7-13

[Alvarka]

ГСЧ: Над тьмой


Тропинка робко пряталась в траве, словно надеялась, что путники передумают и свернут в сторону от Мертвого рубежа. Но они уверенно шли вперед… а когда тропинка пыталась замереть и закуклиться, Шляпник сурово сдвигал брови, заставляя нервную тропинку спешить дальше. Ладно, в конце концов им, путникам виднее. Мертвый рубеж так Мертвый рубеж…
Так, по крайней мере, видела путешествие Алесса. Робкая тропинка, суровый Шляпник и решительная она сама, намеревающаяся дойти куда надо, сделать что потребуется, и дотронуться до звёзд!.. и остаться здесь. Это желание – остаться здесь – все настойчивее стучалось в душу Алессы, и она, душа, была абсолютно не против. Душа восторженно замирала от местных чудес, пусть порой и пугающих до нервной дрожи и холодного пота. Душа чувствовала незримые нити, протянувшиеся по сказке – эти нити были сказочной логикой, сказочным механизмом, и постигать эту логику казалось чертовски захватывающим приключением! Хотя и опасным. Мертвый рубеж, а? Как вам? Призраки, сражающиеся после смерти за долг и за любовь!.. Прекрасно, но страшно.
Впрочем, лес вокруг не источал зловещее настроение, не пытался напугать Алессу или убить ее непрофессионального проводника. В ветвях звенели птицы, в траве шуршали хвалёжики, и толстые блестящие жуки с радужным отливом гудели над цветами, источающими нежный аромат. Идиллия!..
Алесса улыбнулась… и прислушалась – ей показалось, что в жучином гудении она различает мелодию… знакомую мелодию…
Знакомую мелодию.
Из снов.
Алесса резко остановилась, оглядываясь, но лес продолжал убаюкивать ее птичьим пением и ароматами травы и цветов. Мелодия исчезла. Или не исчезла – спряталась в басовитом голосе жуков, продолжающих лениво барражировать между деревьями.
- Что случилось? – Шляпник тоже остановился, тревожно глядя по сторонам. – Что-то чувствуешь?
- Слышу… - выдохнула Алесса. – Эта песня…
- Какая песня?
- Ее гудят жуки! Вот эти, блестящие красивые жуки…
- Жуки? – недоуменно переспросил Шляпник. – Тут нет жуков. Птицы только в кронах покрикивают, а так пусто, словно зима на подходе.
- Нет жуков?! - Алесса растерянно посмотрела на насекомых, кружащих у лица Шляпника. – Как это?!
Шляпник развёл руками, словно говоря: «Ну как-то вот так…»
Алесса почувствовала, как по спине пробежал холодок.
И в это же мгновение лес изменился.
Он выцвел и высветлился, превратив деревья в хрустальные композиции, а траву – в стеклянную рябь. Воздух расцвел морозными узорами, при этом странным образом оставшись легким и прозрачным, и невесть откуда взявшееся восходящее солнце заиграло в нем нежными бликами.
- В этот раз выглядит красиво, - пробормотал Шляпник, косясь по сторонам. – Опять твой сон?
- Да…
- Тоже кошмар?
- Д-да.
- Что ж ты нежная-ранимая такая… - вздохнул Шляпник. – Ладно, и чего ждать?
Алесса не успела ответить – ее перебил тихий голос, напевающий песню.
- Мертвый ангел, скромный ангел сердце путают сетями… - чужой голос стеклянным эхом прошелестел в ветвях, и Алесса задрожала.
- …Препарируют виденья, разбирая души в хлам, - вкрадчиво шепнул голос, казалось, над самым ухом.
- Шьют косыми лоскутами, пьют безумие горстями…
Не вернешься, не проснешься, разметавшись по мирам…
«По мирам!.. р-рам…р-р-р-рам…» - откликнулось эхо.
И за спиной Алессы встало крылатое существо. Ростом с человека, тонкое и изящное, закутанное в рваные повязки, словно странная белоснежная мумия. Два крыла – с переломанными белыми перьями, обмотанные такими же повязками с небрежно свисающими хвостами. На голову существа был надвинут капюшон, под которым не было лица – только черная пустота, жутко контрастирующая с хрупким белоснежным обликом.
Существо склонило безликую голову и вкрадчиво положило руку на плечо Алессы.
- Ты – это я, - голос прозвучал отовсюду… или из пустоты под капюшоном.
Шляпник шагнул мимо Алессы, хлестким ударом сбив с ее плеча руку существа, обмотанную ледяными тряпками.
- Уйди, - буркнул он, сердито глядя в пустоту под капюшоном. – Чего ж вам неймется-то, а? Не сидится спокойно в вашем мире снов… или откуда вы прёте сюда, чтобы напугать бедную девчонку.
