aka Тёмный
*фанон такой фанон...*
не литература ни разу
Победа пахла пылью и кровью – как всегда. Почему-то все победы пахли одинаково. Ну или почти все…
Хаккай сидел на траве, запрокинув голову и глядя на бегущие в небе облака. Спиной он чувствовал теплое, почти горячее плечо Годжо – полукровка курил, небрежно опираясь на Хаккая, и улыбался. Хаккай не видел его лица, но чувствовал эту улыбку – как обычно искреннюю, широкую и немного шальную от осознания того, что все позади. Что они победили.
- Это было охренеть! – сказал Годжо в очередной раз.
- Да, - в очередной раз отозвался ёкай. Годжо затянулся, выпустил дым, и повторил:
- Охренеть… но схрена ли ты полез под Макай Тенджо?! Кретин. Ёкай-самоубийца. А приложило бы посильнее?!
- Не приложило же.
- Сильно обожгло? Покажи бок.
- Давай стриптиз на потом, ага? Устал.
- Тоже верно. Раз сидишь, значит не всё так плохо.
- И я о чем.
Белый дракон, расположившийся на коленях Хаккая, поднял мордочку, и ёкай тут же повернул голову, проследив его взгляд.
Чуть в стороне сидели Санзо и Гоку. Точнее, Санзо сидел, докуривая надломленную сигарету, а Гоку расположился на траве, положив голову ему на колени, и не отрывая взгляда от вечно недовольного лица монаха.
Годжо чуть наклонился, щекоча шепотом ухо Хаккая:
- Слушай, а Санзо на мартышку новый лимитер надевать не будет?
- Не думаю, - ёкай устало улыбнулся. – Я же тебе говорил – вся эта хрень с сафари на запад затеяна не ради сонного ГюМаО.
- Ну конеееечно! – скептически протянул полукровка, и тут же потрясенно уставился на ёкая: - Свершилось!
- Чего?
- Ты это сказал! Ты сказал «хрень», мне не послышалось, я уверен!
- Может и сказал, - Хаккай пожал плечами, и сунул в рот сорванную травинку жестом заядлого курильщика.
- Охренеть! – повторил Годжо снова, на этот раз с явной тревогой в голосе. – Слушай, с тобой точно все в порядке? Похоже, тебя всё же сутрами сильно накрыло. Голова не кружится? У тебя, кстати, кровь на виске.
- У тебя тоже.
- А, ну у меня-то ладно. Моя сила не в мозгах.
- Тоже верно.
Годжо окинул его долгим взглядом…Поморщился, потому что докуренная сигарета обожгла ему пальцы, и спросил о другом:
- Так что ты думаешь насчет лимитера?
Хаккай рассеянно поднял руку к уху, проведя пальцами по своим зажимам. Зажимы были грязными и горячими.
- Лимитер… Ты не понял? Ему не нужен больше лимитер. Санзо – его лимитер.
- Это у тебя философия какая-то поперла, - хмыкнул Годжо. – Дзен-мать-его-буддизм. А я тебя о конкретных вещах спрашиваю.
- Я тебе о конкретных и говорю. Погляди внимательнее.
Годжо честно поглядел.
Рука Санзо задумчиво перебирала пряди волос мальчишки, то и дело мимоходом касаясь лба, как раз того места, где раньше находился золотой обруч. Гоку чуть заметно улыбался, и в его глазах наверняка отражался сейчас только Санзо. В мечтательно прищуренных глазах ярко-золотого цвета, такого ярко-золотого, словно они вобрали в себя всё золото расколовшегося в пламени пяти сутр лимитера. Заостренные уши, копна растрепанных волос и непривычная молчаливость – всё это делало Гоку незнакомым. На коленях у монаха лежал не мальчишка – подросток-ёкай, зачем-то перенявший облик того самого мальчишки, шумного и вечно голодного.
Годжо озадаченно почесал бровь, и вздохнул:
- Ладно, замнем для ясности. Эй, твое святейшество! Чего дальше-то делать будем?
