сказка про фейри

[Альвар]

Время после Самайна обычно было весьма скучным для рядовых травяных феечек. Ну в самом деле – подготовка к зиме, обустройство зимних квартир… И сидеть по домам вроде еще рановато, пока землю не покрыл снег, и гулять уже явно не сезон – ветра всё холоднее и резче, природа всё неприветливее… Вот и маешься рутинными делами, вздыхая о погожих летних деньках.
Но в этот раз всё было иначе – в Холмах не смолкали пересуды о том, что произошло на балу, и это вносило оживление в обычное течение времени. Те, кто был на балу, уже по сотне раз пересказали всё, чему были свидетелями, и рассказ каждый раз снабжался новыми яркими подробностями. Джун уже слышала о нескольких героях, предотвративших покушение на Королеву Благого двора, о тайном обществе гоблинов, прокравшихся в бальную залу, об искусном поединке в тайных коридорах замка, который наверняка решил судьбу обоих Дворов… Всё как обычно. Она улыбалась, кивала… и не обращала внимания на рассказы «свидетелей». Ей куда интереснее были реальные сообщения из Неблагого Двора. Самые свежие и правдивые вести приносила ей Мелисса, которая на правах фрейлины обожала крутиться в покоях Королевы. Новости были… разные.
- Это был провокатор, представляешь?! – взахлеб рассказывала она Джун. – Там, в высших кругах, считают, что он собирался спровоцировать войну между Дворами. И под шумок сместить Короля. Ну как под шумок… Объявив его недальновидным правителем, нарушившим мирное сосуществование светлых и темных фейри… Провокатора-то нашли, теперь ищут доказательства его причастности и его сообщников…
- …В Неблагом Дворе чуть ли не военное положение! – делилась Мелисса свежими новостями через неделю. – Сообщников так и не нашли, но у них там Король кадровые перестановки устроил, говорят – закачаешься! Выметает всех, кто может быть к нему нелоялен…
- …Король пообещал нашей Королеве, что схваченный преступник будет казнен по законам военной аристократии, - сказала Мелисса еще через две недели. – А у них это означает смерть от холода и голода. Так что казнь состоится, как только на землю окончательно ляжет снег. Жаль, мы уже на поверхность выходить не будем, и казни не увидим.
- Я бы не пошла смотреть на казнь, - поморщилась Джун. – Не по мне развлечение!
- Да я тоже, - поспешно согласилась Мелисса. – Это я так… в принципе…
А еще через неделю на землю лег снег.
Не просто первые снежинки – настоящий снег, укрывший Холмы толстым и пушистым одеялом. Фейри с песнями и веселой возней проложили под снегом галереи между домами, и привычно окунулись в ленивое течение зимнего времени…
…
…
…
-… Выходи, - прозвучало утром, и Ласс сонно выглянул из-под вороха старых одеял, которые притащили ему в камеру, когда похолодало. В камере находилось трое фейри с копьями наперевес.
- Вставай, – угрюмо сказал командир стражи. – Я б сказал, что сегодня твой последний рассвет, но поздновато – уже за полдень перевалило.
- Сегодня… - Ласс на мгновение нервно сжал кулаки, но тут же овладел собой, и холодно улыбнулся. – Да, «провожать в последний полдень» – звучит не очень понтово. «Последний рассвет» куда пафоснее.
- Это ты исполнительной команде можешь рассказать, - командир стражи нетерпеливо подтолкнул его копьем. – Вставай давай! Мне б скорее со всем этим разделаться – и в тепло, к трубке и горячему элю.
- Про тепло и горячий эль мог бы и заткнуться, - буркнул Ласс, поднимаясь на ноги и зябко передергивая плечами. – Здесь вон холод чертов…
- Ничего, утешайся тем, что тебя это уже недолго волновать будет.
- Остряк…
Лассу стянули за спиной руки, и, подхватив под локти, вытащили из камеры.
…
