aka Тёмный
Ветер моря хз6
«Это прошло. Давно. Прошло. Прошло. С тех пор я даже успел несколько раз умереть. Прошлое не повторяется. Это просто псих Чин Исо, и его безумие. Всё прошло…»
Хаккай не заметил, когда слова, монотонно стучащие в его голове, приобрели смысл. Так же незаметно этот смысл проник в его сознание, и он глубоко вздохнул и открыл глаза.
...- Всё в порядке? – тихо спросил Рю, склоняясь над офицером. Хаккай сосредоточенно нахмурился, соображая, где он, и какое сейчас время суток.
«Каюта Годжо. Ночь, скорее всего…»
- Всё хорошо, - так же тихо ответил он. – Давно ты сидишь тут надо мной?
- Достаточно.
- Прости за беспокойство. Не стоило. Я просто перенервничал. А…
- С Годжо по-прежнему всё в порядке. Утром проснется бодрый и голодный, ну покрасуется с повязкой некоторое время, ну побережет руку, не будет в драки лезть недельку…
- Лихорадки нет?
- Опасаешься яда?
- Да.
- Нет, всё чисто.
- Слава богам. Извини, что тебе пришлось с этим возиться.
Рю кивнул, принимая извинения, и осторожно спросил:
- Тебе тоже досталось? Ты не дал себя осмотреть. Может, сейчас?..
- Нет, я не пострадал. Рю…
- Да?
- Мне нужно уйти с «Трикая».
Дракон отвел взгляд и неловко сказал:
- Ну ты пленник же…
- Он – тот, кто ранил Годжо – безумный. Он постарается убить всех, кто будет рядом со мной.
- Генджо Санзо в состоянии справиться с безумцем, я полагаю.
- Годжо уже чуть не погиб.
- Не погиб же.
Хаккай сел – резко, одним движением – и притянул к себе дракона, ухватив за плечо здоровой рукой.
- Ему просто повезло! – лихорадочно зашептал он почти в самое лицо Рю. – Если бы я промедлил – мог вообще не успеть остановить распространение яда! Дойти до сердца или легких ему – минута, запросто! Если бы у меня чуть сильнее дрогнула рука, я бы задел артерию! Задень я артерию – его бы уже не спасти. Даже и так, если бы рядом не оказался Санзо, у меня могло не выйти остановить кровь – с одной-то рукой!
- Тише, тише! – Рю отшатнулся, слегка напуганный лихорадочным блеском в глазах Хаккая. В полутьме каюты глаза офицера казались черными, глубокими и безумными.
- Прости, - Хаккай выпустил его плечо, и с силой потер лицо ладонью. – Я не в своей тарелке…
- Всё равно не понимаю, - сказал Рю. – Даже если бы ты не попытался спасти Годжо, а просто сбежал… Он же пират! А ты военный. У тебя был шанс покончить с пленом. И вместо того, чтобы им воспользоваться, ты спасал ему жизнь… И еще переживаешь – вон, руки до сих пор дрожат.
Хаккай вымученно улыбнулся:
- Слушай, а это мысль. Какого хрена вообще я тут тебе что-то объясняю? Они пираты, я военный.
Офицер поднялся, одернул куртку, и пошел к выходу из каюты.
- Ты куда? – Рю бесшумно вскочил, и одним прыжком оказался рядом с Хаккаем. – Сбегаешь?!
- Именно. Пленник имеет право пытаться сбежать.
- Постой, это… Как это?!
- Так это. Это сейчас, при тебе, мне тут курорт. А до этого периодически – трюм, мачта, цепи, наказания без еды и воды… Откуда я знаю, насколько хватит щедрости капитана? Надо валить, пока есть шанс.
- Ты врешь! – Рю схватил его за здоровую руку. – Ты боишься причинить им вред!
- Дурак ты, хоть и дракон. Нашел благородного идиота! Я подло сбегаю, чтобы потом всё-таки выполнить поручение правительства, и арестовать Генджо Санзо.
- Я не позволю тебе сбежать, - твердо сказал Рю, крепче сжимая пальцы на запястье Хаккая. Офицер усмехнулся:
- Тогда тебе придется меня убить. Во всяком случае, можешь попытаться. Но предупреждаю – живым ты меня не остановишь. Ну что, будем шуметь?
Дракон посмотрел в его глаза, и медленно разжал пальцы.
- Утром мы тебя разыщем, - угрюмо сказал он. – Наверняка Санзо решит тебя найти… и наказать. Оно тебе надо?
- А ты постарайся не дать ему этой возможности. Пожалуйста. Я разберусь с Чин Исо, и…
- И вернешься?
