[Alvarka]

После победы.
предупреждение раз: очередная графоманотерапия, не более.
предупреждение два: не вычитано и не будет.
предупреждение три: ООС, никанон, дисбилив, и пафос-пафос-пафос. автору надо было именно это, уж сумимасен.
ну и еще - да,это личный фанон на тему "Ну дойдут же они в конце концов?.. и будет напрмиер так...", версия очередная.

предупреждены?

Дождь пах кровью и гарью. Над развалинами, прибитая мутными потоками дождя, оседала пыль вперемешку с пеплом.
- Даже не верится… - Годжо похлопал по карманам в поисках сигарет, обнаружил пачку, и с жадностью прикурил. Его пальцы, перепачканные грязью, заметно дрожали.
- Не верится, - как завороженный повторил за ним Гоку, не сводя взгляда с развалин замка Хото. – Всё так… странно.
- Странно, - согласился Годжо, и в упор посмотрел на парня с золотыми глазами. – Ещё бы не.
Гоку перехватил его взгляд, и потер лоб на том месте, где обычно находился золотой лимитер. Лимитера не было, и это было непривычно.
Обычно либо был лимитер – и был Гоку, либо не было лимитера… и Гоку тоже не было. Потому что Сейтен Тайсен, мудрец, равный Небесам, это вам уж никак не бесцеремонный мальчишка, которого при случае можно и веером. Он и сам кого угодно – веером. Или чем потяжелее. Сейтен Тайсен, это… это Сейтен Тайсен, и всё.
- Я не помню, как это получилось, - проговорил Гоку непривычно задумчиво. – Ты помнишь, Годжо?
- Мгм, - промычал полукровка, не выпуская из зубов сигарету.
…
Черное пламя пяти сутр, рычание бешеного Сейтен Тайсена, смазанная молния его когтей, закончившаяся на боку подвернувшегося под удар Санзо… и внезапно осознанное выражение золотых глаз, при виде медленно оседающего на пол монаха…
«Дурная мартышка…» - хрип тридцать первого Генджо Санзо Хоши, заслонившего назойливого мальчишку от опасности, бьет по ушам громче испуганного рева спятившего божества… И губы почти-мальчишки неожиданно дрожат.. а потом он просто встает, и шагает в огонь сутр, разбуженных Санзо-ренегатом…
…
- Это сутры наверное, - неохотно сказал Годжо. – Я ж не монах, откуда мне знать про сутры… Вот Санзо тебе потом всё расскажет, аккуратно и по полочкам.
- Санзо расскажет, - кивнул Гоку с интонацией «ага, дождешься от него…».
Годжо помолчал, стряхивая пепел с сигареты, и неловко спросил:
- А ты вообще сам-то… как?
Гоку подумал.
- Страшно. И еще до тоски тревожно. Словно нашел что-то ценное, а зачем оно мне, и что с ним делать – понятия не имею. И обратно хочется.
- Обратно – это куда?
- Туда, - Гоку замысловато покрутил в воздухе пальцами. – Назад. Где я был отдельно стихией, а отдельно – мальчишкой.
- Вон оно как, - сказал Годжо.
Собственно, он просто не знал, что сказать. Новый Гоку, с его сравнениями и рассуждениями, с отстраненным взглядом золотых глаз – этот новый Гоку был… непривычен. А еще – немного страшен…
- Есть хочется, - вздохнул мальчишка, и полукровка улыбнулся. С другой стороны – Гоку он и есть Гоку.
- Пошли, посмотрим, как там твой монах.
- Чего это мой…
- А то чей? Ладно шучу. Пошли.
…
- Хватит.
- Да.
- Хватит, я сказал!
- Я заканчиваю, Санзо.
- Хватит, Хаккай, мать твою!
Санзо раздраженно оттолкнул от себя руку Хаккая, и золотистое сияние, льющееся от пальцев шофера-лекаря, мягко погасло.
- Кажется, тебе лечение уже нужно больше, чем мне, - ворчливо сказал Санзо. Хаккай устало улыбнулся, и повалился на траву, подставляя лицо дождю.
- Заштопал монаха, Хаккай? – спросил подошедший Годжо. – Не помрет?
- Обязательно помрет, - отозвался Хаккай, закрывая глаза. – Лет этак через сорок-пятьдесят… Если характер не испортится.
Гоку присел на корточки рядом с сидящим на траве монахом, и тихо спросил:
- Санзо… Я теперь кто?
- Годжо, дай закурить.
- Правда, Санзо. Что скажут Трикая, узнав, что мой лимитер… что нет у меня лимитера? Кто я теперь, Санзо?
- Дурная мартышка ты, вот кто, - мрачно сказал монах, пытаясь прикурить под всё усиливающимся дождем. – Да что ж такое с этой зажигалкой!.. Мартышка идиотская, и всё. А лимитер… ты не девочка – диадемы носить, ясно?
- Ясно, - заулыбался Гоку.
«У тебя есть другой лимитер, правда, Гоку?»
«У меня есть другой лимитер , Санзо..»
«Гребаным Небесам по-прежнему ничего не угрожает..»