Санзо обратил на него утомленный взгляд, и пожал плечами:
- В данный момент я хочу курить. У тебя есть сигареты?
- Закончились, - соврал Годжо. Точнее, почти не соврал, потому в смятой пачке в кармане брюк осталась последняя сигарета. Санзо меланхолично покосился на развалины замка. Годжо, уловив его взгляд, отрицательно покачал головой:
- Ну нет, обыскивать трупы ёкаев я не пойду!
- Почему?
- Ну… Пошли лучше до ближайшей деревни?
- Вот есть у меня хреновое ощущение, что никуда мы отсюда не пойдем, - мрачно сказал Санзо.
- Или пойдем, но не туда, - поддержал его Хаккай странно севшим голосом. Гоку что-то согласно промычал, и Годжо раздраженно махнул рукой:
- Ну вы сговорились?! Что за разговоры?! Гоку, ты что, не голоден? После всей этой чертовой кутерьмы?!
- Посмотри, Годжо, - и Хаккай указал за плечо полукровки. Тот обернулся.
Воздух в нескольких шагах от них дрожал и переливался. Годжо открыл было рот, чтобы спросить, что это за хрень, но в этот момент из воздуха появилась женщина. Причем такая ого-го себе женщина! Годжо с полвзгляда оценил роскошные формы, благо минимум одежды запросто позволял это сделать с полвзгляда, и машинально поднялся с земли, фирменным картинным жестом отбрасывая с лица волосы:
- Богиня, не иначе!
- Уже сделал стойку! – мелодично рассмеялась женщина, и, покачивая бедрами, подошла к ним. – Вольно, генерал, я по делу.
- Наверняка по делу, - все тем же мрачным тоном отозвался Санзо. – Ками просто так не ходят.
- Я Бодхисаттва, если что. Любви и милосердия.
- Бодхисаттвы тем более.
- Да, племянничек, - рассмеялась женщина. – Собственно, я пришла пригласить тебя обратно.
- Обратно – это куда?
- Обратно – это на Небеса, - хмыкнул так и не поднявшийся на ноги Хаккай, глядя на подошедшую богиню снизу вверх. – Ведь так?
- Так, маршал, - Бодхисаттва улыбнулась ему немного натянуто. – Вы и тут не потеряли свой острый ум.
- Очевидно, вы меня помните как-то иначе, нежели я сам себя помню, - Хаккай ответил вежливой улыбкой. Такой вежливой, что у Годжо заныли зубы. Бодхисаттва прошла мимо ёкая, чуть не задев его бедром, и встала перед Санзо и Гоку, глядя на них как-то по- особому тепло:
- Ну вот и свиделись снова, ребятки. Не соскучились по дому?
- Приглашаете туда? – Санзо ткнул пальцем вверх, и поднялся, отряхивая потрепанное хои. – Заслужили?
- Отработали, племянничек, - усмехнулась богиня. – Идем?
Повинуясь жесту богини,в воздухе бесшумно раскрылись Врата, из которых пахнуло тонким нежным ароматом.
Сакура? В это время? Ах да, это же Небеса… рай.
- Что там? – с любопытством спросил Гоку, в этот момент очень похожий на себя прежнего.
- Входите – узнаете. И вспомните.
Санзо хмыкнул, и пошел ко Вратам. Гоку, замерший было на мгновение, поспешно ринулся следом, и вцепился в рукав хои монаха. Так, на всякий случай. Санзо глянул косо, но промолчал.
На пороге монах чуть замешкался, словно хотел что-то спросить, но не мог подобрать слов. Вместо него сказал Хаккай. Жестко так сказал, не по хорошему:
- Не оглядывайся, Санзо. Тварей в рай не позовут.
- Тварей? – недоуменно спросил Гоку.
- Тварей? – прищурился Годжо. Причем прищурился не на Хаккая – на Бодхисаттву.
