aka Тёмный
За миг до…
Первым в сознание ворвался голос:
- Ну так и знал…
В голосе была досада – в основном. Еще в голосе было беспокойство, немного тоски и примесь виноватой радости. Было что-то еще, но с ходу соображать не получалось – мышцы, сведенные судорогой, отвлекали внимание. Боль, схлынувшая внезапно за краткий миг до этого, оставила на память это судорожное напряжение… да еще короткий стон, сорвавшийся с губ при попытке вдохнуть.
...- Тише, тише, - забеспокоился голос, и на плечи легли крепкие ладони, придерживая и не давая вскочить. – Сейчас пройдет… Эх, как тебя угораздило-то?
«Что угораздило?»
- Умереть, - подсказал новый голос. Этот голос обволакивал слух бархатными интонациями, дразня легкой хрипотцой.
«Умереть?!...»
Память вернулась мгновенно, словно кто-то перелистнул страницу книги. С иллюстрациями в цвете. И не только в цвете, но и в звуках… и в запахах.
Маршал Тенпо… или теперь правильнее говорить «бывший маршал»?.. поморщился, тряся головой, и невольно глянул вниз – чистый халат. Ну как чистый… чернильное пятно, которое он посадил неделю назад… след от тлеющей сигареты – затушил в рассеянности о полу… а это Гоку дня три назад пролил на документы чай, и пришлось вытереть стол чем попало, то есть халатом… Но – ни следа крови, и уж тем более никаких выпавших внутренностей. Маршал зябко передернул плечами, вспомнив прикосновение стали.
- Мда… - получилось хрипло и надсадно. – Угораздило…
Звуки, цвета и образы вокруг него, наконец, полностью сложились в единую картину, и он осознал, что находится на берегу пруда. Над черной водой тихо колыхались мраморно-белые лотосы, на округлых листьях мерзло поблескивали капли, и воздух пах сыростью и металлом. А еще взгляд никак не мог уйти вдаль – озеро и часть берега окружала стена тьмы, и тьма, казалось, жила своей жизнью, зорко сторожа тех, кто сидел на берегу – Канзеон Босацу и двух бывших ками.
- Это еще не перерождение, как я понимаю, - сказал Тенпо, опуская руку в воду. – Тогда что – сон? К примеру, предсмертный сон, который длится доли секунды?
- Стратег, - с завистливым уважением вздохнул Кенрен. – Мне Милосерднейшая битый час это объясняла, а он сам допер! Или ты знал?!
- Значит, в этот миг я умираю?
- И ты это так спокойно говоришь?! Точно, знал. Секретные документы читал, не иначе.
- Нет таких документов, - сказала Босацу, и, подойдя к воде, присела рядом с маршалом. Окунула ладонь в воду, плеснула в не успевшего отодвинуться Тенпо, и сказала, глядя как по его лицу стекает вода:
- Очки-то потерял?
- Разбили, понимаешь, - развел руками маршал. – Это важно?
- Разбили… да нет, просто спросила. Нет таких документов, Кенрен. Зато есть я – одна из сильнейших бодхисатв на Небесах. И одна из самых любопытных.
- Это был намек? – спросил Тенпо, и сел на берегу, касаясь воды пальцами босых ног. – Мы что-то должны вам рассказать, прежде чем уйти дальше?
- Я не знаю, чего рассказывать, - Кенрен уселся рядом, и положил ладонь на плечо Тенпо. – Я бы и сам порасспрашивал. Например, что там с Гоку? С Конзеном? С Натаку?
- Пока ничего, - бодхисатва искоса поглядела на обоих. – Собственно… Мне просто хотелось посмотреть на вас напоследок. Наверное. Или дать вам возможность поговорить. В последний раз.
- Почему в последний? – Кенрен подмигнул своему бывшему маршалу: - Мы еще в новом перерождении встретимся! Вот ей-ей, я тебя узнаю, Тенпо!
- Не факт, что встретитесь, - бодхисатва отвернулась. – Посмотрим, что скажет суд. Возможно, исходя из вашей вины перед небесами, вы окажетесь в очень разных условиях.