- Она – это я, - прошелестело из-под белых бинтов. – Её душа моя, я это знаю…
- Ну вот и иди отсюда с этим сакральным знанием. Алесса, не бойся ты их, - покосился он на дрожащую девушку. - Это же твои сны, разве до тебя еще не дошло? Возьми их за шкирку и заставь уйти с твоей дороги.
- Я – это он, - прошептала Алесса, закрывая глаза. – Мертвый ангел…
Шляпник тихо выругался и схватил Алессу за руку, явно с твердым намерением просто утащить ее дальше по тропинке. Но не тут-то было. Алесса, не открывая глаз, неожиданно ловко выдернула руку из его захвата и раздвоилась.
Просто мир вдруг моргнул – и Алесс стало две.
Одна – всё та же невысокая темноволосая девушка в светлых обтягивающих джинсах и пестро зеленой тонкой блузке неуловимо фентезийного покроя. Вторая… тоже темноволосая, тоже в такой же одежде, но весь ее облик состоял из лоскутов – словно неумелый демиург разрезал человеческую фигурку на сотню кусочков, а потом снова сшил их между собой. Причем сшил не очень аккуратно, грубыми стежками, нитками неподходящего цвета… а потом этот демиург ухмыльнулся и вдохнул в нее жизнь. Вторая Алесса стояла рядом с первой и улыбалась Шляпнику неровно заштопанными губами.
- Твою ж!.. – Шляпник невольно шарахнулся назад…
…и в спину ему с морозным хрустом вошел ледяной шип. Не просто вошел – прошел насквозь, выйдя из груди нестерпимо сияющим острием. Шляпник не закричал – не получилось, дыхание оборвалось с обрушившейся на него болью. Он рухнул на колени, неловко развернулся, чтобы увидеть того, что ударил ему в спину.
Это тоже был ангел. Наверное. Белые крылья с поломанными перьями, обмотанные повязками… белые одежды, перехваченные белыми и золотыми ремнями…белые, просто алебастровые руки с длинными золотыми ногтями… и отсутствие лица под белым капюшоном. Но у этого существа вместо лица была не пустота, а неспешная спираль звёзд в облачной синеве. Звезды кружились, свивались причудливой змеей, убаюкивали, заставляли сердце остановиться, не стучать – только внимать этой мерцающей звездной спирали… и Шляпник, скрипнув зубами, с трудом смог отвести взгляд. Впрочем, не удержался и снова посмотрел на звездный поток… но звезд под капюшоном этого существа больше не было. Вместо этого там, в синей пустоте, всплыл вопросительный знак. «Словно ответ в предсказательном шаре... - мелькнуло в затуманенном болью и звездами разуме Шляпника. – Но разве я задал вопрос?..»
Вопросительный знак сменился восклицательным, а первое существо снова заныло тягучую песню.
Мертвый ангел, скромный ангел сердце путают сетями,
Препарируют виденья, разбирая души в хлам,
Шьют косыми лоскутами, пьют безумие горстями…
Не вернешься, не проснешься, разметавшись по мирам…
Вторая Алесса кривоватой подпрыгивающей походкой двинулась к Шляпнику, повторяя, как заведенная кукла: «Шьют… косыми лоскутами… пьют… безумие горстями… Не вернешься, не проснешься… Не проснешься!..»
Шляпник попытался встать, вырвать из груди засевшее в ней ледяное копье, но не получилось ни то ни другое. Тело стало неподъемным, мир давил на плечи, не давая оторвать колени от земли, а руки беспомощно скользили по обжигающе холодному льду… и сердце стучало все неохотнее, словно потихоньку замерзало, пронзенное этим мертвым льдом. Шляпник еще раз попытался встать и понял, что лежит у ног второго «ангела», а тот склонился над ним и смотрит безликой синевой, из глубины которой выплывает многозначительное троеточие.
- Мертвый ангел, - где-то позади всхлипнула Алесса. – Скромный ангел…
- Кар-р-р-р, - скрипуче передразнила вторая Алесса и рассмеялась – визгливо и неприятно, как ножом по стеклу.
- Да когда ж всё это кончится?!.. – беззвучно выдохнул Шляпник. – Да проснись же, дура!..
Но губы едва шевелились. Алесса не слышала, определенно не слышала!.. Бесполезно…
Бесполезно?!
Шляпник почувствовал, как из глубины его умирающего, но пока еще не умершего сердца поднимается бешенство. То самое бешенство, которое не раз сослужило ему плохую службу. «Но ведь иногда… хоть раз в жизни!..»
Бешенство вскипело в крови, давая ему силу – немного, да. Но силы этой хватило, чтобы протянуть руку, ухватить «ангела» за хвост повязки, обвивающей его шею, и рвануть на себя, наваливаясь всем телом!..
