предупреждение: мат и всякие непотребства, ибо левел)
Автостоп
Однажды Канзеон Босацу решила попутешествовать автостопом. С автомобилями в Тогенке всегда было негусто, поэтому богиня недолго думая напросилась в попутчики команде Санзо. Ну как напросилась…
Сворачивает такой джип с Санзо-икко на очередной развилке налево, а из-за придорожных кустов ему навстречу выходит Босацу-сама. Поправляет сиськи, одергивает прозрачную ткань на заднице и заявляет:
- Ребята, я еду с вами. Санзо, племянничек, подвинься, я сяду рядом.
читать дальше - Нахуй?! – привычно среагировал Санзо.
- Могу и нахуй, но лучше на сиденье, - кротко сказала богиня, открывая дверцу джипа. Санзо торопливо пересел назад, сделав вид, что у него это вышло чисто случайно. Ну там… зевнул, вздрогнул – оп-па, и уже на заднем сиденье. Хаккай посмотрел на него как на предателя и покрепче сжал пальцы на руле. Впрочем, голос его прозвучал как обычно мягко и приветливо:
- Может, вам не стоит?..
- Стоит, стоит. Да не напрягайся ж ты так! Помочь тебе расслабиться, красавчик?
- Н-нет. Я за рулем, - не придумал ничего лучше Хаккай и сам поморщился от своей отмазки.
- Женщина в мужской компании… - протянул Годжо. – Слышь, серьезно – грубые вонючие мужики, уйму времени без баб… без женской руки, в смысле.
- Вот и славно, - усмехнулась богиня и хлопнула Хаккая по колену. – Поехали!
Ну и поехали. Не силой же ее высаживать…
Сперва богиня вела себя как нормальная женщина. То есть строила глазки всем мимопроходящим ёкаям и не ёкаям, кокетничала с Годжо, поддразнивала Санзо и ненавязчиво приставала к Хаккаю. Так прошел день, другой, третий… По ночам Босацу пыталась улечься к кому-нибудь под бочок, но парни соблюдали пиетет к богине и спали на заднем сиденье в обнимку друг с другом, оставляя для Босацу переднее сиденье джипа целиком. Собственно, причиной такого трепетного отношения к даме был ее, дамы, член, который недвусмысленно выпирал из-под ее юбки, стоило богине заглядеться на голые руки Годжо или сверкающие из-под хои ноги Санзо. Так что, к неудовольствию Босацу, мужская любовь ей никак не обламывалась. Спустя три дня атмосфера недотраха прочно угнездилась в джипе. Богиня нет-нет да и лапала ненароком Санзо или Хаккая, жарко дышала в шею Годжо и отвлеченно рассуждала на тему свободной любви. При этом яйца свои она почесывала куда чаще, чем поправляла сиськи, что наводило на определенные – не очень радостные! – размышления. Парни болели, смурнели и куксились, когда дорога была спокойной, и светлели лицами при виде врагов. Враги при виде их маньячной радости пугались и улепетывали… ну, когда успевали. Обычно не успевали. И умирали в страшных муках, ибо команда Санзо, чтобы подольше не возвращаться в джип к скучающей Босацу, била негодяев долго и тщательно, с чувством, с толком, с расстановкой. Иногда врагов словно нечаянно отпускали – чтобы с праведными воплями кинуться в погоню… а там, глядишь, все устали-упахались, и всем не до секса! Профит.
- …Я надеюсь, ей скоро это надоест, и она свалит обратно на свои ебаные небеса! - сказал Годжо Хаккаю, когда они за кустиками справляли малую нужду. – Что за жизнь, блин! Я рядом с ней нагнуться за оброненной зажигалкой боюсь! Так наклонишься ненароком, и выпрямишься уже с ее членом в заднице! Три зажигалки посеял нахрен уже…
- Бросай курить, - кротко улыбнулся Хаккай. – Кажется, ее возбуждает сигарета в мужской руке.
Годжо тоскливо посмотрел на свои руки и решил завязать с сигаретами. Мало ли… себе дороже. Он честно продержался без сигарет сколько смог – часа этак полтора, после чего сдался и, стрельнув сигарету у Санзо, принялся курить, неумело стараясь делать это тайком от Босацу.
