Стимрок

[Alvarka]

Стимрок

Иногда утро бывает не очень добрым. Особенно когда кто-то встал не с той ноги, а тут еще вредный котяра Чаплин поцарапал морду бедному псу Чарли, неосторожно подошедшему с предложением поиграть…А еще КТО-ТО принялся ни свет ни заря стучать молотком, поправляя изгородь… которая стояла себе перекошенной неделю – и еще бы постояла хотя бы до обеда! Нет, надо было спозаранку устроить шум, разбудить, шикнуть на путающегося под ногами Чарли… и окончательно испортить настроение.
- …Чарли, пошел вон, кому сказано! Куда ж ты под ноги!..
- Не шикай на моего Чарли!
- Да я не…
- Ах, «не»?!
- Ну убери его у меня из-под ног, какого черта он…
- Какого черта ТЫ тут с раннего утра молотком стучишь?!
- С раннего?! Почти обед.
- Что?! Да сейчас часов восемь утра!
- Ну… у меня часы стоят.
- В драке разбили.
- Нет, просто стоят. Забыл завести вчера.
- Хватит стучать, короче.
- Еще пара гвоздей – и я закончу.
- Пф!
Полчаса молчания, демонстративно напряженного с её стороны, и равнодушного – с его. Бедняга Чарли нервно облизывает поцарапанный нос и уходит спать в тенек. Наглый Чаплин сидит на починенной изгороди, топорщит усы и ехидно щурит на пса свои желтые глазищи. Нервирует. Троллит.
В попытке вскипятить воду старая кофеварка издает сдавленное кряхтение, и от неё отлетает клапан. В очередной раз.
- Да йоп твою… Вчера только припаял.
- Хреново паяешь.
- Наверняка.
- Ну?
- Что?
- Ты не собираешься её чинить?
- Ещё разок хреново припаять?
- Хотя бы. Мне что, без кофе начинать этот и без того отвратительный день?!
- Сейчас на скорую руку прихвачу его хомутом, а потом в городе куплю припой и…
- Хомутом. На скорую руку. Обалдеть способ починки!..
Он не стал отвечать – хотя, кажется, ему хотелось. Просто буркнул сквозь зубы: «Ж-женщина…» и пошел за инструментами. Не обращая внимания на её язвительные замечания, пробил пару отверстий в корпусе, вырезал з жести хомут и закрепил с его помощью злополучный клапан. После чего заново налил воды и поставил на огонь.
- Ты её испортил.
- Кого опять?
- Кофеварку. Ты сделал в ней пару новых дырок.
- Так надо. Для регулирования давления пара. Которое регулярно превышает допустимые нормы, из-за чего клапан не выдерживает перегрузок и…
- Не вешай мне лапшу на уши, я училась в школе.
- А я и не…
- Ты себя слышал? Твой тон!..
- Чего опять?
- Прям слышно, что ты врёшь.
- Ну, блин…
- Ты сломал мне кофеварку.
- Да не сломал я её. Сейчас закипит и…
- Врёшь.
- Да чтоб тебя! Хватит на меня ворчать, я тебе не муж.
- Что?!
- Что слышала. Ты на меня с утра орешь, словно я твой нерадивый муж, проводящий дни за картами вместо работы.
- Ну ты!..
- Что?
- Хам.
- Я хам?! Ты на меня орёшь, а хам я?!
- Не нравится – иди нафиг отсюда!
- Ну класс…
- Куда собрался?!
- В город, твою мать! За припоем! Вернусь, припаяю этот грёбаный клапан, и уйду нахер!
- Валяй, валяй! А может поднапряжешься – и на новую кофеварку заработаешь. Вместо дырявой. Которую ТЫ продырявил.
- Да пошла ты…
- Что?! Охренел?! Чарли, ко мне! Тащи мою кобуру.
Но Чарли только жалобно поглядывал на сердитую хозяйку и не решался вылезти из-под забора. Он просто делал вид, что здесь тень, а там, возле хозяйки, очень жарко.
Ну очень жарко.
Особенно для милого лохматого колли.
А когда быстро идущий Шейн скрылся за пыльным поворотом, Анабель укоризненно посмотрела на пса и сказала:
- Ах ты, лентяй.
Пёс виновато опустил голову на лапы.
- Мы так славно ругались! Было бы прикольно еще и пальнуть ему вслед. А ты всё испортил.
Пёс засопел.
- И не сопи. Тоже мне, мужская солидарность! Женщинам порой надо побыть стервами.
