7-13

[Alvarka]

Без семи тринадцать: За гранью


13.
Он шел по звездам в глубинах Моря. Над головой скользили рыбы и дельфины… или не дельфины – кто-то похожий на них, крупный, гибкий и бесшумный, косящий на Элвиса умным взглядом. Здесь колыхались леса водорослей, пряча в своем полумраке загадочных хищников с алыми глазами, сверкающими словно угольки. Здесь щебетали птицы, порхая среди водорослей экзотическими рыбами. Среди ярких кораллов копошилась стайка ежей, а деловитая сова кружилась над ними, что-то выговаривая им по-своему, по-совиному. А еще здесь был лес – он прятался под покровом моря, как картина на старом холсте под слоями новой краски. Лес смотрел на Элвиса, думал, оценивал… не враждебно, скорее заинтересованно. А может, это смотрело Море – размышляя, прикидывая, втихаря советуясь с туманной квазичерепахой. Элвис чувствовал на себе взгляды, и в свою очередь пытался разглядеть в прохладных глубинах… что? Дорогу? Подсказку? Нового себя? Он не знал, что именно отчаянно пытается увидеть в мареве образов, мелькающих вокруг…
- Просто смотри, - прошелестело рядом, и Герцогиня, возникнув за его плечом, ободряюще положила ладонь на его плечо. – Ничего не бойся, просто смотри.
- Ты знаешь, где моё место? – спросил Элвис у Герцогини. Она покачала головой:
- Ты знаешь.
- Я не знаю!
- Знаешь. Смотри. Просто смотри… неужели ты не видишь?
… Лес. Поляна. Трава стремительно покрывается изморозью. Существо, в чьей косматой шерсти блестит роса, лежит на поляне, и светлячки вьются в его рогах, словно кустах терновника. Изморозь бежит по траве – ближе, ближе, ближе… и роса застывает стеклянными шариками в звериной шерсти. Светлячки гаснут утренними звездами, и тяжелая голова клонится к земле, к стремительно леденеющей траве….
«Беги!» - хочется крикнуть Элвису, но он не здесь – он понимает это! – не здесь, и не может ничего сделать, даже вздохнуть. А на поляну следом за изморозью накатывается волна холода, и воздух застывает – сперва серебрится мелкими кристалликами, а затем застывает сплошным ледяным массивом. «Вставай и беги!» Но зверь поворачивает голову и смотрит Элвису прямо в глаза – на один короткий миг. А потом опускает голову на траву, закрывает глаза – и тут же воздух вокруг него взрывается серебром… и застывает. Нет больше поляны, нет росинок и светлячков – есть мертвая ледяная глыба, в которую вморожена трава, кусты и странный зверь с погасшими светлячками на рогах…
- …Вижу, - шепчет Элвис. – Я вижу, Герцогиня.
- Ты знаешь, что делать?
- Знаю. Как мне дойти туда?
- У тебя есть проводник.
- Да… точно.
- Иди, Элвис. Удачи тебе.
- Погоди… Скажи, почему ты живешь в зеркалах?
- Потому что я перешла черту, чтобы остаться вне сказки.
- Зачем?
- Чтобы хранить начало мира.
- Что такое начало мира?
- Жертвенная роща. Круг столбов. Axis mundi. Дерево Тумтум.
- А зачем ты его хранила? От кого?
- Не «от кого». «Для кого». Для того, кто придет и обменяет свою жизнь на жизнь этого маленького мира.
- Ты дождалась? Он пришел?
- Да.
- А потом?
- А потом я вернулась. Но, увы, не смогла вернуться до конца. Кажется, я не очень хорошо умею возвращаться. Но я научусь, Элвис, не надо грустнеть глазами.
- Правда? Научишься?
- Правда. Мне есть, у кого учиться.
- Это хорошо. Я бы хотел коснуться тебя по-настоящему.
- Возможно, мы еще встретимся.
- Ты знаешь… я почему-то знаю, что мы встретимся. Так бывает? Что знаешь про будущую встречу?
- Почему бы и нет? Это же сказка, в конце концов. Тогда до встречи, Элвис.
- До встречи, Герцогиня.
- …
- … Да, я передам ему.
