7-13

с днем рождения, ГСЧ!)))
15 лет проекту, взрослый совсем)))


ГСЧ_На круги своя

00
Это был один из первых дней осени. Из тех дней, когда август еще не окончательно растворился в сентябрьской прохладе, но небо было уже то самое, осеннее – высокое и пронзительное. Здесь, в Неправильной сказке, воздух как-то особенно терпко пах опавшими тополиными листьями, и крохотные глазастые существа, с легкой руки Кота почему-то звавшиеся снусмумриками, уже поводили длинными носиками, седлая кочующие тропинки. Личинки стриг по утрам сонно копошились на ветвях, стряхивая с перьев первую ночную изморозь, а цветы снежной кровохлебки начали приобретать зимний багровый цвет. Скоро осень.
Да, здесь она была иной, не такой как за пределами сказки, и обычно Король не обращал на нее внимания. Ну осень и осень. Он не Кот, не бегает по лесам босиком, не натыкается на кочующие стайки и вылезающих в зиму изморр, так что для него осень – это просто сообщения Гончей о том, что в таверне появились новые сезонные чаи. Но в этот раз…
Ветер, ворвавшийся в открытое окно, хулигански швырнул в комнату горсть листьев – прямо в зеркало, стоящее в углу. И Король, невольно обернувшись на шелест листвы, наткнулся взглядом на свое отражение.
«Ну привет, - сказали воспоминания, подмигивая из зеркала. – Соскучился?..»
Как ножом по сердцу.
И кровью из раны – образы эпохи, настолько давней, что о ней, наверное, уже никто и не помнил в этой гребаной стране чудес.
…Юная, дикая сказка… Первый путь ко дворцу – которого еще и в помине нет, но который вот-вот появится, стоит лишь ступить на его землю новому королю!.. нет, не новому – первому!.. Смертельные опасности, вырываемые с боем способности, позволяющие выжить и пройти дальше, сделать еще один шаг по дороге к рождению новой фигуры… Первый Проводник – рыжий, опасный Кот, со шрамами через хулиганскую физиономию и несносным характером… И брат… с которым они прошли этот путь плечом к плечу, которого он опекал и защищал по пути ко дворцу и потом, после победы, когда брат стал Первым Королем…
Король горько улыбнулся, глядя на свое отражение. Видишь, брат мой Первый Король, как все вышло? Твой младший брат, твой Гроссферзь теперь занимает трон, хранит сказку, которая когда-то вышвырнула тебя за безжалостную зеркальную грань. А потом… Куда ты пропал, брат?!..
- Я искал! - прошептал Король не то себе, не то отражению. – Я искал в дебрях сказочных расщелин, где рассудок тесно переплетается с безумием… Я умирал вместе с тобой, я искал твою руку, чтобы дотянуться, поддержать, вытащить!.. я пропал и снова выбрел к свету после жестокой ледяной вечности. А ты… где ты, брат?!... Если ты… если тебя уже нет в этой гребаной сказке, что я тут делаю?!..
Этот порыв отчаяния, порожденного воспоминаниями, был так внезапен, что Король не удержал его. Отчаяние выплеснулось из его души почти осязаемой волной, пройдясь по комнате звенящим резонансом. Словно от сквозняка, захлопнулось окно, задребезжали стекла, надтреснуто звякнуло зеркало…
И отражение в нем сменилось. В зеркале по-прежнему отражалась комната, но чуть другая. То же окно, но за ним не утро, а темень с багряными сполохами… ночь?.. а за окном вместо сада – пожар? Или?.. У стены стоял тот же стол, но заваленный другими бумагами, не стопкой, как у него, а свитками. Тот же стул, но…
Человек, сидящий на стуле, раздраженно обернулся, и Король забыл как дышать. Перед ним был старший брат, вечность назад пропавший в ненавистном зазеркалье. На брате была королевская корона, небрежно расстегнутый жилет в черно-красных тонах поверх ослепительно белой рубашки… и кружевные манжеты были так знакомо выпачканы чернилами – брат всегда умудрялся смазать рукавом свежую подпись на документе…
Раздражение на лице старшего брата сменилось удивлением, и он еле слышно выдохнул:
- Что?!.. как?!..
И зеркало взорвалось осколками, вывалившись из треснувшей рамы.
Король вскочил, глядя на стеклянную россыпь у своих ног и чувствуя, как когтистая лапа отчаяния сжимает сердце.
Брат где-то здесь, в этой гребаной сказке! В какой-то местной преисподней, судя по гнетущему ощущению. А он живет себе спокойно, занимает трон, владеет всем срединным миром!.. и ничего не может сделать.
Ничего.
Совсем как тогда…
Дверь распахнулась, и на пороге показалась Гончая.
- Что-то случилось, Ваше Величество? – тревожно спросила она, глядя на осколки зеркала на полу. Король покачал головой:
- Просто разбилось зеркало.
Гончая с недоверием посмотрела на его безразличное лицо, но переспрашивать не решилась.
- Я прикажу убраться тут, - пробормотала она и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Король невпопад покивал. Подобрал с пола осколок, повертел в руках, подспудно надеясь, что в нем отразится клочок той, иной комнаты. Нет, зеркало как зеркало. Осколок исправно отражал его черные от отчаяния глаза и нервно подрагивающий угол рта.
В дверь деликатно постучали. Король не ответил, и после второго стука в комнату вошел Белый Кролик.
- Ваше Величество… - осторожно начал он.
- Что еще? – сумрачно спросил Король. – Что-то случилось?
- Нет-нет. Просто этот звон… Это вы разбили зеркало?
- Я.
- Но осколки… Его будто выбили изнутри, как сказала Гончая.
- Значит, я выбил его изнутри. Или… - Король покосился на задумчивое лицо Кролика. – Или кто-то еще в моей стране может бродить по зеркалам? Ты думаешь, это сделала Герцогиня?
- Насколько я знаю, Герцогиня по зеркалам не ходит, она заперта в своем замке.
- Тогда кто? Ты прозевал новую Алису?
- Я только что из таверны, и видел там Гусеницу, неспешно распивающего чаи со Шляпником и Котом, - оскорбленно фыркнул Кролик. – А если Гусеница не на своем рубеже, значит никакой Алисы в стране нет.
- Выходит, зеркало разбил все-таки я.
- Или… хм…
- Не томи, - нахмурился Король. – Если кто-то может вот так спокойно бродить по зеркалам и показывать мне всё, ему захочется, я хочу найти этого… зазеркального вора… и содрать с него шкуру. Мои зеркала – не проходной двор!
- Зазеркального, говорите?.. хммм….
- КРОЛИК! Не испытывай моё терпение!
- Простите, Ваше Величество. Это только гипотеза, но… у Герцогини когда-то был брат. Я думал, он давно сгинул в зеркалах – кажется, у него были какие-то разборки с Мастером Зеркал. Но…
- …Что, если он снова объявился, ты имеешь в виду?
- Другой идеи у меня нет.
- Что ж, тогда примем её за основную. Готовь указ о том, что при каждом большом зеркале во дворце должны стоять рыцари и при появлении… как его зовут?
- Герцога.
- Ну разумеется, как еще… При появлении Герцога хватать его, вытаскивать вон и бросать в подвал под самую строгую охрану. Ах, да – объявить его в розыск по стране и предупредить Герцогиню, чтобы не смела укрывать его в своем замке. Не то мои рыцари перебьют у нее все зеркала.
- Кхм.
- Выполняй! Хмыкает тут, т-твою мать! Не найдут мне этого Герцога за неделю – прикажу перебить все зеркала в Королевстве. Есть возражения?!
- Никаких возражений! – и Кролик поспешно склонился в поклоне, опасаясь встретиться взглядом с разъяренным Королем.
- Чтобы через полчаса принес указ мне на подпись.
- Слушаюсь! – и Кролик торопливо вышел из кабинета.
Король снова посмотрел на осколок зеркала, зажатый в руке, и сунул его в карман.
Герцог, значит. Просто очередной хулиган гребаной страны чудес. Ничего больше.
Всё бесполезно.
Брат навсегда сгинул в преисподней Неправильной сказки – если она где-то есть, эта преисподняя! – а он никогда не сможет его спасти.
Никогда.
У отчаяния был привкус боли и пепла.
…
…
…
- Шалтай, ты посадил новый сорт роз? - мимоходом спросила Гончая, наткнувшись в коридоре на королевского садовника. – Мне нравится. Красиво. Это эти красные, белые, синие… так банальны!..
Шалтай удивленно покосился на Гончую и выглянул в окно. Розы под королевскими окнами были желтыми. Цвет их лепестков был таким ярким, что даже листья на кустах и трава под ними казались нежно-золотыми.
А может, они и правда уже начали желтеть?
Осень же.
Сентябрь.

