[Alvarka]

Кошачий Лорд: Пятая жизнь2

Даже у хороших наемников бывают неудачные дни.
Причем с утра день притворялся обычным спокойным рабочим днем, и у Ринальдо даже мысли не возникало о каких-либо неприятностях. Ну то есть мысли-то возникали, но исключительно в деловом ключе – каким образом выполнить порученное задание и не попасть в эти самые неприятности. Собственно, у него всё шло по плану. Доставить письмо адресату, дождаться ответа, вернуть пакет с «ответом» нанимателю, и отнести по первоначальному адресу еще одно письмо. Почтовый голубь, ёлки-палки. Не считая того, что все передвижения приходилось совершать между двумя воюющими лагерями, дело было несложное. И Ринальдо с ним успешно справился. Оставалось только получить вознаграждение, но за этим его ждали в таверне через три дня. Поэтому он со спокойной душой расслабился и решил прогуляться по торговым рядам в поисках куска кожи на починку перевязи. Вот только до торговых рядов Ринальдо так и не дошел.
Как и у любого наёмника, у Ринальдо были враги… впрочем, у кого их нет в нашем диком мире? Ведь далеко не все понимают, что наемник – это просто инструмент, такой же, как меч или кинжал. Согласитесь, глупо мстить кинжалу за проигранную схватку! Но глупцы – товар в нашем мире не дефицитный, так что были в Шото (и не только) люди, прямо-таки жаждущие отомстить удачливому наемнику.
Вот как раз кучка таких людей и подкараулила Ринальдо на пути от военного лагеря к столице. Причем подкараулила весьма грамотно, сразу накрыв его залпом из пяти арбалетов. По счастью, стрелки попались не особо умелые и в цель попало только два болта – один пробил наемнику плечо, второй оцарапал бок его лошади. Лошадь испуганно всхрапнула и понесла. Впрочем, Рнальдо её и не останавливал, учитывая то, что на дорогу перед ним выскочили несколько противников. Нервная лошадь пронеслась сквозь этот заслон, панически всхрапывая и мотая головой, и, судя по возгласам за спиной, Ринальдо заключил, что не все его преследователи оказались достаточно расторопными, чтобы избежать столкновения с испуганным животным. Однако долго порадоваться этому у него не вышло – практически сразу же обнаружилось, что нападавшие предусмотрели такой поворот событий, и за наемником, завывая и улюлюкая, несется погоня в несколько всадников. Это было плохо, учитывая то, что лошадь Ринальдо, измотанная дорогой от военного лагеря, не могла долго держать набранную скорость, а правая рука наемника, повисшая плетью, существенно ограничивала его боевые качества. Поэтому Ринальдо, недолго думая, свернул в самые заросли, направив лошадь на глухую тропинку.
Чем глубже в лес, тем плотнее смыкались между собой деревья, тем ниже нависали над тропинкой ветви, и Ринальдо уже практически не поднимал головы от конской гривы, чтобы не быть выбитым из седла случайной веткой. Всадники немного поотстали, но, кажется, бросать погоню не собирались, а лошадь Ринальдо уже начала загнанно всхрапывать и сбавлять ход.
«Проклятье… - Ринальдо стиснул зубы, косясь на свое пробитое плечо. – Остановиться и попытаться их подловить по одному? Нет, не справлюсь. Или справлюсь? Жить-то хочется… Черт, а если они просто из арбалетов начнут в упор?.. Нет, не дело… Тогда…»
И он, не дав себе время на раздумья, кубарем скатился с седла прямо в густые заросли сбоку от тропинки. Лошадь помчалась дальше, а наемник принялся пробираться вглубь кустов. Он отлично понимал, что, почувствовав отсутствие седока, лошадь сразу же сбавит ход, а затем и остановится – а значит, преследователи быстро её настигнут… и сообразят, что Ринальдо соскочил где-то по пути. А дальше вопрос их настойчивости… Ринальдо знал, что сам он отыскал бы вот таким образом прячущегося человека довольно быстро, и ему вовсе не хотелось проверять, насколько профессионалами были те, кто жаждал заполучить его шкуру. Поэтому он лихорадочно продирался всё дальше и дальше от тропинки, не обращая внимания ни на поврежденное при падении колено, ни на пробитое плечо. Впрочем, плечо он на ходу перетянул оружейной перевязью, чтобы хоть как-то остановить кровь, которая хоть и не лилась рекой (потому что болт из раны он так и не вынул), но всё же постепенно пропитывала ткань куртки.