Зеркала благодарно промолчали, и где-то далеко-далеко сонно зарычал дракон с кошачьими глазами.
…
…
…
Кот сидел на траве, прислонившись спиной к каменной кладке замковой стены, когда Элвис вышел из замка.
- Ну что, поговорили? – спросил Кот, глядя на Элвиса снизу вверх.
- Поговорили, - ответил тот. – Она расстроена, знаешь?
- А это что, твоё дело?
- Она не может покинуть замок, она в ловушке зеркал. Но тебя она всегда ждет. «Приходи, бродяга», - сказала она. И еще – «это был неудачный разговор…»
- Так, хватит! – оборвал его Кот и вскочил на ноги. – Мы идем к твоему рубежу или нет?!
Элвис пристально посмотрел на него, что-то выискивая в глубине зло прищуренных кошачьих глаз. Кажется, нашел… потому что кивнул, улыбнулся и сказал:
- Да, идём. Мне нужно в сердце леса. Ты знаешь, где оно?
Кот задумался.
- Сложно… - пробормотал он. – Сердце – это всегда сложно… Ты узнаешь его, когда увидишь?
- Да. Думаю, да.
- Тогда идём.
И Кот решительно двинул в лес, не разбирая дороги. Впрочем, Элвис заметил задумчивый взгляд, который он бросил на замок…
…
…
…
В этот раз лес не пытался задержать их. Не подсовывал под ноги корни, не хватал ветвями за одежду, не рвал колючками руки – позволял идти в самую глушь. Словно проверял – а дойдут? А куда дойдут? А зачем? А оно им точно надо?..
Кот вел Элвиса сквозь лес, что-то бурча себе под нос – то ли с лесом договаривался, то ли напевал что-то бессвязное и неритмичное. И чем дальше Кот его вёл, тем темнее становилось в лесу. Не вечерело, нет – Элвис был уверен, что там, над пологом ветвей, ярко светит по-осеннему прохладное солнце. Просто здесь все тени, что обычно прячутся под ветвями и травинками, выбирались наружу, распластывались по листьям, ловили в ладошки редкие солнечные зайчики … И лес не становился страшным, нет. Он становился сказочным. В ветвях разгорающимися звездами замелькали светлячки, редкие цветы начали распускаться в сумраке диковинными огоньками, папоротник на глазах разворачивал тяжелые бархатные листья почти в высоту человеческого роста, а на зеленых островках мха поблескивали капельки воды – то ли роса, то ли дождинки.
- Мы уже близко, - шепотом сказал Коту Элвис. – Уже почти пришли!
Кот бросил на него любопытствующий взгляд, но не ответил, только кивнул.
Элвис шел следом за Котом и прислушивался к тому, что шевелилось в его душе, готовясь расправить крылья. Он уже чувствовал это, смотрел на мир почти-уже-новыми глазами – и различал такие цвета и оттенки, о которых раньше и понятия не имел. Он видел не только лес. Здесь, в лесу, дрожали серебром тонкие нити – паутина дорог, которые звали его и только его! Он почти уже видел страницы, лежащие в основе этого мира…. Почти различал строчки, почти читал буквы!.. почти, почти, почти.
Оставалось совсем чуть-чуть, чтобы сбросить старую оболочку – по правде говоря, она стала ему тесновата. Неловкие ноги, ограниченные чувства… одно было по-прежнему хорошо – его сердце. Сердце билось в груди ярко и горячо, дрожало в нетерпении, гнало по сосудам жаркую кровь, торопило, подталкивало к последней метаморфозе!..
Еще чуть-чуть.
Еще немного.
- Здесь, - сказал Кот и остановился, не решаясь выйти на поляну, где широкой спиралью кружился рой светлячков.
- Здесь, - повторил Элвис, глядя на то, что было спрятано под этой поляной.
То…
Тот, кто не сумел возродиться вместе со сказкой.
Часть сказки, которая умерла… и которая знала то, чего Элвису не хватало для окончательной метаморфозы.
- Что дальше? – спросил Кот, глядя на Элвиса.
Элвис достал из кармана монетку, подбросил ее в руке, посмотрел – монетка выпала пятиконечной звездочкой.
Потом неспешно примерился, точно зная, что делает…
И швырнул монетку на поляну.
