09.02.2009 в 22:19
Пишет Dr. Noname:С днем рождения, Альвар.
То, что ты хотел, не получилось... совершенно не получилось. Так что с меня еще то, что ты хотел ^^" Потом. Попозже) А пока вот...
Название: Лягушка
Персонажи: ЧинИсо, Каннан
Рейтинг: ммм... R?
Жанр: ангст
читать дальше...С недавних пор его любимым времяпровождением стало ходить в подвал и смотреть на женщину, запертую в клетку. Ему ставили стул, приносили чая, а он наблюдал.
Женщина в клетке сначала металась, потом падала на колени, умоляла - или поливала его бранью, а он развлекался тем, что пытался предугадать, что она сделает в следующий момент.
Честно сказать, наверное, он никогда не сумеет разобраться в женщинах.
Та, что в клетке, постоянно менялась - то у нее были густые рыжие волосы и большая грудь, то она вдруг становилась миниатюрной брюнеточкой, а то какой-то бледной немочью... Но рыдала и ломалась она всегда одинаково.
После поломки у женщины становились стеклянные глаза, приоткрытый рот, разбухший живот и безвольные руки, и тогда он обычно заходил к ней в клетку - наблюдать вблизи было еще интереснее.
Иногда женщина улыбалась ему с заученным призывом (это выглядело очень жалко), иногда бросалась на него, и тогда он швырял ее на пол, и пинал, пока она не начинала скулить.
Вскоре женщина умирала, и он ходил смотреть, как слуги выбрасывают ее в специальную яму с собаками.
В такие моменты губы его презрительно кривились, а мысли вертелись вокруг слов "пожирать себе подобных".
А потом женщина возвращалась в клетку, и все шло по кругу. Ему нравилось это.
Итак.
Длинные волосы, заплетенные в косу. Сонные глаза, похожие на глаза выброшенной на берег рыбы - вообще-то зеленые, а на самом деле мутно-болотные. Голос, похожий на кофейную гущу.
Он поставил пиалу с чаем на пол.
- Что? - переспросил он.
- Мне скучно, - повторила та, что в клетке. - Может, поговорим?
И он растерялся, и женщина это заметила и улыбнулась.
- Меня зовут Чо Каннан, - сказала она, встав со своей лежанки и кланяясь.
- ЧинИсо, - процедил он в ответ, как ему показалось - высокомерно и указывая ей ее место. И Чо Каннан улыбнулась снова.
- Здесь грязно... - Она сосредоточенно пыталась хоть немного пригладить свои спутанные волосы. ЧинИсо никогда не мог понять, как ему реагировать на эти рассеянные жалобы.
Если бы она только попросила пощады... Если бы только посмотрела на него глазами ломающей куклы... Если бы снова стала просто безымянной женщиной-из-клетки!
Он бы убил ее сам.
На самом деле, он мечтал убить Чо Каннан с самой их первой встречи. Он бы сделал из нее шикигами, красивую марионетку...
- Мне можно попросить гребешок?
- Нет.
И вот она снова улыбнулась.
- Знаешь, сегодня я всю ночь вспоминала. Никогда бы не подумала, что у меня может быть столько бесполезных воспоминаний. О пчелах, пролитом на майку соке, разбитой вазе - Гоно еще так долго сидел и склеивал ее, а стоило ему только убрать от нее руки, она снова рассыпалась. Или о стихах, которые он мне читал. Что-то про рыбку. Часа два, наверное, вспоминала, и не вспомнила... Ты не знаешь стихов про рыбку?
ЧинИсо знал, но он бы скорее подавился свои языком и умер, чем начал бы декламировать, что "а в саду была в пруду золотая рыбка". И Чо Каннан опять улыбалась, и он был уверен, что в ее сонных глазах сейчас торжество.
- Можно мне помыться? - спросила она.
- Нет.
- Я так люблю руки Гоно. - Она рассказывала, опустив ресницы. - Его пальцы длинные и такие красивые... Это не странно, говорить о мужчине "красивый"? Я тогда спросила у него, а он не ответил.
ЧинИсо едва не вздрогнул, когда она взглянула на него.
- Ты сегодня без чая, - сказала она. - Жаль, мне нравится аромат твоего чая. Как он называется?
