[Alvarka]

Она стояла на мосту, глядя на серую гладь осенней реки. Даже смотреть на воду было зябко, и она невольно ёжилась и прятала руки в карманы. Да и ветер был сырой и промозглый… и сыро и промозгло было на душе. Всё зря, жизнь пуста и бессмысленна, рутина и бытовуха… и никакой тебе романтики и принцев на белых скакунах. И, главное, никакого просвета в этой унылой череде серых дней.
- Плохо быть неудачником, - пробормотала она, не сводя взгляда с воды под мостом. – Кому они нужны – неудачники?..
- Шагнешь в воду – и не заметят? – эхом её мыслей отозвался кто-то рядом.
Она вздрогнула и обернулась.
В паре шагов от неё, опираясь на перила спиной к реке, стоял рыжий парень и насмешливо косился в её сторону. Было в нём что-то неприятно-чуждое – этому месту, этому времени, этой ситуации. И это раздражало.
- Что-то типа того, - сказала она, снова отворачиваясь и этим как бы намекая, что не его дело. Он проигнорировал.
- Или наоборот – заметят, и вот тогда пожалеют, что не обращали внимания, не замечали такую замечательную, такую талантливую и тонкую личность. Что не ценили. И сразу заметят, зауважают, заценят… ага?
Он чертовски точно сформулировал мысли что уже вот полчаса как крутились в её голове…и в этой формулировке, да еще произнесённой преувеличенно-серьезным тоном, мысли выглядели уже не так возвышенно и печально. По-идиотски выглядели. Особенно, если учесть…
- Особенно, если учесть, что тебя всё это уже волновать не будет. Потому что ты будешь лежать под слоем воды, вся такая замечательная в душе, но невероятно страшная снаружи. Ну там… вода, рыбы… ты понимаешь, о чём я.
Фантазия услужливо нарисовала ей эту картину.
- Слушай, я тебя тут звала, я не поняла?! – раздраженно сказала она. – Рядом ты видишь табличку: «Срочно требуется козел с нравоучениями»?! Нет?! Тогда пошел к чёрту отсюда!
- Мост общий, – ничуть не впечатленный её раздражением усмехнулся парень. – Хочу – и стою. А что, мешаю романтичной натуре размышлять о прыжках в воду?
- Да что ж за жизнь?! – в сердцах сказала она. – И так всё отвратительно, вокруг агрессия, никто не понимает, как тяжело жить изгоем, не таким как все… тебе смешно?! Им всем тоже смешно. У них всё хорошо, они всё умеют, у них замечательные друзья – они смеются над замкнутой натурой, которой сложно открыть душу даже близкому человеку! Потому что открывала уже – и получала насмешки или безразличие. Знаешь, как себя чувствуешь, когда близкий друг в одночасье становится врагом?!.. Только и остается, что изливать душу в стихах – и никому не показывать, потому что душа там слишком обнажена и беззащитна!..
- Славно, - решительно сказал парень, и она осеклась. – Ты мне подходишь.
- В смысле?! – не поняла она, но на всякий случай попятилась.
- Тебе нравится быть жертвой? Ты будешь жертвой.
- Что?! Ты псих!
- Псих? Разумеется. Кто не псих в нашем ненормальном мире?
- Не подходи, я закричу!
- Да я даже с места не сдвинулся.
- Вот и не двигайся!
- Подумай вот о чем – я не могу украсть жертву, которая не хочет стать жертвой. А раз тебе нравится такая роль… почему бы тебе не сыграть её на новой сцене?
Она не нашла слов – или не успела их найти? Парень и правда не двинулся с места, не шагнул к ней, не прикоснулся… вообще не пошевелился!
Она просто моргнула – и мир изменился.
Не было моста, не было реки, не было города рядом.
Был лес. Нет, не так – Лес.
Деревья высились по сторонам, переплетая ветви над её головой причудливой крышей. Серые стволы, черные стволы, плотные тени лохматых елей, прозрачные наносы молодой поросли, серо-бурый ковер опавшей листвы с золотыми вкраплениями, местами – алые и багряные сполохи невысоких кустарников… и тишина.
Лес словно приглядывался к ней тысячей невидимых глаз. Прислушивался. Принюхивался. Осторожно ощупывал, прикасаясь запахами и красками.
Изучал.
И она замерла, чувствуя, как испуганно колотится сердце, и ощущая себя беспомощной бабочкой на чужой ладони.
А потом что-то изменилось.
Лес решил.
Ветер зашуршал павшей листвой, деревья затрепетали тоненькими веточками, где-то застрекотала сорока, скрипнули стволы…
И она поняла, что должна бежать.
Что погоня уже вышла лесные тропы, что охотники уже облизывают губы в предвкушении и нетерпеливо проверяют оружие. Что псы жадно вскидывают к небу морды, ловя запахи осеннего леса, и азартно скулят, натягивая поводки.
И еще – что времени у неё совсем немного.
…
- Не люблю жертв, - пробормотал рыжий парень, из-за дерева наблюдая, как срывается и мчится прочь испуганная девушка. - Впрочем, может ей повезет?
- Не любишь? – прозвучало за его спиной, и из воздуха соткалась Зеленая Ведьма. На этот раз – в облике симпатичной девушки с золотистыми волосами, в которые были вплетены полевые цветы и осенние листья. – Это потому, что из тебя плохая жертва, Лис.
- Я рад, что до тебя это дошло, - саркастически буркнул парень. – Больше не будешь пытаться заполучить меня в клетку?
- Буду, - обольстительно улыбнулась Ведьма. – Мне тоже неинтересно возиться с хорошими жертвами. Куда забавнее с кусачими крысёнышами, которые…
- Па-а-а-неслось, – отмахнулся Лис. – Шла бы ты… лесом. Следом за пограничной жертвой. А то Пасынок Рогатого её перехватит – он тоже на охоту вышел, слышала?
- Пасынок? – Ведьма недовольно поморщилась. – Ах вот кому не сидится спокойно в своей берлоге… Вот кто хочет посоревноваться со мной в игре на осеннее безумие…
- Угу.
- Крысёныш, - бросила Ведьма не о Пасынке, не то о Лисе, и растаяла в воздухе.
- Пф, - тряхнул челкой рыжий и тоже исчез.
Лес негромко и ровно шумел, шелестел листьями… и ждал.
Предвкушал.
Лесу нравились межсезонные игры в канун Самайна.

27.10.14