«Не угрожает, Санзо. Зачем мне Небеса, если у меня есть солнце?»
Диалог двух взглядов остался за кадром.
За завесой серого дождя, пахнущего гарью.
…
А дождь шелестел упорно и монотонно, словно намереваясь устроить потом и смыть к чертям всю эту вонь и грязь – с кожи, с одежды, с горячих камней.
Четверо стояли, сидели, лежали под этим дождем, и никто не начинал разговора.
Что-то закончилось.
Что-то должно было начаться.
Но, кажется, никому этого не хотелось.
Все привыкли – к городам и гостиницам, к постоянным нападениям и бессонным ночам , друг к другу.
Но…
Не молчать же вечно?
Санзо с кряхтением потянулся, и поднялся, прижимая руку к заштопанному Хаккаем боку.
- Я в Чоу-Ань, - небрежно сказал он. – Трирож..эм.. Три Лика ждут. Дело мы сделали, все свободны, я так понимаю.
- В Чоу-Ань! – радостно завопил Гоку, снова став похожим на прежнего беззаботного мальчишку. – В Чоу-Ань! А поесть купим?
- Купим, купим.. Пошли, мартышка.
- Да!..Э.. А Годжо? И Хаккай? Они что, с нами не пойдут?!
- У них и спрашивай.
Гоку повернулся к полукровке, но тот опередил его вопрос:
- Нет уж, хватит с меня ваших дел! Кажется, я стал взрослым и серьезным… не надо хихикать, Хаккай. Дядюшке Годжо надоели драки, ему хочется осесть в городе с симпатичной девчонкой. Помнишь, тот городок, в паре дней пути отсюда?
- Понятно, - Санзо хмыкнул, и пожал печами: - Ну.. счастливо.
- И тебе, Санзо-сама.
- А ты, Хаккай? – Гоку наклонился над лежащим ёкаем, заглядывая ему в лицо. – А ты? Куда ты пойдешь?
- Думаю, я найду, где устроиться, - улыбнулся бывший шофер, вставая с травы.
Четверо еще немного постояли под дождем, глядя себе под ноги.
«Пошли вместе?»
Нет, эти слова так и не прозвучали.
Санзо развернулся первым. Развернулся, и пошел прочь, слегка припадая на ногу. Гоку виновато улыбнулся полукровке и ёкаю, и пошел следом за монахом. Через несколько шагов он подставил Санзо плечо, и тот, буркнув что-то невнятное, всё-таки принял предложенную помощь.
Когда они скрылись за поворотом дороги, Годжо неловко протянул руку:
- Ну.. я пошел. Забегай, если мимо будешь…
- Обязательно, - тепло улыбнулся ёкай, отвечая на рукопожатие.
Хаккай знал, что врёт. И Годжо знал.
Полукровка сунул руки в карманы, и побрел в сторону, противоположную той, куда ушли Санзо и Гоку.
Хаккай дождался, пока и он исчезнет за поворотом, и пошел к развалинам.
Остановился перед камнями, постоял, рассеянно касаясь пальцами клипс-лимитеров на ухе. Потом присел, трогая ладонью камни. Горячие.
…
Зеленая лоза корчится в объятиях пламени, сыпется пеплом, пытаясь удержать силу, рвущуюся из реактора лаборатории. Чуждую, ядовитую силу, сплав магии и технологии, ублюдочную смесь местного гения. Безумия лозы не хватает, тело тоже корчится, тоже хочет осыпаться пеплом, но нельзя, нельзя!.. «Ты сильный, ты сможешь.. король ёкаев.. кто-то называл так, в шутку ли, всерьез.. где твоя корона, король?.. держись теперь, оправдывай статус!.. держись – и держи эту силу, кто, кроме тебя…»
А потом он понимает, что сила вот-вот расправит крылья, сбегая из объятий слабеющей лозы, и из сорванного горла вырывается звериный крик отчаяния…
И ещё через мгновение из-за плеча мелькают белые крылья, и маленький дракон, легко пробивая барьеры, врезается в самую середину грозящей вырваться силы.
И, сползая по камням, он смотрит, как они сплетаются, поглощая друг друга – сила, сотканная из магии и технологии, и существо, порожденное магией и технологией.
«И мир опрокинулся сам в себя..»
Откуда цитата? Не вспомнить…
А потом была яркая вспышка, в которой – почудилось? нет? – на миг развернулись огромные белые крылья.
…
- Ты вернулся к себе на Небеса? – тихо спросил ёкай, зная, что ему никто не ответит.
Драконы приходят и уходят – завершив дела или просто по прихоти.
Им, драконам, виднее.
Хаккай еще раз провел рукой по камням, и встал.
Отбросил с лица мокрые волосы, оторвал изодранный в лохмотья рукав.. Покривился, и оторвал второй – для симметрии… И, отвернувшись от развалин, пошел через лес. Напрямик.
Не то, чтобы он знал, куда направляется…
Но если есть дорога и много времени – почему бы и не?..
..
А в лесу дождь пах травой и листьями.



24.02.10