Лекция по Основам Абсолютного Добра оказалась последней на сегодня. Так, во всяком случае, Петру сказала Бранна прежде чем исчезнуть из его поля зрения. Петр кивнул, оглянулся… и обнаружил, что снова остался в гордом одиночестве в явно опустевшем лесу… в смысле здании. Среди искусственных стволов «друидского» леса начинало темнеть, намекая, что как бы вечер, и что пора бы гасить лампы. Из невидимых динамиков покрикивали какие-то зловещие птицы, и на грани слышимости то и дело разливался волчий вой.
«В общем… как мы и предполагали, - сам себе кивнул Петр, шагая по тропинке. – Кучка шарлатанов и фокусников… хотя, надо признать, весьма умелых фокусников! Осталась малость – найти директора и поинтересоваться оплатой курсов для новенького студента типа меня. Зачем-то же они тут все это наворотили? И на какие-то деньги, между прочим! Наверняка нехило наживаются на доверчивых простачках, готовых поверить в любую магию. И вот тогда приду домой и сяду за разгромную статью!..»
Петр азартно потер руки, представляя заголовок в газете. Что-нибудь вроде «Все на курсы друидов!»… или нет, это банально. Может лучше «Там, на неведомых дорожках…» или «Школа кельтских волшебников»? Или прямо в лоб «Фальшивые друиды»?..
И Петр, окрыленный перспективой работы над интересной статьей, прибавил шагу.
читать дальшеНайти кабинет директора оказалось не так-то просто. В его поисках журналист сперва наткнулся на преподавателя труда, Элбана – тот сидел под деревом и задумчиво музицировал на бревнышке со струнами. Впрочем при виде Петра он сердито сплюнул и, пробормотав что-то на незнакомом Петру языке, исчез. Во всяком случае Петр моргнул – а его уже нет. «Хорошо бегает для такого солидного мужчины» - растерянно подумал Петр, торопясь дальше по тропинке.
Еще через несколько поворотов он заметил Гволкхмэя – рыжий преподаватель сидел на дереве в обнимку с чайником, потягивал что-то из деревянной чаши и негромко напевал песенку, в которой Петр расслышал несколько кельтских имен из лекции Агро. Причем напевал на два голоса. Заметив Петра, Гволкхмэй кисло скривился и, обернувшись черным котом, удрал куда-то вместе с чайником. «Лазерная проекция? – удивился Петр. – Или тут что-то из кондиционеров галлюциногенное подают?! Хотя туман между деревьями – могло и показаться…»
Чуть дальше дорогу Петру переползла веточка омелы. Деловито так переползла, шустро забралась на дерево у тропинки и, замысловато свернувшись, замерла как добропорядочное растение. Петр, косясь на странную омелу, ускорил шаг. Уже сворачивая за поворот, Петр услышал позади умиленное воркование и, обернувшись, увидел Гвендолин. Она, что-то ласково приговаривая, подошла к дереву с омелой и подняла из травы лисенка. Лисенок заурчал и лизнул её в щеку.
«О, узнаю у неё дорогу к кабинету директора!» - обрадовался Петр, разворачиваясь обратно и направляясь было к Гвендолин. Но в этот момент Гвендолин шутливо шлепнула лезущего к ней лизаться лисенка и, когда он обиженно заворчал, чмокнула его в носик. С омелы, притаившейся над ней, посыпались сияющие полупрозрачные лепестки и, когда они коснулись лисьей шкурки, в объятиях Гвендолин вместо зверька оказался Гволкхмэй. Гвендолин ахнула от неожиданности и оттолкнула рыжего преподавателя.
- Прежде чем ты начнешь меня убивать – пару слов! – быстро сказал Гволкхмэй. – Это всё для твоей любимой омелы, между прочим! Никакой личной выгоды.
- Для пользы дела? – уточнила Гвендолин голосом, не предвещающим ничего хорошего.
- Именно, – кивнул Гволкхмэй. – Без своего ведьмачьего поцелуя она бы засохла – а ты ж не можешь допустить, чтобы засохла единственная омела в нашем лесу? Вот я не могу, я всё-таки несу ответственность за её тут появление…
- Ах ты!..