- Тварей, - повторил Хаккай. – Знаешь, есть такая легенда про монаха и пса, которого не пустили в рай. Тебе не кажется, что твари и псы – есть в них что-то общее?
- Это не смешно, Хаккай, - ровно сказал Санзо. Ёкай кивнул:
- Не смешно. Но человек-то ты тут один. Монах. Просветленный. Ладно Гоку – он больше чем ками, больше чем человек… Да и кто ему будет препятствовать, когда ты – его самый прочный лимитер. Ну а мы… Годжо – наполовину ёкай, я – вполне себе ёкай. Нас не звали. Не так ли, богиня?
- Я без вас не пойду, - насупился Гоку.
- Пойдешь, - мягко сказал Хаккай. – Там же Санзо, правда?
- Он уже все решил, поглядите на него, - ворчливо сказал монах. - А ты меня спросить не пробовал, Хаккай?
- О чем?
- Пойду ли я куда-то вообще?
- Там, мальчики, хватит! – вмешалась Бодхисаттва. – Легенда, говорите, маршал? А её окончание вы помните?
- Нет, - извиняясь, улыбнулся Хаккай. – Вот как-то из головы вылетело.
- Вас ждут на Небесах, ребята, - тепло сказала Бодхисаттва. – Всех четверых. И прямо сейчас.
Санзо-икко переглянулись.
- Ну раз вместе…, - нерешительно сказал Гоку.
- Небеса так небеса, - пожал плечами Санзо.
- Это может быть весело, - Годжо снова покосился на шикарную женщину Бодхисаттву.
- Я не пойду, - сказал Хаккай.
Все посмотрели на него.
- Не дури, - сказал Годжо. – Как это ты не пойдешь?
- Так это. Куда мне – и на Небеса? Твари не ходят в белом, знаешь ли.
- Хаккай.
- Не хочу.
- Вот это заявление, - удивленно протянула Бодхисаттва. – Вы меня заинтересовали, маршал. И почему вам так не хочется на Небеса?
- А я откуда знаю? – ёкай пожал плечами. – Возможно, чувствую себя псом у врат рая.
- Вам надлежит чувствовать себя иначе.
- Этот как?
- Как блудный сын, вернувшийся домой.
- Не получается, извините…
Санзо-икко слегка озадаченно смотрели, как ёкай препирается с Бодхисаттвой.
- А если ты вспомнишь?
- А зачем?
- А мне хочется.
- Бл***, - потрясенно озвучил Годжо. – Я и правда генерал…
- Тетушка, нельзя же так без предупреждения! – Санзо с омерзением выплюнул окурок. – Хоть бы «раз-два-три» сказала!
- Так веселее, - усмехнулась Канзеон Босацу. – Ну что, маршал, вспомнили?
Ёкай неосознанным жестом попытался поправить несуществующие очки, и ответил:
- Да. Но это ничего не меняет.
Годжо присел рядом, и хлопнул его по плечу:
- Тенпо, не валяй дурака. Там… ребята же…
- Мы их положили, ребят! – резко ответил бывший маршал. – Я положил. И тебя, между прочим, тоже! И, судя по всему, Конзена с Гоку тоже не вывел…
- Мы сами… не сумели, - негромко и ворчливо сказал уже-почти-не-Санзо. – Просто не повезло. Не бери в голову, Тенпо. Просто вставай и пошли.
- Не пойду, Конзен.
- Не упрямься.
- Просто не пойду. Мне нет там места.
- Что за чушь! – бывший генерал вцепился ему в плечо, стискивая от волнения пальцы. – А как же армия?!
- Армия.., - задумчивая усмешка. – Ты всё вспомнил, Кенрен? Действительно всё?
- Ну?
- Как командир, я должен был остановить тебя там, в зале.
- Но…
- Подожди, послушай. Я пытался понять, что происходит на Небесах, прячась за шумными выходками своего генерала. И я понял – но ничего не сделал. Не успел. Меня подозревали, но не вычислили. До тех пор, пока я… хм…
- Та выходка с Литотеном, - подсказал Канзеон, с интересом слушающая ёкая.