01
В таверне было тихо – слишком раннее время для посетителей. Даже Мартовский Заяц не показывался – не то спал где-то под стойкой, не то ушел в верхний мир. Только Шляпник Шейн скучал за стойкой, лениво сортируя травы, да Кот с внезапно заявившимся Тристаном пили рассветный одуванчиковый чай с ароматом уходящего лета.
- Что-то не то у вас во дворце творится, – сказал Тристан, наливая себе еще чая. – Вы там вообще давно были?
- Это ты у кого спросил? – поинтересовался Кот. – Думаешь, раз меня в прошлый раз во дворце сразу не прикончили, так я теперь могу приходить туда как в гости?
- А что, не так? – ухмыльнулся Тристан. - Я думал, ты там теперь свой в доску.
- Нет уж, - помотал головой Кот. – Обхожу дворец десятью дорогами и вам то же советую.
- Мне во дворце нечего делать, - скупо уронил Шейн. Вытащил из кармана портсигар, вытряхнул оттуда сигарету, закурил и добавил: - Ни в каком дворце.
- Особенно в верхнем? – покосился на него Тристан. Шейн проигнорировал вопрос, делая вид, что занят сигаретой.
- Ты там был, в верхнем дворце? – с интересом спросил Кот. Тристан покивал. – И как?
- Что – как? Дворец как дворец. Король как Король.
- С ним ты тоже не сошелся характером? Я видел твой портрет рядом с нашими на стене тамошней таверны.
- Бродяг нигде не любят, - рассеянно ответил Тристан, разглядывая чай. – Так что насчет нашего дворца? Вы не в курсе, что происходит?
- А что происходит?
- Упадок происходит.
- Упадок чего? - озадаченно переспросил Кот, тряхнув рыжим кошачьим ухом.
- Упадок духа, - пожал плечами Тристан. - Тебе надо объяснять, что означает упадок духа Короля?
- Хм.
- Мне надо, - сказал Шейн. – Я не в курсе. Это означает, что Король пытается казнить всех, до кого дотянется? Или что-то поинтереснее?
- Отчаяние Короля заразно, - тихо сказал Кот, косясь на Тристана. – Король же формирует облик сказки, ну! В отчаянии Король – отчаяние заполнит весь дворец, а затем и всю страну.
- Или почти всю, - чему-то ухмыльнулся Тристан. Кот кивнул:
- Или почти всю. Но в любом случае это… нехорошо. Верно, Тристан?
- Заметь, я не сказал про отчаяние. Но ты прав – там в воздухе уже витает именно отчаяние. И мне это не нравится.
- Кому может нравиться отчаяние? – пожал плечами Шейн. – С другой стороны – и что с того? Поотчаивается – уймется. Ищет вон Герцога какого-то, говорят, развлекается. Найдет, казнит, успокоится.
Тристан помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать, потом все-таки сказал:
- Меняется там что-то. Не пойму, что и как, но меняется. Вроде и родным хаосом попахивает, вроде и чуждое что-то…
- Чужой хаос? Серьезно? – дернул бровью Кот. – Чем может отличаться один хаос от другого? Хаос же… он же… неупорядоченность как она есть… или нет?
- Да не знаю я! – досадливо отмахнулся Тристан. – Если я скажу, что там веет безумием, ты будешь ржать, да?
- Гы, - Кот улыбнулся от уха до уха. – Действительно, какая неожиданность! Безумие в нашей ненормальной стране… Вот сюрприз так сюрприз!
- Я же сказал, что будешь ржать… - Тристан вздохнул и залпом допил остывший чай. – В общем, не нравится мне это.
- Так вот почему Король собирается устроить маскарад? – Шейн прищурился, глядя на огонек сигареты. – Развеять хандру, как говорится…
- Маскарад? – удивился Кот. – Во дворце, что ли?
- Нет, блин, в таверне! – фыркнул Шейн. - Конечно, во дворце.
- А ты откуда знаешь? Или все-таки тайком там бываешь, а? Контрабанду кому-то поставляешь? - хитро прищурился Кот.
- Ни в коем разе, - хмыкнул Шейн. – Просто Кролик вечером забегал. Поздно вечером, ночью почти. Закинулся кофе, пожаловался на кучу дел в преддверии маскарада и убежал.
- И что, прям вот настоящий маскарад? – не унимался Кот. – Костюмы, маски… да?
- Костюмы, столы, напитки. веселитесь, танцуйте, танцуйте, в полночь снимаем маски, бла-бла, - скривился Шейн и, затянувшись в последний раз, щелчком оправил окурок в приоткрытое окно. После чего налил себе чаю из фляжки и добавил: - Кролик напитки заказал к маскараду. Через неделю вся эта чехарда намечается.
Кот подумал, побарабанил пальцами по столу и покосился на Тристана.
- Прогуляюсь-ка я ко дворцу, - сказал он. – И Гусеницу прихвачу – он, как ни крути, тоже специалист по хаосу. Посмотрим, что там не так. Ты с нами?
- Не, мне пора, - с сожалением ответил Тристан, поднимаясь из-за стола. – И без того уже на завтрак с сестрой опоздал. Ворчать будет.
- А, ну давай, - кивнул Кот. – Забегай вечером на поляну Гусеницы, обсудим родной и чужой хаос.
- Забегу. Пока, Шейн.
Шейн проводил взглядом Тристана и тихо сказал Коту:
- Я тут одну тропку знаю к королевскому саду. Можно пройти незаметно мимо рыцарей и брандашмыгов. Показать?
- Покажи, - весело прищурился Кот. – Говоришь, не бываешь во дворце, ага? И никакой контрабанды?
