наш Аркхэм

[Alvarka]

Аркхэмские зарисовки: Абигейл

Абигейл
Её полное имя было Джейн Абигейл Кроу, но «Джейн» всегда оставалось для сестры… и для близкого мужчины. Для остальных – Абигейл, не особо известная певица не особо известной кофейни. Она не была юной и миленькой, как классические барные певицы, у нее не было шикарного голоса. Не канарейка, чего уж там. Она брала лениво-небрежной манерой выступления, насмешливым взглядом взрослой опытной женщины, хрипловатым голосом и порой странными текстами песен. В начале этой внезапной для неё карьеры она аккомпанировала себе сама на небольшой видавшей виды гитаре, потом Рассел нашел для нее гитариста. Который порой приводил с собой приятеля с саксофоном – «для души», как говорили оба. Странный дуэт, аккомпанирующий странной певице.
Тем не менее свой круг поклонников у неё был, и этого было достаточно, чтобы Рассел Доу, владелец «Типси Бэй» имел неплохой доход за их счёт. Впрочем, Абигейл искренне думала, что, говоря об этом, Рассел пытается завоевать ее сердце. Сама она считала, что доходами «Типси Бэй» обязана Дороти – милой пожилой женщине, которая заведовала кухней. Кофе варить она, правда, не умела, но еда ее всегда была потрясающей, поэтому, начав как простенькая кофейня, «Типси» быстро раскрутилась до заведения-перевёртыша, в вечернее время снабжающего завсегдатаев незаконной выпивкой. Причем, это вышло неожиданно даже для самого Рассела. Просто один контрабандист однажды заглянул к ним на ужин, остался послушать пару песен и завязал деловой разговор с Расселом, который в этот вечер сам стоял за стойкой. Кстати, этот контрабандист был вторым мужчиной, которому она позволила называть себя Джейн. Может просто потому, что однажды тоскливым осенним вечером чертовски затосковала по первому…
Как она оказалась во главе культа, поклоняющегося Ползучему Хаосу, Абигейл, пожалуй, не смогла бы объяснить. Тем более, что сама она ему не поклонялась. Просто потому, что не желала быть никому обязанной и ненавидела просить… пусть даже у божества. Просто так вышло. Просто время выдалось безумное, и тёмная сторона Аркхэма поймала её в ловушку невероятных событий и утянуло в воняющую смертью бездну. Упыри, трупы, зловещие заклинания, погони и спасения в последний момент, странные места, странные люди, безумные люди, мертвые люди, мертвые нелюди и, вишенкой на торте – темная тварь, принимающая до боли знакомый облик, и голос, звучащий в голове: «…Значит, тебя зовут Джейн?..».
Кажется, она умерла тогда, в какую-то из дождливых осенних ночей. Умерла и не заметила – так она думала порой, глядя на лед в стакане с виски. Иначе откуда это мёртвое равнодушие к судьбе мира, да и к своей собственной судьбе? А может, заблудилась в прошлом и будущем во время блуждания по тёмной бездне. Или безумие окончательно выжгло её рассудок, приобретя вот такую извращенную форму. Она всё чаще чувствовала себя кошкой, идущей по узкому карнизу на крыше высоченной ратуши: вокруг затянутое тучами небо, внизу – укрытый туманом Аркхэм, и где-то там, под туманом, каменная мостовая, обещающая вот-вот забрать у нее последнюю кошачью жизнь. Дурацкий образ. Кажется, она видела это – серая бродячая кошка, осторожно ступающая по карнизу на крыше ратуши. Интересно, что потом стало с этой кошкой?..
Потом появился культ. Дураки, начитавшиеся модных оккультных книг и желающие пощекотать себе нервы прикосновением к безумию. Некоторые не ожидали, что безумие окажется таким – тёмным и жадным, пожирающим их заживо.
Кто-то сбежал в панике после первого же удачного призыва – она не останавливала. Они хотят жить дальше, зная, что во тьме существует неописуемое нечто? Собираются сделать вид, что они в домике, что их это не коснется? Скажут себе, что, если не заглядывать в бездну, бездна не станет заглядывать в тебя? На здоровье. Если сумеют в это поверить, пусть живут спокойно.