- Да, именно.
- Дальше, маршал? Вы увлекательно излагаете.
- А дальше – мой неосторожный разговор с Конзеном, который так не вовремя услышал Гоку. И Натаку с приказом, которого он не умел ослушаться. И всё, что за этим последовало.
- Не вижу связи с твоим нежеланием возвращаться, - упрямо заявил бывший генерал.
- Я должен был действовать как командир.
- Не вмешиваться?
- Не так вмешиваться.
- Но тогда бы Гоку погиб!
- А он и так…
- Не погиб он, - сказала богиня. – Ну это неточности… Но я согласна с генералом – при чем тут ваше нежелание вернуться?
- Мое вмешательство в драку привело к гибели первый отряд, и моего генерала.
- И вас.
- Дело не в этом.
- А в чем?
Ёкай помолчал, и ответил – тяжело, неохотно, словно слова царапали ему горло:
- Я предал армию. Предал её как командир.
- В пользу дружбы, - негромко сказал Санзо. – Ты же верил в дружбу, Тенпо.
-Я не нуждаюсь в оправданиях. Просто объяснил.
На какое-то мгновение все замолчали – обдумывая, подыскивая слова…
- Да ты просто боишься, - неожиданно сказал Гоку. Все посмотрели на него. Почти все – удивленно. Кроме Санзо – тот покосился на мальчишку с некоторой гордостью.
- Боишься, - повторил Сейтен Тайсен. – Ты не бойся, Хаккай, я же с тобой. И Годжо с тобой, и Санзо… И вон она тоже. Он. Любви и милосердия, короче.
- Я особенно с вами, маршал, - серьезно согласилась Бодхисаттва. – Малыш удивительно умные вещи говорит.
Хаккай-Тенпо улыбнулся.
- Спасибо, Гоку. Я буду вас навещать. Ну или … скорее вы – меня.
Он встал, и, легкомысленно махнув им рукой, повернулся, и пошел прочь, по дороге, ведущей от развалин замка Хото.
Белый дракончик метнулся к Вратам, к Гоку, к Бодхисаттве… И всё-таки унесся следом за хозяином.
- Нет, это неправильно! – полукровка сунул в рот последнюю сигарету, и, забыв прикурить, посмотрел на Бодхисатву. – Это неправильно, так?
- Да с вами не поймешь, - с досадой пожала плечами Канзеон. – Ваша компания хоть раз сделала что-то нормально?! Идиоты на мою голову.
- Зато с нами не скучно, тётя, - сказал Санзо, и отобрал у Годжо сигарету. – Дай сюда, жмот…
- Мы идем или как?
- Дай покурить.
Одна сигарета – с десяток коротких затяжек.
Десять затяжек, десять выдохов сизого дыма, завивающегося в причудливые узоры.
И пока не упал последний пепел, можно просто курить и смотреть на завитки дыма. И не думать о том, что было, и что будет.
Десять затяжек.
Девять…
Восемь…
Обратный отсчет.
06-07.10
не литература ни разу
Победа пахла пылью и кровью – как всегда. Почему-то все победы пахли одинаково. Ну или почти все…
Хаккай сидел на траве, запрокинув голову и глядя на бегущие в небе облака. Спиной он чувствовал теплое, почти горячее плечо Годжо – полукровка курил, небрежно опираясь на Хаккая, и улыбался. Хаккай не видел его лица, но чувствовал эту улыбку – как обычно искреннюю, широкую и немного шальную от осознания того, что все позади. Что они победили.
- Это было охренеть! – сказал Годжо в очередной раз.
- Да, - в очередной раз отозвался ёкай. Годжо затянулся, выпустил дым, и повторил:
- Охренеть… но схрена ли ты полез под Макай Тенджо?! Кретин. Ёкай-самоубийца. А приложило бы посильнее?!
