aka Тёмный
Ветер моря хз 7
Хаккай пришел в себя от резкой боли. Попытался подняться, дернулся – боль снова обожгла сознание, и он судорожно выдохнул, открывая глаза. Полумрак, подвал, маленькое узкое окно под потолком, холодный земляной пол. Офицер лежал у стены, руки были связаны за спиной, и малейшая попытка шевельнуть ими вызывала новую волну боли.
...
«Рука же… сломана… - дошло до Хаккая, и он поморщился, вспоминая. – Черт… проиграл. Эх, а вроде неплохо всё начиналось…»
Дверь тихо скрипнула и открылась, впуская в подвал Чин Исо. Китаец с довольной улыбкой оглядел Хаккая и, подойдя, присел на корточки над лежащим офицером.
- Попался, мышелов? – вкрадчиво спросил он, доставая из-за пазухи ошейник. – Теперь ты мой. На время… Пока я не сведу тебя с ума.
- Не дождешься, - выцедил Хаккай, следя за его руками прищуренными от злости глазами. Китаец рассмеялся:
- Выглядишь так, словно укусить собрался. Не надейся, - и он одной рукой уцепил его за волосы, не давая шевельнуть головой, а второй надел на его шею ошейник. После чего, ухватив офицера за шиворот, Чин Исо вздернул его с пола, и, прислонив к стене, захлестнул цепь от ошейника на решетке окна.
- Удобнее общаться, – пояснил он, убедившись, что офицер зафиксирован в сидячем положении. – Лицом к лицу, знаешь ли.
- Не собираюсь я с тобой общаться, урод.
- Обидно… Ну что ж, зато я с тобой очень даже собираюсь, а тебе деваться некуда.
«Не поспоришь..., - едва заметно поморщился Хаккай. – Но я его неплохо отделал, мм?...»
От его взгляда не укрылось, что китаец старается не тревожить правый бок, а шея его скрыта под повязкой – когти зверя по имени Хаккай едва-едва не порвали ему артерии. Офицеру, впрочем, тоже досталось – по всему телу ныли многочисленные порезы, глубокая рана над левым коленом до сих пор кровоточила, а голова кружилась – то ли удар по ней пришелся, то ли Чин Исо снова воспользовался одним из своих дротиков, на этот раз усыпляющим.
Меж тем китаец рассеянно провел пальцами по груди офицера, огладил свежий порез, и задумчиво сказал:
- Хотя… если ты научишься получать удовольствие от моих ласк, мышелов… Я оставлю твоих друзей в покое.
- У меня нет друзей, тупица, - отозвался Хаккай. – Они пираты, а я их пленник. Был. Пока не сбежал.
- Одно другому не мешает..., - Чин Исо расстегнул ворот его изодранной куртки, и тронул ссадину над ключицей. – Нравится?
- Ты дебил?! Как могут нравиться твои попытки меня полапать?!
- Вот и Канан не нравилось, - сокрушенно вздохнул китаец, резким движением обрывая пуговицы на рубашке пленника. – А я ведь могу быть нежным…
- Точно дебил… Какая, к чертям, нежность по свежим синякам?! М-мм…
- Больно? А ты не рыпайся…
- Убери руки, извращенец.
- А ты разозлись еще, мышелов. Тебе идет бешенство.
- Что, повышаешь самооценку? Неудачник…
Хлесткий удар ладонью по лицу оборвал офицера.
- Я обещал тебе, что ты застрелишься, – с удовольствием сказал Чин Исо. – И ты это сделаешь.
- Разбежался…
- Сделаешь как миленький. Ты проведешь тут вечность, мучаясь от боли и наслаждения, а я, даря тебе их, буду говорить о Канан. Шептать тебе на ухо о её предсмертных словах, о том, какая она была со мной – и какой могла бы быть с тобой…
- Ага, надейся…
- Заткнись. А потом, когда ты окончательно сойдешь с ума – а много ли тебе понадобится времени, мышелов? – я приведу сюда твоих друзей, и убью их на твоих глазах. А потом ты останешься здесь, один на один с их телами… и с одной пулей в револьвере.
- Ты псих. Когда ты свихнулся, Чин Исо? До испытаний в отряде или во время? Или это неразделенная любовь? Нереализованное желание? Насколько я помню, ты один был из нас неудачником с девушками… У остальных вроде все было в порядке с личной жизнью.
- Заткнись!
