
- Гы. Польщен. Но они и без меня талантливые.
- А с тобой в два раза талантливее – ты ж гонишь как дышишь…
…Кот пил чай – зеленый с жасмином – шутливо препирался с Кроликом, и никак не мог отделаться от мысли, что там, в закоулках сна, его ждет очередная жизнь – острая, злая… и короткая.
А ветер за окном шелестел тополиными листьями, и в одном далеком городе армия Осени подходила к знакомым рубежам.
23.08.12
Во сне была комната и зеркало.
И еще там, во сне, Коту не нравились ни комната, ни зеркало.
Комната притаилась за его спиной, словно чего-то выжидая… или ожидая. Ни шороха, ни ветерка – мертво и жутко.
читать дальшеКомнате страшно – почему-то знал Кот, и это его нервировало.
А зеркало… в зеркале был он. Точнее, его отражение. И это отражение было другим, не тем, которое анимаг привык мельком замечать в любых зеркальных поверхностях.
Вроде бы та же одежда – джинсы и черная футболка. Та же прическа – как обычно, дыбом, неровные пряди небрежно падают на лицо. Даже ссадина на щеке та же самая – Кот отчетливо помнил, как утром попал под удар лиса-призрака во время…
«Лиса-призрака?!.. Во время… боя… на заставе…»
Привычная кошачья усмешка на губах отражения выглядела застывшей и неуверенной.
«В гребаной стране чудес нет лис-призраков. Нет застав кроме шахматной, и её-то уж точно не приходится атаковать!..»
Глаза отражения мерцали в полумраке комнаты и переливались цветными искрами – или это шутки сонного сознания? Вот в центре зрачков разгорелись алые искры… вот они полыхнули углями костра, вылиняв в золото… вот золото залило всю радужку и почти сразу же растворилось в пронзительной ядовитой зелени взгляда… Зелени? Только что Кот мог бы поклясться, что глаза у его отражения ярко-голубые, и вот уже во взгляде из зеркала наливается серым холодом упрямая сталь.
Кот поднял руку и поднес её к зеркалу. Отражение повторило его жест – как и положено воспитанному отражению.
«Сон такой сон….»
Анимаг улыбнулся… и удивленно вскинул брови – отражение продолжало кривить губы в нервной усмешке. И еще – взгляд зазеркального Кота был направлен на собственное запястье. Анимаг невольно покосился на руку – запястье было ободрано в кровь, и грязные потеки неопрятно пятнали кожу. Чужая память услужливо подсказала, что на втором запястье он увидит то же самое… и анимаг назло этой сволочной памяти не глядя сунул руку в карман.
Сердце в груди колотилось испуганной птицей.
Банальное сравнение здесь казалось самым что ни на есть уместным. Кот всеми вмиг натянувшимися нервами ощутил, как о его ребра изнутри панически бьется комок жестких перьев, и мелкие, но острые коготки царапают легкие, сбивая дыхание.
Отражение в зеркале нервировало своей неправильностью, чуждостью… и вместе с тем четким осознанием истинности.
«Это я…»
Это ты. Вот такой – жесткий, неприятный, опасный… Непредсказуемый.
«Неформатный?..»
Не без этого.
«Мне нужно уйти?..»
Нет. Тебе нужно выгулять зверя.
«Зверя? Или правильнее спросить – выгулять?..»
Твоего зверя. Вот этого, спящего под кошачьей шерстью неопределенного цвета, прячущегося за кошачьим прищуром обманчиво кротких глаз. Точнее, уже не спящего – просыпающегося. Ты ведь и сам это знаешь, правда?
«Знаю. Иногда он просыпается, и надо уйти подальше от того, что дорого. Уйти туда, где зверь может дышать полной грудью, может жить так, как умеет – больно, остро, зло… и коротко. А потом, когда он упадет в траву погасшей звездой, когда ветер в последний раз приласкает его взъерошенный загривок… Вот тогда можно вернуться, спрятав усталого зверя в укромный уголок своей души, в самые непролазные дебри. Вернуться собой. Я знаю это…»
В этот раз тебе не надо идти далеко. Твоя тень…
«Тень?..»
Отражение, очевидно, решило больше не быть отражением неправильного Кота из неправильной сказки. Оно встряхнулось, зябко передернуло плечами, и темнота за его спиной колыхнулась черными растрепанными крыльями. Волосы потемнели и выцвели в угольно-черное, взъерошившись короткими торчащими перьями.
«Это…»
Тот, кто больше не был отражением анимага, но по-прежнему оставался им, по-птичьи склонил голову и подмигнул.
«Воронье племя…»
Так говорил Тарса.
«Кто такой Тарса?..»
Ты знаешь, Лорд.
«Я… знаю».
Кот – Кошачий Лорд – потянулся к зеркальной глади с удивившим его самого радостным азартом…
… а ветер, рванувшийся ему навстречу, пах кровью и яростью.
…
…
...Кот судорожно вскинулся, вырываясь из цепких объятий сна, и услышал над собой нервный вздох.
- Уф, напугал! Чего так резко-то?! Мне так с тобой никакого валидола не хватит!
- Прейдешь на наркоту полегче, - машинально отшутился Кот, сонно хлопая глазами. – Э… Кролик?
- А ты кого ожидал увидеть?
- И в самом деле…
Это был штаб, родной и до боли знакомый. Заваленный хламом стол, будильник с тринадцатью делениями, колокольчик над дверью… и Белый Кролик на стуле с чашкой чая в руках. Над чашкой клубился пар с ароматом жасмина, а Кролик смотрел на анимага сердито и немного испуганно. Кот потряс головой, окончательно просыпаясь.
- Ну и сон, - извиняясь, пожал плечами он. – Как приснится что-нибудь… и думаешь – может это явь? А ГСЧ как раз и есть сон? Может, та тварь из сна просто спит в перерыве между событиями своей тварьской жизни, и ей снится, что она – Кот гребаной страны чудес… который бы тоже не отказался от чая, кстати.
- Иди ты со своими снами! – отмахнулся Кролик. – Просыпаешься с бешеным взглядом и несешь пугающую чушь… Поседею я с тобой, честное слово. Валерьянка моя, валерьянка…
- Ты прям как песню мурлычешь, - хихикнул Кот, гибко потягиваясь. – «Валерьянка, валерьянка, эти нервы нам с тобою!.. Стала ты моей судьбою, я сожру весь пузырёк!..»
- Я всегда подозревал, что это ты пишешь тексты для братьев Ляля.
- Гы. Польщен. Но они и без меня талантливые.
- А с тобой в два раза талантливее – ты ж гонишь как дышишь…
…Кот пил чай – зеленый с жасмином – шутливо препирался с Кроликом, и никак не мог отделаться от мысли, что там, в закоулках сна, его ждет очередная жизнь – острая, злая… и короткая.
А ветер за окном шелестел тополиными листьями, и в одном далеком городе армия Осени подходила к знакомым рубежам.
23.08.12
@темы: тексты, без семи тринадцать
-
-
23.08.2012 в 21:58Внезапно))
Ощущение, что оно как стягивается.... Стяг... как взовьется, как затрепеще-еет...
-
-
23.08.2012 в 22:00но меня та самая застава прямо еще с "лисьего времени" порой дергает....
-
-
23.08.2012 в 22:25