Другие втянулись. Безумие опьяняло их похлеще качественного контрабандного виски. Безумие и призрак могущества, чужой заёмной силы, которая позволяла им ощутить власть над себе подобными… и которая требовала платы. Впрочем, они готовы были платить. Они платили тьме, глумливо зовущей себя Теслой, они платили Абигейл, считая ее верховной жрицей тёмного божества. Хотя она не считала себя жрицей. Она была актрисой, которая организовывала спектакли для желающих пощекотать себе нервы, и провожала за кулисы тех, кто хотел большего, вот и всё. Почему она это делала? Так получилось. К ней шли те, кому был нужен Хаос, потому что он приходил на её зов. Почему? Кто знает. Может, его забавляла ненависть в ее глазах при виде этого облика. Может, привлекала тьма в её душе. Может, ему просто нужно было место, чтобы являться посвященным, сея хаос и безумие в преисподней Акрхэма. Это же Хаос, кто разберет его мысли и намерения?
Она не пыталась его понять. Ей было неинтересно. Она просто жила, и в её мире одновременно существовали тёмный хаос, кромсающий реальности как скульптор заготовки, и тихий бар, где по вечерам собирались посетители. Другая сторона жизни – с песнями и перебором гитарных струн, с потрясающими обедами и отвратительным кофе, с явными и тайными поклонниками и влюбленными мужчинами. Впрочем, Абигейл не верила в их любовь. Нынче, похоже, было в моде крутить интрижки с певичками из баров. А если и не крутить, то хотя бы делать вид, что крутишь – присылать цветы или бутылку недорогого вина, приглашать за свой столик или в номера. А те, что выглядели солиднее и интеллигентнее, то и дело норовили выйти с ней в свет – в кино или в театр. И Абигейл поддерживала эту игру, примеряя роль взбалмошной певицы, небрежно принимающей дары от поклонников. Её это забавляло, они тешили своё тщеславие – так почему бы и нет?
Хотя порой среди этих фальшивых поклонников возникали действительно интересные мужчины. Например, тот самый контрабандист, Ник. Он называл её бестией, водил по подпольным барам, был хорош в постели и, самое главное, имел отличное чувство юмора. С ним было спокойно и весело. В одном из таких баров её увидел Кларк Сойер, криминальный авторитет из Бостона, как потом оказалось. Горячий, вспыльчивый и опасный, но при этом безукоризненно вежливый с женщинами. О, как шикарно они сцепились с Ником, выясняя свои права на Абигейл! Она тогда допила вино, наслаждаясь их стычкой, потом разбила пустую бутылку о голову гангстера и, перешагнув через его бессознательное тело, влепила пощечину контрабандисту.
- Я не твоя женщина, Ник, - сказала она ему. – И не собираюсь никому принадлежать.
И ушла, пьяная от накрывшего её ощущения свободы.
…
- Он тебя убьет, - сказал Рассел, узнав об этом.
- Ник? Вот ещё!
- Гангстер. Может, тебе спрятаться пока? Уедет же он в свой Бостон…
Абигейл презрительно фыркнула и вышла на сцену.
На следующий вечер Сойер пришел в «Типси Бэй». Выслушал пару песен, прислал Абигейл на сцену букет темно-бордовых, почти черных роз и пригласил за свой столик. Она снизошла, царственно приняв подарок, хотя внутри у нее всё замирало от ощущения опасности.
- Прошу прощения за безобразную сцену, которой вы оказались свидетельницей, мисс Абигейл, - сказал он, глядя на нее поверх стакана с виски. - Не годится мужчинам драться из-за женщины в её присутствии.
- А в чем тогда смысл вашей драки? – пожала она плечами. – Разве не в том, чтобы женщина оценила ярость возбужденных самцов, плюющих кровью ради минутного обладания ею?
- И как? Вы оценили? – поинтересовался он, смешливо щуря глаза.
- Не впечатлена.
- Оу, даже так?
- Я не студентка, чтобы умиляться банальной драке.
- Драки вас пугают?
- А вам хочется меня напугать?
- Честно? Мне хочется вас удивить.
- С чего вдруг такой каприз?
- Понятия не имею. Хочется, и всё.
- Ну… можете попытаться.
- Могу ли я счесть, что вы сейчас согласились на свидание со мной?
- Не слышала приглашения на свидание.
- Приглашаю.
- Нет.
- Хм. Позвольте узнать, почему?