«Особенно в годовщину смерти отца…» - не сказала она.
Но подумала.
И настроение сразу изменилось – на место азартной злости пришла пронзительная грусть.
Пёс на то и пёс – он всё понял и так. Вышел из своего укрытия, подошёл к хозяйке и, положив голову ей на колени, шумно вздохнул.
Анабель уткнулась в его мохнатый загривок, вдыхая пыльный запах собачьей шерсти.
- Ничего, Чарли, - беззвучно шепнула она. – Я сильная, верно? Папа знал, что я сильная… Я не могу его подвести, верно?
Словно поддерживая разговор, тихо зашипела закипевшая кофеварка.
…
…
…
- Есть работа на сегодня? – спросил Шейн, переступив порог «Трехколесного койота». Зума, киборг-бармен, окинула его внимательным взглядом и покачала головой:
- Не, сегодня отдыхай. Ты и так три дня тут до ночи возился с этой крышей.
- Ничего страшного, ты и заплатила сверхурочные. Может, угля натаскать?
- Уймись, Шейн. Сегодня я отдыхаю – видишь, в меню только омлет и кофе? – и ты отдыхай.
- Праздник, что ли, какой?
- Воскресенье.
- Как будто по воскресеньям народ жрать не хочет.
- Уймись, Шейн, тебе сказали. Ну если тебе так уж охота поработать – сгуляй до мастерской Пита. У меня закончилось машинное масло, а Фрэнк обещал привезти новую партию. А, и вот еще… отправь, пожалуйста, телеграмму в столицу – у меня там сестра должна приехать… Сейчас, я тебе напишу текст и адрес. И денег дам.
- У вас есть телеграф?
- Нет. Но у шерифа есть помощник, который может передать телеграмму. Изредка и по блату, потому что нельзя просто так пользоваться телеграфом, это для нужд полиции и всё такое. Мне – по блату.
- Ясно. Ну давай свой текст и прочие явки-пароли…
…
Выходя из салуна, Шейн нос к носу столкнулся с Миком – одним из головорезов мэра.
- Слышь ты, смотри куда прёшь! – машинально завелся было Мик, но тут же осекся, поняв, что он один. Впрочем, один на один он тоже мог бы уделать Шейна, вот только ему это было как-то непривычно… чтобы один на один.
И Шейн не преминул этим воспользоваться.
Мик не успел больше и рта раскрыть, как Шейн сгреб его за ворот, и, впечатав в стену, прошипел ему прямо в лицо:
- Ты что-то сказал?!
- Отпусти, козел!.. – сдавленно выдохнул Мик. – Иначе мы тебя!..
- Вы меня?! А может, я – вас?! Знаешь, что, щенок драный? Мне тут кое-что шепнули из столицы, намекая, что я могу просто пришибить надоедливых скотов, когда мне заблагорассудится. Я пообещал шерифу, что не буду вас трогать… Но если вы нарвётесь – я вас просто убью. Без всей этой мишуры с угрозами, избиениями, угрозами.. Молча подкараулю поодиночке и вышибу мозги. Доступно излагаю?!
Мик пришелся невероятно кстати – и Шейн дал выход ярости, кипевшей в нем со времени утренней стычки с Анабель. Эта ярость почти осязаемо окатила беднягу головореза, и тот только молча кивнул, судорожно пытаясь разжать пальцы Шейна, закаменевшие на его горле. Получалось плохо – хватка у злого картографа была та еще…
- Шейн, милый, и напомни в мастерской Пита, что я заказывала зеленой каски, хорошо? – попела Зума от стойки, делая вид, что даже краем глаза не замечает сцену, разыгравшуюся сразу за дверями салуна.
- Хорошо, - отозвался Шейн и разжал пальцы, выпуская Мика. Медленно так разжал, с чувством. Потом аккуратно поправил галстук Мика, стряхнул с его плеча пылинку и, холодно улыбнувшись, шагнул с крыльца.
Мик нервно сглотнул и вошел в салун.
- Ну и псих… - пробормотал он, потирая горло, на котором пальцы Шейна оставили заметный след. – Он всегда такой?!
- Да кто ж его знает? – мило улыбнулась Зума. – Этих психов не поймешь! Сейчас он чинит тебе забор, а через час – вбивает гвоздь в твою черепушку.
- В чере… что?!
- Кофе будете, говорю? И омлет еще остался.
- Д-давай.