Монетка сверкнула падающей звездочкой и упала в траву совсем не там, где должна была упасть исходя из траектории броска.
- Здесь, - снова повторил Элвис и, вытащив из-за пояса жезл, пошел на поляну. Кот остался стоять, пристально за ним наблюдая. Словно понимал – сейчас он здесь не нужен. Он сделал свое дело – довел Элвиса до рубежа, а дальше… дальше только Элвис и его выбор.
Элвис дошел до того места, где упала монетка, и коснулся земли навершием жезла. Земля чуть дрогнула и расступилась, открыв трещину, медленно истекающую зеленоватым туманом. Элвис сунул руку в этот туман – Кот затаил дыхание, ожидая, что кто-то сейчас схватит Элвиса за запястье и утащит под землю! Но ничего такого не произошло – просто Элвис достал из тумана чашу. Обычную гладкую чашу, на вид деревянную, с едва заметной трещиной на боку. Потом вынул из ножен меч…
«Чаша, - щёлкнуло в голове Кота. – Чаша, меч, жезл, монетка… Где я это видел?! Я определенно это где-то видел… Чаша, меч, жезл, монета…»
- Иди ко мне, - шепотом сказал Элвис, глядя в туман расщелины. – Выходи…
Но ничего не шелохнулось, не дрогнуло – туман продолжал мертво сочиться из земли. Элвис растерянно оглянулся на Кота:
- Как призвать того…
- …Кто не смог возродиться и остался тенью? – понял Кот.
- Да.
- Я не знаю.
- Но…
- Но предполагаю.
- И как?!
- Ну… как обычно приманивают тех, кто на той стороне?
- Жаром своего сердца?
- Кровью.
- Кровь… - повторил Элвис, глядя на чашу в своей руке. – Так вот оно что…
И, нее задумываясь, полоснул мечом по руке. Вышло сильно, больно – и он невольно охнул, когда меч оставил на руке глубокую рану. Впрочем, тут же уронил меч, перехватил чашу здоровой рукой и подставил под текущую с раны багровую струйку. Коту показалось, что чаша слабо замерцала, когда начала заполняться кровью – и в такт ее мерцанию запульсировал туман.
- Иди сюда, - повтори Элвис, поднося чашу ближе к туману. – Я жду тебя… Иди.
Чаша, наполненная кровью, засветилась ярче, и свечение перетекло на меч… потом на жезл… и рядом с расщелиной засветилась яркая точка – монетка. Неяркое, серебристо-светлое, оно молочным облаком охватило Элвиса и смешалось с туманом из расщелины. Кот затаил дыхание и поэтому услышал, как туман тихо-тихо вздохнул. А потом из расщелины поднялась тень, при виде которой у Кота защемило сердце. Оленье тело, косматая шерсть, в которой тускло поблескивали росинки, изящная голова, увенчанная рогами-ветвями, вместо гривы – ряд шипов по шее и спине… и светлячки, бледными призраками кружащиеся вокруг… Из расщелины поднимался Блуждающий Рубеж, незряче глядя мутными глазами мимо Элвиса.
Это было жутко и больно. Мертвая тень, встающая из-под земли в сердце леса. Мертвый взгляд, мертвые светлячки. Мертвое присутствие одного из самых странных существ неправильной сказки.
«Извини… - тоскливо промолчал Кот, глядя на Рубеж. – Я не смог… не смог – чтобы все и чтобы как было…»
- Я помогу, - шепнул Элвис то ли Коту, то ли мертвому существу.
И протянул чашу.
Запах крови коснулся ноздрей существа, и оно потянулось к чаше – жадно, будто к прохладной воде. Оно пило, глотало кровь – и наполнялось светом. Становилось ярче и призрачнее. Заблестели росинки, разгладилась шерсть, светлячки ожили и беззвучно засуетились в воздухе, добавляя еще света в серебристо-молочный ореол, охватывающий Элвиса и возрожденное существо.
Кот смотрел на это сияние… на Блуждающий Рубеж, приникший к чаше с кровью… на Элвиса, обнимающего Рубеж за шею и что-то нашёптывающего тому… на меч, пылающий сгустком серебра… на жезл, переливающийся искрами… на монетку, подмигивающую из травы ярким угольком… и понимал.