- Не приложило же.
- Сильно обожгло? Покажи бок.
- Давай стриптиз на потом, ага? Устал.
- Тоже верно. Раз сидишь, значит не всё так плохо.
- И я о чем.
Белый дракон, расположившийся на коленях Хаккая, поднял мордочку, и ёкай тут же повернул голову, проследив его взгляд.
Чуть в стороне сидели Санзо и Гоку. Точнее, Санзо сидел, докуривая надломленную сигарету, а Гоку расположился на траве, положив голову ему на колени, и не отрывая взгляда от вечно недовольного лица монаха.
Годжо чуть наклонился, щекоча шепотом ухо Хаккая:
- Слушай, а Санзо на мартышку новый лимитер надевать не будет?
- Не думаю, - ёкай устало улыбнулся. – Я же тебе говорил – вся эта хрень с сафари на запад затеяна не ради сонного ГюМаО.
- Ну конеееечно! – скептически протянул полукровка, и тут же потрясенно уставился на ёкая: - Свершилось!
- Чего?
- Ты это сказал! Ты сказал «хрень», мне не послышалось, я уверен!
- Может и сказал, - Хаккай пожал плечами, и сунул в рот сорванную травинку жестом заядлого курильщика.
- Охренеть! – повторил Годжо снова, на этот раз с явной тревогой в голосе. – Слушай, с тобой точно все в порядке? Похоже, тебя всё же сутрами сильно накрыло. Голова не кружится? У тебя, кстати, кровь на виске.
- У тебя тоже.
- А, ну у меня-то ладно. Моя сила не в мозгах.
- Тоже верно.
Годжо окинул его долгим взглядом…Поморщился, потому что докуренная сигарета обожгла ему пальцы, и спросил о другом:
- Так что ты думаешь насчет лимитера?
Хаккай рассеянно поднял руку к уху, проведя пальцами по своим зажимам. Зажимы были грязными и горячими.
- Лимитер… Ты не понял? Ему не нужен больше лимитер. Санзо – его лимитер.
- Это у тебя философия какая-то поперла, - хмыкнул Годжо. – Дзен-мать-его-буддизм. А я тебя о конкретных вещах спрашиваю.
- Я тебе о конкретных и говорю. Погляди внимательнее.
Годжо честно поглядел.
Рука Санзо задумчиво перебирала пряди волос мальчишки, то и дело мимоходом касаясь лба, как раз того места, где раньше находился золотой обруч. Гоку чуть заметно улыбался, и в его глазах наверняка отражался сейчас только Санзо. В мечтательно прищуренных глазах ярко-золотого цвета, такого ярко-золотого, словно они вобрали в себя всё золото расколовшегося в пламени пяти сутр лимитера. Заостренные уши, копна растрепанных волос и непривычная молчаливость – всё это делало Гоку незнакомым. На коленях у монаха лежал не мальчишка – подросток-ёкай, зачем-то перенявший облик того самого мальчишки, шумного и вечно голодного.
Годжо озадаченно почесал бровь, и вздохнул:
- Ладно, замнем для ясности. Эй, твое святейшество! Чего дальше-то делать будем?
Санзо обратил на него утомленный взгляд, и пожал плечами:
- В данный момент я хочу курить. У тебя есть сигареты?
- Закончились, - соврал Годжо. Точнее, почти не соврал, потому в смятой пачке в кармане брюк осталась последняя сигарета. Санзо меланхолично покосился на развалины замка. Годжо, уловив его взгляд, отрицательно покачал головой:
- Ну нет, обыскивать трупы ёкаев я не пойду!
- Почему?
- Ну… Пошли лучше до ближайшей деревни?
- Вот есть у меня хреновое ощущение, что никуда мы отсюда не пойдем, - мрачно сказал Санзо.