- Вина у нас одна, - нахмурился Кенрен. – Значит, и условия одни. Хоть ёкаями возродимся, но вместе.
Босацу молчала и плескалась в пруду спиной к двум ками.
- Не одна, - тихо сказал Тенпо, шарясь по карманам. - Эх, покурить бы…
- Почему не одна?!
- Формально ты шел за мной. За командиром, понимаешь? Выполняя свой долг солдата Тенкай. А первым закон Небес преступил я, направив меч на Литотена.
- Ты же его не убил!
- Боюсь, намерения тут тоже идут в счет. Кстати, жаль, что не убил…
- Постой, но в бой-то первым ввязался я!
- Защищая Натаку. То есть в исполнение того же самого закона Небес – запрета на убийство.
- Тогда отвечать должен Литотен – это он первым приказал убивать!
- Спокойнее, генерал. Мы сейчас говорим не о нем, а о нас с вами, не так ли?
- Ты берешь всю вину на себя, - пальцы генерала сжались на плече Тенпо, и тот поморщился. – Не надейся, здесь это не прокатит, это тебе не совещание у Императора. Ведь так, Босацу-сама? Скажите ему, что…
- Конзен и Гоку живы? – перебил его Тенпо, обращаясь к Канзеон. – Они сумеют сбежать?
- Вы ведь с самого начала не верили в эту возможность, маршал, - Босацу не отрывала взгляд от капель воды, стекающих по её ладоням. – Или верили?
- Я не вступаю в безнадежный бой, Босацу-сама, – безмятежно улыбнулся Тенпо.
- Неужели?
- Ага. Так что там насчет…
- Пока живы.
- Пока, значит… Ах да, я же только-только умираю там, в коридоре, так?
- Верно, маршал.
Тенпо, запрокинув голову, посмотрел на черноту, заменяющую здесь небо, и задумчиво спросил:
- Скажите, Босацу-сама… Вот чисто теоретически… А отсюда мы никак не можем… ээ… поспособствовать Конзену и Гоку?
- Никак не угомонитесь? – улыбнулась бодхисатва. – Ваш генерал спросил то же самое, как только понял, где находится.
- У дураков мысли сходятся. И, судя по тому, что он еще здесь…
- Да, мой маршал. Это невозможно.
- Ну надо же было хотя бы попробовать. И… что дальше?
Босацу дотянулась до лотоса, погладила его лепестки и, сунув руку в воду, сорвала цветок. Поднесла к лицу, вдохнула его аромат, и только после этого ответила:
- Дождемся Конзена. А потом вас ждет нижний мир, мальчики.
- Мы все равно встретимся, - упрямо сказал Кенрен. – К черту ваш суд!
- Кто вас знает, генерал, - подмигнула ему Босацу. – Вы еще упрямее своего маршала – возможно, и удастся.
Времени здесь не было – только чернота, вода и лотосы. Босацу, Тенпо и Кенрен сидели у пруда. Бодхисатва перебирала лепестки лотоса и слушала, как Кенрен рассказывает о своем последнем бое. Тенпо молчал и рассеянно улыбался.
А потом на берегу пруда возник Конзен – в странной позе, скорчившись на коленях, он словно рухнул откуда-то сверху. Замер на краткий миг, а потом мышцы расслабились, заставив его растянуться плашмя. Тенпо, удивленно вздернув бровь, смотрел как исчезают раны на теле секретаря Канзеон Босацу, как пятна крови и грязи тают, и одежда Конзена снова становится белоснежной.
- Любопытно, - пробормотал он, помогая сесть приходящему в себя Конзену. – Так по мне тоже было видно, как именно меня «угораздило»?
- А то, - хмыкнул Кенрен, придерживая секретаря с другой стороны. – Неслабо тебя располосовали… Я бы, кстати, не хотел видеть, как я тут появился.
- Почему?
- Так меня-то этот монстр просто сожрал… Не, ну ты чего смеешься-то?! Где тут юмор?! Хоть бы вид сделал, что закашлялся.
- Кхм. Прости. Воображение больное…
- …И тренированное, помню.