- Дунтин Би Ло Чунь.
Она едва заметно покачала головой.
- Я только название и слышала. Хорошо быть знатным, да? Все, что захочешь - то и твое.
И она снова улыбалась, произнося эти слова.
Наверное, ему стоило убить ее тогда, но он не успел, она опередила его, вновь прикрыв глаза и напевая какую-то песенку. И он сбежал.
- Я хочу помыться... у меня все тело чешется. - В ее голосе слышно раздражение, которое она не пытается скрыть, и тогда ЧинИсо велел слугам облить ее водой.
Она была... смешная в облепившей тело одежде и волосами, с которых текло так, будто она была какой-то болотной кикиморой.
Она вытерла лицо, размазав грязь.
- Родилась в воде, а живу на земле, кто такая? - нараспев произнесла Чо Каннан. Эти ее дурацкие загадки...
- Лягушка, - сказал ЧинИсо. Совершенно случайно сказал, он не собирался.
- Правильно, - ответила она, отжимая юбку. Юбка задралась, плотно облепив ее бедра.
- Ты сейчас думаешь, что я уродливая и порочная женщина, - говорила она спокойно. - Наверное, так и есть. У меня был любовник, Гоно.
Она что, пыталась удивить его этим? Она так об этом Гоно говорила, что сразу становилось понятно, в каких они отношениях.
- Он мой брат-близнец, - сказала она и добавила после длинной паузы: - Младший.
ЧинИсо вспомнил своих братьев и сестер, потом попытался представить их руки на себе и покривился.
Что поделать, родственная любовь в знатных юкайских семьях - вещь редкая и ненужная. Хотя вот в таких проявлениях... не такая уж и редкая.
- Он похож на тебя? - спросил ЧинИсо, и она снова, снова, снова улыбнулась.
- Лицом, наверное, да. Нравом... Он более мягкий, знаешь. Добрый, и его все любят.
Пока она это говорила, ее глаза были похожи на глаза змеи. Холодные, очень холодные.
Наверное, эта женщина не любила своего брата Гоно. Наверное, она не любила вообще никого.
Холоднокровная лягушка.
- Ты тоже встретишь его, - сказала она негромко. - В конце концов, он почти здесь.
Ее улыбка ослепляла, а по его позвоночнику пробежала дрожь.
- И что же он сделает, когда придет? - ЧинИсо цедил слова сквозь зубы. А ответ получил сквозь тонкие белые пальцы, прижатые к темно-красным губам. Он впервые заметил, что у нее такие губы - искусанные, покрытые корочкой запекшейся крови.
Наверное, она специально это сделала, она хотела, чтобы он думал о ее губах, а не об ответе на ее последнюю загадку, так делают все женщины.
- Должно быть, только одну вещь, - сказала Чо Каннан.
***
...- А-ах, так эта женщина умерла?
ЧинИсо смотрел на залитого кровью юношу, потерянно свернувшегося на полу. Он знал, как его зовут, сколько ему лет, сколько на нем шрамов, и что было на нем надето в их первую ночь. В их первую с Чо Каннан ночь.
- Ты должен быть счастлив, - сказал ЧинИсо.
О да, Чо Гоно, ты должен быть счастлив, ведь твоя женщина на самом деле была лягушкой, обыкновенной холоднокровной лягушкой!
- Тебе не придется увидеть ребенка чудовища.
Твоя женщина была чудовищем, Чо Гоно. Серьезно.
- Ты любил ее, не так ли? - ЧинИсо во все глаза рассматривал его, упершегося лбом в прутья решетки, и ее, с безвольно откинутой рукой и волосами, упавшими на лицо. Кажется, даже после смерти Чо Каннан продолжала улыбаться.
- Я слышал, ты был ее младшим братом.
Он слышал-слышал-слышал-слышал, о демоны, сколько же он всего о нем слышал...
- Твоей первой женщиной была твоя сестра... Хорошо было делать это с сестрой?
И вот после этого Чо Гоно обернулся.
Они и в самом деле были очень похожи. Так похожи, как если бы Чо Каннан вернулась.
Сейчас она сотрет с лица эту вязкую жижу, похожую на болотную тину, улыбнется и загадает ему новую загадку.