Спустя какое-то время Ринальдо расслышал крики – очевидно, преследователи перекликались между собой, выясняя, куда делась их добыча.
«Что ж… - размышлял Ринальдо, пробираясь по уже совершенно непролазным буреломам. - Плюс – кричат довольно далеко. Минус… кажется, возвращаться по домам они пока не собираются. А значит… О черт, куда меня занесло? Что за дебри? И… разве в этом лесу растут сосны?! И мох на поваленных стволах какой-то странный… На шерсть похож. Или на водоросли. Никогда такого не видел. А это еще что?!..»
Среди странных в этой местности сосен притаилась каменная кладка, заросшая мхом и заячьей капустой. Хорошо так притаилась – Ринальдо и заметил-то её только потому, что споткнулся о скрытую мхом ветвь и неловко упал, сперва на колени, а потом, зашипев от боли в поврежденной ноге, и навзничь. Вот тут-то перед его лицом оказалась эта кладка. Ринальдо полежал немного, позволяя себе отдышаться, потом кое-как поднялся и повернул в сторону, пытаясь рассмотреть, что за сооружение оказалось перед ним.
Это были развалины. Старые, или даже лучше сказать древние… и они производили впечатление чего-то чужого. Может потому, что кладка темных камней совсем не была похожа на кладку зданий Шото и окрестных империй… А может, дело было в том, что в очертаниях разрушенного сооружения не угадывалось знакомой логики – ни тебе четырехугольника, лежащего в основании практически любого здания, ни полукруга торговых лавочек, ни даже пятиугольника некоторых храмов… Что-то хаотичное, но при этом неуловимо гармоничное в своем хаосе.
«А может, это мне всё кажется… от адреналина и потери крови, - сам себе слабо усмехнулся Ринальдо. – А на самом деле это просто кучка камней. Впрочем, кучка камней, неплохо спрятанная среди всей этой лесной арматуры…»
И Ринальдо протиснулся между замшелыми стволами, пробрался через завалы бурелома и с облегчением повалился на мох в почти незаметной со стороны нише.
«Всё. Больше не могу… Найдут так найдут. Я сделал всё что мог…» - равнодушно подумал он и закрыл глаза, вдыхая влажный запах лесной подстилки.
Кажется, погоня еще какое-то время перекликалась вдалеке – Ринальдо не мог сказать точно. В ушах шумело – сказывалась потеря крови – и шумел лес где-то над его головой. К тому же тучи, уже несколько дней осаждающие небо, наконец соизволили сбиться в черные грозовые громады, по небу заполыхали молнии, сопровождаемые гулкими раскатами грома. Здесь, в глубине непролазного леса, гроза выглядела весьма угрожающе – полумрак, царивший тут даже в солнечный день, превратился в ночную мглу, пахнущую озоном и мокрой хвоей. А когда с неба хлестнул проливной дождь, Ринальдо забился поглубже в нишу меж камней, благодаря небо за разбушевавшуюся непогоду – можно было быть уверенным, что его преследователи не станут шастать по глухомани в такую грозу, и оставят его в покое… на этот раз.
Нагромождения камней и густой шатер ветвей над головой кое-как спасали наемника от дождя, и, полежав и немного отдышавшись, он взялся за рану. Выстрел ему достался со спины и на излете, поэтому болт врезался в плечо у сустава и застрял. Матерясь вполголоса, Ринальдо долго приноравливался выдернуть проклятую железку – почти со спины, это было чертовски неудобно. В конце концов ему удалось уцепиться за влажный от дождя металл достаточно крепко, чтобы вырвать болт из раны. Рывок получился кривой, еще больше разбередивший рану, и наемник сдавленно охнул, когда резкая боль заставила его качнуться, припадая плечом к замшелым камням. Кровь тут же окрасила мох… и словно впиталась в него, смытая тяжелыми дождевыми каплями.