- И не зря поговаривали, что ты на парней переключился… Но тут тебе тоже некому было взаимностью ответить, ага?
- Влечению безразлично, кто становится объектом страсти!
- Знаешь, что в тебе больше всего раздражает? Пафос. Тупой дешевый пафос. «Объект страсти», ха! Так и скажи – недотрахит…
Еще один удар заставил его замолчать.
- Лучше бы ты заткнулся, мышелов, - вкрадчиво посоветовал Чин Исо. – Будет меньше боли и больше удовольствия.
- Ты такой заботливый – охренеть можно, – прошипел Хаккай, машинально слизывая кровь с разбитых губ. Чин Исо обиженно фыркнул:
- Между прочим, я такой, - и он аккуратно вытер кровь с подбородка офицера. – Заботливый. А ты грубый, мышелов. Поэтому придется заткнуть тебе рот, чтобы не портил трепетные моменты своими словами. К тому же так будет… забавнее…
- Эстет, блин… Трепетные моменты, бл…
Чин Исо порылся в карманах, огорченно вздохнул… оглядел Хаккая, потом себя… И снял с шеи темный платок.
- Ну… не совсем то. Хотя…
И китаец, довольно усмехнувшись, завязал офицеру глаза.
- Мило. Так ты еще более беспомощен, мышелов.
- А ты…
Ладонь Чин Исо зажала ему рот.
- Тсс… Не порти момент. К тому же так мы с тобой дадим волю воображению. Попробуй представить, что это ладони твоей мертвой Канан ласкают тебя…
Хаккай дернул головой, вцепляясь зубами в пальцы китайца, и Чин Исо охнул.
- Бешеный мышелов, - пропел он, тряся рукой. – Ладно, ты сам напросился. Придется поискать тебе кляп.
Хаккай скривил губы в презрительной улыбке, прислушиваясь к шелесту одежды китайца – плотная повязка на глазах не позволяла различить даже тени движения. Судя по шороху, Чин Исо поднялся на ноги и пошел из подвала.
- Не скучай, мышелов, я скоро! – прозвучало от порога, и дверь скрипнула, закрываясь. Хаккай различил эхо шагов за стенами подвала – китаец уходил.
Офицер повел плечами, пытаясь сообразить, насколько прочно стянуты руки – сломанная рука отозвалась резкой болью.
«Гадство…»
Пальцы левой руки не работали, правая… Выворачивая запястье, удалось нащупать узел на запястьях, и Хаккай принялся лихорадочно теребить веревку. Узел не поддавался, а передвинуться удобнее мешал ошейник. В коридоре снова зашуршали шаги.
- Проклятье.., - прошипел Хаккай, стараясь подавить поднимающуюся панику.
Дверь скрипнула еле слышно, и шаги двинулись к офицеру.
«Чин Исо? А почему молча?.. Или это не…»
- Хаккай, ты живой? – сдавленно зашептали на ухо. И почти тут же нервно обостренный слух уловил шелест в коридоре.
- Гоку?! Беги отсюда, он сейчас вернется.
- Погоди, сейчас я повязку… ой, узел…
- Потом! Руки…- офицер чуть развернулся, подставляя юнге связанные руки.
- Ой, тут всё в крови, и…
- Скорее!
- Узел затянут, зараза… Ой, тебе больно?!
- Гоку, ять, режь эти чертовы веревки…
- Сейчас… Они толстые…
Засапожный нож скрипнул по веревкам, еще раз, еще…
- А ты говорил, не друзья, – прозвучало со стороны двери.
- Чин Исо, - прошипел Хаккай, машинально пытаясь отодвинуть Гоку плечом. – Ну ты не мог еще минут десять погулять, а?
- Чтобы этот пацан утащил моего котеночка?! Нехорошо, мышелов. Мы еще даже не начали играть.
- Ты псих, - сказал Гоку, вставая на ноги. – Уйди и дай мне забрать нашего Хаккая, тогда я не дам тебе в морду за то, что ты его избил.
Смех китайца раскатился по подвалу.
- Глупый мальчишка, - пропел Чин Исо. – Я сейчас убью его, мышелов. А ты можешь попытаться представить, как все это происходит.
Хаккай услышал шорох перемещения, а потом – глухой удар и сдавленный вскрик Гоку. Потом – еще удар, еще, и тихий смех китайца на фоне возмущенного стона юнги.
