[Alvarka]

Кромка
На берегах


Небо над Кромкой сегодня было не рыжим – блёкло-серым. Не было знакомого медного марева, лениво поигрывающего муаровыми переливами, не было сизых облаков, тонущих в этих переливах… Только серая пелена, делавшая и без того малоцветный мир Изнанки совсем унылым. Неподвижный воздух, казалось, облеплял кожу влажным туманом, и хотелось яростно отряхиваться, чтобы сбросить эти липкие прикосновения.
Энфилд передернул плечами и раздраженно пробормотал:
- К дождю, что ли?
Дождя хотелось. Промокнуть под прохладными каплями, замерзнуть до ломоты в босых ногах, до непроизвольной крупной дрожи – а потом сонно свернуться в своей норе, согреваясь теплом, струящимся от земли и проваливаясь в объятья дрёмы… Он любил дожди – и тогда, в прошлой жизни, и нынче, в своем существовании на Изнанке. Дожди приходили всегда до того под настроение, что он порой думал, что на самом деле это плод его воображения. Что на Кромке не бывает дождей, а вот лично для него что-то смещается, сдвигается – пойди разбери, реальность это или его личное маленькое безумие? Казалось бы, вопрос решался просто – во время дождя найти кого-то еще и спросить об этом. Идет сейчас дождь или нет? Капли, стекающие по лицу с мокрых волос – реальны или нет? Но, как ни странно, он ни разу так не сделал. Не приходило в голову.
Впрочем, даже если это его воображение – не самый плохой вариант личного безумия.
Поэтому энфилд еще раз встряхнулся – отвратительное ощущение влажного воздуха на коже дико бесило! – и с надеждой покосился на небо. Небо плыло белизной и молчало.
Энфилд вздохнул и побрел между холмами вдоль неглубокой речки. Или, возможно, это был просто широкий ручей – зависело от точки зрения. Прозрачная вода то лениво текла меж невесть откуда взявшихся здесь камней и просачивалась под черными от влаги корнями редких деревьев, то стояла в небольших заводях, медленно кружа листья и травинки в игрушечных водоворотах. За вечность обитания на Изнанке энфилд прошёл вдоль этой реки (он все-таки называл ее рекой) не десятки и даже не сотни раз. Ему нравилось брести по влажной земле, слушая негромкое журчание воды, провожая взглядом плывущие листья. Нравилось сидеть – а лучше лежать – рядом с водой, вглядываясь в прозрачные глубина, наблюдая за неспешной жизнью мелких подводных обитателей. Под водой, на дне и в водных растениях здесь обитали мелкие существа, часть из которых была похожа на обычных водных жучков и личинок, а часть явно являлась порождением Кромки – странные, искаженные, крохотные чудеса и чудовища. Иногда хотелось искупаться – и одно такое место было. В конце концов река разливалась нешироким озерцом, спрятанным в поросших густым тростником холмах. Разливалась и этим озерцом заканчивалась. Ни одного ручейка не вытекало из озера, вода в нем никогда не поднималась выше береговой кромки и не опускалась ниже, и, как энфилд не пытался выяснить, куда девается вода, втекающая в озеро без перерыва, ему это не удалось. В конце концов он решил, что вода из озера уходит в другой мир… ну или закольцовывается. Потому что истоком реки был крохотный родник, ледяная вода в котором никогда не иссякала. Проверить это пока не получалось, хотя сдаваться энфилд не собирался.
Вот и сейчас он брёл вдоль реки, наблюдая за ярко-багровым листком, который вода тащила вдоль берега, и размышлял о том, что можно попытаться соорудить поплавок… крохотный, но заметный… и утопить его в озере…а потом подождать – вдруг родник вынесет его на поверхность? Идея была забавной, но пока слишком… теоретической.
Ленивые размышления энфилда были прерваны шумом крыльев. Гарпия по имени Сирена вынырнула из серой пелены неба и пушистым клубком нежно-лиловых перьев буквально рухнула на берег рядом с ним.
- Привет! – жизнерадостно сказала она. – А я лечу, смотрю – ты идёшь. Думаю, дай поздороваюсь.
- Привет, - отозвался энфилд.- Слушай, а ты попадала на Кромке под дождь?