- Чудно, - пробормотал Ринальдо сквозь зубы, ощупывая плечо. – Ни бинтов, ни… ничего. Ри, ты раздолбай. Говорил тебе когда-то папочка Клеймор – всегда имей с собой перевязочный материал, не для себя так для других… Эх, придется вспомнить бурную юность…
Уже не обращая внимания на дождь, он сдернул с плеч куртку и рубашку, снял с камней пласт влажного мха и обложил им плечо. После чего, орудуя засапожным ножом, разрезал рукав рубашки на полосы и крепко-накрепко забинтовал рану.
«Не лишайник… но сойдет за неимением…»
Снова накинув куртку, Ринальдо свернулся клубочком в нише и закрыл глаза, слушая гром и шум дождя в темной лесу.
Вскоре гроза ушла куда-то в сторону, но дождь продолжал шелестеть - лениво, размеренно, забивая шорохом звуки ночного леса. Ринальдо лежал, вдыхал запах мокрого мха и чувствовал, как боль в раненом плече потихоньку успокаивается, затихает, дергая его уже не свирепо, а так же лениво и размеренно, как дождь. Вместе с ночной прохладой на него наваливалась сонливость, и Ринальдо сам не заметил как задремал.
…
А во сне было море звезд.
Не море – океан.
Целый океан звезд плескался у ног Ринальдо, бился в его сапоги и игривыми щенками толкался ему в колени.
А он брел по краю звездного океана туда, где на прибрежном песке его ждала девушка. Тонкая, стройная, с иссиня-черными волосами, шелковым водопадом спадающими ей на плечи, в черном с синими искрами платье. На её лбу была серебряная диадема с фиолетовым камнем в витой оправе – это Ринальдо помнил. А вот черты лица память прятала, оставив только ощущение взгляда – глубокого, внимательного… звериного.
Во сне была пена прибоя, белые плечи девушки, и платье, послушно ползущее с этих плеч под его руками. Её кожа пахла хвоей и дождем, а губы были жаркими и требовательными. Ему было хорошо с ней – воспитанник приемных матерей из «веселого квартала», он знал, как сделать так, чтобы было хорошо. И ему, и ей… И девушка улыбалась и рассыпала поцелуи по его плечам, и прибой ревниво бился о их тела, омывая их звездной пеной.
Потом снова – кромка океана и он, шагающий вдоль неё к какой-то определенной цели.
А потом сон завертел его в вихре полуреальных событий – встреча, погоня, бой… и меч в его руке, странный меч. Никогда он не видел такой стали – легкой, звонкой, мерцающей серебряными искрами по темному узору… Впрочем, времени разглядывать клинок нет – противник снова перед ним, и к его горлу летит чужой трезубец с алым клеймом у основания лезвия. Бой стремителен и жесток, нет возможности оглядеться, и только звездный океан плещется и плещется где-то на границе зрения и слуха…
А потом – удар, боль, и последний противник, оседающий ему под ноги.
Победа?.. Поражение?..
Сон не давал ответа на этот вопрос.
Но последним, что видел Ринальдо перед пробуждением, были руки девушки, вынимающие обломок чужого меча из его груди…
…
…Ринальдо проснулся, болезненно вскидываясь. И тут же, мгновенно сообразив, где находится, досадливо стиснул зубы, ожидая боли в потревоженной ране. Но…
Нет, боль была. Но какая-то неубедительная, словно арбалетный болт он поймал не вчера , а по меньшей мере дня три назад.
Ринальдо удивленно хмыкнул и, распахнув куртку, размотал бинт.
Мох на ране поблек и побелел, а сама рана выглядела так, словно её обработал профессиональный лекарь.
И еще – сбоку на ребрах, там, куда во сне вошел чужой клинок, темнела ссадина, похожая на невнятный силуэт какого-то животного.
«Больное воображение, – хмыкнул Ринальдо, снова забинтовывая рану. – Небось рассадил, когда с лошади прыгал… Уф, ну и сон!..»
Но сон сном, воображение воображением, а надо было выбираться отсюда.
Ринальдо поднялся, скривился, растирая ноющее колено, и. кое-как сориентировавшись по восходящему солнцу, побрел прочь.
Впрочем, уже уходя, он заметил странную форму того самого нагромождения камней, где провел ночь. Больше всего это походило на алтарь какого-нибудь чужеземного храма… И почему-то ему казалось, что камень сбоку от алтаря выглядит очень похожим на фигуру черного единорога…


21.08.12