Он не ожидал. Неловко взмахнул крыльями – жалко трепыхнулись повязки – и упал на колени рядом со Шляпником. И тогда Шляпник дотянулся и залепил ему кулаком прямо в это омерзительное троеточие!.. Плохо залепил, слабо и криво, только костяшки так сбивать о чужие скулы! Но кулак его не встретил сопротивления – канул во что-то влажное и холодное… и по поляне пронесся жалобный визг. «Ангел» отшатнулся, мотая головой, синяя глубина под его капюшоном расцвела багровыми сполохами. И из этой глубины выплыл набор символов: «#%$&!!!..»
«Цензура, что ли?» - Шляпник не выдержал и расплылся в ухмылке – уж больно забавным казалось крылатое существо, приплясывающее над ним с абракадаброй, впечатанной в отсутствие лица.
- В лоскутки!.. – скрипнула позади него вторая Алесса, и Шляпник обернулся, предчувствуя новый удар ножом… копьем или ещё каким орудием разрушения.
Вторая Алесса стояла позади него, и в ее руке и правда был нож. Большой такой тесак, эффектно заляпанный кровью. И этим ножом она явно метила ему в спину…
Но не ударила. Пока не ударила? Или передумала?..
А позади второй Алессы стояла первая – глаза по-прежнему закрыты, правая рука поднята, пальцы сжаты – словно у нее тоже в руке тесак, который вот-вот опустится на лицо Шляпника.
- В лоскутки!.. – шепнул Мертвый ангел, вставая за спиной первой Алессы и ласково приобнимая ее своими обмотанными руками. – Ты – это я, помнишь?..
- Помню, - уверенно сказала Алесса и, не открывая глаз, повела правой рукой.
Повторяя ее движение, вторая Алесса развернулась и мягко ткнула тесак в пустоту под капюшоном Мертвого ангела.
Они исчезли одновременно – существо в белом и манекен, грубо скопированный с настоящей Алессы. Только снежная пыль метнулась в воздухе, да что-то треснуло, будто сломался лед под каблуком.
Алесса открыла глаза и посмотрела на второго ангела.
- Теперь ты, - жестко сказала она.
В сине-багровой глубине заметались символы, сложившись в короткое слово: «Нет…», и тут же, поверх: «Пожалуйста!..»
Алесса заколебалась. Ангел торопливо наклонился к Шляпнику и коснулся ледяного шипа, все еще торчащего у того из груди. Шип ледяным крошевом осыпался на траву, и Шляпник длинно выдохнул, растирая грудь., на которой не было ни капли крови.
- Чуть не умер, блин… - хрипло пробормотал он, морщась от боли. - Сердце… почти встало… Вот же уродец!
«Простите…» - просигналил символами Ангел и молитвенно сложил ладони перед грудью. «Пожалуйста…»
- Да ну тебя! - с досадой сказала Алесса и топнула ногой. – Иди отсюда, глупый!
Из глубины под капюшоном выплыл смайлик-сердечко, и Ангел быстро ретировался за деревья, трепеща переломанными своими крыльями. Стоило ему исчезнуть из вида, как лес снова обернулся привычным таким сказочным лесом. Птицы поют, деревья шумят… и никаких жуков, кстати.
- Ты встать можешь? – неловко спросила Алесса, не решаясь помочь Шляпнику подняться. –Прости меня, ладно?
- За что? – удивился Шляпник, с трудом вставая на ноги.
- За… это. За кошмары мои, непонятно как сюда вытащенные. Я правда не знаю, откуда они берутся! И почему пытаются тебя убить…
- Не расстраивайся, - сказал Шляпник и дружески хлопнул ее по плечу. – Я знаю, что ты тут ни при чем.
- Ну конечно…
- Это всё сказка, которая пытается мне объяснить, что я не на своем месте.
- Но не на своем месте-то ты из-за меня! И значит, чуть не погибаешь каждый раз тоже из-за меня!
- Чушь собачья.
- Чего это?!
- Ну начнем с того, что не на своем месте я из-за собственной вредности, потому что не хочу мириться с тем, кто какие-то там… хм… демиурги будут решать, кто у нас тут с кем будет общаться, а кто нет.
- Хм.
- Ну и немного из-за Кота, потому что он мой друг. А ты вообще тут ни причем, и не примазывайся.
- Вот сейчас обидно было…
- И вообще, шевели ногами. Мертвый рубеж за поворотом.
- Уже?!
- Ну… не за этим еще поворотом, но примерно за следующим.
Алесса кивнула и заторопилась по тропинке.

…Когда они вышли на поляну Мертвого рубежа, воинственная Белая Кошка уже была там. Стояла посреди поляны и ждала, пристально глядя перед собой.
- Здравствуй! – решительно сказала Алесса. – Я знаю, кто ты.