- Оставь его, Чин Исо! – рявкнул офицер, продолжая рвать с рук веревки несмотря на боль в сломанной левой.
- Он сам пришел, - отозвался китаец. – Кстати, малыш, как ты меня нашел так быстро?!
- Пошел на***! – сдавленно простонал Гоку. – Так я тебе и сказал!
- Скажешь.
Гоку вскрикнул.
Хаккай зарычал, чувствуя поднимающееся бешенство. Плечо заныло под пробуждающейся татуировкой. Очередной рывок чуть не заставил его потерять сознание – сломанная рука мешала разорвать веревки своей неподвижностью…
По коридору прогрохотали еще шаги, и хлопнула распахнувшаяся от пинка дверь.
- Вот они! – раздался голос Годжо. – Капитан, я их нашел!
- Ты выжил? – удивился Чин Исо. – У, мышелов, ты опять меня подвел… придется играть нечестно.
- Годжо, бери Гоку и вали отсюда! – рявкнул Хаккай. – Какого черта приперлись?! Два урода, ять!
- Три, - поправил от дверей, и грохнувший в подвале выстрел обозначил присутствие Санзо. Чин Исо обиженно протянул:
- Я не ждал вас так рано! Ладно-ладно… что там у нас в запасе?
В подвале послышался шум схватки – движение, удары, возгласы…
- Ах ты… заходи справа!
- Черт!
- Годжо, сзади!
- Что за черт… туман?!
- Это дым! Осторожно! Арр…
- Гоку прикрой!
- Да… А, бл!..
- Да что он, заговоренный что ли?! Стреляй, Санзо!
- Да я и так…
- Проклятье!
Офицер, закусив губу, ткнулся левым плечом в стену, телом прижав сломанную руку к камням, и рванул веревку правой рукой со всем бешенством раненого зверя. Надрезанная веревка не выдержала и лопнула. Хаккай сдернул с глаз повязку, одновременно вскакивая на ноги.
Подвал был полон дыма. Гоку сидел у стены, обхватив руками колено, в котором торчал острый дротик. В дыму метались пираты, пытаясь прикончить китайца, а Чин Исо мелькал то позади одного, то позади другого, щедро рассыпая свои дротики – мелкие, острые, неизменно находящие цель даже в густых клубах дыма. В тот момент, когда Хаккай попытался расстегнуть застежку ошейника, Санзо в очередной раз выстрелил – почти в упор! – и плечо китайца чуть окрасилось кровью.
- Нечестно! – возмутился Чин Исо. – Ну всё, я злой!
И в руках его расцвели серебром кастеты с лезвиями.
- Я тоже, - прошипел офицер, и, забыв про ошейник, шагнул вперед. Чин Исо то ли не заметил, что Хаккай поднялся на ноги, то ли не придал этому значения, помня об ошейнике и цепи, прикрепленной к решетке… Но цепь дала офицеру свободу на два шага – и ему этого хватило.
Хаккай дотянулся до рукава китайца, и рванул на себя. Чин Исо, от неожиданности не удержавшись на ногах, качнулся назад. Хаккай мгновенно выпустил рукав, и вцепился китайцу в горло, обхватив его сзади здоровой рукой. Чин Исо захрипел и забился, пытаясь оторвать от себя закаменевшие на шее пальцы… вспомнил про кастет, неловко отмахнулся лезвиями, но Хаккай чуть передвинулся, уходя за пределы досягаемости. Чин Исо отчаянно всхлипнул… и в судорожной попытке освободиться вонзил клинки в предплечье Хаккая. Слишком резко, слишком глубоко. Длинные лезвия, прошив предплечье офицера насквозь, вошли китайцу в горло – не так уж сильно… но Чин Исо хватило. Лезвия прошли лишь ненамного глубже, чем когти Хаккая до этого, зацепив сонную артерию.
Хаккай выпустил Чин Исо и шагнул назад, опуская руку, залитую своей и чужой кровью.
- Не…чест…но… - прохрипел Чин Исо. – Что же ты… мышелов…
И он навзничь повалился на пол, и затих.
- Внезапно, - сказал Санзо, глядя на китайца. – Ёпт, он вообще человек?!
- Практически.., - выдохнул Хаккай, отступая назад и прислоняясь к стене. – Гоку, ты сильно ранен?