- Гоку? – растерянно выдавил Конзен, оглядываясь. – Где Гоку? Мы же… я его… в Нижний мир же…
- Всё же вывел? – широко улыбнулся Кенрен, и хлопнул секретаря по плечу. – Ну ты мужик!
- Что тут… Мы где?!
- Это неважно, - Босацу подошла к ним, и протянула Конзену слегка потрепанный лотос. – Всё еще не пожалел о выбранном пути, племянничек?
- Вот твоего пафоса мне только тут и не хватает, - скривился Конзен. – Тенпо, хоть ты объясни, что тут происходит?
- Если в двух словах, то мы умерли.
- Совсем?!
- Ну как тебе сказать… Если не углубляться в метафизику и философию касательно бессмертия души…
- Не углубляться.
- … То хрен его знает. Я вот до чертиков хочу курить, например – как думаешь, это означает, что я недоумер, или так, остаточное явление?
- И я хочу курить, - не остался в стороне Кенрен. – Почему я хочу курить, если меня сожрал монстр?
Босацу вздохнула:
- Вы ничего не хотите друг другу сказать, мальчики? А то время… почти пора.
Трое переглянулись. Тенпо чуть улыбнулся и пожал плечами, Конзен недовольно сморщил нос, а Кенрен почесал в затылке и сказал:
- Ну… чего уж тут. До встречи.
- До встречи.
- До встречи.
Спустя несколько мгновений тьма тихо сомкнулась вокруг четырех силуэтов… и растаяла, оставив только один.
- До встречи, мальчики, - негромко сказала Босацу, и бросила в пруд растрепанный лотос. – Когда-нибудь я соберу вас снова.
Где-то неподалеку с грохотом осыпались разрушенные дворцовые стены, и перекликались уцелевшие остатки Небесной армии – заканчивался бой.
А здесь на темной водой дремали лотосы, и воздух снова пах сладко и тревожно.
04.07.11
Первым в сознание ворвался голос:
- Ну так и знал…
В голосе была досада – в основном. Еще в голосе было беспокойство, немного тоски и примесь виноватой радости. Было что-то еще, но с ходу соображать не получалось – мышцы, сведенные судорогой, отвлекали внимание. Боль, схлынувшая внезапно за краткий миг до этого, оставила на память это судорожное напряжение… да еще короткий стон, сорвавшийся с губ при попытке вдохнуть.
...- Тише, тише, - забеспокоился голос, и на плечи легли крепкие ладони, придерживая и не давая вскочить. – Сейчас пройдет… Эх, как тебя угораздило-то?
«Что угораздило?»
- Умереть, - подсказал новый голос. Этот голос обволакивал слух бархатными интонациями, дразня легкой хрипотцой.
«Умереть?!...»
Память вернулась мгновенно, словно кто-то перелистнул страницу книги. С иллюстрациями в цвете. И не только в цвете, но и в звуках… и в запахах.
Маршал Тенпо… или теперь правильнее говорить «бывший маршал»?.. поморщился, тряся головой, и невольно глянул вниз – чистый халат. Ну как чистый… чернильное пятно, которое он посадил неделю назад… след от тлеющей сигареты – затушил в рассеянности о полу… а это Гоку дня три назад пролил на документы чай, и пришлось вытереть стол чем попало, то есть халатом… Но – ни следа крови, и уж тем более никаких выпавших внутренностей. Маршал зябко передернул плечами, вспомнив прикосновение стали.
- Мда… - получилось хрипло и надсадно. – Угораздило…
Звуки, цвета и образы вокруг него, наконец, полностью сложились в единую картину, и он осознал, что находится на берегу пруда. Над черной водой тихо колыхались мраморно-белые лотосы, на округлых листьях мерзло поблескивали капли, и воздух пах сыростью и металлом. А еще взгляд никак не мог уйти вдаль – озеро и часть берега окружала стена тьмы, и тьма, казалось, жила своей жизнью, зорко сторожа тех, кто сидел на берегу – Канзеон Босацу и двух бывших ками.