Гволкхмэй не стал дожидаться демонстрации женского гнева – тем более что на пальцах Гвендолин начали недвусмысленно потрескивать электрические разряды – и, снова обернувшись лисом, шмыгнул в кусты.
- Куда?! – Гвендолин бросилась следом, мгновенно пропав из вида в густом переплетении ветвей. Тропинка снова опустела. Только на ветке довольно мурлыкала веточка омелы и рассыпала в воздухе прозрачные лепестки. При этом на самой омеле никаких цветов не было…
Петр даже не стал пытаться что-нибудь себе объяснять. Просто молча развернулся и снова пошел по тропинке.
В следующие минут пятнадцать он встретил переползающую ему дорогу черепаху Веркинджеторикса (черепаха вежливо кивнула и поздоровалась), одного из преподавателей-близнецов (кто это был, Агро или Варден, Петр так и не понял – слишком быстро промчался мимо него преподаватель, поигрывая огненным шариком) и уборщицу, имени которой он не смог запомнить… наверное потому, что её ВЗГЛЯД каждый раз бросал его в священный трепет, чтобы не сказать в ужас.
Кстати, именно уборщица провела его к кабинету директора.
Причем понял он это только тогда, когда она ушла, ворча и протирая по дороге пыль с деревьев.
Петр потряс головой, приходя в себя, посмотрел на нормальную дверь… и, осторожно приоткрыв, заглянул внутрь.
В кабинете директора шло совещание.
- …Умницы вы мои! – вдохновенно говорила Райанн Макензи собравшимся в кабинете преподавателям (кстати, один из близнецов по прежнему нервно подкидывал в ладони огненный шарик, а Гвендолин и Гволкхмэй сидели максимально далеко друг от друга). – Талантливые вы мои! Замечательные вы мои солнышки, няшки… и РАЗДОЛБАИ!!!
Шарах! – с пальцев директора слетела молния и влепилась в потолок. На головы преподавателям посыпалась штукатурка.
- Один день! – продолжала бушевать директор. – Один-единственный чертов день вам нужно было вести себя как нормальные люди… и что?!
Шарах! – еще одна молния в потолок.
- Это называется «не палиться»?! Да вы палились направо и налево, гениально и вдохновенно, сдавая с потрохами себя и все наши курсы!
Никто не возражал – все преподаватели сидели с одинаково виноватыми физиономиями и понуро вздыхали. Даже те, за которыми Петр вроде бы не заметил никаких особенных… выкрутасов. Очевидно, возражать злому директору никто не осмеливался.
- Нельзя было обойтись без превращений, говорящих животных и чайников, без молний и фаерболов?! Почему никто не догадался убрать таблички с огамом и повесить с этим… как его… ну на чем там современные газеты пишут… буквами, вот! Почему нельзя было проводить занятия в КЛАССАХ, а не в лесу?! Почему нельзя было навести иллюзию коридоров, а не шастать беспечно по тропинкам?! А ученики?! Я кому говорила провести с ними беседу на предмет создания впечатления обычных людей и обычных занятий?!
- Они старались! – не выдержал Гволкхмэй. – И вроде бы даже у них получалось…
- Вроде бы, Гволкхмэй! ВРОДЕ БЫ! И вообще, молчите уж с вашей привычкой носиться по лесу зверем!
Гволкхмэй замолчал, всем видом показывая, что виноват.
Директор продолжила бушевать, припоминая каждому из преподавателей его промахи, а изумленный Петр смотрел, как вокруг неё возникают и рушатся призрачные замки, кипят моря, плюются лавой вулканы, проносятся стаи птиц и зверей – призрачных, но явно испуганных катаклизмами. С пальцев возмущенно директора сыпались молнии, огненные шары, срывались вихри и крохотные смерчи… А преподаватели виновато вздыхали и украдкой гасили долетающие до них искры.