- Кто так курит? – сварливо сказала Босацу, которая, естественно, это заметила. – Чего затягиваешься как школьник в женском туалете? Я думаю, у тебя давно секса не было, поэтому ты курить разучился. Все ж знают, что после секса самые смачные сигаретки! Кстати насчет сигареток… отлучимся в кустики на пару?
Годжо поперхнулся сигаретным дымом и весьма неправдоподобно отговорился желудочным недомоганием. Босацу угрюмо посмотрела на него и пошла приставать к Санзо с рецептом избавления от агрессивно-депрессивного состояния. Как легко догадаться, основным компонентом этого рецепта был секс. Вообще по словам Босацу секс был основой абсолютно любого рецепта, а его отсутствие причиной абсолютно любой неприятности – от головной боли до высоких цен в гостиницах. И отбиваться от настойчивых приставаний богини, изголодавшейся по сексу, становилось все труднее и труднее. Только Гоку, невинный мальчишка Гоку, которого богиня обходила стороной, не понимал, что вокруг происходит, и периодически дулся на злых и неразговорчивых товарищей.
А потом случилась такая история…
Этот екай возникал на пути команды Санзо не в первый раз – екай по имени Дзакуро, не особо умный и немного раздражающий своим пафосом.
- Внемлите мне, презренные людишки! – возопил Дзакуро, внезапно возникая на обочине дороги перед притормозившим на повороте джипом.
- Опять он, - вздохнул Хаккай, прикидывая, сможет ли джип сбить нахрен екая и при этом не слететь в овраг. Выходило, что вряд ли.
- И не только людишки, - поправился Дзакуро, глядя на Хаккая и Годжо. – Впрочем, все равно внемлите! Ща я вас буду извращенно убивать.
Будь это обычный день команды Санзо, Дзакуро бы просто огреб порцию пиздюлей и позорно свалил штопать свой пафосный плащ. Но монах со товарищи был издерган постоянным вниманием богини Любви и Милосердия и опасением за целостность своих задниц, поэтому слегка в неадеквате.
- Иди сюда, уебок, - с плохо скрываемой радостью сказал Санзо, выскакивая из джипа почти на ходу. – Я сегодня в подходящем настроении, чтобы размазать твои кишки по твоему гламурному плащику.
- Сам иди сюда! – отозвался Дзакуро, поспешно отступая за деревья, и, подумав, добавил: - Пидор.
- ЧЕГО?! – с полпинка взбеленился Санзо и опрометью бросился за екаем, на полном серьезе собираясь засунуть ствол пистолета тому в задницу и нажать на курок. – Я тебе покажу пидора!
- Ну покажи-покажи! – подначил Дзакуро, уже не пятясь, а удирая со всех ног. – Кого покажешь-то? Красноволосого петуха своего или…
- ЧЕГО?! – раненым быком взревел Годжо, мигов уловив оскорбительный намек на свою нетрадиционную ориентацию, и кинулся следом за Санзо – ему тоже было, что засунуть в задницу подлого екая… Речь о Сякудзе, если что.
- Эй, вы куда без меня?! – обиженно вскочил было Гоку, но Босацу небрежно махнула рукой:
- Да без тебя обойдутся. Хочешь пирожок?
- Хочу! – предсказуемо забыл о противнике Гоку и вгрызся в предложенную еду. Богиня, умиляясь, посмотрела на жующего мальчишку и перевела взгляд на Хаккая. Шофер меж тем заглушил мотор и выскочил из джипа.
- Как-то очень охотно Дзакуро сбежал, – нахмурился он. – Это очень похоже на ловушку, ребята…
- Серьезно? – удивилась Босацу. – Может он просто дурак, и не ожидал, что племянничек так озвереет от слегка пошловатой подначки?
- Может, - Хаккай не стал спорить и заторопился следом за друзьями.
Богиня проводила его взглядом и довольно улыбнулась.
Санзо тем временем выскочил на поляну, где уже стоял, поджидая его, запыхавшийся Дзакуро.
- Кранты тебе, - коротко буркнул монах и решительно двинулся к екаю. – Так что расслабляйся, как умеешь, ща я тебе в задницу буду пистолет впендюривать.
