Кромка, зарисовка

[Alvarka]

Анубис

В этом сне всё было иначе. Нет, мир был всё тот же – приглушенный, мягкий… уютный. Та же равнина, по которой ветер всё так же гнал легкие волны, те же силуэты деревьев на горизонте, то же мягко-золотистое небо… та же Изнанка мира, что бы это ни значило. Вот только на этот раз он стоял на равнине, а перед ним, метрах в тридцати, черные псы рвали человека. Точнее, не совсем псы – потому что спины их топорщились порослью жестких не то корней, не то щупалец, а глаза горели алыми углями в сгустке тьмы, из которой были слеплены их тела. Да и рвали они не совсем человека, потому что существо это истекало не кровью, а туманом. И даже не кричало – только гортанно вздыхало, судорожно подергиваясь под лапами черных тварей. Но при этом у него был облик человека, и даже. Казалось, в чертах мелькало что-то знакомое – вот-вот да и признаешь, кто это, уже почти, уже совсем… но нет. Или да?..
Это было гротескно, неестественно – корчащийся человек, псы-дикобразы и тишина, лишь слегка нарушаемая вдохами жертвы. И страшно до ледяного пота.
Он застыл, глядя на это зрелище и не понимая, что делать.
Бежать? Куда? На помощь жертве? Но он не просто чувствовал, он ЗНАЛ, что его помощь здесь не нужна. Ничья помощь не нужна – потому что поздно. Потому что жизнь уже покидает тело не-человека, что это его жизнь тает на зубах черных псов, капает на траву, впитывается в землю. Каким-то шестым, седьмым или десятым чувством он знал, что темный багрянец, которым наливаются кончики собачьих корней-щупалец – это и есть жизнь не-человека, отобранная ими, собранная для того, чтобы… для чего? Ему не хотелось знать ответа на этот вопрос.
Бежать прочь отсюда? Опять же – зачем? То же десятое чувство подсказывало ему, что псы не нападут. Может, им достаточно уже загнанной добычи, может, им не подходит лично он…
Поэтому он стоял и смотрел, как черные псы поглощают последние клочки тумана из растерзанной ими жертвы, как сыто подрагивают корни-щупальца на их спинах, как удовлетворенно жмурятся алые глаза… как псы, напоследок обнюхав остатки, отворачиваются и убегают прочь ленивой неспешной рысцой.
И снова – равнина, жесткая трава, по которой ветер гонит размеренные волны, коричневое небо… и тишина.
- Тебе повезло, ведогон.
Голос раздается из-за спины. Он оборачивается и видит перед собой симпатичную девушку с длинными темными волосами. На девушке темно-синее платье до земли, почему-то вызывающее в памяти образ веселых пастушек и лесных фей. А еще девушка босиком, а из-под края платья у нее выглядывает кончик хвоста с пушистой кисточкой. А глаза у нее синие-синие – он и в своем-то мире не видел таких синих глаз, и тем более странно они смотрятся здесь, где ярких красок просто не существует… как он думал до этого момента.
- Почему? – спрашивает он.
- Потому что они охотятся на таких, как ты, - голос у нее глубокий и бархатистый. Слушал бы и слушал…
- На каких «таких»? На души спящих людей?
- На ведогонов.
- Хм.
- На души спящих людей, – в голосе у нее прорезается любопытство.
- Понятно… Сытые были наверное.
- Как тебя зовут, сообразительный?
- Анубис, – уверенно повторяет он имя, примеренное в прошлом сне. – А тебя?
Что-то меняется в ее взгляде.
- Ах, вот как… интересно…
- Что?
- Тебя спасло не то, что они были сытые, а то, что они прозевали твое появление.
- Не понимаю.
- Ты появился на Кромке точно в тот самый миг, когда они высвободили душу пойманного ведогона. Крик умирающей души – это громко. Это вопль на всех уровнях восприятия существ-из-холмов. Поэтому твое появление осталось незамеченным. Секунда раньше, секунда позже – и ты бы попал в поле их зрения. А убежать от королевских гончих мало кому удается.
- Надо же, как повезло.
- Уверен, что повезло? С таким-то именем?
- Кстати об имени. Я не расслышал твоего.
- И что ты здесь делаешь, Анубис?
- Здесь так принято – не отвечать на вопросы ведогонов?
Она смотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос, и Анубис сдался.
- Я ищу книгу, – немного сердито сказал он. – Такую… с черными страницами в светлом переплете, запертую на замок. Не видела такую, часом?