Шейн сделал вид, что не услышал.
Как и положено честному контрабандисту.
…
…
На поляне Гусеницы одуряюще пахло земляникой. Подступающая осень, конечно, пыталась навести здесь свои порядки, роняя на траву желтеющие листья и наполняя воздух морозной прохладой… Но земляника по-прежнему цвела и плодоносила. Крупные, с кулак, ягоды выглядывали из-под тронутых прохладой листьев и пахли жарко и горько – по-летнему. Под раскидистыми зарослями земляники расположилась «хулиганы всея ГСЧ», как сердито называл эту компанию Кролик – Кот, Шейн и Гусеница. Сегодня к ним присоединился еще и Тристан, которые в хулиганы не попал по причине того, что нечасто попадался Кролику на глаза.
- Ну? – требовательно спросил Тристан, оглядывая присутствующих. – Видели?
- Видели, - задумчиво сказал Кот. – И ты прав – это не просто хандра…
- Это хандра вселенского масштаба, - скривился Шейн. – Даже сад пожелтел, обратили внимание? Розы высадили желтые, кусты желтые, фонтан в желтый зачем-то выкрасили… золото на флагах тусклое, тоже желтое. Отвратительная цветовая гамма.
- Боюсь, не высаживали и не красили, - поправил его Гусеница. – Это, скажем так, местное природное явление, вызванное той самой королевской хандрой.
- Рыцари – как мухи сонные, - так же задумчиво отметил Кот. – Видели, когда я загляделся на флаги и столкнулся с рыцарем, он даже не отреагировал?
- Ты просто очень шустро за угол шмыгнул, - пожал плечами Шейн. Кот помотал головой:
- Это да, но все-таки! Даже не попытаться за мной побежать? А как же служба?!
- А может, ты сейчас в почете как спаситель страны от апокалипсиса? Ну должна же у Короля быть какая-то благодарность, а?
- Возможно, - с сомнением протянул Кот. – Но… нет, не знаю. Все равно как мухи сонные.
- Что скажешь, Гусеница? – спросил Тристан. – Есть там хаос?
- Это не хаос. Это… - Гусеница поморщился и пошевелил пальцами, пытаясь подобрать слова. – Размытость какая-то… искажение… зыбкость, что ли… Словно дворец расплывается понемногу.
- Ага, - сказал Кот, глядя на Тристана. – Раздваивается. Будто проявляются два дворца. Один стоит как стоял, а второй уплывает куда-то, прихватывая с собой верхний пласт реальности Неправильной сказки. Так?
- Так, - с облегчением ответил Гусеница. – Вот это ты грамотно сформулировал, молодец. А я всё никак не мог суть ухватить… Раздваивается, точно! И зыбкая реальность – чужая, ей-богу. Не могу объяснить, не понимаю до конца. Но не наша. Водорослями пахнет, грибами, сырой землей… пальцы мерзнут, когда пытаешься ее ухватить. Словно что-то извне пытается оттяпать кусок нашей реальности.
- Делать-то что будем? – спросил Шейн. – Я так понимаю, решать проблему нам – тем, кто понимает, что что-то не так.
Ну… исходя из ситуации – вариантов два, - решительно сказал Кот. - Самых очевидных, я имею в виду. Первое – довести до хандры стабильную часть реальности. Чтобы не было раздвоения. Желтый – новый цвет сезона, да и черт с ним…
- Ты дурак? – нахмурился Тристан. – Хандры мне еще не хватает!
- Он шутит, - сказал Гусеница, насмешливо щурясь. – Это у него нервное, потому что страшновато озвучить второй вариант, да?
- Да, - вздохнул Кот. – Потому что второй вариант – это сменить Короля.
- А, вон что! – ухмыльнулся Шейн. – Почти помирился с дворцом, и нате вам – вести Алису, чтобы сменить Короля. Так, что ли?
- Только доказал Гончей, что не враг… - Кот грустно дернул кошачьим ухом. – Даже в таверне как-то посидели. Эх…
- Я тоже не вижу иного варианта, - сказал Гусеница. – Да, профессионально мне это не нравится – тряхнет страну знатно, Преисподняя попытается вырваться из Подполянья под это дело, но… а выбор?
- Кролик в таверне сейчас, ужинает, - сказал Шейн, бросив взгляд на часы. – Поторопимся – застанем.
- И то верно, - уныло сказал Кот. – Как бы ему так объяснить… Чтобы и нужную Алису нашел, и Королю меня заранее не сдал.
- Да объяснишь, - уверенно сказал Шейн. – Ты ж то ещё трепло.
- Ну спасибо, - Кот укоризненно посмотрел на него и поднялся на ноги.
…
…
…
А объяснять особо и не пришлось. Услышав про новую Алису – «чтобы классная, ну прям королева!» - Кролик сходу загорелся этой идеей.
- Ну наконец-то настоящая работа! – восторженно сказал он, глядя на Кота сияющими глазами. – Веришь, надоела дворцовая суета – ну сил просто нет! Маскарад этот еще… Тьфу. А вот Алиса!..
И он мечтательно зажмурился, глотая ароматный черный чай со вкусом малины и бодрости.
- Ты ж понял, о чем я? – на всякий случай переспросил Кот. – Эта двойственность…
Кролик отмахнулся:
- Извини, я не вникал. Это неважно. Ты знаешь, что нужно сказке. Сказка знает, что нужно тебе. Я ей доверяю, и тебе тоже. Готов вести Алису, Проводник?
- Разумеется, - нервно улыбнулся Кот. - Куда я денусь…