- Фу, нет! – брезгливо сморщила носик Сирена. – Дождь, мерзость какая! В моем доме есть облака, а дождей не бывает – дожди до меня не доходят.
- Хм…
- А я вот тоже хотела у тебя спросить. Можно?
- Давай.
- Вот эта река… это что за река?
Энфилд, удивленный опасением в голосе Сирены, посмотрел на реку:
- Эта-то? Ну… просто река. Начинается родником, заканчивается озером.
- А она давно тут?
- Всегда. Во всяком случае, мне так кажется.
Сирена тоже посмотрела на реку. Помолчала, потом спросила:
- А ты видел на берегу… уходящих?
- Кого?!
- Уходящих.
- Поясни.
- Я их видела сверху несколько раз. Три… или четыре.
- Кого видела? Ведогонов? Или кромешников?
- Сначала свет. Пятно света появляется на берегу, словно от невидимого огромного фонаря. Потом в этом пятне возникает… уходящий.
- А как он…
- Да погоди ты!
- Прости. Слушаю. Какие они, эти уходящие?
- Они… светлые. Как тени, только наоборот, понимаешь?
- Пока не очень, но мне интересно. А почему уходящие?
- Потому что они уходят. Они проводят время на берегу реки – обычно не очень много. Кто-то стоит, кто-то сидит, смотрят на воду… а потом опускают ладони в воду, набирают воды и пьют. И уходят.
- Куда уходят?
- Просто поворачиваются и уходят. Может, мир моргает или раскрывает им трещину. Шаг, второй – а третий шаг делать уже некому, пусто и тихо.
- А ты не пробовала с ними разговаривать?
- Нет, - потупилась Сирена. – Знаешь, в первый раз я удивилась, стала приглядываться, а он раз – и ушел. Второй уходящий выглядел таким неприветливым, что я не рискнула соваться к нему. А потом… ну… Я хотела спуститься спросить, но меня испугал свет. Он появлялся, исчезал, опять появлялся. Я не знаю, как можно ВНЕЗАПНО появляться настолько плавно, но ощущение было именно таким. И я подумала, что уходящих этот свет сюда принес, а меня вдруг возьмет и унесет. Навсегда и куда-то в другое место. А я не хочу в другое, я здесь уже привыкла.
- Любопытно… А где ты видела этот свет?
- Вот как раз здесь и видела, - и Сирена ткнула пальцем под ноги энфилду. – Где ты стоишь.
- Каждый раз здесь?
- Да.
- И свет мерцал?
- Ну да. И погода каждый раз была… вот такая. Небо белое, воздух тяжелый. Увидев тебя сверху, я и подумала, что ты тоже про это знаешь, и пришел, чтобы с уходящим поговорить, когда свет его вызовет.
- Любопытно…
- Ты что-то про него знаешь? Про этот свет?
- Может быть, - рассеянно пробормотал энфилд, оглядываясь. – Может быть…
- Ничего себе! – Сирена возмущённо всплеснула руками. - Я как дурочка ему тут рассказываю, а он всё знает?! Давай объясняй, что это за свет и куда уходят уходящие.
- Я неверно выразился. Понятия обо всём этом не имею.
- Ты врёшь!
- Прости, мне тут надо срочно… по делам. Увидимся!
И энфилд серым степным лисом помчался прочь – только тень по холмам мелькнула.
- Ну здорово, - растроенно сказала Сирена. – Наврал и сбежал… дурак.
Она на всякий случай отошла немного от того места, где только что стоял энфилд – и где она когда-то видела свет – и села на траву, разглядывая бегущую в реке воду.
Прошло немного времени – или может, больше чем немного, потому что Сирена глубоко задумалась – и легкий звук привлек ее внимание. Это был далёкий… шелест?.. или эхо еще более далёкого звука. И тут же на траве выступило светлое пятно. Выцвело в серое, снова проявилось… опять выцвело… а потом свет налился белизной и ярко полоснул по глазам – так, что Сирена зажмурилась. Когда она открыла глаза, света не было, но был человек.
Не человек.
Он был похож на ведогона – чувствовалась в нём такая же эфемерность, и точно так же он не оставлял на траве следов и не отбрасывал тени. Но при этом он был… другой. Более лёгкий, более невесомый, более отрешенный. И тоже в светлой одежде – словно каждый, кто приходит через свет, получает особую униформу.