А потом Петр слишком прислонился к двери, и та предательски скрипнула, отворяясь шире. Директор замолчала и посмотрела на дверь, в проеме которой застыл потрясенный Петр.
- С ума сойти… - прошептал Петр. Обводя присутствующих полубезумным взглядом. – Значит… это всё было настоящим?! И деревья не декор… и трава… и птицы… и… превращения…
Все замерли, глядя на журналиста.
В воздухе повисла напряженная тишина, сквозь которую пробился стук чьего-то сердца.
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
- А, блин! – с досадой сказала директор и щелкнула пальцами.
Петра Паркера с ног до головы окатила волна голубоватого света, и он застыл, глядя перед собой остановившимся взглядом.
- Та-да-да-дам, - тихо прокомментировал Гволкхмэй. – Нельзя стирать память, говорите?
- «Не навреди», - как бы сам себе добавил Варден.
- «Бесконтрольное стирание памяти у людей может привести к деструктивным нарушениям психики и возникновению навязчивых фобий», - процитировала Гвендолин вроде как Веркинджеториксу.
- Так, цыц все! – строго сказала директор. – Раз уж вы все налажали, так уж и быть я возьму ответственность за риск возможных последствий.
- Мы налажали, угу, - совсем тихо пробормотал Агро, но директор сделала вид, что не расслышала.
Она подошла к журналисту, провела рукой перед его лицом и проговорила:
- В объявление закралась ошибка. Вместо «курсы друидов» должно было быть написано «курсы докеров». Ты пришел по объявлению, узнал об этом и ушел. Ничего интересного, статьи не будет.
- Ничего интересного, статьи не будет, – повторил Петр, глядя прямо перед собой. Директор удовлетворенно кивнула и добавила:
- А еще к этой рубашке надо надевать галстук. И магии не бывает. Всё, иди отсюда.
Петр механически кивнул, повернулся и вышел.
Дверь за журналистом аккуратно закрылась сама по себе.
- А теперь давайте поговорим об учебной программе на новый семестр, – как ни в чем не бывало сказала директор. – Агро, помнится, ты предлагал увеличить часы на изучение теории Мирового Зла. А где я тебе эти часы возьму?
- А от абсолютного Добра, – оживился Агро. – Всё равно ересь и помрачение умов, а не предмет. Давайте мне хотя бы часов шесть добавим…
- Ересь и помрачение умов?! – взвился Варден. – Да твой предмет вообще можно отменить без ущерба для учебного процесса!
- Абсолютное Добро есть даже не категория философии! – принялся излагать Агро. – Чистой воды утопия!
- Между прочим, если мы обратимся к классикам!..
Райанн Макензи сидела, подперев кулаком щеку, слушала привычные препирательства преподавателей и думала о том, что в современном обществе всё-таки куда проще разбираться с любопытными людьми. Спасибо шагнувшей далеко вперед науке и технике. Хотя, как ни крути, самым надежным способом защиты до сих пор является банальное стирание памяти…
…
…
…
-…Так что это просто была опечатка в объявлении, - заключил Паркер, виновато разводя руками. – Увы, Василь Иваныч, статьи не будет, не из чего её сляпать.
- Жаль, - задумчиво протянул редактор и побарабанил пальцами по столу. – Тогда накидай мне по-быстрому какую-нибудь непроверяемую туфту вроде инопланетян над городом или чупакабры в деревушке на окраине области. Сделаешь к вечеру?
- Сделаю, - кивнул Петр, поправляя галстук. – Чупакабра, значит…
В конце концов, на новости о чупакабре читатели без сомнения клюнут!
…
…
ПС:
-…Кстати, Гволкхмэй, ты опять выпустил погулять нашу чупакабру?! – раздался на поляне возмущенный вопль Гвендолин. – Да что ж это за поборник свободного выгула! Иди теперь и сам её лови!
- Погуляет – вернется, – отозвался рыжий преподаватель, валяющийся на травке под кустом в ожидании учеников. – В первый раз, что ли…
- А ну как на глаза кому попадется?!
- Остынь. Кто в наше время верит в чупакабру?..
09.04.13