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Добыча

Ди мчался по заинтересованно молчащему лесу, а за ним по пятам неслась музыка. Музыка была отдельно от леса – грохотала струнами, рычала ударными, нетерпеливо взвизгивала флейтой… и вместе с тем настолько не смешивалась со звуками вокруг, что Ди слышал шелест каждой травинки, сминаемой его ботинками, треск каждой веточки, царапающей лицо. И Ди прекрасно понимал, почему.
Потому что лес – он здесь, в этом мире. Да он и есть этот мир, собственно… А Город и Дикая Охота, рожденная этим городом, они иные. Они здесь – и еще где-то. На границе. На рубеже. На перепутье дорог, миров, а может быть и времен…
…
Именно это так манило Ди в город. Именно поэтому он и бродил по его улицам время от времени – ловил звуки и запахи других миров, искал чужие тропы и дороги, пробирался в самые темные и изменчивые переулки и заброшенные дома. Здесь, в городе, не работало правило, запрещающее ему переступать через порог без приглашения. Здесь лес не был над ним властен.
И этим тоже привлекал его Город – свободой. Он терпеть не мог невидимого ошейника леса, навязывающего ему определенную роль. Роль неприкаянного бродяги, роль монстра, пожирающего людей. Пожирать приходилось не плоть – и на том спасибо. Его добычей была память, воспоминания попадающих сюда существ… и человечность. Задачей бродячего вендиго было выпивать из людей то, что делает их людьми, чтобы лес мог беспрепятственно поглощать освободившуюся сущность. Ассимилировать. Использовать как субстрат для роста. Когда Ди в первый раз понял, что именно он отвечает за людей, сплавленных с деревьями, за людей-улиток и людей-сов… нет, он не был в шоке. Он был в ярости. Не соображая, что делает, он набросился на деревья – бил их, ломал, кромсая звериными клыками, обламывая рога о мшистые стволы… Его тогда остановила Таллемайя. Просто вдруг встала перед ним как из-под земли, а он, продолжая движение, свирепо рванул её волчьими клыками… и непонимающе отшатнулся, когда ему на лицо брызнула горячая кровь. «Поцелуй у тебя так себе… - спокойно сказала Талли, коснувшись своей щеки и с интересом рассматривая кровь на пальцах. – Давай потренируемся? Покажу тебе, глупый, как целуются ведьмы и ведьмаки…» Запросто шагнула ближе к ошарашенному вендиго, придержала ладонями его подбородок и лизнула окровавленные волчьи клыки. Ди удивленно моргнул… и не сразу понял, что вместо волчье-оленьего черепа у него нормальное человеческое лицо, и что он уже вовсю целуется с хитроглазой рыжеволосой бестией.
И не только целуется.
И потом он так и не вспомнил, кто был инициатором той жаркой ночи… и еще нескольких столь же страстных встреч.
Но выкорчевать лес голыми руками он больше не пытался. Бороться с ролью вендиго поначалу пробовал, было дело. Но получалось не очень. Вернее, вообще не получалось. Да и как? Сдерживать свою неведомую силу, желающую выжить во что бы то ни стало? Не подходить к появившемся в лесу людям? Но их суть тянулась к нему как магнитом. Вендиго просто впитывал исходящие от людей жизненные силы и на большом расстоянии. Люди бродили по лесу, а лес, развлекаясь подсовывал им тропинки, на которых обязательно встречался Ди. Встречался раз, другой, третий… без вариантов.
В конце концов он плюнул и начал просто жить. Как мог, как умел, прямо здесь.
Как дикий зверь. Как вендиго.
В лесу.
А Город…
Совсем другое дело. Здесь было бы хорошо – просто и свободно.
Если бы на Дикая Охота.
Как вендиго не мог не охотиться на людей, так Дикая охота не могла не искать добычу, не загонять ее и… и что?
Приятель вендиго, городской сталкер Грибник, однажды под можжевеловый самогон подробно рассказал, что делает Охотник с пойманными тварями – «мертвыми зверьми», как их назвал Грибник. «…ну а потом шкуру снимает, - закончил он описание жестокого действа. – Помню, кроленька тут до тебя один был, так вот у его внучки сейчас сумочка из шкурки того кроленьки. Так-то вот, волк. Собственность-то ты леса, а вот добыча – его, Охотника…»
…
…И сегодня вендиго был как никогда близок к тому, чтобы у внучки Охотника, Хельги, появилась новая сумочка, из его кожи. Слишком неудачное время выбрал Ди для прогулки по Городу – дождь и туман, превращая Город в сырой лабиринт, пропитанный ароматом чужий путей, делали его излюбленным временем Дикой Охоты. Вендиго знал об этом, но проигнорировал, как много раз до этого. Но вот сегодня не повезло. Охота взяла его след уверенно и цепко и, кажется, отпускать не собиралась. Призрачные всадники во главе с мужчиной в дождевике шли по его следам. Шли не спеша, громыхая роком от лап-копыт своих скакунов, перекликались, хохотали – предвкушали финальную сцену. Знали, что добыча загнана, что рана от копья на ноге не даст мертвому волку оторваться, ускользнуть в чащу леса. Чуяли кровь, пятнающую его след – Ди наскоро перетянул рану шейным платком, но запах, запах, чтоб его!.. И лес ему не помогал. Наблюдал, затаившись. Крался луной сквозь верхушки корявых деревьев. Молчал и ждал развязки. Ди всей шкурой чувствовал интерес Леса – спасется добыча или нет?
Может, Лес и Город делают ставки? – пришло ему в голову.
Может, у них такая игра?
Ну в самом деле, если ты живешь пару-другую вечностей, надо же как-то развлекаться. Например, вести счет затравленным душам. Ставить крестики-галочки на камнях у обочины – ставить кровью растерзанной добычи…
«Дурные мысли, - Ди тряхнул головой. – Это от усталости…»
Тело наливалось свинцовой тяжестью, раненая нога норовила подвернуться, все сложнее было ориентироваться, выбирая дорогу, чтобы не угодить в непролазную чащу – сейчас хромому вендиго там застрять и потерять силы проще, чем преследователям. Поэтому надо держаться деревьев у троп – чтобы кроны мешали призракам приблизиться к добыче, но под ноги не попадался бурелом.
«…Бесполезно… всё равно настигнут… давно бы настигли – по пятам же идут!.. специально тянут. Гонят, развлекаются… ждут, пока упаду…»
Музыка взревела совсем близко, подгоняя, заставляя бежать дальше. Подгоняя настолько явно, почти членораздельно, что Ди почувствовал, как в груди вскипает бешенство.
«...Добыча, с-с-суки?! Я вам покажу, кто тут добыча!..»
И он решительно остановился и повернулся навстречу музыке.
-…Иди сюда, Охотник сраный! - синие глаза вендиго полыхнули холодным огнем, когда он сорвал с плеч куртку и поддернул рукава рубашки. – Может, ты и заполучишь сегодня мою шкуру, но перед этим увидишь, как огрызаются мертвые волки!..
Когда выскочившие из-за деревьев охотники кинулись на бешеного вендиго, тяжелая медная клетка где-то в глубине его души затрещала под натиском безудержной ярости…
…и сила, всё это время дремавшая внутри Ди, сонно подняла голову.
Ей, этой силе, не нравилось быть добычей – так же, как и неприкаянному вендиго.