Не-ведогон огляделся вздохнул – Сирене послышалось, что он пробормотал что-то вроде «Наконец-то, да?» – и шагнул к воде.
«Ну вот, сейчас он тоже наклонится, зачерпнёт из реки, а потом уйдёт…»
- Привет, - неожиданно для себя сказала Сирена.
Уходящий вздрогнул и обернулся.
- Ого, - сказал он при виде Сирены. – Не думал, что меня здесь кто-то встретит.
- Ты из реального мира, да? – спросила Сирена, поднимаясь на ноги. Ей хотелось подойти и прикоснуться к уходящему, но в тоже время было страшно – а вдруг он исчезнет и заберет её с собой?
- Если этот мир нереальный, то наверное да, из реального. Хотя вопрос философский, не находишь?
- Почему вы уходите? И куда? – спросила Сирена и затаила дыхание в ожидании ответа.
Уходящий задумался… а потом растерянно развёл руками:
- Вот поверишь, красавица – не знаю. Я даже не уверен, что должен куда-то там уходить. Правда, если бы ты меня не окликнула, я бы решил, что мне нужно выпить воды и… и дальше всё будет само.
- Почему нужно?
- А что тут делать-то еще? – он обвел взглядом пустые холмы, под серым небом выглядящие особенно уныло. – Сидеть и предаваться унынию? Нет уж, лучше вперёд и дальше, раз уж удалось пройти на свет и выбраться на берегу этой дикой реки.
- Ты сказал «удалось». Было сложно, да?
- Не то слово. Я был во тьме, тонул и распадался на части. А потом мелькал свет – и я шёл на свет, как упрямый полураздавленный мотылёк.
- Фу, ну и сравнение…
- Так я себя и чувствовал. Полураздавленным мотыльком, которого манит свет, и который к этому свету продирается через огромный ржавый часовой механизм, оставляя в шестеренках куски крыльев и лапки. А потом я выпадаю из часов в этот свет, лечу вниз, ожидая удара о деревянный пол – не спрашивай, не знаю почему деревянный и почему именно пол – и выхожу к реке. После свистопляски внутри старых башенных часов в горле сухо – а тут журчит прохладная водичка, так и манит. Так и шепчет – давай, мотылёк, пей. А потом – вперёд и дальше, мотылёк, вперёд и дальше. Вот я бы и выпил. Но ты меня окликнула, и, знаешь ,как-то уже и не хочется никуда. Что это за место?
- Это Кромка. Изнанка мира. Добро пожаловать, мотылёк, - улыбнулась Сирена.
Он улыбнулся в ответ, и улыбка у него оказалась светлой и обаятельной.

…

Энфилд нёсся по холмам, то и дело косясь на небо. Свет, появляющийся и исчезающий. Указывающий дорогу уходящим, направляющий их. Может, то здание, что время от времени мерещилось ему где-то над холмами, это?..
Маяк.
Нижняя его часть стояла на земле, и грубая каменная лестница поднималась вверх, упираясь в одинокую дверь. Никаких стен – только дверь, чуть приоткрытая. И в щели приоткрытой двери мерцал оранжевый свет.
Верхняя часть маяка парила в воздухе, словно из реальности Кромки было стерто основание здания. Стёрто не полностью – несколько небольших камней покачивались между ступенями и вершиной, словно деревянные дощечки в воде. На вершине маяка мерцал огонь. Точнее, уже не мерцал – неспешно гас, словно кто-то там, внутри, погасил светильник, и линзы остывают, испуская остаточное свечение.
Энфилд пригляделся. Маяк таял в воздухе, угасал вместе со светом своего огня. А оранжевые сполохи в небольшом окошке чуть ниже прожектора словно отражались в приоткрытой двери… которая, кстати, тоже таяла вместе с каменными ступенями.
- Да какого чёрта?!.. – прищурился энфилд и азартно ринулся вперёд.
Он успел.
За мгновение до того, как свет окончательно погас и обе части маяка растворились в воздухе, серый зверь проскочил сквозь прикрытую дверь.
И исчез вместе с маяком.
Только откуда-то издалека донесся плеск волн и заунывный крик чаек.
Донесся – и растаял во влажном воздухе Кромки.