- Да не, - отозвался юнга, разглядывая вытащенный из ноги дротик. – У, зараза… острый…
- Вы.., - неловко сказал офицер. – Быстро вы меня нашли… Или просто мимо проходили?
- Проходили, - ворчливо сказал Санзо, подходя к нему. – А ты думал, можно сбежать с «Трикая», и это сойдет тебе с рук?!
- Ну надо же было попытаться…
- Стой спокойно, я ошейник сниму… Ого ты тут шею успел рассадить. Задушить сам себя пытался?
- Это Рю тебя нашел, - сказал Годжо, помогая Гоку подняться. – Он там… на стреме… А то солдат что-то в порту полно, и…
По коридору простучали шаги, и в комнату влетел Рю. Затормозил на пороге, скривившись на тело китайца, и торопливо заговорил:
- Там патруль! Они сюда топают – вы тут нашумели, капитан! Выстрелы за квартал слышны – ночью-то!
- Опа, - Санзо подхватил под руку Гоку. – Сваливаем, ребята! Годжо, Рю, берите Хаккая, и бегом!
- Ночью?! – растерянно переспросил офицер. – Я тут что, сутки?!
- На «Трикая» поговорим! А ну бегом!
- Я вас тормозить буду, капитан… Кажется, я не в форме для кросса.
- Оставить тебя солдатам предлагаешь?! Черта с два! Я тебя еще за побег не наказал, зараза ты этакая… Ну же!
Санзо выскочил из подвала, помогая бежать Гоку – юнга хромал, припадая на раненое колено. Годжо и Рю выволокли следом офицера.
На улице и впрямь была ночь – свежий воздух, соленый ветер, почти полная луна… И встревоженные голоса солдат, перекликающихся неподалеку.
Впрочем, пиратам не впервой было пробираться на шхуну темными переулками.
«Интересно…, - думал Хаккай, честно пытаясь двигаться сам, - теперь-то он мертв? Или всё же…»
В его не совсем четком сознании то и дело всплывала жутковатая картинка – как в пустом подвале поднимается с пола странный китаец с распоротым горлом…
Бред?
Или…
17.04.11
Хаккай пришел в себя от резкой боли. Попытался подняться, дернулся – боль снова обожгла сознание, и он судорожно выдохнул, открывая глаза. Полумрак, подвал, маленькое узкое окно под потолком, холодный земляной пол. Офицер лежал у стены, руки были связаны за спиной, и малейшая попытка шевельнуть ими вызывала новую волну боли.
...
«Рука же… сломана… - дошло до Хаккая, и он поморщился, вспоминая. – Черт… проиграл. Эх, а вроде неплохо всё начиналось…»
Дверь тихо скрипнула и открылась, впуская в подвал Чин Исо. Китаец с довольной улыбкой оглядел Хаккая и, подойдя, присел на корточки над лежащим офицером.
- Попался, мышелов? – вкрадчиво спросил он, доставая из-за пазухи ошейник. – Теперь ты мой. На время… Пока я не сведу тебя с ума.
- Не дождешься, - выцедил Хаккай, следя за его руками прищуренными от злости глазами. Китаец рассмеялся:
- Выглядишь так, словно укусить собрался. Не надейся, - и он одной рукой уцепил его за волосы, не давая шевельнуть головой, а второй надел на его шею ошейник. После чего, ухватив офицера за шиворот, Чин Исо вздернул его с пола, и, прислонив к стене, захлестнул цепь от ошейника на решетке окна.
- Удобнее общаться, – пояснил он, убедившись, что офицер зафиксирован в сидячем положении. – Лицом к лицу, знаешь ли.
- Не собираюсь я с тобой общаться, урод.
- Обидно… Ну что ж, зато я с тобой очень даже собираюсь, а тебе деваться некуда.
«Не поспоришь..., - едва заметно поморщился Хаккай. – Но я его неплохо отделал, мм?...»
От его взгляда не укрылось, что китаец старается не тревожить правый бок, а шея его скрыта под повязкой – когти зверя по имени Хаккай едва-едва не порвали ему артерии. Офицеру, впрочем, тоже досталось – по всему телу ныли многочисленные порезы, глубокая рана над левым коленом до сих пор кровоточила, а голова кружилась – то ли удар по ней пришелся, то ли Чин Исо снова воспользовался одним из своих дротиков, на этот раз усыпляющим.
Меж тем китаец рассеянно провел пальцами по груди офицера, огладил свежий порез, и задумчиво сказал:
- Хотя… если ты научишься получать удовольствие от моих ласк, мышелов… Я оставлю твоих друзей в покое.