- А я его подержу, - кровожадно подхватил Годжо, вылетая на поляну следом за Санзо. – За язык его длинный подержу, чтобы он в следующий раз пользовался им осторожно и вдумчиво. А потом этот язык привяжу к его члену, чтобы он гармонично смотрелся в позе закорючки с пистолетом в жопе.
- Какая богатая у вас фантазия, ребята, – вздохнул екай, и не думая убегать. – Ну раз так, то я весь ваш, чего уж там…
Санзо заподозрил подвох слишком поздно, поэтому, когда на него с маху обрушилась иллюзия Дзакуро, он не успел среагировать.
Просто очередной шаг к екаю оказался неожиданно замедленным… а потом ноги монаха шлепнули по воде, и Санзо резко остановился. Вокруг расстилалось болото, заросшее тростником и рогозом, а небо было черным и красным. И самое плохое, что все было до тошноты реальным – органы чувств наотрез отказывались соглашаться с тем, что это всего лишь иллюзия одного ублюдочного екая.
Позади удивленно выматерился Годжо, попавший в ту же ловушку, и тут же откуда-то сверху раздался театрально-злодейский хохот Дзакуро.
- Попались, фантазеры мои, - отсмеявшись, сколько положено для спецэффекта, сказал Дзакуро. - А вот теперь моя очередь развлекаться и проявлять фантазию!
И болото зашевелилось, выпуская из-под мутной воды целые заросли гибких лиан, омерзительно пушистых из-за налета гниющих водорослей.
- Что за ботва? – пробормотал Годжо, пытаясь посохом отодрать от себя цепкие веточки. – Санзо, может ты их того… сутрой?
Санзо и рад был бы звездануть сутрой шуструю болотную растительность, но увы – в этот миг лианы обвились вокруг его ног и дернули. Лихо так дернули – монах нелепо взмахнул руками и упал вперед, едва успев упереться руками в землю, чтобы не нырнуть лицом в болотную грязь. В ту же секунду руки его тоже оказались опутаны зловредной растительностью, заставив Санзо глупо застыть на четвереньках посреди болота.
- Помочь? – спросил Годжо, шагая к нему… но лианы, обездвижив монаха, взялись и за полукровку.
Вжжих! – в хватке лиан застряла одна нога Годжо.
Вжжжих! – растения опутали вторую ногу.
Шурх! Вжжжих! Шурх! – и Годжо беспомощно замер, распятый за руки и за ноги этими злоебучими болотными лианами.
- Ну охуеть! – озвучил он, стараясь, чтобы голос не звучал панически. – И что нам делать?!..
…В это время Хаккай метался по лесу, тщетно пытаясь отыскать своих товарищей, которые как в воду канули вместе с Дзакуро…
…- Попались! Попа-аа-лись! – ликовал голос Дзакуро сразу со всех сторон.
Санзо и Годжо матерились сквозь зубы, дергались, пытаясь вырваться из цепких объятий лиан, но все было тщетно.
- Вот теперь я буду вас убивать! – не унимался Дзакуро. – До-о-олго буду убивать! Извращенно! На кусочки разорву, растворю в кислоте, сожгу, испепелю, бва-ха-ха-ха!
- Маньяк, - буркнул Санзо, ожесточенно сражаясь с лианами.
- Да не говори, - согласился Годжо. – Чтоб он сдох…
Внезапно вопли Дзакуро прервались, причем прервались как-то странно. Екай что-то забормотал, залепетал, словно оправдываясь, и умолк. В иллюзорном мире воцарилась тишина, лианы замерли, впрочем не отпуская свои жертвы. А потом посреди болота появилась Канзеон Босацу.
Богиня возникла из ниоткуда, оправила чуть задравшийся подол и по-хозяйски огляделась.
- Так-так, - довольно сказала она, потирая руки. – Как мило со стороны этого екая зафиксировать вас в таком положении. Удобно стоишь, племянничек?
- Не особо, - недовольно выцедил Санзо. – Освобождай давай, раз пришла…
- Освобожу, - согласилась Босацу, подходя к Санзо и деловито расстегивая ему штаны. – Чуть попозже обязательно освобожу… обоих.
- Не надо! – панически взвыл монах.
- Надо, - твердо сказала богиня. – Расслабься и представь, что это сон.