- Это еще не перерождение, как я понимаю, - сказал Тенпо, опуская руку в воду. – Тогда что – сон? К примеру, предсмертный сон, который длится доли секунды?
- Стратег, - с завистливым уважением вздохнул Кенрен. – Мне Милосерднейшая битый час это объясняла, а он сам допер! Или ты знал?!
- Значит, в этот миг я умираю?
- И ты это так спокойно говоришь?! Точно, знал. Секретные документы читал, не иначе.
- Нет таких документов, - сказала Босацу, и, подойдя к воде, присела рядом с маршалом. Окунула ладонь в воду, плеснула в не успевшего отодвинуться Тенпо, и сказала, глядя как по его лицу стекает вода:
- Очки-то потерял?
- Разбили, понимаешь, - развел руками маршал. – Это важно?
- Разбили… да нет, просто спросила. Нет таких документов, Кенрен. Зато есть я – одна из сильнейших бодхисатв на Небесах. И одна из самых любопытных.
- Это был намек? – спросил Тенпо, и сел на берегу, касаясь воды пальцами босых ног. – Мы что-то должны вам рассказать, прежде чем уйти дальше?
- Я не знаю, чего рассказывать, - Кенрен уселся рядом, и положил ладонь на плечо Тенпо. – Я бы и сам порасспрашивал. Например, что там с Гоку? С Конзеном? С Натаку?
- Пока ничего, - бодхисатва искоса поглядела на обоих. – Собственно… Мне просто хотелось посмотреть на вас напоследок. Наверное. Или дать вам возможность поговорить. В последний раз.
- Почему в последний? – Кенрен подмигнул своему бывшему маршалу: - Мы еще в новом перерождении встретимся! Вот ей-ей, я тебя узнаю, Тенпо!
- Не факт, что встретитесь, - бодхисатва отвернулась. – Посмотрим, что скажет суд. Возможно, исходя из вашей вины перед небесами, вы окажетесь в очень разных условиях.
- Вина у нас одна, - нахмурился Кенрен. – Значит, и условия одни. Хоть ёкаями возродимся, но вместе.
Босацу молчала и плескалась в пруду спиной к двум ками.
- Не одна, - тихо сказал Тенпо, шарясь по карманам. - Эх, покурить бы…
- Почему не одна?!
- Формально ты шел за мной. За командиром, понимаешь? Выполняя свой долг солдата Тенкай. А первым закон Небес преступил я, направив меч на Литотена.
- Ты же его не убил!
- Боюсь, намерения тут тоже идут в счет. Кстати, жаль, что не убил…
- Постой, но в бой-то первым ввязался я!
- Защищая Натаку. То есть в исполнение того же самого закона Небес – запрета на убийство.
- Тогда отвечать должен Литотен – это он первым приказал убивать!
- Спокойнее, генерал. Мы сейчас говорим не о нем, а о нас с вами, не так ли?
- Ты берешь всю вину на себя, - пальцы генерала сжались на плече Тенпо, и тот поморщился. – Не надейся, здесь это не прокатит, это тебе не совещание у Императора. Ведь так, Босацу-сама? Скажите ему, что…
- Конзен и Гоку живы? – перебил его Тенпо, обращаясь к Канзеон. – Они сумеют сбежать?
- Вы ведь с самого начала не верили в эту возможность, маршал, - Босацу не отрывала взгляд от капель воды, стекающих по её ладоням. – Или верили?
- Я не вступаю в безнадежный бой, Босацу-сама, – безмятежно улыбнулся Тенпо.
- Неужели?
- Ага. Так что там насчет…
- Пока живы.
- Пока, значит… Ах да, я же только-только умираю там, в коридоре, так?
- Верно, маршал.
Тенпо, запрокинув голову, посмотрел на черноту, заменяющую здесь небо, и задумчиво спросил:
- Скажите, Босацу-сама… Вот чисто теоретически… А отсюда мы никак не можем… ээ… поспособствовать Конзену и Гоку?
- Никак не угомонитесь? – улыбнулась бодхисатва. – Ваш генерал спросил то же самое, как только понял, где находится.