- У меня нет друзей, тупица, - отозвался Хаккай. – Они пираты, а я их пленник. Был. Пока не сбежал.
- Одно другому не мешает..., - Чин Исо расстегнул ворот его изодранной куртки, и тронул ссадину над ключицей. – Нравится?
- Ты дебил?! Как могут нравиться твои попытки меня полапать?!
- Вот и Канан не нравилось, - сокрушенно вздохнул китаец, резким движением обрывая пуговицы на рубашке пленника. – А я ведь могу быть нежным…
- Точно дебил… Какая, к чертям, нежность по свежим синякам?! М-мм…
- Больно? А ты не рыпайся…
- Убери руки, извращенец.
- А ты разозлись еще, мышелов. Тебе идет бешенство.
- Что, повышаешь самооценку? Неудачник…
Хлесткий удар ладонью по лицу оборвал офицера.
- Я обещал тебе, что ты застрелишься, – с удовольствием сказал Чин Исо. – И ты это сделаешь.
- Разбежался…
- Сделаешь как миленький. Ты проведешь тут вечность, мучаясь от боли и наслаждения, а я, даря тебе их, буду говорить о Канан. Шептать тебе на ухо о её предсмертных словах, о том, какая она была со мной – и какой могла бы быть с тобой…
- Ага, надейся…
- Заткнись. А потом, когда ты окончательно сойдешь с ума – а много ли тебе понадобится времени, мышелов? – я приведу сюда твоих друзей, и убью их на твоих глазах. А потом ты останешься здесь, один на один с их телами… и с одной пулей в револьвере.
- Ты псих. Когда ты свихнулся, Чин Исо? До испытаний в отряде или во время? Или это неразделенная любовь? Нереализованное желание? Насколько я помню, ты один был из нас неудачником с девушками… У остальных вроде все было в порядке с личной жизнью.
- Заткнись!
- И не зря поговаривали, что ты на парней переключился… Но тут тебе тоже некому было взаимностью ответить, ага?
- Влечению безразлично, кто становится объектом страсти!
- Знаешь, что в тебе больше всего раздражает? Пафос. Тупой дешевый пафос. «Объект страсти», ха! Так и скажи – недотрахит…
Еще один удар заставил его замолчать.
- Лучше бы ты заткнулся, мышелов, - вкрадчиво посоветовал Чин Исо. – Будет меньше боли и больше удовольствия.
- Ты такой заботливый – охренеть можно, – прошипел Хаккай, машинально слизывая кровь с разбитых губ. Чин Исо обиженно фыркнул:
- Между прочим, я такой, - и он аккуратно вытер кровь с подбородка офицера. – Заботливый. А ты грубый, мышелов. Поэтому придется заткнуть тебе рот, чтобы не портил трепетные моменты своими словами. К тому же так будет… забавнее…
- Эстет, блин… Трепетные моменты, бл…
Чин Исо порылся в карманах, огорченно вздохнул… оглядел Хаккая, потом себя… И снял с шеи темный платок.
- Ну… не совсем то. Хотя…
И китаец, довольно усмехнувшись, завязал офицеру глаза.
- Мило. Так ты еще более беспомощен, мышелов.
- А ты…
Ладонь Чин Исо зажала ему рот.
- Тсс… Не порти момент. К тому же так мы с тобой дадим волю воображению. Попробуй представить, что это ладони твоей мертвой Канан ласкают тебя…
Хаккай дернул головой, вцепляясь зубами в пальцы китайца, и Чин Исо охнул.
- Бешеный мышелов, - пропел он, тряся рукой. – Ладно, ты сам напросился. Придется поискать тебе кляп.
Хаккай скривил губы в презрительной улыбке, прислушиваясь к шелесту одежды китайца – плотная повязка на глазах не позволяла различить даже тени движения. Судя по шороху, Чин Исо поднялся на ноги и пошел из подвала.
- Не скучай, мышелов, я скоро! – прозвучало от порога, и дверь скрипнула, закрываясь. Хаккай различил эхо шагов за стенами подвала – китаец уходил.
Офицер повел плечами, пытаясь сообразить, насколько прочно стянуты руки – сломанная рука отозвалась резкой болью.