- Или пойдем, но не туда, - поддержал его Хаккай странно севшим голосом. Гоку что-то согласно промычал, и Годжо раздраженно махнул рукой:
- Ну вы сговорились?! Что за разговоры?! Гоку, ты что, не голоден? После всей этой чертовой кутерьмы?!
- Посмотри, Годжо, - и Хаккай указал за плечо полукровки. Тот обернулся.
Воздух в нескольких шагах от них дрожал и переливался. Годжо открыл было рот, чтобы спросить, что это за хрень, но в этот момент из воздуха появилась женщина. Причем такая ого-го себе женщина! Годжо с полвзгляда оценил роскошные формы, благо минимум одежды запросто позволял это сделать с полвзгляда, и машинально поднялся с земли, фирменным картинным жестом отбрасывая с лица волосы:
- Богиня, не иначе!
- Уже сделал стойку! – мелодично рассмеялась женщина, и, покачивая бедрами, подошла к ним. – Вольно, генерал, я по делу.
- Наверняка по делу, - все тем же мрачным тоном отозвался Санзо. – Ками просто так не ходят.
- Я Бодхисаттва, если что. Любви и милосердия.
- Бодхисаттвы тем более.
- Да, племянничек, - рассмеялась женщина. – Собственно, я пришла пригласить тебя обратно.
- Обратно – это куда?
- Обратно – это на Небеса, - хмыкнул так и не поднявшийся на ноги Хаккай, глядя на подошедшую богиню снизу вверх. – Ведь так?
- Так, маршал, - Бодхисаттва улыбнулась ему немного натянуто. – Вы и тут не потеряли свой острый ум.
- Очевидно, вы меня помните как-то иначе, нежели я сам себя помню, - Хаккай ответил вежливой улыбкой. Такой вежливой, что у Годжо заныли зубы. Бодхисаттва прошла мимо ёкая, чуть не задев его бедром, и встала перед Санзо и Гоку, глядя на них как-то по- особому тепло:
- Ну вот и свиделись снова, ребятки. Не соскучились по дому?
- Приглашаете туда? – Санзо ткнул пальцем вверх, и поднялся, отряхивая потрепанное хои. – Заслужили?
- Отработали, племянничек, - усмехнулась богиня. – Идем?
Повинуясь жесту богини,в воздухе бесшумно раскрылись Врата, из которых пахнуло тонким нежным ароматом.
Сакура? В это время? Ах да, это же Небеса… рай.
- Что там? – с любопытством спросил Гоку, в этот момент очень похожий на себя прежнего.
- Входите – узнаете. И вспомните.
Санзо хмыкнул, и пошел ко Вратам. Гоку, замерший было на мгновение, поспешно ринулся следом, и вцепился в рукав хои монаха. Так, на всякий случай. Санзо глянул косо, но промолчал.
На пороге монах чуть замешкался, словно хотел что-то спросить, но не мог подобрать слов. Вместо него сказал Хаккай. Жестко так сказал, не по хорошему:
- Не оглядывайся, Санзо. Тварей в рай не позовут.
- Тварей? – недоуменно спросил Гоку.
- Тварей? – прищурился Годжо. Причем прищурился не на Хаккая – на Бодхисаттву.
- Тварей, - повторил Хаккай. – Знаешь, есть такая легенда про монаха и пса, которого не пустили в рай. Тебе не кажется, что твари и псы – есть в них что-то общее?
- Это не смешно, Хаккай, - ровно сказал Санзо. Ёкай кивнул:
- Не смешно. Но человек-то ты тут один. Монах. Просветленный. Ладно Гоку – он больше чем ками, больше чем человек… Да и кто ему будет препятствовать, когда ты – его самый прочный лимитер. Ну а мы… Годжо – наполовину ёкай, я – вполне себе ёкай. Нас не звали. Не так ли, богиня?
- Я без вас не пойду, - насупился Гоку.
- Пойдешь, - мягко сказал Хаккай. – Там же Санзо, правда?
- Он уже все решил, поглядите на него, - ворчливо сказал монах. - А ты меня спросить не пробовал, Хаккай?