- Не надо, - тихо предупредил Шляпник. – Это может быть опасн…
- Послушай, но тебе же не обязательно сражаться, верно? – не обращая на него внимания продолжила Алесса.
Кошка не ответила, хотя Алессе показалось, что она покосилась в ее сторону.
Алесса, ободренная этим, как ей казалось, успехом, открыла было рот, чтобы продолжить, но в этот момент воздух перед Кошкой колыхнулся и зевнул порталом, из которого вышел человек в темной одежде. Одежда была пыльной и изрезанной, а сам человек – усталым и злым. И за поясом у него был тонкий меч с серебряной гардой, завивающейся спиралью.
- Умри, зверь! – не сказал Кошка, но Алесса услышала.
И острый меч ринулся к горлу сумрачного воина. Алесса невольно охнула, ожидая фонтана крови из перерезанного горла, но его рука метнулась к поясу, выхватывая меч и подставляя под удар, начиная бой… изумительно похожий на танец для ее, Алессы, неискушенного взгляда. Развороты, высверк стали, звон и скрежет стали о сталь, шелест шагов по траве… и голоса.
- Да умри же уже! – голос белой Кошки отдавался в голове длинным призрачным эхом. А вот голос ее противника был реальным и каким-то очень простым.
- Я потом как-нибудь, хорошо? – устало улыбнулся он Кошке, отбивая меч. – Давай, не сегодня? Плохой день, чтобы умирать…
«Просто опусти меч! – подумала Алесса, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать… - Просто не убивай его! Хотя бы сегодня, а?.. Ну для меня!..»
- Молчи!.. – на ухо ей прошипел Шляпник, удерживая за плечо. – Нельзя, понимаешь?!
- Я только… - шептала в ответ Алесса.
- Помнишь, что сказал Кот?! Не лезть!
- Но это же было про тебя…
- Про тебя, глупышка! Нельзя!
- Но почему?! Она любит его, верно?! Я же вижу!
- Потому что это рубеж…
- Я попробую. Только попробую!.. – лихорадочно шептала Алесса, не отрывая взгляда от боя. – Я только…
Что-то дрогнуло, и движения бойцов стали плавными и тягучими – мир прислушивался, приглядывался, замедлял свой бег… И что-то начинало клубиться на грани взгляда…
- Я только… попробую… - выдохнула Алесса и потянулась вперед, туда, где Кошка убивала и никак не могла убить Единорога.
- Да чтоб тебя!.. – с отчаянием выдохнул Шляпник и, резко развернув Алессу к себе, уверенно поцеловал ее в губы.
Алесса широко распахнула глаза и машинально обхватила руками его шею, отвечая на поцелуй. Мир дрогнул еще раз, выдохнул – и всё завертелось в обычном темпе…
И закончилось еще до того, как Шляпник неспешно прервал поцелуй.
Алесса отстранилось от Шляпника… оглянулась... и тихо сказала, глядя на пустую поляну:
- Я вижу тропинку, ведущую дальше. Я прошла рубеж, да?
Шляпник кивнул.
- Если бы это было кино, я бы сейчас влепила тебе пощечину. За этот дурацкий поцелуй.
- Мы не в кино. Давай обойдемся без пощечины. Хотя, если тебе принципиально – черт с тобой, ударь.
- Ты так решил меня отвлечь? Чтобы – что? Не сломала рубеж? Или не погибла, пытаясь это сделать?
- Хм-мм…
- Отвлек, ничего не скажешь. Я и правда… словно помешалась, веришь?
- Хм.
- Как будто что-то вселилось в меня… и моими руками хотело остановить этот бой…
- Хм.
- Это была Кошка, да?
- Не знаю.
- Мне кажется, Кошка. Поэтому она так отреагировала на твое прикосновение – она не ожидала.
- Я сам не ожидал… Иногда я такой спонтанный…
- Да уж.
- Эмм… Может, двинем дальше?
- А.. точно, прости, - Алесса смущено убрала руки с его шеи и пошла по тропинке, ведущей прочь с рубежа. Через пару шагов она остановилась и покосилась на Шляпника через плечо:
- А твой поцелуй…
- Что?
- Это был чисто деловой поцелуй, или я тебе нравлюсь?
- Не скажу.
- Что?! Между прочим, если бы не я, то моя копия тебя бы убила, вот!
- Между прочим, если бы не ты, ледяной клинок не пытался бы остановить мое сердце.
- Ах ты!.. ты!..
- Ха. Иди уже давай. Я тут тебя подожду.
- Почему?.. А, точно! Встреча с Котом. Я скоро!
И Алесса торопливо ушла дальше по тропинке. Шляпник посмотрел ей вслед и присел прямо на траву, растирая грудь и болезненно морщась.
- Скорее бы твой рубеж, Алесса, - пробормотал он. – В следующий раз мне может не повезти. Кажется, везение моё уже на исходе…