«Гадство…»
Пальцы левой руки не работали, правая… Выворачивая запястье, удалось нащупать узел на запястьях, и Хаккай принялся лихорадочно теребить веревку. Узел не поддавался, а передвинуться удобнее мешал ошейник. В коридоре снова зашуршали шаги.
- Проклятье.., - прошипел Хаккай, стараясь подавить поднимающуюся панику.
Дверь скрипнула еле слышно, и шаги двинулись к офицеру.
«Чин Исо? А почему молча?.. Или это не…»
- Хаккай, ты живой? – сдавленно зашептали на ухо. И почти тут же нервно обостренный слух уловил шелест в коридоре.
- Гоку?! Беги отсюда, он сейчас вернется.
- Погоди, сейчас я повязку… ой, узел…
- Потом! Руки…- офицер чуть развернулся, подставляя юнге связанные руки.
- Ой, тут всё в крови, и…
- Скорее!
- Узел затянут, зараза… Ой, тебе больно?!
- Гоку, ять, режь эти чертовы веревки…
- Сейчас… Они толстые…
Засапожный нож скрипнул по веревкам, еще раз, еще…
- А ты говорил, не друзья, – прозвучало со стороны двери.
- Чин Исо, - прошипел Хаккай, машинально пытаясь отодвинуть Гоку плечом. – Ну ты не мог еще минут десять погулять, а?
- Чтобы этот пацан утащил моего котеночка?! Нехорошо, мышелов. Мы еще даже не начали играть.
- Ты псих, - сказал Гоку, вставая на ноги. – Уйди и дай мне забрать нашего Хаккая, тогда я не дам тебе в морду за то, что ты его избил.
Смех китайца раскатился по подвалу.
- Глупый мальчишка, - пропел Чин Исо. – Я сейчас убью его, мышелов. А ты можешь попытаться представить, как все это происходит.
Хаккай услышал шорох перемещения, а потом – глухой удар и сдавленный вскрик Гоку. Потом – еще удар, еще, и тихий смех китайца на фоне возмущенного стона юнги.
- Оставь его, Чин Исо! – рявкнул офицер, продолжая рвать с рук веревки несмотря на боль в сломанной левой.
- Он сам пришел, - отозвался китаец. – Кстати, малыш, как ты меня нашел так быстро?!
- Пошел на***! – сдавленно простонал Гоку. – Так я тебе и сказал!
- Скажешь.
Гоку вскрикнул.
Хаккай зарычал, чувствуя поднимающееся бешенство. Плечо заныло под пробуждающейся татуировкой. Очередной рывок чуть не заставил его потерять сознание – сломанная рука мешала разорвать веревки своей неподвижностью…
По коридору прогрохотали еще шаги, и хлопнула распахнувшаяся от пинка дверь.
- Вот они! – раздался голос Годжо. – Капитан, я их нашел!
- Ты выжил? – удивился Чин Исо. – У, мышелов, ты опять меня подвел… придется играть нечестно.
- Годжо, бери Гоку и вали отсюда! – рявкнул Хаккай. – Какого черта приперлись?! Два урода, ять!
- Три, - поправил от дверей, и грохнувший в подвале выстрел обозначил присутствие Санзо. Чин Исо обиженно протянул:
- Я не ждал вас так рано! Ладно-ладно… что там у нас в запасе?
В подвале послышался шум схватки – движение, удары, возгласы…
- Ах ты… заходи справа!
- Черт!
- Годжо, сзади!
- Что за черт… туман?!
- Это дым! Осторожно! Арр…
- Гоку прикрой!
- Да… А, бл!..
- Да что он, заговоренный что ли?! Стреляй, Санзо!
- Да я и так…
- Проклятье!
Офицер, закусив губу, ткнулся левым плечом в стену, телом прижав сломанную руку к камням, и рванул веревку правой рукой со всем бешенством раненого зверя. Надрезанная веревка не выдержала и лопнула. Хаккай сдернул с глаз повязку, одновременно вскакивая на ноги.
Подвал был полон дыма. Гоку сидел у стены, обхватив руками колено, в котором торчал острый дротик. В дыму метались пираты, пытаясь прикончить китайца, а Чин Исо мелькал то позади одного, то позади другого, щедро рассыпая свои дротики – мелкие, острые, неизменно находящие цель даже в густых клубах дыма. В тот момент, когда Хаккай попытался расстегнуть застежку ошейника, Санзо в очередной раз выстрелил – почти в упор! – и плечо китайца чуть окрасилось кровью.