Таро.
Карта Таро – маг. Это Маг объединяет все масти Таро – мечи, жезлы, чаши и пентакли.
Мыслитель, последователь, предсказатель.
Оракул.
Тот, кто видит суть.
Может найти нужный гриб среди ядовитых. Может НЕ ВЫБРАТЬ сторону, потому что выбирать категорически нельзя. Тот, кто знает, что Морж сказала королевским рыцарям, и знает, что Кота не казнили. Тот, кому сказка выдала все масти – от пентаклей до чаши.
А он, проводник, понял это далеко не сразу.
«Теряю хватку…»
Нет, глупая мысль. Это же его первая Алиса, разве нет?
Вроде бы, первая…
Или?..
Кот беззвучно застонал, жмурясь и потирая ноющие виски. Ему было плохо. Что-то накатывало на него волнами, в ритм пульсации призрачного тумана. Что-то накрывало его с головой, обещая открыть, напомнить – и снова отступало, оставляя его глотать воздух пересохшим ртом. Что-то поднималось снизу, из-под ног Блуждающего Рубежа… поднималось, чтобы вспороть ему грудь, вынуть сердце и вдохнуть в него что-то важное… что-то почти потерянное… чтобы пробудить нечто тёмное и отчаянно желающее жить – нечто, спящее в глубинах его залатанной кошачьей души…
А потом что-то оглушительно звякнуло разбитым зеркалом, и очередная волна сияния вскипела в сердце леса и обрушилась на Кота, заставляя его почти потерять сознание…
И голоса заворочались в его беспамятстве сонными рыбами в глубоком омуте…
«Тебе чай?»
«Если зелёного нет, то кофе…»
Голоса знакомые и не очень. Окрашенные самыми разными интонациями, одетые в цветную чешую настроения.
«Чего тебе рассказать?»
«Кого довел, кого не довел…»
«Про не довел не буду…»
Злые голоса, отчаянные, раздраженные – и полузабытые образы поднимаются из воняющих тиной глубин этого омута.
«Сразу видно, что отбор в королевские претенденты нынче идет не по интеллекту…»
«Ну, знаешь!..»
«…А по тому самому орлизму в заднице. Чем орлистее задница, тем стопудовее Король…»
Ощущения вскипают ярко и чётко – босиком по стеклу, лезвием по открытой ладони, пламенем на кончиках пальцев…
«Тебя казнят на закате. Ты ослушался моего приказа. Ты убил Алису!»
«Я Лорд Тир-На-Ногта…»
Встречи и потери – чьи?! Почему они отзываются теплом в душе, комом в горле, слезами на щеках?!..
«В драки не лезь, ни во что не вмешивайся…»
«Я никогда не лезу в драки…»
«Кот!»
«Ладно, в драки не лезть, запомнил, записал на граните своего сердца. Если будут убивать, сообщу несознательным, что они несознательные, и что мне запретили драться. Еще указания?»
«Не ерничай!»
«Я не ерничаю, я шучу. Мне запрещено не только спускаться с крыш через окна, но еще и шутить? У нас астрологи объявили месяц унылых рож?»
Лица, лица, лица… и не только лица. Взгляды, прикосновения – одни несут спокойное тепло, другие обжигают злостью и ненавистью…
«Кстати, а поесть в таверне можно? А то я не предполагал, что за сказочной гранью тоже можно проголодаться!»
«За гранью еще и умереть можно…»
Звон в ушах – голова готова взорваться, сердце разбивается о ребра в кровь, словно испуганная птица… нечем дышать – тьма заполняет легкие вместо воздуха, холодная тьма, словно вода, в которой его пытались утопить… и не раз, вот ведь сука-память!.. не раз…
«Ну… я пошёл?»
«Время?»
«Да. Без семи тринадцать…»
«Ого. Почти заполночь. Да, пора…»
А потом тьма всё-таки заволакивает его сознание.
Пожалуй, он благодарен тьме за это милосердие…

…А приходить в себя оказалось больно. Кот ткнулся лбом в прохладную траву и закусил губу, чтобы не застонать – почему-то казалось важным не нарушить ничего в этом мгновении… А потом он открыл глаза.