Например, о крови тысячи юкаев.
URL записиТо, что ты хотел, не получилось... совершенно не получилось. Так что с меня еще то, что ты хотел ^^" Потом. Попозже) А пока вот...
Название: Лягушка
Персонажи: ЧинИсо, Каннан
Рейтинг: ммм... R?
Жанр: ангст
читать дальше...С недавних пор его любимым времяпровождением стало ходить в подвал и смотреть на женщину, запертую в клетку. Ему ставили стул, приносили чая, а он наблюдал.
Женщина в клетке сначала металась, потом падала на колени, умоляла - или поливала его бранью, а он развлекался тем, что пытался предугадать, что она сделает в следующий момент.
Честно сказать, наверное, он никогда не сумеет разобраться в женщинах.
Та, что в клетке, постоянно менялась - то у нее были густые рыжие волосы и большая грудь, то она вдруг становилась миниатюрной брюнеточкой, а то какой-то бледной немочью... Но рыдала и ломалась она всегда одинаково.
После поломки у женщины становились стеклянные глаза, приоткрытый рот, разбухший живот и безвольные руки, и тогда он обычно заходил к ней в клетку - наблюдать вблизи было еще интереснее.
Иногда женщина улыбалась ему с заученным призывом (это выглядело очень жалко), иногда бросалась на него, и тогда он швырял ее на пол, и пинал, пока она не начинала скулить.
Вскоре женщина умирала, и он ходил смотреть, как слуги выбрасывают ее в специальную яму с собаками.
В такие моменты губы его презрительно кривились, а мысли вертелись вокруг слов "пожирать себе подобных".
А потом женщина возвращалась в клетку, и все шло по кругу. Ему нравилось это.
Итак.
Длинные волосы, заплетенные в косу. Сонные глаза, похожие на глаза выброшенной на берег рыбы - вообще-то зеленые, а на самом деле мутно-болотные. Голос, похожий на кофейную гущу.
Он поставил пиалу с чаем на пол.
- Что? - переспросил он.
- Мне скучно, - повторила та, что в клетке. - Может, поговорим?
И он растерялся, и женщина это заметила и улыбнулась.
- Меня зовут Чо Каннан, - сказала она, встав со своей лежанки и кланяясь.
- ЧинИсо, - процедил он в ответ, как ему показалось - высокомерно и указывая ей ее место. И Чо Каннан улыбнулась снова.
- Здесь грязно... - Она сосредоточенно пыталась хоть немного пригладить свои спутанные волосы. ЧинИсо никогда не мог понять, как ему реагировать на эти рассеянные жалобы.
Если бы она только попросила пощады... Если бы только посмотрела на него глазами ломающей куклы... Если бы снова стала просто безымянной женщиной-из-клетки!
Он бы убил ее сам.
На самом деле, он мечтал убить Чо Каннан с самой их первой встречи. Он бы сделал из нее шикигами, красивую марионетку...
- Мне можно попросить гребешок?
- Нет.
И вот она снова улыбнулась.
- Знаешь, сегодня я всю ночь вспоминала. Никогда бы не подумала, что у меня может быть столько бесполезных воспоминаний. О пчелах, пролитом на майку соке, разбитой вазе - Гоно еще так долго сидел и склеивал ее, а стоило ему только убрать от нее руки, она снова рассыпалась. Или о стихах, которые он мне читал. Что-то про рыбку. Часа два, наверное, вспоминала, и не вспомнила... Ты не знаешь стихов про рыбку?
ЧинИсо знал, но он бы скорее подавился свои языком и умер, чем начал бы декламировать, что "а в саду была в пруду золотая рыбка". И Чо Каннан опять улыбалась, и он был уверен, что в ее сонных глазах сейчас торжество.
- Можно мне помыться? - спросила она.
- Нет.
- Я так люблю руки Гоно. - Она рассказывала, опустив ресницы. - Его пальцы длинные и такие красивые... Это не странно, говорить о мужчине "красивый"? Я тогда спросила у него, а он не ответил.
ЧинИсо едва не вздрогнул, когда она взглянула на него.
- Ты сегодня без чая, - сказала она. - Жаль, мне нравится аромат твоего чая. Как он называется?
- Дунтин Би Ло Чунь.