@темы: тексты

---

из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Заклинание

Баньши творила заклинание. Бросала в чашу ингредиенты, сплетала пальцы, напевно нашептывала слова, которые сами ложились на язык. Заклинание, еще не видимое, но уже осязаемое, клубилось вокруг нее, задевая огоньки свечей. Свечи раздражено встряхивали пламенем, потрескивали и меняли цвет. То ли в ответ на прикосновение заклинания, то ли просто так, в настроение – никто из сестер не понимал до конца, что за существа эти свечи. То ли они живые, то ли нет… то ли когда-то были живыми, а сейчас застряли в реальности леса в таком облике… версии были разные. В конце концов, чем еще заниматься в тревожные часы рассвета? Рассказывать байки, объяснять необъяснимое, выдвигать предположения… и творить заклинания. Сегодня была очередь Баньши творить. Ее заклинания всегда были яркими, четкими и властно-спокойными. Не то что мистическая невесомая дымка нашёптываний Хельги или рваные заклятья с долей сумасшествия, которые выходили из-под пальцев Талли. Нет, у Баньши всё было мощное, отточенное… и красивое.
Сегодняшнее заклинание кружило над ее головой, окутывало плечи незримой шалью, зажигала синевой бездну ее глаз. Тьма, обычно дремлющая в глубине души, выползала наружу. Волосы чернильными локонами ниспадали почти до пола, и без того темная одежда потемнела еще сильнее, до упора, до предела, черными волнами растеклась по коже, поглотив ее жемчужное сияние, оставив в центре комнаты лишь контур тела, силуэт, прорезанный в «здесь и сейчас», окно в бескрайнюю бездну с редкими синими сполохами. И пламя всех свечей вдруг разом окрасилось в синий, словно отражая мерцание бездны.
И слова закружились в воздухе, никем не произнесенные…

…Принеси мне цветок, пока плачут свечи,
Пока вечность свернулась уснувшей змеёй.
Млечный Путь мерцает бледной рекой,
И баюкают звёзды усталую вечность.
Принеси мне цветок, пока время вышло
И вернуться забыло в новый рассвет.
В лес войди в этот миг, пока времени нет,
Меж шершавых стволов проберись неслышно.
Если ты в этот мир не очень и веришь,
На разрыв-траве отыщи огонёк,
Принеси мне, пожалуйста, яркий цветок!
И вернись, мой хороший… если сумеешь…

…Заклинание замерло, дрогнуло…
…звякнуло разбившимся зеркалом…
…и разом накрыло комнату, опрокинув ее в полыхающую молниями бездну.
…
…
…
- Это было красиво, - пробормотала Хельга, рассеянно ероша волосы прижавшемуся к ее ноге зверьку. Посмотрела на Баньши и спросила: – Нашла то, что искала?
- Нет, - вздохнула Баньши, переворачивая чашу. – Не хватает чего-то в плетении. Не пойму, чего…
- Ответа нужного не хватает, - хмыкнула Талли и снова принялась плести поясок-украшение.
- Ответа?.. – с сомнением переспросила Баньши. – Ну не знаю… Может, попробовать усилить заклятье спорами папоротника?
- Или задать другой вопрос, - пожала плечами Талли.
- Другой меня не интересует.
- Да я знаю…
- Где можно найти споры папоротника?
- У меня есть споры грибов, - сказала Хельга. – Дождевик, шампиньон, сыроежка вроде… и немного спор с тела чужака. Может, попробуешь вместо папоротника? Не видела я тут нигде папоротника поблизости.
- Вроде бы я видела папоротник в глубине леса, - задумчиво сказала Талли. – Принесу сегодня, если у вольпентингеров гон не начался. Там поляна как раз… Короче, прогуляюсь после рассвета и посмотрю.
- А уже «после рассвета», - сказала Баньши, взмахом руки снимая с окон завесу уединения.
За деревьями не было видно солнца, но серая дымка больше не стелилась у корней деревьев, а по коре и мху уже лениво ползали улитки, слизывая росу.
- И то верно, - Талли бросила на пол недоплетённый поясок и, не утруждая себя открыванием дверей, перемахнула через подоконник прямо на улицу. Хельга посмотрела ей вслед, оттолкнула в сторону своего звереныша и с удовольствием потянулась.
- Пойду тоже прогуляюсь, - сказала она, снимая со спинки стула свой желтый дождевик. – Может, дождь в Городе зарядит, рассвет подходящего оттенка для дождя.
Баньши рассеянно кивнула, разглядывая свечи, сонно зевающие затухающим пламенем. Свечи то и дело моргали синим, будто сполохи бездны так и остались в их пламени.
Да, заклинание не показало ей выход из этого мира. Снова.
Но, блуждая в его тьме, она отыскала осколок памяти.
Крошечный кусочек, пропитанный обжигающей яростью – имя того, кто сбросил её в этот проклятый мир.
Габриэл.
Когда-то, на грани той и этой жизни, она кричала это имя, падая в бесконечную бездну

@темы: тексты

---

из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Рассвет

Ночью лес разный. Иногда тихий и усталый. Иногда мрачный и зловещий. Порой пугающий.
Ладно, пугающий обычно для других. Для чужаков. Талли же скользила сквозь лес своя своей, и ночные огоньки испуганно уступали ей дорогу. И не только они. Чистильщики из яростных преследователей превращались в дружелюбных псов, пожиратели безуспешно притворялись кустами, банальные волки скрывались в чаще, стараясь не попадаться на глаза. Даже Темный Лесоруб замирал и отступал в тень, когда мимо него проходила рыжеволосая девушка. Знал, что лес защищает одну из своих любимиц. Впрочем, Талли и сама могла за себя постоять. Так же, как Баньши, так же, как Хельга… хоть их силы и питались из разных источников. Так что в лесу им было безопасно.
Обычно.
Почти всегда.
И это «почти» приятно будоражило кровь.
Было, было в лесу то, чего стоило опасаться. Не зря Баньши создала домик в самой чаще и спрятала его от всех, кроме тех, у кого есть разрешение. Не зря на рассвете трое сестер предпочитали находиться в этом домике – жечь свечи, заваривать многокомпонентные чаи и вести непринужденные беседы…
Кстати, до рассвета – точнее, то тех самых серых предрассветных сумерек – оставалось совсем немного.
Талли покосилась на небо, проглядывающее сквозь ветки – вроде бы один его край начинал чуть заметно светлеть. Надо поторопиться.
Она прибавила шаг, безошибочно нащупывая босыми ногами самую удобную тропку, и тихо замурлыкала себе под нос…
…
…Ледяные птицы с горящими сердцами –
Это ты и я, это я и ты.
Ночь была длинна. Рассвет не за горами,
И свежи в венке яркие цветы.
Ледяные птицы, хрупкие мгновенья –
Не держи, поверь. Не сжимай в руке.
Тлеют в очаге влажные поленья,
Серая сова плачет вдалеке.
Ледяные птицы – песня без начала.
Огненное сердце, снежное перо.
Тихо гаснет ночь. Флейта отзвучала.
И рассвет в ладонь сыплет серебро.