- У дураков мысли сходятся. И, судя по тому, что он еще здесь…
- Да, мой маршал. Это невозможно.
- Ну надо же было хотя бы попробовать. И… что дальше?
Босацу дотянулась до лотоса, погладила его лепестки и, сунув руку в воду, сорвала цветок. Поднесла к лицу, вдохнула его аромат, и только после этого ответила:
- Дождемся Конзена. А потом вас ждет нижний мир, мальчики.
- Мы все равно встретимся, - упрямо сказал Кенрен. – К черту ваш суд!
- Кто вас знает, генерал, - подмигнула ему Босацу. – Вы еще упрямее своего маршала – возможно, и удастся.
Времени здесь не было – только чернота, вода и лотосы. Босацу, Тенпо и Кенрен сидели у пруда. Бодхисатва перебирала лепестки лотоса и слушала, как Кенрен рассказывает о своем последнем бое. Тенпо молчал и рассеянно улыбался.
А потом на берегу пруда возник Конзен – в странной позе, скорчившись на коленях, он словно рухнул откуда-то сверху. Замер на краткий миг, а потом мышцы расслабились, заставив его растянуться плашмя. Тенпо, удивленно вздернув бровь, смотрел как исчезают раны на теле секретаря Канзеон Босацу, как пятна крови и грязи тают, и одежда Конзена снова становится белоснежной.
- Любопытно, - пробормотал он, помогая сесть приходящему в себя Конзену. – Так по мне тоже было видно, как именно меня «угораздило»?
- А то, - хмыкнул Кенрен, придерживая секретаря с другой стороны. – Неслабо тебя располосовали… Я бы, кстати, не хотел видеть, как я тут появился.
- Почему?
- Так меня-то этот монстр просто сожрал… Не, ну ты чего смеешься-то?! Где тут юмор?! Хоть бы вид сделал, что закашлялся.
- Кхм. Прости. Воображение больное…
- …И тренированное, помню.
- Гоку? – растерянно выдавил Конзен, оглядываясь. – Где Гоку? Мы же… я его… в Нижний мир же…
- Всё же вывел? – широко улыбнулся Кенрен, и хлопнул секретаря по плечу. – Ну ты мужик!
- Что тут… Мы где?!
- Это неважно, - Босацу подошла к ним, и протянула Конзену слегка потрепанный лотос. – Всё еще не пожалел о выбранном пути, племянничек?
- Вот твоего пафоса мне только тут и не хватает, - скривился Конзен. – Тенпо, хоть ты объясни, что тут происходит?
- Если в двух словах, то мы умерли.
- Совсем?!
- Ну как тебе сказать… Если не углубляться в метафизику и философию касательно бессмертия души…
- Не углубляться.
- … То хрен его знает. Я вот до чертиков хочу курить, например – как думаешь, это означает, что я недоумер, или так, остаточное явление?
- И я хочу курить, - не остался в стороне Кенрен. – Почему я хочу курить, если меня сожрал монстр?
Босацу вздохнула:
- Вы ничего не хотите друг другу сказать, мальчики? А то время… почти пора.
Трое переглянулись. Тенпо чуть улыбнулся и пожал плечами, Конзен недовольно сморщил нос, а Кенрен почесал в затылке и сказал:
- Ну… чего уж тут. До встречи.
- До встречи.
- До встречи.
Спустя несколько мгновений тьма тихо сомкнулась вокруг четырех силуэтов… и растаяла, оставив только один.
- До встречи, мальчики, - негромко сказала Босацу, и бросила в пруд растрепанный лотос. – Когда-нибудь я соберу вас снова.
Где-то неподалеку с грохотом осыпались разрушенные дворцовые стены, и перекликались уцелевшие остатки Небесной армии – заканчивался бой.
А здесь на темной водой дремали лотосы, и воздух снова пах сладко и тревожно.
04.07.11
@темы: тексты, saiyuki gaiden
-
-
04.07.2011 в 21:13-
-
04.07.2011 в 21:16-
-
04.07.2011 в 21:16-
-
04.07.2011 в 21:52-
-
05.07.2011 в 05:25-
-
05.07.2011 в 07:44