- Нечестно! – возмутился Чин Исо. – Ну всё, я злой!
И в руках его расцвели серебром кастеты с лезвиями.
- Я тоже, - прошипел офицер, и, забыв про ошейник, шагнул вперед. Чин Исо то ли не заметил, что Хаккай поднялся на ноги, то ли не придал этому значения, помня об ошейнике и цепи, прикрепленной к решетке… Но цепь дала офицеру свободу на два шага – и ему этого хватило.
Хаккай дотянулся до рукава китайца, и рванул на себя. Чин Исо, от неожиданности не удержавшись на ногах, качнулся назад. Хаккай мгновенно выпустил рукав, и вцепился китайцу в горло, обхватив его сзади здоровой рукой. Чин Исо захрипел и забился, пытаясь оторвать от себя закаменевшие на шее пальцы… вспомнил про кастет, неловко отмахнулся лезвиями, но Хаккай чуть передвинулся, уходя за пределы досягаемости. Чин Исо отчаянно всхлипнул… и в судорожной попытке освободиться вонзил клинки в предплечье Хаккая. Слишком резко, слишком глубоко. Длинные лезвия, прошив предплечье офицера насквозь, вошли китайцу в горло – не так уж сильно… но Чин Исо хватило. Лезвия прошли лишь ненамного глубже, чем когти Хаккая до этого, зацепив сонную артерию.
Хаккай выпустил Чин Исо и шагнул назад, опуская руку, залитую своей и чужой кровью.
- Не…чест…но… - прохрипел Чин Исо. – Что же ты… мышелов…
И он навзничь повалился на пол, и затих.
- Внезапно, - сказал Санзо, глядя на китайца. – Ёпт, он вообще человек?!
- Практически.., - выдохнул Хаккай, отступая назад и прислоняясь к стене. – Гоку, ты сильно ранен?
- Да не, - отозвался юнга, разглядывая вытащенный из ноги дротик. – У, зараза… острый…
- Вы.., - неловко сказал офицер. – Быстро вы меня нашли… Или просто мимо проходили?
- Проходили, - ворчливо сказал Санзо, подходя к нему. – А ты думал, можно сбежать с «Трикая», и это сойдет тебе с рук?!
- Ну надо же было попытаться…
- Стой спокойно, я ошейник сниму… Ого ты тут шею успел рассадить. Задушить сам себя пытался?
- Это Рю тебя нашел, - сказал Годжо, помогая Гоку подняться. – Он там… на стреме… А то солдат что-то в порту полно, и…
По коридору простучали шаги, и в комнату влетел Рю. Затормозил на пороге, скривившись на тело китайца, и торопливо заговорил:
- Там патруль! Они сюда топают – вы тут нашумели, капитан! Выстрелы за квартал слышны – ночью-то!
- Опа, - Санзо подхватил под руку Гоку. – Сваливаем, ребята! Годжо, Рю, берите Хаккая, и бегом!
- Ночью?! – растерянно переспросил офицер. – Я тут что, сутки?!
- На «Трикая» поговорим! А ну бегом!
- Я вас тормозить буду, капитан… Кажется, я не в форме для кросса.
- Оставить тебя солдатам предлагаешь?! Черта с два! Я тебя еще за побег не наказал, зараза ты этакая… Ну же!
Санзо выскочил из подвала, помогая бежать Гоку – юнга хромал, припадая на раненое колено. Годжо и Рю выволокли следом офицера.
На улице и впрямь была ночь – свежий воздух, соленый ветер, почти полная луна… И встревоженные голоса солдат, перекликающихся неподалеку.
Впрочем, пиратам не впервой было пробираться на шхуну темными переулками.
«Интересно…, - думал Хаккай, честно пытаясь двигаться сам, - теперь-то он мертв? Или всё же…»
В его не совсем четком сознании то и дело всплывала жутковатая картинка – как в пустом подвале поднимается с пола странный китаец с распоротым горлом…
Бред?
Или…
17.04.11
-
-
18.04.2011 в 22:16-
-
18.04.2011 в 22:27-
-
18.04.2011 в 22:32мр)
Кошка-Плюшка
не то слово неоднозначный, особенно в каноне)))
-
-
18.04.2011 в 23:00-
-
18.04.2011 в 23:06мр)
-
-
18.04.2011 в 23:14-
-
18.04.2011 в 23:22