Кажется, Кот потерял сознание буквально на пару секунд, потому что Элвис всё ещё стоял, обнимая за шею существо, которое когда-то было Блуждающим Рубежом. Сияние всё ещё окутывало их, растворяя их силуэты в белом мареве…
Растворяя…
Кот едва успел это осознать – и в тот же миг марево дрогнуло и одним движением смяло два силуэта в один. Чаша, меч, жезл и монета вспыхнули как четыре факела, вливая свое сияние в общий поток.
Одно долгое мгновение на поляне в сердце леса плавился сияющий шар, а потом он стремительно осел, съежился и начал остывать, выплавляя из себя знакомые очертания Блуждающего Рубежа.
Или… не совсем знакомые?
Чуть длиннее шея, чуть более изогнуты шипы, иначе лежит шерсть, вместо светлячков и росинок по шкуре бегут бело-голубые искры…
И главное – глаза.
Ясные, живые…и знакомые. Глаза бывшей алисы по имени Элвис.
Глаза Оракула.
«Ну, снова здравствуй, Кот, да?» - промолчал Оракул, переминаясь по траве и с любопытством склоняя рогатую голову.
- Так всё-таки не Король… - хмыкнул Кот, с трудом поднимаясь на ноги. – Ты знаешь, это радует.
«Я с самого начала шёл сюда…и не догадывался!»
- Ну… наверное, не так просто разобраться в себе всего лишь за несколько коротких рубежей?
«Я вижу пути, по которым не пройти даже тебе. Только он…тот, кто теперь тоже я… Только мы с ним можем идти по серебряным дорогам неправильной сказки. Это … чудесно. Волшебно…»
- Ну как бы это сказка, нет?
«Я серьезно. По-настоящему волшебно. Жаль, что ты не можешь последовать за мной… А я пойду, хорошо? Я хочу увидеть сердце сказки!..»
- Иди. Конечно, иди, Оракул. Это был твой Рубеж, это твой выбор и твое место… которое ты хотел, да?
«Которое я хотел. Спасибо, Кот…»
- Пожалуйста. Я рад, что у тебя получилось.
«И еще… Герцогиня…»
- Не начинай. Просто не нужно, хорошо?
«Это не моё дело, я помню. Передавай привет Шляпнику!»
- Обязательно.
«И Гусенице. Кстати, им сейчас н помешает твой помощь…»
О… рыцари?
«Нет. То, что охраняет Гусеница, оно…»
- Понятно. До встречи, Оракул! Я побежал.
«Погоди. Я подброшу тебя. Кажется, я знаю, как это сделать…»
- Это как?!
Оракул не ответил, но облако искр слетело с его шерсти, окутало Кота…

…а потом отступило, и Кот обнаружил, что стоит на тропинке недалеко от поляны Гусеницы.
- Спасибо! – бросил он в никуда и помчался по тропинке…
…едва не сбив с ног Шляпника, который выскочил из-за поворота ему навстречу.
Шляпник был злой, веселый и непривычно потрепанный. При виде Кота он радостно заорал:
- О, я так и знал, что ты не пропустишь веселье! Слушай, там такое дело – у Гусеницы там такой трындец – мама не горюй! Если мы не поможем ему уложить обратно то, что укладываться злобно не желает – нам кранты!.. Доставай меч, бродяга!
- Втроем справимся! – улыбнулся Кот, материализуя в руке свой призрачный меч.
- Вчетвером. Там еще Тристан мимо шел – тоже ввязался... Ну все, я револьвер перезарядил… погнали!
И Шляпник кинулся за поворот, где кто-то рычал похлеще Бармаглота, и откуда ощутимо несло гарью. Кот рванул следом, сжимая в руке меч.
«Наверное, надо будет все-таки зайти к Герцогине… - успел подумать он. – А то и правда… не туда куда-то разговор пошел…»
А потом ему стало некогда думать – потому что бой, потому что нельзя отвлекаться, потому что в этот миг его место было там, на воняющей гарью поляне, плечом к плечу с друзьями…
И со сказкой, которая, как ни крути, умела подбирать место для того, кто в ней действительно нуждался.
На то она и сказка, верно?

31.08.2020