@темы: тексты

---

из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Жаба

В чаще леса пахнет грибами тьма,
Вьется серым призраком мошкара.
Не спеши, приятель, сходить с ума,
Даже если кажется, что пора.
Слушай….
Эту песню поют в ночи
Сказкой-небывальщиной в пятачок.
Просто слушай, солнышко, и молчи,
Не мешай рассказывать, дурачок.
В чаще леса – старых грибов кольцо,
Кругом фей – не лезь, не придёшь назад!..
Жаба там высиживает яйцо,
И мерцают алым её глаза.
Этой жабе тысяча с лишком лет,
Этот мир ей, знаешь ли, не родной.
А второй такой вовсе нет –
Жить всегда одной, умирать одной…
Жаба – древний бог… или древний бес?
Да не так уж важно, в конце концов.
Но яйцо ей нынче подкинул лес,
И она высиживает яйцо.
Чей подкидыш дремлет под скорлупой?
Вдруг змея? Сожрет и не поглядит!..
Он подкидыш, глупая, он чужой!..
Но она упрямо на нём сидит.
Прижимая брюшком, хранит тепло,
Держит лапкой бережно, чуть дыша…
И вечность осыпается с глаз золой,
А под ней, под вечностью, вдруг – душа!..
Потянулась юная, пыль стряхнув
И тысячелетие, словно сон.
И крылами огненными взмахнув,
Жаба в небо прянула, как дракон.
Впрочем, что от жабы там? Лишь зола,
Да по ней рассыпана горстка искр…
…
А яйцо потрескалось от тепла,
И наружу выбрался василиск.

@темы: тексты

---

из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Лес

Лес был всегда. Во всяком случае, так думала Талли, бродя по самым глухим чащобам. А как иначе? Ведь лес – это сама жизнь. Он не мог не быть. Здесь уж точно. Здесь – в этом мире. Впрочем, может, это и не отдельный мир? Может, это изнанка, та сторона, тень, завтрашний – или вчерашний – день? Эта версия была ничуть не хуже других. Честно говоря, для Талли это не имело значения. Баньши бережно хранила осколки прошлой памяти и искала выход, Хельга, кажется, одновременно жила в двух, а то и в трех мирах, и лес не был ей родным, а Талли… А ей было всё равно. Кем она была – или есть? – в каких-то иных жизнях… здесь это не имело значения. Она просто жила там, где оказалась, так, как умела. Пила эту жизнь, как росу с листа – жадно и с удовольствием. Она любила лес… а лес, кажется, любил её. Хотя «любил» - слишком громкое слово, если понимать его буквально. Она нравилась лесу – так точнее. Поэтому она всегда могла найти место, соответствующее настроению, и дорогу туда, куда хотела. За исключением выхода из леса – выхода лес не показывал. Не то чтобы прятал, просто делал вид, что никакого выхода нет. Лес – есть, вот он, пожалуйста. Дорога в Город есть. Сам Город тоже есть – приходи, шлёпай босыми ногами по его холодным мостовым. А выхода нет. А зачем?..
И правда – зачем?
Лес представлялся Талли мужчиной. Кажется, она видела его… во сне? Во время дремоты в полдень у ручья? Или на самом деле замечала его краем глаза среди древесных стволов? Она не знала… и не ломала над этим голову. Мужчина так мужчина. Высокий, стройный, лёгкий на ногу, он ходил бесшумно и был невидим, когда хотел. Облаченный в свободные зеленые одежды, он был там, где ему было нужно. Ветвистые оленьи рога на его голове смотрелись просто и естественно, а глаза были сплошными озерами тьмы. Но тьмы не мрачной, не зловещей – той тёплой темноты, которая таится в густом ельнике, маня прохладой сырого мха. Эта тьма всегда была готова обнять и спрятать от всего мира, от всех миров, которые почему-то колом вставали в горле. Укрою – обещала тьма. Дам отдохнуть – шептала она, подсовывая камни, поросшие мягким мхом. Просто ложись и закрывай глаза…
Для большинства из тех, кто приходил в лес, шепот тьмы был слишком навязчив. Они шли навстречу лесу, припадали к объятьям шершавых стволов и отдавали своё дыхание лесу. Талли не осуждала их. Впрочем, и не жалела тоже. Не сочувствовала. Просто так было. Они поддавались лесной темноте, она – нет. Как и Баньши с её парнем, как Хельга со своим дедом, как редкие жители Города, прячущиеся от «белого шума» за каменными стенами.
Кстати, о «белом шуме»…
Талли прикрыла глаза и прислушалась.
«Здравствуй, Таллемайя..,»
Здравствуй, лес.
«Тебе грустно, Таллемайя?..»
Тоскливо. Мне порой бывает тоскливо, ты же знаешь. И я ухожу от всех, чтобы не щурить наливающиеся золотом глаза… и не очнуться потом, слизывая с пальцев чужую кровь.
«Мне нравится, что ты честна со мной…»
Сегодня я хочу кого-то живого, лес. Просто поговорить, наверное… Живой человек. Ты можешь это устроить?
«Сегодня – всё для тебя, Таллемайя… Идём?..»
Талли кивнула и открыла глаза.
У ее ног лежал каштан. Чистый, гладкий, шоколадно-бурый… чуть влажный., словно его только что вынули из колючего ёжика скорлупы. Талли наклонилась и подняла каштан. Покатала его в ладонях, прикоснулась им к щеке, чувствуя гладкость каштановой кожицы… и сунула в карман своих широких штанов. После чего огляделась, выбирая дорогу и почти бесшумно двинулась по еле заметной тропинке, чувствуя босыми ногами прохладную землю.
…
Да, в этой части леса каштаны не росли.
Только высокие ели, перемежаемые чахлыми березками.