- Ты ищешь Книгу Имён?! – в ее голосе прозвучали потрясение, испуг… и что-то еще, Анубис не понял.
- Не знаю, - честно сказал он. – У этой книги много имен, может, среди них есть и такое. Ты знаешь, где она?
- Я думала, это легенда. Но если она существует, мне она очень нужна.
- Зачем?
- А тебе зачем?
- Не знаю, - снова сказал он правду. – Я просто появился здесь и понял, что мне нужно найти эту книгу. Наверное, кто-то сказал об этом, пока…
- Пока – что?
- Пока я двигался по небытию между сном и этим миром. Кто-то… или что-то там было – во всяком случае, в первый раз.
- И это тоже весьма любопытный вопрос, - прищурилась она. – Я уже где-то слышала о силе, обитающей между миром и Кромкой… Ты мне всё больше любопытен, Анубис.
- Так ты поможешь мне в поисках?
Вместо ответа она обошла вокруг него, осматривая со всех сторон. Он ждал, глядя себе под ноги, и краем глаза отмечая ее движение.
- На вид ты обычный ведогон, – сказала она, снова останавливаясь перед ним. – И на запах тоже. Но ты зовешь себя Анубис и появляешься вместе со смертью ведогона. А еще ты знаешь о Книге…
Она явно что-то взвешивала, что-то решала, пытаясь сложить в уме какие-то неведомые ему величины. Он ждал.
- Я не могу тебе помочь, – наконец, сказала она, что-то для себя решив. – Но я могу дать тебе немного силы, чтобы проще было здесь выжить. Хочешь?
- Что за сила?
Она изменилась. Вместо миловидной девушки перед Анубисом оказалось существо, в котором он почувствовал родственника недавним псам-дикобразам. Гибкое даже на вид тело-тень… платье в пол, сотканное из той же тьмы… тонкие руки с длинными пальцами, на каждом – лишний сустав… волосы – мешанина корней или тонких щупалец, черных у основания и багровых на самых кончиках… почти треугольное лицо на изящной шее… и глаза – большие, в пол-лица, золотые с оранжевой каёмкой… нереально красивые глаза, непринужденным штрихом собирающие все черты существа в необычный, но тем не менее притягательный образ. Это новое существо не испугало его, скорее заинтересовало, и он чуть прищурился, рассматривая эту дикую лесную фею. Между тем она наклонилась и оторвала от своего платья клок не то ткани, не то текучей тьмы.
- Вот, - сказала она, протягивая его Анубису. – Рискнешь принять?
Голос её не изменился, хотя теперь не было понятно, откуда он доносится – на глазастом лице не было даже намека на рот. Анубис посмотрел на клочок тьмы.
- Что это? Сила?
- Ага.
- Я что, стану таким, как ты?
- Это вряд ли, ты же всё-таки ведогон. Но немного тьмы будет к лицу тому, кто назвался Анубисом, верно?
Тьма в ее руке подрагивала и пульсировала, как чье-то аморфное сердце.
«Иди ко мне, - казалось, шептала тьма. – Будь рядом со мной…»
Иди ко мне…
- Так как же тебя зовут? – спросил Анубис, не сводя взгляда с манящей его темноты.
- Ульдра, - сказала она. – Пока можешь звать меня так.
- Пока – что?
- Пока не найдешь Книгу.
- Хорошо, Ульдра, - сказал он и протянул ладонь.
Тьма легла в его пальцы легко и удобно.
«Анубис…» - ласково прошептала ему сила и расправила крылья.
Я – Анубис.
…
…
…
Проснувшись, он какое-то время лежал, не открывая глаз и прислушиваясь к ощущениям. Потом откинул одеяло, встал и прошел в ванную. Открыл кран и долго с наслаждением умывался, подставляя ладони под холодную воду. Потом, почувствовав, что окончательно стряхнул с себя наваждение сна, он поднял голову… и встретился взглядом с отражением в зеркале. Нахмурился, вгляделся…
Нет, не показалось.
Его обычно светлые глаза отливали красным. Край радужки словно обвели тонким алым фломастером и чуть растушевали – странный эффект.
Он поморгал, плеснул в глаза водой, вытер лицо полотенцем, снова уставился в зеркало. Красная кайма радужки никуда не исчезла.
«Ну и ладно, – подумал он, отворачиваясь от зеркала. – В конце концом, мало кто смотрит людям прямо в глаза. Но… любопытно… чертовски любопытно!»
…
Весь день ему казалось, что где-то под ребрами щекотно ворочается пушистый комок тьмы. Но страха не было. Был азарт и нетерпеливое предвкушение ночи.
Куда выбросит его очередной сон?..