- Послушайте, вы же не имеете в виду… - начал было Годжо, но Босацу обернулась и послала ему улыбку, от которой полукровка побледнел.
- Пока не имею, - проворковала Босацу, похлопывая Санзо по голой заднице. – Но сейчас поимею… введу и поимею. А ты пока жди своей очереди и не бойся – тебя я тоже не обделю!
- Мать твою… - едва шевеля губами уронил Годжо, глядя как Босацу примеряется и одним точным движением вгоняет член в задницу Санзо.
Монах заорал благим матом, но деваться ему было некуда – лианы держали крепко.
- Не ори, - попеняла ему богиня, увлеченно двигая бедрами и время от времени прихватывая его за член. – Если чего порву – сама же и вылечу! По блату. Есть свои плюсы в том, чтобы быть изнасилованным богиней, правда?
Судя по нечленораздельному мычанию, Санзо особых плюсов в этом не видел… А впрочем, вопрос был чисто риторический.
Годжо, потрясенно застывший в путах лиан, наблюдал, как богиня насилует Санзо…с ужасом представлял себя на его месте… потом почему-то представлял себя на месте Босацу… на месте Санзо… на месте Босацу… Санзо… Босацу…
- М-мать! – с чувством выдал он, забывшись. – Да еби ж его ритмичнее!
- И то верно! – выдохнула Босацу и задвигалась быстрее. Санзо уже не орал, только тихо и монотонно матерился, охая, когда увлекшаяся богиня слишком усердно ему поддрачивала.
А потом богиня протяжно вздохнула, с силой дернулась еще несколько раз и расслабленно отодвинулась от Санзо… не забыв, впрочем, и его довести до разрядки.
- Уф, хорошо! – с удовольствием сказала Босацу, похлопав Санзо по заднице. – ну вот так бы сразу, племянничек! А то что за целибат в дороге, я не поняла?
- Может, вы нас теперь освободите? – этак ненавязчиво предложил Годжо.
Но богиня шагнула к нему и хитро улыбнулась, погрозив пальцем:
- Ну не-е-ет! Без десерта я отсюда не уйду! Готов, красавчик?
- Нет!
- Вот и славно, - игриво подмигнула Босацу, запуская руку в штаны Годжо. – Первый голод, так сказать, я утолила, так что с тобой мы можем поиграть поизощреннее… Ну давай, принимаю предложения, как тебя выебать!
- Нежно… - только и простонал Годжо, чувствуя, как крепкие пальцы богини стискивают его член…
…
…Когда Хаккай, уставший прочесывать лес, вернулся к джипу, там его ждал сюрприз в виде Санзо и Годжо. При виде нахмурившегося шофера, Санзо зло прохрипел:
- Только попробуй что-нибудь сказать – урою нахрен!
- Их тетя Босацу привела, - сказал Гоку, доедающий очередной пирожок. – Сказала, что они от екаев пострадали.
Хаккай окинул товарищей оценивающим взглядом на предмет повреждений, но на первый взгляд оба были целы и невредимы. Разве что сидели как-то криво, да то и дело нервно вздрагивали. Хаккай посмотрел на их одинаково перекошенные лица и передумал приставать с уточнениями. Только спросил:
- А где Босацу-сама?
- А она ушла, - с сожалением вздохнул Гоку. – Эх, жаль, у нее всегда были булочки и пирожки…
- Ушла?
- Ага. Сказала «Нахуй такой автостоп – впендюривать только по праздникам!» и ушла.
- НЕ МАТЕРИСЬ! – рявкнул Санзо и огрел Гоку веером по голове. – Хаккай, твою мать, заебал тут стоять без дела! А ну вали за руль и ебашь по педалям! Валим уже отсюда… пока эта… эта… женщина не передумала!
Хаккай молча уселся за руль, с пол-оборота завел джип и до упора выжал педаль газа.
- И никаких больше автостопщиков, - сказал как плюнул Санзо, глядя на шофера. – Если кто-то проголосует – дави нахрен, будь это хоть сам Небесный Император!
- Хорошо, - кротко сказал Хаккай.
- Держитесь крепче, нас ждет Запад! – радостно заорал Гоку навстречу ветру, пропахшему пылью и полынью.