- О чем?
- Пойду ли я куда-то вообще?
- Там, мальчики, хватит! – вмешалась Бодхисаттва. – Легенда, говорите, маршал? А её окончание вы помните?
- Нет, - извиняясь, улыбнулся Хаккай. – Вот как-то из головы вылетело.
- Вас ждут на Небесах, ребята, - тепло сказала Бодхисаттва. – Всех четверых. И прямо сейчас.
Санзо-икко переглянулись.
- Ну раз вместе…, - нерешительно сказал Гоку.
- Небеса так небеса, - пожал плечами Санзо.
- Это может быть весело, - Годжо снова покосился на шикарную женщину Бодхисаттву.
- Я не пойду, - сказал Хаккай.
Все посмотрели на него.
- Не дури, - сказал Годжо. – Как это ты не пойдешь?
- Так это. Куда мне – и на Небеса? Твари не ходят в белом, знаешь ли.
- Хаккай.
- Не хочу.
- Вот это заявление, - удивленно протянула Бодхисаттва. – Вы меня заинтересовали, маршал. И почему вам так не хочется на Небеса?
- А я откуда знаю? – ёкай пожал плечами. – Возможно, чувствую себя псом у врат рая.
- Вам надлежит чувствовать себя иначе.
- Этот как?
- Как блудный сын, вернувшийся домой.
- Не получается, извините…
Санзо-икко слегка озадаченно смотрели, как ёкай препирается с Бодхисаттвой.
- А если ты вспомнишь?
- А зачем?
- А мне хочется.
- Бл***, - потрясенно озвучил Годжо. – Я и правда генерал…
- Тетушка, нельзя же так без предупреждения! – Санзо с омерзением выплюнул окурок. – Хоть бы «раз-два-три» сказала!
- Так веселее, - усмехнулась Канзеон Босацу. – Ну что, маршал, вспомнили?
Ёкай неосознанным жестом попытался поправить несуществующие очки, и ответил:
- Да. Но это ничего не меняет.
Годжо присел рядом, и хлопнул его по плечу:
- Тенпо, не валяй дурака. Там… ребята же…
- Мы их положили, ребят! – резко ответил бывший маршал. – Я положил. И тебя, между прочим, тоже! И, судя по всему, Конзена с Гоку тоже не вывел…
- Мы сами… не сумели, - негромко и ворчливо сказал уже-почти-не-Санзо. – Просто не повезло. Не бери в голову, Тенпо. Просто вставай и пошли.
- Не пойду, Конзен.
- Не упрямься.
- Просто не пойду. Мне нет там места.
- Что за чушь! – бывший генерал вцепился ему в плечо, стискивая от волнения пальцы. – А как же армия?!
- Армия.., - задумчивая усмешка. – Ты всё вспомнил, Кенрен? Действительно всё?
- Ну?
- Как командир, я должен был остановить тебя там, в зале.
- Но…
- Подожди, послушай. Я пытался понять, что происходит на Небесах, прячась за шумными выходками своего генерала. И я понял – но ничего не сделал. Не успел. Меня подозревали, но не вычислили. До тех пор, пока я… хм…
- Та выходка с Литотеном, - подсказал Канзеон, с интересом слушающая ёкая.
- Да, именно.
- Дальше, маршал? Вы увлекательно излагаете.
- А дальше – мой неосторожный разговор с Конзеном, который так не вовремя услышал Гоку. И Натаку с приказом, которого он не умел ослушаться. И всё, что за этим последовало.
- Не вижу связи с твоим нежеланием возвращаться, - упрямо заявил бывший генерал.
- Я должен был действовать как командир.
- Не вмешиваться?
- Не так вмешиваться.
- Но тогда бы Гоку погиб!
- А он и так…
- Не погиб он, - сказала богиня. – Ну это неточности… Но я согласна с генералом – при чем тут ваше нежелание вернуться?