- Не хочу. Неинтересно. Найдите себе подходящую девицу в своем Бостоне, или откуда вы там…, - она лениво поднялась из-за стола и кивнула на букет: - И кстати, роза прекрасна соло. Не стоит унижать её дешевой массовостью охапки.
И она вернулась на сцену и продолжила мурлыкать блюзы под аккомпанемент гитариста, который сегодня был хорош как никогда. А гангстер неопределенно усмехнулся, допил виски и ушел, оставив бармену щедрые чаевые.
Он вернулся через неделю, когда Абигейл уже выбросила его из головы. Три вечера приходил в одно и то же время, садился за один и тот же столик, ужинал и уходил, оставляя для нее белую розу. Одну.
На четвертый вечер, входя в бар, он столкнулся в дверях с контрабандистом, который впервые с той самой драки заявился в «Типси Бэй». Контрабандист сделал вид, что не заметил его, и подошел к сцене, где Абигейл перебирала струны, размышляя, с чего начать выступление.
- Я соскучился, Джейн, - просто сказал он. – Кажется, я отравлен тобой, сердитая ты моя бестия.
- Не твоя, Ник.
- Это означает, что ты выставляешь меня за порог?
- Тебя не было полторы недели. Я думала, тебя пристрелили.
- Виноват. А если меня пристрелят, простишь?
- Подумаю.
- Звучит обнадеживающе. Пойду набью морду твоему новому ухажеру – глядишь, он не пожалеет для меня пули, - и Ник, повернувшись к гангстеру, весело помахал ему рукой. Абигейл нахмурилась:
- Он не мой ухажер. Он ходит сюда поужинать, ясно?
- И не приглашает тебя на свидание?! Не может быть.
- Ник, уйди. Не зли меня.
- Куда я уйду, Джейн? Ты любовь всей моей жизни.
- Не смеши. Скольким женщинам ты это говорил?
- Поверь, я всегда говорю это искренне.
- Даже не сомневаюсь. Уйди, мне пора начинать выступление.
- В полночь я заеду за тобой, хорошо? Я заказал нам столик в ресторане Антона. У него новый повар, и он шикарно готовит пасту с морепродуктами.
- Уйди, Ник.
- Уйду обязательно, до полуночи у меня еще есть дела. Только послушаю твой Аркхэмский блюз. Ты же споешь его для меня?
И Ник, подмигнув ей, уселся за столик рядом с гангстером.
Абигейл не стала петь Аркхэмский блюз. Не то было настроение. Репертуар у нее был богатый, и сегодня она, специально или нет, не спела ни одной песни из тех, что особо нравились Нику. Исполняя песню за песней, она словно невзначай косилась на столик, за которым сидели Ник и Сойер. Опасалась драки – не хотелось бы причинять неприятности Расселу и Дороти. Однако драки не было. Мужчины разговаривали. Она не слышала, о чем они говорили, но разговор шел негромко и спокойно. Убедившись, что шума вроде бы не предвидится, она забыла о них, всецело отдавшись выступлению, и пропустила момент, когда Ник ушел. Зато в этот раз Сойер не ушел молча. Вместо этого он подошёл к сцене, протянул ей белую розу и сказал:
- Слушайте, леди Абигейл, как насчет ужина? Я бы хотел посидеть с вами в шикарном ресторане, послышать музыку и потанцевать. Вы танцуете?
- Все женщины танцуют, если мужчина умеет вести. Вы умеете?
- Средне, если честно. Или, если совсем честно, то плохо. Но я быстро учусь.
- Это не ко мне. Я не обучаю танцам.
- Но поужинать-то вы согласны?
Абигейл окинула его задумчивым взглядом. «Почему бы и нет? – подумала она. – Он похож на того, кто может быть интересным…»
- Сегодня меня уже пригласили в ресторан, - чуть улыбнулась она. – Так что, если вы где-то втихаря не пристрелили Ника, то мой вечер занят.
- Так и знал, что стоило пристрелить… А завтра?
- Хорошо, - сказала Абигейл и, взяв из его руки белую розу, вдохнула ее аромат. – Заезжайте за мной около полуночи.
В конце концов, собрание культа можно перенести на послезавтра. Ничего страшного, если кто-то окунется в безумие на день позже.
Да, Тесла?

04.04.25