@темы: тексты

---

Из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Вода

В Городе шёл дождь. Ди говорил, что в городе всегда идёт дождь, но это было не так. Однако то, что сырость облюбовала городские улицы, было несомненно. Воздух здесь пах мокрым асфальтом и грибами, а лес вносил свою лепту душным дыханием сырого дерева. Хельге нравился этот запах. Ей вообще нравилось в городе, особенно во время дождя. В лесу дождь не был таким вездесущим, лес быстро впитывал его своей мохнатой шкурой, наливаясь влагой. Здесь же, в Городе, можно было насладиться дождем от всей души. Можно было пройтись по лужам, загребая воду носками ботинок. Можно ловить дождь в ладони и чувствовать, как вода течет по запрокинутому лицу. Можно сесть на мокрую скамейку и наблюдать за ручьями, бодро бегущими по мокрой мостовой. А еще после дождя в Городе стояли самые роскошные туманы. Густые – хоть черпай ложкой! Бродить в таком тумане – ни с чем не сравнимое удовольствие. Будто плывешь в глубине моря, где предметы расплывчаты, где звуки гулкие и рассеянные… да и дышишь туманом – почти водой! В такие моменты Хельга чувствовала себя не то рыбой, не то русалкой, и не променяла бы их, эти моменты, ни на какой мифический выход из леса.
Впрочем, она и не чувствовала себя чужой в этом мире. В этом Городе – так точнее. Может, конечно, потому, что была внучкой предводителя Дикой Охоты… и этот Город был их охотничьими угодьями.
Порой она отправлялась на охоту вместе с дедом. Не то чтобы ей нравилось загонять мертвое зверье – Город словно магнитом притягивал в лабиринты улиц самых разных существ той и этой стороны! – скорее, она получала удовольствие от стремительной охотничьей скачки. Скакун – скелет легконогой лани – нёс ее над крышами аккуратно и бесшумно, словно именно она была призраком, а не стая бесноватых привидений, обычно сопровождающих деда. Музыка летела вместе с ними, взявшаяся, как обычно, ниоткуда – она просто врывалась в перестук копыт и лязг звериных когтей по шиферным и черепичным крышам. И Город ложился под ноги щедрым подарком – бери, что хочешь, внучка!.. лови искры жизни, переливающиеся в душах редких здесь живых обитателей!.. пей их вдоволь, эти души, эти жизни!.. чувствуй, как мир раскрывается тысячами граней, наливается красками, звуками и запахами… наливается новыми оттенками, подаренными твоим чувствам выпитыми чужими искрами… Это опьяняло почти до безумия.
Иногда Хельга боялась этого безумия, дремлющего в глубине ее души. Боялась, что когда-нибудь не совладает с ним, и оно вырвется, выворачивая её наизнанку, превращая в жестокого монстра, несущего смерть всему живому, жадно выпивающего жизни тех, кому не повезло оказаться рядом. Поэтому Хельга охотилась редко. Только тогда, когда дождь окутывал улицы приятной прохладой, и туман разливался над крышами, приглашая окунуться в свою молочную глубину. Как сегодня, например.
Скакуны нетерпеливо перебирали ногами, вскидывали морды, жадно нюхая воздух. Призраки постукивали костями, бряцали бронзовым оружием и ждали сигнала.
Предводитель подобрал поводья, посмотрел на Хельгу и добродушно улыбнулся:
- Ну что, внучка, загоним сегодня мёртвого волка?
Традиционная шутка.
- Предлагаешь подарить моей подруге шкуру ее парня?
Традиционный ответ.
- А если курточку из его шкуры?
И так же традиционно Предводитель Охоты смеется, довольный своим непритязательным юмором.
Хельга улыбается в ответ и щурится навстречу дождю. Её скакун, слушаясь неслышной команды, взмывает в небо.
Хороший день для Охоты, да.

@темы: тексты

---

из цикла "Лес между мирами"

из цикла "Лес между мирами"

Круг фей – вот о чем думал Ди, шагая по едва заметной тропинке. Чёртов круг чертовых фей, вот что такое этот лес! Переступил черту – потерял себя, стал игрушкой злонравного народца… хотя, был бы тут этот зловредный народец – всё было бы проще. Было бы, с кем договориться, сторговаться… с кем драться, наконец. А как прикажете драться С ЛЕСОМ?! Что это вообще такое – лес?
Деревья, да. А еще? Трава, кустарник, сухостой вместе с непролазным буреломом. Мох, бурый и зеленый, мягким ковром выстилающие землю в самых темных местах. Светляки, ползающие в траве и иногда уютно кружащие меж стволов. Мелкие существа с глазами-плошками, снующие под корнями и завивающие в косы сухую траву на редких полянах. Совы всех мастей, облюбовавшие старые деревья. Крупные улитки, ползающие по стволам и оставляющие влажные дорожки на лишайниках. Травянисто-зеленые жабы, дремлющие под корнями. Шмели, деловито ползающие по цветкам дикого шиповника – кое-где в чаще встречался шиповник, эти места Ди старательно обходил. Не то чтобы он не любил шиповник, просто выглядел он до дрожи неуместно в мрачной сырости этого леса. И будил в памяти что-то… далекое, давно забытое. Заражал беспокойством. А еще от запаха шиповника у него почему-то начинало ныть плечо, словно старая рана перед дождем. Хотя какие, к черту, старые раны у давно мёртвого человека?! Или не человека. Грибник из Города называл его «мёртвым волком», а Дикая Охота пару раз определенно брала его след, словно он и впрямь был зверем. Ди знал одно – для леса он был чужаком. Лес даже не пытался заполучить его себе, растворить разум, ассимилировать тело… а вот с другими людьми, каким-то образом попавшими сюда, он проделывал это много раз. Поначалу Ди пытался им помогать – уводил от опасных деревьев, отбивал от бродячих мусорщиков, помогал добраться в Город… потом понял – бесполезно. Лес заманивал их, словно шиповник шмелей, а потом убаюкивал биением своего сердца и вкрадчивым шёпотом «белого шума», и ассимилировал. Поглощал, время от времени выплёвывая их остатки странными химерами. Такие химеры, впрочем, долго не жили – или подбирались всё теми же мусорщиками, или пропадали в дождливых лабиринтах Города. Поэтому Ди больше не пытался никого спасать. Бродил оп лесу, стараясь не попадаться хищникам, время от времени вступая с мусорщиками в короткие, но ожесточенные драки. Иногда наведывался в Город, заводил знакомства – из любопытства, разумеется. Обследовал улицы и переулки, пытаясь найти выход… выход из Города и выход из леса. Искал способ попадать в дома – почему-то казалось, что именно в доме он найдет то, что ищет. То, что искал, когда вошел этот лес в первый раз.
Он помнил, что искал…
Но что?
Или – кого?
Проклятый лес забрал у него память. Память, жизнь, даже облик.
Ди хмыкнул, вспоминая своё отражение в зеркале, висевшем в доме Грибника.
Его ботинки, рваные джинсы, грязная футболка с оскаленным волком под расстёгнутой рубашкой, руки в синяках и порезах – всё было вполне себе человеческим. Да и лицо в зеркале было человеческое – грязное, усталое и худое, с незажившими порезами на скуле. В зеркале, да. В доме, под крышей, куда законы леса запрещали ему входить без приглашения. А вот за пределами стен вместо лица у него был череп. Не человечий – скорее олений, судя по форме и коротким ветвистым рогам, вот только зубы были типично собачьи, с длинными клыками и острыми кромками коренных. В темных глазницах холодным синим светом горели огни, а от рогов до воротника рубашки топорщилась грива жестких черных волос. Жуткое зрелище… наверное. Ему было плевать, в общем-то. Пришлые пугались его, разумеется, один даже обозвал его вендиго и попытался проткнуть обломком ветки. Но жизнь пришлых коротка – этот вскоре уснул под раскидистым деревом, слившись с его корнями на удивление быстро. И… чёрт с ним. Он был слишком обыденным, с ним не хотелось возиться.
Ди покачал головой – ему не понравились собственные мысли. Пренебрежение, н-да? Ай-яй-яй, мёртвый волк, не стыдно тебе так о пришлых? Обычный, ишь ты… А ты, волк, какой? Обычный мертвый зверь, добыча Дикой Охоты, которая пока что прячется в лесу, но всей своей мертвой шкурой чувствует, что вечно прятаться не выйдет… что бы об этом ни говорила Хельга…
«Не выйдет – и ладно…»
Он встряхнулся.
Это всё шиповник, который он увидел недавно. Разбередил душу бледно-розовыми цветами и раздражающе знакомым ароматом, подразнил потерянными воспоминаниями, оставив на губах горький привкус потерянной надежды. Самое время пойти к Баньши – она недавно шептала ему, что обожает целовать губы с ароматом потерянной надежды.
С Баньши ему было хорошо. Темноволосая девушка была самым дорогим, что оставалось у него в этой потусторонней жизни. Рядом с ней он был дома. Он был собой, простым и цельным человеком… или даже не человеком, пусть, это неважно. Цельным и счастливым. Держать бы её в объятьях целую вечность, зарываться лицом в пахнущие хвоей волосы, шептать на ухо бестолковые нежности и знать, что ее сердце бьется совсем рядом…
И черт с ней, с памятью.
…
Иногда Ди всё-таки был благодарен лесу за то, что мог оставаться рядом с Баньши.
Может, ради неё он когда-то и шагнул в этот чёртов круг чёртовых фей?..
Эта мысль держала его на плаву, когда всё шло из рук вон плохо.
Например, когда в небе раздавался сигнал горна, возвещающий о том, что Дикая Охота напала на его след.

