из цикла "Лес между мирами"

[Alvarka]

из цикла "Лес между мирами"

Добыча

Ди мчался по заинтересованно молчащему лесу, а за ним по пятам неслась музыка. Музыка была отдельно от леса – грохотала струнами, рычала ударными, нетерпеливо взвизгивала флейтой… и вместе с тем настолько не смешивалась со звуками вокруг, что Ди слышал шелест каждой травинки, сминаемой его ботинками, треск каждой веточки, царапающей лицо. И Ди прекрасно понимал, почему.
Потому что лес – он здесь, в этом мире. Да он и есть этот мир, собственно… А Город и Дикая Охота, рожденная этим городом, они иные. Они здесь – и еще где-то. На границе. На рубеже. На перепутье дорог, миров, а может быть и времен…
…
Именно это так манило Ди в город. Именно поэтому он и бродил по его улицам время от времени – ловил звуки и запахи других миров, искал чужие тропы и дороги, пробирался в самые темные и изменчивые переулки и заброшенные дома. Здесь, в городе, не работало правило, запрещающее ему переступать через порог без приглашения. Здесь лес не был над ним властен.
И этим тоже привлекал его Город – свободой. Он терпеть не мог невидимого ошейника леса, навязывающего ему определенную роль. Роль неприкаянного бродяги, роль монстра, пожирающего людей. Пожирать приходилось не плоть – и на том спасибо. Его добычей была память, воспоминания попадающих сюда существ… и человечность. Задачей бродячего вендиго было выпивать из людей то, что делает их людьми, чтобы лес мог беспрепятственно поглощать освободившуюся сущность. Ассимилировать. Использовать как субстрат для роста. Когда Ди в первый раз понял, что именно он отвечает за людей, сплавленных с деревьями, за людей-улиток и людей-сов… нет, он не был в шоке. Он был в ярости. Не соображая, что делает, он набросился на деревья – бил их, ломал, кромсая звериными клыками, обламывая рога о мшистые стволы… Его тогда остановила Таллемайя. Просто вдруг встала перед ним как из-под земли, а он, продолжая движение, свирепо рванул её волчьими клыками… и непонимающе отшатнулся, когда ему на лицо брызнула горячая кровь. «Поцелуй у тебя так себе… - спокойно сказала Талли, коснувшись своей щеки и с интересом рассматривая кровь на пальцах. – Давай потренируемся? Покажу тебе, глупый, как целуются ведьмы и ведьмаки…» Запросто шагнула ближе к ошарашенному вендиго, придержала ладонями его подбородок и лизнула окровавленные волчьи клыки. Ди удивленно моргнул… и не сразу понял, что вместо волчье-оленьего черепа у него нормальное человеческое лицо, и что он уже вовсю целуется с хитроглазой рыжеволосой бестией.
И не только целуется.
И потом он так и не вспомнил, кто был инициатором той жаркой ночи… и еще нескольких столь же страстных встреч.
Но выкорчевать лес голыми руками он больше не пытался. Бороться с ролью вендиго поначалу пробовал, было дело. Но получалось не очень. Вернее, вообще не получалось. Да и как? Сдерживать свою неведомую силу, желающую выжить во что бы то ни стало? Не подходить к появившемся в лесу людям? Но их суть тянулась к нему как магнитом. Вендиго просто впитывал исходящие от людей жизненные силы и на большом расстоянии. Люди бродили по лесу, а лес, развлекаясь подсовывал им тропинки, на которых обязательно встречался Ди. Встречался раз, другой, третий… без вариантов.
В конце концов он плюнул и начал просто жить. Как мог, как умел, прямо здесь.
Как дикий зверь. Как вендиго.
В лесу.
А Город…
Совсем другое дело. Здесь было бы хорошо – просто и свободно.
Если бы на Дикая Охота.
Как вендиго не мог не охотиться на людей, так Дикая охота не могла не искать добычу, не загонять ее и… и что?
Приятель вендиго, городской сталкер Грибник, однажды под можжевеловый самогон подробно рассказал, что делает Охотник с пойманными тварями – «мертвыми зверьми», как их назвал Грибник. «…ну а потом шкуру снимает, - закончил он описание жестокого действа. – Помню, кроленька тут до тебя один был, так вот у его внучки сейчас сумочка из шкурки того кроленьки. Так-то вот, волк. Собственность-то ты леса, а вот добыча – его, Охотника…»
…
…И сегодня вендиго был как никогда близок к тому, чтобы у внучки Охотника, Хельги, появилась новая сумочка, из его кожи. Слишком неудачное время выбрал Ди для прогулки по Городу – дождь и туман, превращая Город в сырой лабиринт, пропитанный ароматом чужий путей, делали его излюбленным временем Дикой Охоты. Вендиго знал об этом, но проигнорировал, как много раз до этого. Но вот сегодня не повезло. Охота взяла его след уверенно и цепко и, кажется, отпускать не собиралась. Призрачные всадники во главе с мужчиной в дождевике шли по его следам. Шли не спеша, громыхая роком от лап-копыт своих скакунов, перекликались, хохотали – предвкушали финальную сцену. Знали, что добыча загнана, что рана от копья на ноге не даст мертвому волку оторваться, ускользнуть в чащу леса. Чуяли кровь, пятнающую его след – Ди наскоро перетянул рану шейным платком, но запах, запах, чтоб его!.. И лес ему не помогал. Наблюдал, затаившись. Крался луной сквозь верхушки корявых деревьев. Молчал и ждал развязки. Ди всей шкурой чувствовал интерес Леса – спасется добыча или нет?
Может, Лес и Город делают ставки? – пришло ему в голову.
Может, у них такая игра?
Ну в самом деле, если ты живешь пару-другую вечностей, надо же как-то развлекаться. Например, вести счет затравленным душам. Ставить крестики-галочки на камнях у обочины – ставить кровью растерзанной добычи…
«Дурные мысли, - Ди тряхнул головой. – Это от усталости…»
Тело наливалось свинцовой тяжестью, раненая нога норовила подвернуться, все сложнее было ориентироваться, выбирая дорогу, чтобы не угодить в непролазную чащу – сейчас хромому вендиго там застрять и потерять силы проще, чем преследователям. Поэтому надо держаться деревьев у троп – чтобы кроны мешали призракам приблизиться к добыче, но под ноги не попадался бурелом.
«…Бесполезно… всё равно настигнут… давно бы настигли – по пятам же идут!.. специально тянут. Гонят, развлекаются… ждут, пока упаду…»
Музыка взревела совсем близко, подгоняя, заставляя бежать дальше. Подгоняя настолько явно, почти членораздельно, что Ди почувствовал, как в груди вскипает бешенство.
«...Добыча, с-с-суки?! Я вам покажу, кто тут добыча!..»
И он решительно остановился и повернулся навстречу музыке.
-…Иди сюда, Охотник сраный! - синие глаза вендиго полыхнули холодным огнем, когда он сорвал с плеч куртку и поддернул рукава рубашки. – Может, ты и заполучишь сегодня мою шкуру, но перед этим увидишь, как огрызаются мертвые волки!..
Когда выскочившие из-за деревьев охотники кинулись на бешеного вендиго, тяжелая медная клетка где-то в глубине его души затрещала под натиском безудержной ярости…
…и сила, всё это время дремавшая внутри Ди, сонно подняла голову.
Ей, этой силе, не нравилось быть добычей – так же, как и неприкаянному вендиго.