из цикла "Лес между мирами"
Заклинание
Баньши творила заклинание. Бросала в чашу ингредиенты, сплетала пальцы, напевно нашептывала слова, которые сами ложились на язык. Заклинание, еще не видимое, но уже осязаемое, клубилось вокруг нее, задевая огоньки свечей. Свечи раздражено встряхивали пламенем, потрескивали и меняли цвет. То ли в ответ на прикосновение заклинания, то ли просто так, в настроение – никто из сестер не понимал до конца, что за существа эти свечи. То ли они живые, то ли нет… то ли когда-то были живыми, а сейчас застряли в реальности леса в таком облике… версии были разные. В конце концов, чем еще заниматься в тревожные часы рассвета? Рассказывать байки, объяснять необъяснимое, выдвигать предположения… и творить заклинания. Сегодня была очередь Баньши творить. Ее заклинания всегда были яркими, четкими и властно-спокойными. Не то что мистическая невесомая дымка нашёптываний Хельги или рваные заклятья с долей сумасшествия, которые выходили из-под пальцев Талли. Нет, у Баньши всё было мощное, отточенное… и красивое.
Сегодняшнее заклинание кружило над ее головой, окутывало плечи незримой шалью, зажигала синевой бездну ее глаз. Тьма, обычно дремлющая в глубине души, выползала наружу. Волосы чернильными локонами ниспадали почти до пола, и без того темная одежда потемнела еще сильнее, до упора, до предела, черными волнами растеклась по коже, поглотив ее жемчужное сияние, оставив в центре комнаты лишь контур тела, силуэт, прорезанный в «здесь и сейчас», окно в бескрайнюю бездну с редкими синими сполохами. И пламя всех свечей вдруг разом окрасилось в синий, словно отражая мерцание бездны.
И слова закружились в воздухе, никем не произнесенные…
…Принеси мне цветок, пока плачут свечи,
Пока вечность свернулась уснувшей змеёй.
Млечный Путь мерцает бледной рекой,
И баюкают звёзды усталую вечность.
Принеси мне цветок, пока время вышло
И вернуться забыло в новый рассвет.
В лес войди в этот миг, пока времени нет,
Меж шершавых стволов проберись неслышно.
Если ты в этот мир не очень и веришь,
На разрыв-траве отыщи огонёк,
Принеси мне, пожалуйста, яркий цветок!
И вернись, мой хороший… если сумеешь…
…Заклинание замерло, дрогнуло…
…звякнуло разбившимся зеркалом…
…и разом накрыло комнату, опрокинув ее в полыхающую молниями бездну.
…
…
…
- Это было красиво, - пробормотала Хельга, рассеянно ероша волосы прижавшемуся к ее ноге зверьку. Посмотрела на Баньши и спросила: – Нашла то, что искала?
- Нет, - вздохнула Баньши, переворачивая чашу. – Не хватает чего-то в плетении. Не пойму, чего…
- Ответа нужного не хватает, - хмыкнула Талли и снова принялась плести поясок-украшение.
- Ответа?.. – с сомнением переспросила Баньши. – Ну не знаю… Может, попробовать усилить заклятье спорами папоротника?
- Или задать другой вопрос, - пожала плечами Талли.
- Другой меня не интересует.
- Да я знаю…
- Где можно найти споры папоротника?
- У меня есть споры грибов, - сказала Хельга. – Дождевик, шампиньон, сыроежка вроде… и немного спор с тела чужака. Может, попробуешь вместо папоротника? Не видела я тут нигде папоротника поблизости.
- Вроде бы я видела папоротник в глубине леса, - задумчиво сказала Талли. – Принесу сегодня, если у вольпентингеров гон не начался. Там поляна как раз… Короче, прогуляюсь после рассвета и посмотрю.
- А уже «после рассвета», - сказала Баньши, взмахом руки снимая с окон завесу уединения.
За деревьями не было видно солнца, но серая дымка больше не стелилась у корней деревьев, а по коре и мху уже лениво ползали улитки, слизывая росу.
- И то верно, - Талли бросила на пол недоплетённый поясок и, не утруждая себя открыванием дверей, перемахнула через подоконник прямо на улицу. Хельга посмотрела ей вслед, оттолкнула в сторону своего звереныша и с удовольствием потянулась.
- Пойду тоже прогуляюсь, - сказала она, снимая со спинки стула свой желтый дождевик. – Может, дождь в Городе зарядит, рассвет подходящего оттенка для дождя.
Баньши рассеянно кивнула, разглядывая свечи, сонно зевающие затухающим пламенем. Свечи то и дело моргали синим, будто сполохи бездны так и остались в их пламени.
Да, заклинание не показало ей выход из этого мира. Снова.
Но, блуждая в его тьме, она отыскала осколок памяти.
Крошечный кусочек, пропитанный обжигающей яростью – имя того, кто сбросил её в этот проклятый мир.
Габриэл.
Когда-то, на грани той и этой жизни, она кричала это имя, падая в бесконечную бездну