Она едва заметно покачала головой.
- Я только название и слышала. Хорошо быть знатным, да? Все, что захочешь - то и твое.
И она снова улыбалась, произнося эти слова.
Наверное, ему стоило убить ее тогда, но он не успел, она опередила его, вновь прикрыв глаза и напевая какую-то песенку. И он сбежал.
- Я хочу помыться... у меня все тело чешется. - В ее голосе слышно раздражение, которое она не пытается скрыть, и тогда ЧинИсо велел слугам облить ее водой.
Она была... смешная в облепившей тело одежде и волосами, с которых текло так, будто она была какой-то болотной кикиморой.
Она вытерла лицо, размазав грязь.
- Родилась в воде, а живу на земле, кто такая? - нараспев произнесла Чо Каннан. Эти ее дурацкие загадки...
- Лягушка, - сказал ЧинИсо. Совершенно случайно сказал, он не собирался.
- Правильно, - ответила она, отжимая юбку. Юбка задралась, плотно облепив ее бедра.
- Ты сейчас думаешь, что я уродливая и порочная женщина, - говорила она спокойно. - Наверное, так и есть. У меня был любовник, Гоно.
Она что, пыталась удивить его этим? Она так об этом Гоно говорила, что сразу становилось понятно, в каких они отношениях.
- Он мой брат-близнец, - сказала она и добавила после длинной паузы: - Младший.
ЧинИсо вспомнил своих братьев и сестер, потом попытался представить их руки на себе и покривился.
Что поделать, родственная любовь в знатных юкайских семьях - вещь редкая и ненужная. Хотя вот в таких проявлениях... не такая уж и редкая.
- Он похож на тебя? - спросил ЧинИсо, и она снова, снова, снова улыбнулась.
- Лицом, наверное, да. Нравом... Он более мягкий, знаешь. Добрый, и его все любят.
Пока она это говорила, ее глаза были похожи на глаза змеи. Холодные, очень холодные.
Наверное, эта женщина не любила своего брата Гоно. Наверное, она не любила вообще никого.
Холоднокровная лягушка.
- Ты тоже встретишь его, - сказала она негромко. - В конце концов, он почти здесь.
Ее улыбка ослепляла, а по его позвоночнику пробежала дрожь.
- И что же он сделает, когда придет? - ЧинИсо цедил слова сквозь зубы. А ответ получил сквозь тонкие белые пальцы, прижатые к темно-красным губам. Он впервые заметил, что у нее такие губы - искусанные, покрытые корочкой запекшейся крови.
Наверное, она специально это сделала, она хотела, чтобы он думал о ее губах, а не об ответе на ее последнюю загадку, так делают все женщины.
- Должно быть, только одну вещь, - сказала Чо Каннан.
***
...- А-ах, так эта женщина умерла?
ЧинИсо смотрел на залитого кровью юношу, потерянно свернувшегося на полу. Он знал, как его зовут, сколько ему лет, сколько на нем шрамов, и что было на нем надето в их первую ночь. В их первую с Чо Каннан ночь.
- Ты должен быть счастлив, - сказал ЧинИсо.
О да, Чо Гоно, ты должен быть счастлив, ведь твоя женщина на самом деле была лягушкой, обыкновенной холоднокровной лягушкой!
- Тебе не придется увидеть ребенка чудовища.
Твоя женщина была чудовищем, Чо Гоно. Серьезно.
- Ты любил ее, не так ли? - ЧинИсо во все глаза рассматривал его, упершегося лбом в прутья решетки, и ее, с безвольно откинутой рукой и волосами, упавшими на лицо. Кажется, даже после смерти Чо Каннан продолжала улыбаться.
- Я слышал, ты был ее младшим братом.
Он слышал-слышал-слышал-слышал, о демоны, сколько же он всего о нем слышал...
- Твоей первой женщиной была твоя сестра... Хорошо было делать это с сестрой?
И вот после этого Чо Гоно обернулся.
Они и в самом деле были очень похожи. Так похожи, как если бы Чо Каннан вернулась.
Сейчас она сотрет с лица эту вязкую жижу, похожую на болотную тину, улыбнется и загадает ему новую загадку.
Например, о крови тысячи юкаев.