Хаккай озадаченно нахмурился… и тихо рассмеялся:
- Не вернусь. Во всяком случае, не сразу. Надо же разобраться со своими, прежде чем снова охотиться на Генджо Санзо и возвращать правительству похищенную сутру.
Хаккай отвернулся, и пошел к двери. Уже на пороге его догнал вопрос дракона:
- Кто он, этот безумец?
Офицер помедлил, прежде чем ответить:
- Призрак из прошлого.
Дверь тихо закрылась за офицером. Рю постоял, вслушиваясь в темноту… Дождался тихого плеска воды, убедился, что никто на «Трикая» не поднял тревоги, и улегся спать.
…
От борта шхуны до берега было недалеко, но плыть с одной рукой оказалось тяжеловато. Хаккай с трудом выбрался на причал, и, пытаясь на ходу кое-как отжать мокрую рубашку, пошел в город. Точнее, его целью был лес, что темнел за портовыми крышами – было бы неплохо укрыться там на какое-то время. А там… Хаккай не сомневался, что Чин Исо попытается его отыскать. И наверняка отыщет – при его-то упорстве.
«И тогда я тебя просто убью, ублюдок…Снова. И столько раз, сколько понадобится…»
Офицер благополучно прошел через весь город – кое-где на улицах шатались подозрительные компании, но ему удалось избежать встречи с ними – и, когда он вышел на окраину…
- Я полагал, ты свернешься в уголке и будешь рыдать о бедной Каннан, - раздалось за его спиной. Офицер досадливо дернул бровью:
- Я выгляжу настолько слабым?
- Не так уж сильно ты её любил, выходит.
Чин Исо вышел из темноты, и остановился в нескольких шагах от Хаккая. Офицер повернулся к нему, незаметно повел раненым плечом, выясняя степень подвижности сломанной руки. «Глухо… Черт, рановато он меня нашел. С одной рукой может не выйти. Вот разве что… Чего мне терять, собственно?»
- Как бы то ни было, всё в прошлом, – холодно ответил Хаккай. – Я похоронил всех своих мертвецов, Чин Исо. Вот разве что ты…
- Я думал, ты любил её всем сердцем, - чуть капризно протянул китаец. – Ты был тогда так восхитительно безумен…
- У меня маленькое сердце. В нем нет места прошлому.
- А как же кровь на твоих руках?
- Кровь всегда можно смыть.
Чин Исо расхохотался, запрокинув голову.
- Ты обманщик и лицемер, мышелов, – отсмеявшись, сказал он и сунул в зубы счетную палочку. – Я видел тень безумия в твоих глазах, когда ты стоял сегодня на коленях над тем человеком, и твои руки были испачканы его кровью.
- А ты по-прежнему говоришь с тупым пафосом, Чин Исо. Самого-то не тошнит?
- А в голосе-то сомнение, и глаза бешеные… Нет, мышелов! Может ты и храбришься, но в данный момент игра идет по моим правилам. Ну же, давай! Выпусти на свободу своего зверя! Твои глаза прекрасны, когда в них горит безумие твари. А руки… я готов целовать твои пальцы, перепачканные кровью. Ты дашь мне эту возможность, мышелов?
- Психованный ублюдок… Пафосный психованный ублюдок.
- Иди ко мне.
- Ты не в моем вкусе.
- Как печально… Каннан тоже так говорила, но нам это не помешало.
Хаккай шагнул вперед, чувствуя, как изнутри вскипает бешенство – темное, неудержимое, оно поднимается горячей волной откуда-то из глубины, и по спине бежит колючая дрожь, ломая мышцы короткой судорогой. Хаккай знал, что на правом плече, скрытом рубашкой, проступает сейчас старая татуировка – веточка зеленой лозы, обычно незаметная, проявляется под действием запущенного бешенством механизма.
- Белый кот, черный кот – кто их, к черту, разберет, – пропел Чин Исо. – Славно, славно, мышелов! Поиграем, прежде чем я застегну на твоей шее цепь…
И Чин Исо, хищно пригнувшись, вскинул навстречу Хаккаю руки, ощетинившиеся тонкими полосками стали – еще со времен обучения в спецотряде китаец обожал кастеты с шипами.
Посторонний наблюдатель был бы сильно удивлен, оказавшись свидетелем этой схватки, потому что противники, бросившиеся навстречу друг другу, были практически невидимы – взгляд человека оказался бессилен различить их стремительные движения. А рычание, сопровождающее драку, больше походило на звериное…
Пожалуй, неплохо, что в этот час здесь не было посторонних.
16.03.11
«Это прошло. Давно. Прошло. Прошло. С тех пор я даже успел несколько раз умереть. Прошлое не повторяется. Это просто псих Чин Исо, и его безумие. Всё прошло…»
Хаккай не заметил, когда слова, монотонно стучащие в его голове, приобрели смысл. Так же незаметно этот смысл проник в его сознание, и он глубоко вздохнул и открыл глаза.
