Одолжение.
несерьезно, ага...
- Тенпо, ну пожалуйста!
- Нет, Конзен, ни за что.
- Ну я прошу тебя! Ну по дружбе!
- Мне моя жизнь дорога как память.
- Не преувеличивай, всё не так страшно! Ну один раз!...
- Один раз не ловелас? Ты сам понял, о чем вообще говоришь?
- Хочешь, я на колени встану? А я встану. Тенпо, ну не будь сволочью, соглашайся!
- Ты полы давно тут мыл? А то юбкой вытираешь…
- Тенпо-о-о-оо….
- Отпусти мою ногу!.. О…Я ж забыл! У меня срочное совещание!
- Которое по поводу сметы на следующий месяц?
- Точно, оно самое!
- Тенпо, ты его прогулял три часа назад.
- Да? Ну надо же…
- Тенпо, я тебя не отпущу, пока не согласишься. Мне терять нечего…
- ..Кроме своей девственности?
- Убью.
- Шучу.
- Тенпо, если ты не согласишься, я с собой что-нибудь сделаю!..
- Подстрижешься?
- …Или с тобой.
- Шучу.. Нет, вот правда шучу!
- Тенпо.
- Нет.
- Тенпо.
- Конзен, не дави на жалость.
- Тенпо… Там, в коридоре!!! Слышишь?! Тенпо, ну я тебя умоляю!...
Маршал посмотрел в полные паники глаза Конзена, и обреченно вздохнул:
- Ты мне должен на три перерождения вперёд!
…
Канзеон Босацу, покачивая бедрами, подошла к кабинету своего секретаря – по совместительству племянника – и, небрежно стукнув в косяк, открыла дверь.
- Конзен, деточка, я всё-таки хотела бы с тобой поговорить по поводу…
Бодхисаттва не закончила предложение, пораженная открывшейся перед ней картиной.
Собственно, она часто заставала маршала Западной в кабинете Конзена. Но не в такой ситуации!
Левая рука Тенпо лежала на талии секретаря боддхисаттвы, правая осторожно поддерживала его за подбородок, а губы маршала…
Канзеон Босацу удивленно вскинула бровь. Поцелуй был явно недетский, о чем свидетельствовал румянец на щеках Конзена, и его пальцы, судорожно стиснувшие ворот рубашки Тенпо.
«Один, два, три.., - машинально начала считать бодхисаттва Любви и Милосердия. – Пять… семь… восемь…ого чо!.. десять…Не, ну обнаглели!...»
- А не прервались ли бы вы, мальчики, чтобы поприветствовать Прекраснейшую и Милосерднейшую?
Тенпо, не отрываясь от талии Конзена, обернулся, бросая через плечо:
- Зайдите попозже, секретарь занят.. О.. э.. Босацу-сама?!
- Она самая. Рад, что заметили, маршал!
- Эммм… Ох, у меня же срочная встреча! Прошу прощения, Босацу-сама…, - и маршал стремительно выскочил из кабинета, на ходу поправляя ворот рубашки.
Бодхисаттва проводила его задумчивым взглядом, и повернулась к племяннику:
- И что это было?
- Это был Тенпо.
- Видела. Оценила. Он что, тебя с девушкой спутал? По рассеянности?
Конзен набрал в грудь воздуха, и решительно сказал:
- Нет, тётя. Помните, вы говорили, что Годжун.. что.. ну.. что у него стоит моя фотография…
- В рамочке с сердечками. Мило так!
- Так вот, я не могу согласиться на его ухаживания!
- Так.. Тенпо?!
- Да, он – моя единственная любовь. Ты сама все видела.
- Видела, - со странными интонациями повторила Босацу-сама. – Оценила…
- И.. и вот! Сама видишь, я не могу согласиться на ухаживания главнокомандующего, потому что ради моей единственной любви я… Ну.. это.. как его… Короче, вот. Передай ему это, пожалуйста.
- Ах, как романтично! – мурлыкнула Канзеон Босацу. – Бедняга Годжун! Подчиненный увел его возлюбленного! Я передам, что ему придется искать новый объект для страсти. До встречи, племянничек!
- Угу.
На пороге бодхисаттва обернулась, и фривольно подмигнула Коннзену:
- Я горжусь тобой, племянничек! Наконец-то ты стал взрослым! И может даже мужчиной… Хотя, судя по всему, мужчина здесь…
- Тётя!!!
- Хе-хе. Всё ухожу. «У любви-и, как у пташки кры-ылья…»
…
ПС:
Записка №1
«Был сегодня у главкома с отчетом. Твоей фотографии в рамке с сердечками на его столе больше нет. С тебя блок «Арк Ройал» за одолжение.
Т.»
Записка №2.
«Угу. Кстати… повторить не желаешь?
К.»
Записка №3
«Ещё одна такая шутка, и предыдущая твоя записка окажется под дверью главкома.
Т.»
Записка №4
«Сигареты на твоем столе.
К.»
Записка на стене коридора:
«Т+К=яой!
Б.»
Подпись под запиской:
« Найду, кто написал – убью!
Кенрен».
22.09.09