За месяц, что Ласс провел в камере, его не особо беспокоили. Один раз вызвали на дознание – выслушали, понимающе улыбаясь между собой, покивали… а когда он вспылил и потребовал кого-то, кто разбирается в политике Неблагого Двора – без разговоров отправили обратно в камеру. Пару раз заглядывал Эйр – сообщить, что доказательства вины Ласса найдены, преступление доказано… и позлорадствовать над сволочным племянником, подложившим дяде с компанией изрядную свинью. Потом был суд. Если это можно было назвать судом – его привели к Совету, зачитали обвинение и вынесли приговор. На попытку открыть рот Ласс получил по шее и отправился в камеру.
Ему оставалось только ждать холодов, которые означали его смерть – казнь таких, как он, в Неблагом дворе была очень проста – осужденному ломали крылья и вышвыривали в снежную пустыню. По оттепелям у патрулей бывало развлечение – отыскать тело или скелет осужденного… Получалось не всегда – крупные звери, как правило, съедали погибших фейри целиком.
«Уныло… Не люблю зиму…» - думал Ласс, стоя на обзорной площадке. Площадка представляла собой обломок сухой ветки на вершине последнего в роще дерева, и перед осужденным лежала ледяная пустыня, на краю которой виднелись занесенные снегом Холмы.
- Сталкивай его уже, - ворчливо сказал один из солдат другому. – Холодно, блин!
«Холодно? Вот засранцы… Мне-то как холодно!» - Ласс покосился на солдат, закутанных в темные плащи, на свою изорванную в той бальной драке куртку… и шагнул к самому краю, неловко кривясь на левый бок – крыло, сломанное расчетливым ударом, разливало волны боли по всему телу. Второе крыло тоже ныло немилосердно, но, кажется, сломано не было – сильный ушиб, это да…
«Как будто это имеет значение на оставшиеся пару часов жизни…»
- Убери копьё, - хрипло от боли и напряжения сказал Ласс. – Я сам спрыгну.
- Ну давай, - согласился солдат. – Типа как мужчина и всё такое… А то, помнится, одного мы втроем спихивали – заколебались аж!
Ласс презрительно скривился и шагнул на край.
«Черт… Что за неудачный год выдался…»
Память подкинула воспоминание – лето, Холмы… Взгляд невольно отыскал среди снежной пустоши очертания Холмов…
«А ведь ветер-то в ту сторону… и сильный…»
Ласс не успел додумать бредовую мысль, пронесшуюся в его сознании – тело среагировало само. Порыв ветра взметнулся в сухих ветвях, и Ласс спрыгнул с края площадки, судорожно расправив уцелевшее крыло.
Для разнообразия ему повезло – порыв ветра швырнул его сквозь переплетение ветвей, не разбив о некстати попавшийся сучок, и выметнул в белый простор полей. Здесь был не только ветер, но еще и снежная крупа, бившая по телу градом булыжников. Ледяной воздух обжигал кожу и легкие, мешая дышать и видеть. Крылья обледенели почти в момент – а может, прошла целая вечность? Ласс не надеялся выжить, он просто старался удержаться в воздухе… а потом у него это не получилось.
Ветер, поддерживающий его в воздухе, предательски замер, и Ллас, неловко кувыркнувшись в воздухе, рухнул в снег. Совсем близко от Холмов! – подсказала его цепка память разведчика.
Ласс поднялся на ноги и с одержимостью обреченного побрел в направлении города светлых фейри.
Дойти туда по снежной пустыни, на подгибающихся ногах, со сломанными и обмороженными крыльями… нереально?
А если он сумеет – что толку? Травяные феечки уже забились под снег и под землю, в свои зимние убежища…
А если он наткнется-таки на кого-то из Благого Двора – не закончат ли они начатое в Неблагом? Не казнят ли его теперь уже по каким-то своим законам?...
«Выживу – найду дядю и набью ему морду! Вот назло гаду выживу…» - подумал Ласс и, стиснув зубы, побрел сквозь ледяную изморось…

05.03.12

@темы: тексты

Comments

[Lady Ges]

Упорный...
Выживет же.

[Альвар]

сказка же)

[Lady Ges]

Такие, случается, и не только в сказках выживают.
Из обостренного чувства противоречия. А тут с чувством противоречия все в порядке.

[Альвар]

из вредности, проще говоря)))
знаем, знаем)))