- Мое вмешательство в драку привело к гибели первый отряд, и моего генерала.
- И вас.
- Дело не в этом.
- А в чем?
Ёкай помолчал, и ответил – тяжело, неохотно, словно слова царапали ему горло:
- Я предал армию. Предал её как командир.
- В пользу дружбы, - негромко сказал Санзо. – Ты же верил в дружбу, Тенпо.
-Я не нуждаюсь в оправданиях. Просто объяснил.
На какое-то мгновение все замолчали – обдумывая, подыскивая слова…
- Да ты просто боишься, - неожиданно сказал Гоку. Все посмотрели на него. Почти все – удивленно. Кроме Санзо – тот покосился на мальчишку с некоторой гордостью.
- Боишься, - повторил Сейтен Тайсен. – Ты не бойся, Хаккай, я же с тобой. И Годжо с тобой, и Санзо… И вон она тоже. Он. Любви и милосердия, короче.
- Я особенно с вами, маршал, - серьезно согласилась Бодхисаттва. – Малыш удивительно умные вещи говорит.
Хаккай-Тенпо улыбнулся.
- Спасибо, Гоку. Я буду вас навещать. Ну или … скорее вы – меня.
Он встал, и, легкомысленно махнув им рукой, повернулся, и пошел прочь, по дороге, ведущей от развалин замка Хото.
Белый дракончик метнулся к Вратам, к Гоку, к Бодхисаттве… И всё-таки унесся следом за хозяином.
- Нет, это неправильно! – полукровка сунул в рот последнюю сигарету, и, забыв прикурить, посмотрел на Бодхисатву. – Это неправильно, так?
- Да с вами не поймешь, - с досадой пожала плечами Канзеон. – Ваша компания хоть раз сделала что-то нормально?! Идиоты на мою голову.
- Зато с нами не скучно, тётя, - сказал Санзо, и отобрал у Годжо сигарету. – Дай сюда, жмот…
- Мы идем или как?
- Дай покурить.
Одна сигарета – с десяток коротких затяжек.
Десять затяжек, десять выдохов сизого дыма, завивающегося в причудливые узоры.
И пока не упал последний пепел, можно просто курить и смотреть на завитки дыма. И не думать о том, что было, и что будет.
Десять затяжек.
Девять…
Восемь…
Обратный отсчет.
06-07.10
@темы: saiyuki, настроенческое, тексты, разновсякий бредофлуд, saiyuki gaiden
-
-
07.07.2010 в 00:49и вхарактерно, на мой непросвященный взгляд.
спасибо.
-
-
07.07.2010 в 00:49-
-
07.07.2010 в 01:11фанон, прорастающий сквозь траву
бредовый фанон, сумбурно прорастающий сквозь любимую траву, и ен желающий укладываться ни в рифмы, ни в прозу(
но спасибо)
-
-
07.07.2010 в 01:11интересно, а Хакурю что-нибудь вспомнил?
-
-
07.07.2010 в 01:15с ним вообще любопытно... если как по СД-драме.. то это не Годжун в прямом смысле. Хотя Минекура говорила, что это таки его перерождение...
так что с ним вопрос)
-
-
07.07.2010 в 01:20хм... мне больше нравится думать, что он реинкарнация Годжуна)
...а что с Натаку? они встретятся?
-
-
07.07.2010 в 09:13А так вполне был бы замечательный конец истории, хотя его совсем не хочется)
по-моему, одна из лучших зарисовок *.*
"Твари не ходят в белом" - уж не из песни ли?))
-
-
07.07.2010 в 11:31-
-
07.07.2010 в 18:51Альвар, вы случаем не телепат?
А вообще так довольна, будто вы исполнили мое желание!!!
-
-
07.07.2010 в 20:46)
натаку.. да не знаю) это так.. мысли по поводу)
Родаши
спасибо) очень тронут)
да, из песни)))
Гилмэн
вот вполне себе вероятное развитие событий)
Atame
спасибо)) мррр)