...- Всё в порядке? – тихо спросил Рю, склоняясь над офицером. Хаккай сосредоточенно нахмурился, соображая, где он, и какое сейчас время суток.
«Каюта Годжо. Ночь, скорее всего…»
- Всё хорошо, - так же тихо ответил он. – Давно ты сидишь тут надо мной?
- Достаточно.
- Прости за беспокойство. Не стоило. Я просто перенервничал. А…
- С Годжо по-прежнему всё в порядке. Утром проснется бодрый и голодный, ну покрасуется с повязкой некоторое время, ну побережет руку, не будет в драки лезть недельку…
- Лихорадки нет?
- Опасаешься яда?
- Да.
- Нет, всё чисто.
- Слава богам. Извини, что тебе пришлось с этим возиться.
Рю кивнул, принимая извинения, и осторожно спросил:
- Тебе тоже досталось? Ты не дал себя осмотреть. Может, сейчас?..
- Нет, я не пострадал. Рю…
- Да?
- Мне нужно уйти с «Трикая».
Дракон отвел взгляд и неловко сказал:
- Ну ты пленник же…
- Он – тот, кто ранил Годжо – безумный. Он постарается убить всех, кто будет рядом со мной.
- Генджо Санзо в состоянии справиться с безумцем, я полагаю.
- Годжо уже чуть не погиб.
- Не погиб же.
Хаккай сел – резко, одним движением – и притянул к себе дракона, ухватив за плечо здоровой рукой.
- Ему просто повезло! – лихорадочно зашептал он почти в самое лицо Рю. – Если бы я промедлил – мог вообще не успеть остановить распространение яда! Дойти до сердца или легких ему – минута, запросто! Если бы у меня чуть сильнее дрогнула рука, я бы задел артерию! Задень я артерию – его бы уже не спасти. Даже и так, если бы рядом не оказался Санзо, у меня могло не выйти остановить кровь – с одной-то рукой!
- Тише, тише! – Рю отшатнулся, слегка напуганный лихорадочным блеском в глазах Хаккая. В полутьме каюты глаза офицера казались черными, глубокими и безумными.
- Прости, - Хаккай выпустил его плечо, и с силой потер лицо ладонью. – Я не в своей тарелке…
- Всё равно не понимаю, - сказал Рю. – Даже если бы ты не попытался спасти Годжо, а просто сбежал… Он же пират! А ты военный. У тебя был шанс покончить с пленом. И вместо того, чтобы им воспользоваться, ты спасал ему жизнь… И еще переживаешь – вон, руки до сих пор дрожат.
Хаккай вымученно улыбнулся:
- Слушай, а это мысль. Какого хрена вообще я тут тебе что-то объясняю? Они пираты, я военный.
Офицер поднялся, одернул куртку, и пошел к выходу из каюты.
- Ты куда? – Рю бесшумно вскочил, и одним прыжком оказался рядом с Хаккаем. – Сбегаешь?!
- Именно. Пленник имеет право пытаться сбежать.
- Постой, это… Как это?!
- Так это. Это сейчас, при тебе, мне тут курорт. А до этого периодически – трюм, мачта, цепи, наказания без еды и воды… Откуда я знаю, насколько хватит щедрости капитана? Надо валить, пока есть шанс.
- Ты врешь! – Рю схватил его за здоровую руку. – Ты боишься причинить им вред!
- Дурак ты, хоть и дракон. Нашел благородного идиота! Я подло сбегаю, чтобы потом всё-таки выполнить поручение правительства, и арестовать Генджо Санзо.
- Я не позволю тебе сбежать, - твердо сказал Рю, крепче сжимая пальцы на запястье Хаккая. Офицер усмехнулся:
- Тогда тебе придется меня убить. Во всяком случае, можешь попытаться. Но предупреждаю – живым ты меня не остановишь. Ну что, будем шуметь?
Дракон посмотрел в его глаза, и медленно разжал пальцы.
- Утром мы тебя разыщем, - угрюмо сказал он. – Наверняка Санзо решит тебя найти… и наказать. Оно тебе надо?
- А ты постарайся не дать ему этой возможности. Пожалуйста. Я разберусь с Чин Исо, и…
- И вернешься?
Хаккай озадаченно нахмурился… и тихо рассмеялся:
- Не вернусь. Во всяком случае, не сразу. Надо же разобраться со своими, прежде чем снова охотиться на Генджо Санзо и возвращать правительству похищенную сутру.
Хаккай отвернулся, и пошел к двери. Уже на пороге его догнал вопрос дракона:
- Кто он, этот безумец?
Офицер помедлил, прежде чем ответить:
- Призрак из прошлого.
