200/300

[Alvarka]

*это начало арки после расстрела, у меня постом ниже - продолжение*

автор - Grande Generale Kenren

Первое что маршал слышит это выстрелы, слишком, громко, так что хочется встряхнуть головой или зажать уши - не успеть, и в грохот вливается болезненный острый звон фарфора за закрытым окном - и даже почти любопытно, что же там случилось, а потом вспышка боли и широко распахиваются глаза - от изумления, ведь было же в бою, ранили.. никогда не было ТАК больно. Вторая пуля попадает в ногу, и екай неловко заваливается на бок, в раскрытых глазах застывает изумление - пока судорога не проходит током по уже бессознательному телу, закрывая веки каменеющей гримасой - не боли, напряжения - словно маршал пытается собрать остатки сил, чтоб поняться на ноги.
- Дурак, - беззвучно шепчет генерал.
Он не хочет себе признаваться, что не может решиться выйти из дома, чтобы не увидеть труп врага. Он отдает приказ похоронить труп, не решаясь встать на ноги: это глупо так болезненно воспринимать расстрел...
- По законам военного времени, - повторяет себе генерал и делает еще глоток вина: перед глазами растрепанные черные волосы и улыбка - спокойная, легкая:
- Дрянь у вас сигареты, - говорит покойник.
- Какие есть, - давится новым глотком генерал - нельзя столько пить.
А хуже всего бесполезно. Сейчас ему станет плохо... Отстраненный легкий взгляд кажется снисходительным и в каком-то бредовом хмельном полусне фигура встает с кресла, роняя кандалы, будто его руки вдруг стали слишком тонкими для стальных обручей и разворачивается, чуть поведя плечом, чтоб уйти.. как однажды на том постоялом дворе. Просто так, зная, что в спину не выстрелит...
Генерал с усилием поднимает голову, чтобы услышать стук в дверь.
- Войдите... кто там? - отзывается он - хрипло, отодвигая бутылку:
- К черту.. надо встать...
- Генерал, - сержант распахивает дверь:
- Вы приказали труп расстрелянного закопать... Но он жив! Что нам делать?
В глазах начинают плясать что-то бешеное звезды, когда генерал рывком вскакивает на ноги и, покачнувшись, опирается на стол - на секунду.
- Где он? - чтобы взять себя в руки и подавить подступившую к гору тошноту и резкое головокружение хватает и четверти вздоха:
- Веди!
- Мы не оттаскивали, решили прямо там и закопать... - неуверенно поясняет сержант, изумленный неподдельным волнением генерала.
Генерал подбегает к смутно различимому на земле в сгустившихся сумерках телу, наклоняется ниже и различает рваное еле различимое, ломаное, болезненно исковерканное видно путем в груди одной из пуль, дыхание. Когда он, не веря этому, прикасается пальцами к груди раненого, тело вздрагивает, выламываясь подобно разбитой марионетке, пытающейся встать по велению запутавшихся ниток в руках мастера, и генерала оглушает едва слышный стон:
- Отвернитесь... добивать меня запахом пе... регара слишком жестоко...
- По законам военного времени... - придушено начинает генерал и рывком поднимается на ноги:
- В лазарет. Головой отвечаете, чтобы выжил! Это приказ! - и добавляет тише, чувствуя, что раненый вновь без сознания:
- Тебя это тоже касается. Ты пленный, а значит подчиняешься мне... по законам... - генерал сплевывает и уходит нетвердой походкой.
За пределами лагеря его рвет - почему то кажется, дело не в вине и хочется с жельчью выплюнуть насовсем проклятое:
- По законам военного времени.
продолжение - в комментах