…
…
…
После стычки с Миком Шейн поостыл. Уже вполне спокойно он зашел в мастерские Пита за машинным маслом, купил заодно припоя и не забыл напомнить про зеленую краску. Потом пошел в офис шерифа, чтобы отправить телеграмму. Помощник шерифа, симпатичная девчушка, узнав, что у него поручение от Зумы, согласно покивала головой, смущенно потупившись смела со стола деньги, и прямо при Шейне отправила в столицу парочку телеграмм. Шейн отвесил ей несколько комплиментов, выслушал историю про её брата, упавшего в прошлом году с велосипеда прямо в реку, обсудил с ней вкус местного кофе и его преимущество перед кофе столичным… и они расстались если не друзьями, то уж хорошими приятелями точно.
Работы для него у Зумы по-прежнему не было, поэтому Шейн отправился обратно на ранчо Анабель.
…
А на ранчо, на веранде в тени старого ясеня, стоял столик, вытащенный из комнаты, и за этим столиком пили чай Анабель и Чарльз. Тот самый пилот дирижабля.
Вообще-то Шейн уже не злился на Анабель. Но при виде этой идиллической картины – а может, при виде свежеприпаянной заплатки на кофемолке? – он зачем-то ехидно вздернул бровь.
Вообще-то Анабель уже позабыла про утреннюю ссору, но при виде ехидно ухмыляющегося Шейна она снова почувствовала раздражение.
- Ну что, не заработал на новую кофемолку? – фыркнула она, демонстративно разглядывая маленький пакет с припоем в руках Шейна. – Так и знала.
- Так зачем тебе новая, когда тебе вон ухажер старую запаял? – парировал Шейн.
- Ухажер? – смущено кашлянул Чарльз. – Простите, но я не…
- Это потому что НЕКОТОРЫЕ умеют держать в руках паяльник.
- А может, это потому что НЕКОТОРЫМ никто под руку не указывал, где у паяльника жало?
- А может, я указывала?
- Тогда завтра отвалится эта заплатка.
- Да конечно! Тебе-то откуда знать?
- А, это к тому, чтобы я таки убирался нахер? Отлично.
- О, дорога зовет?! Славно. Вали отсюда,
- Славно. Гоняй тут чаи с бандитами и уголовниками.
- Что?! С кем?!
- С ним.
- Простите, но я не…
- Шейн, извинись живо. Чарльз – очень вежливый мужчина. Интеллигентный и галантный…
- Не то что некоторые, да?
- Извинись.
- Да ага. Он влез в драку во дворе салуна, избил до потери сознания человека, а потом просидел в тюрьме. Было дело, Чарльз?
- Шейн, ты прям как-то…
- Чарльз, я вру? Этого не было?
- Экхм… Было, но… Анабель, я…
- Дрался? Дрался. Хулиган и асоциальный тип.
- Но я же..
- Арестовали? Арестовали. Уголовник. Так что давайте, гоняйте чаи в вашей славной компании, а я пошёл.
- Куда ты пошел?!
- Куда-нибудь. Переночую ан окраине, завтра двину вдоль железной дороги к столице.
- Ты дурак?!
- Всё как скажешь, милая. Надоело спорить. Пока.
- А ну стой!
- Шейн, погоди! Я не … - покрасневший Чарльз вскочил из-за стола и при этом нечаянно смахнул со стола чашку. Чашка ударилась о ступеньку веранды прямо под носом дремлющего пса, и разбилась. От неожиданности бедняга колли вскочил и зашелся нервным лаем – он-то спал себе и видел собачьи сны, когда у него под носом взорвалась осколками злополучная чашка.
Шейн и Анабель замолчали, синхронно посмотрели на чашку, на Чарльза…
- Простите, я пришел не вовремя, - сказал Чарльз. – Анабель, я, наверное, пойду. Шейн, было приятно увидеться…
- Сиди, - тоном, не терпящим возражений, сказала Анабель, и, поняв, КАК это прозвучало, добавила уже не так резко: - В смысле… оставайся. Сейчас я другую чашку принесу.
Шейн посмотрел на Анабель и спросил – уже просто и спокойно:
- Так мне уходить?
- Не сегодня, - отмахнулась Анабель. – Пошли чай пить. Придется привыкать чаевничать в компании уголовников и хулиганов.
Шейн хмыкнул и пошел умываться.
Откуда-то из-под крыльца выскользнул серый кот и последовал за ним, молча требуя, чтобы его погладили.
Ибо ссоры ссорами, а поглаженный кот – святое дело.

13.08.17