Дверь тихо закрылась за офицером. Рю постоял, вслушиваясь в темноту… Дождался тихого плеска воды, убедился, что никто на «Трикая» не поднял тревоги, и улегся спать.
…
От борта шхуны до берега было недалеко, но плыть с одной рукой оказалось тяжеловато. Хаккай с трудом выбрался на причал, и, пытаясь на ходу кое-как отжать мокрую рубашку, пошел в город. Точнее, его целью был лес, что темнел за портовыми крышами – было бы неплохо укрыться там на какое-то время. А там… Хаккай не сомневался, что Чин Исо попытается его отыскать. И наверняка отыщет – при его-то упорстве.
«И тогда я тебя просто убью, ублюдок…Снова. И столько раз, сколько понадобится…»
Офицер благополучно прошел через весь город – кое-где на улицах шатались подозрительные компании, но ему удалось избежать встречи с ними – и, когда он вышел на окраину…
- Я полагал, ты свернешься в уголке и будешь рыдать о бедной Каннан, - раздалось за его спиной. Офицер досадливо дернул бровью:
- Я выгляжу настолько слабым?
- Не так уж сильно ты её любил, выходит.
Чин Исо вышел из темноты, и остановился в нескольких шагах от Хаккая. Офицер повернулся к нему, незаметно повел раненым плечом, выясняя степень подвижности сломанной руки. «Глухо… Черт, рановато он меня нашел. С одной рукой может не выйти. Вот разве что… Чего мне терять, собственно?»
- Как бы то ни было, всё в прошлом, – холодно ответил Хаккай. – Я похоронил всех своих мертвецов, Чин Исо. Вот разве что ты…
- Я думал, ты любил её всем сердцем, - чуть капризно протянул китаец. – Ты был тогда так восхитительно безумен…
- У меня маленькое сердце. В нем нет места прошлому.
- А как же кровь на твоих руках?
- Кровь всегда можно смыть.
Чин Исо расхохотался, запрокинув голову.
- Ты обманщик и лицемер, мышелов, – отсмеявшись, сказал он и сунул в зубы счетную палочку. – Я видел тень безумия в твоих глазах, когда ты стоял сегодня на коленях над тем человеком, и твои руки были испачканы его кровью.
- А ты по-прежнему говоришь с тупым пафосом, Чин Исо. Самого-то не тошнит?
- А в голосе-то сомнение, и глаза бешеные… Нет, мышелов! Может ты и храбришься, но в данный момент игра идет по моим правилам. Ну же, давай! Выпусти на свободу своего зверя! Твои глаза прекрасны, когда в них горит безумие твари. А руки… я готов целовать твои пальцы, перепачканные кровью. Ты дашь мне эту возможность, мышелов?
- Психованный ублюдок… Пафосный психованный ублюдок.
- Иди ко мне.
- Ты не в моем вкусе.
- Как печально… Каннан тоже так говорила, но нам это не помешало.
Хаккай шагнул вперед, чувствуя, как изнутри вскипает бешенство – темное, неудержимое, оно поднимается горячей волной откуда-то из глубины, и по спине бежит колючая дрожь, ломая мышцы короткой судорогой. Хаккай знал, что на правом плече, скрытом рубашкой, проступает сейчас старая татуировка – веточка зеленой лозы, обычно незаметная, проявляется под действием запущенного бешенством механизма.
- Белый кот, черный кот – кто их, к черту, разберет, – пропел Чин Исо. – Славно, славно, мышелов! Поиграем, прежде чем я застегну на твоей шее цепь…
И Чин Исо, хищно пригнувшись, вскинул навстречу Хаккаю руки, ощетинившиеся тонкими полосками стали – еще со времен обучения в спецотряде китаец обожал кастеты с шипами.
Посторонний наблюдатель был бы сильно удивлен, оказавшись свидетелем этой схватки, потому что противники, бросившиеся навстречу друг другу, были практически невидимы – взгляд человека оказался бессилен различить их стремительные движения. А рычание, сопровождающее драку, больше походило на звериное…
Пожалуй, неплохо, что в этот час здесь не было посторонних.
16.03.11
-
-
16.03.2011 в 21:18-
-
16.03.2011 в 21:31-
-
16.03.2011 в 21:33-
-
16.03.2011 в 23:22-
-
17.03.2011 в 07:35то самое "держать себя в руках"
иначе он бы не смог работат с ки, полагаю.
я о каноне, если что)
АУ такое АУ - тут опора идет не на канон, а чисто свое воспритие плюс возможность порезвиться и кое-что из реала)
а про канон - тут вообще же странная история с его "ёкайством"
откуда это всё взялось, и почему так.
может, он с детства был ёкаем .. скрытый... латентный период, как у болезни)