@темы: тексты

---

Цикл "Лес между мирами"

Новолуние

Ночь новолуния – тёмное время. Всегда и везде оно было тёмным, как в этом времени-месте. Небо – океан звёзд, в отсутствие луны сияющих болезненно ярко. Сегодня звезды, впрочем, еле проглядывали сквозь ветви деревьев, подмигивали багровым, будто гранатовые зерна. А лес молчал. Не скрипел ветвями, не шуршал старыми листьями, и даже неведомые тварюшки сегодня если и шныряли под его корнями, то абсолютно бесшумно. Как призраки. Хотя… может, они и были призраками? Баньши не знала. Впрочем, ей это было неинтересно – пусть Хельга возится со всей этой чертовщиной живого и неживого. Для нее, для Баньши, главной оставалась тьма – властное и спокойное ничто, колыбель всего сущего… из которой берет начало всё живое, и в которую оно потом возвращается. Баньши была частью этой тьмы, её дочерью и жрицей, и местный лес, уважая силу, починялся её воле. А в такие ночи, как нынешняя, в ночи Гекаты, тьма была ближе и сильнее, чем обычно…
… и Баньши, погасив все свечи, вышла из дома.
Ночь обняла её, окутала силой, по мимолетному запросу меняя девичий облик на звериный. Тело обволокла мягкая шерстка, пальцы вытянулись, обзаведясь кожаными перепонками, и мир раздвинул границы, впуская ее в звонкоголосье звуков молчаливого леса. Крупной летучей мышью она метнулась в небо, навстречу звездам, огненно-багровым, как её горящие глаза. Острым мышиным слухом она воспринимала не только контуры ветвей, очерченные эхом ультразвука. Она видела – слышала? – куда больше.
Лес дышал – огромное существо, затаившееся в этом месте и времени. Где-то в его глубине мерно пульсировало сердце, порождая череду аномалий и вплетая помехи в «белый шум» мёртвого города. Город, когда-то стоявший на месте леса, звучал скрипучим шорохом, как и положено мертвому созданию, поглощенному лесом. Нынешний Город звучал иначе. Он был порождением не только мертвого города, но и леса, поэтому дышал с ним в унисон. Дышал, частил шепотками сквозняков и шелестом дождя, который был частым гостем на его улицах. За это Баньши не любила город – за дождь и сырость, прочно поселившуюся в развалинах его домов. А еще – за звонкие звуки, рассыпающиеся по щербатым тротуарам и отражающиеся от каменных стен. Громко. Слишком громко и равнодушно. Лес – другое дело. Лес звучал уютно. Звуки здесь были бархатными, ленивыми, обволакивающими… сонными. Убаюкивающими. Будь Баньши человеком, она бы давно удобно устроилась у самого большого дерева и погрузилась в сон. Пойманная властной дремотой, она бы слушала биение лесного сердца, постепенно растворяясь в шёпоте деревьев… и вскоре ее тело стало бы лесным симбионтом – как тела сотен и тысяч других людей, питающих Лес. Симбионты, субстрат, куклы леса – не имело бы значения, потому что её разум уснул бы навсегда, рассыпавшись пеплом давно отгоревшего костра.
Но она не человек.
Ей не светит забвение – во всяком случае, не так просто и не так быстро.
Для таких, как она и её названные сёстры, этот лес не был кладбищем. Он был тюрьмой, наказанием, полосой испытаний, чистилищем, адом…или все-таки раем?.. но никак не кладбищем. Им не грозила ассимиляция с лесом. Возможно, им и смерть не грозила – Хельге уж точно! – но проверять они не собиралась, во всяком случае, специально.
Собственно, они так и не решили, что они здесь делают. Просто… живут? Возможно. Никто из них не помнил, как здесь оказался – лес отбирал память у каждого, кто пересекал его черту. Никто здесь, под его сонной шкурой, не помнил себя и не понимал, как всё устроено, и они в том числе. Но они пытались понять… еще как пытались!
Поэтому сейчас Баньши поднималась всё выше и выше к звёздам, надеясь… что? Увидеть с высоты границы леса? Наткнуться на выход из этого мира-ловушки? Стряхнуть с себя морок беспамятства?.. она не знала. Просто в такие ночи, в самое темное новолуние, когда звезды напоминали гранатовые зерна, в её душе – где-то очень глубоко! – просыпалось далекое эхо воспоминаний. Другой мир, которому она когда-то принадлежала, пытался говорить с ней… напомнить о себе… о том, кем она была и что потеряла… кого потеряла. Кажется, где-то в глубине она хранила сладкую боль предательства, вот только чьё оно было – вспомнить не получалось…
Пока не получалось.
Но когда-нибудь она всё-таки пробьется сквозь белый шум.
И вспомнит ту, кем была еще за мгновение до того, как вошла под сень проклятого леса – вошла молчаливой ведьмой по прозвищу Баньши.
Когда-нибудь.
Может… сегодня?..

@темы: тексты

---

Зарисовка 00

На столе хаотично тикали часы, то замирая, то начиная тревожно частить. На сине-фиолетовом циферблате россыпью созвездий поблескивали числа от одного до тринадцати. Самая короткая стрелка подрагивала на трёх, еще четыре стрелки метались по циферблату с разной скоростью и в разных направлениях. Кроме часов на столе в лужице воска догорала свеча, вплетая свой тихий треск в неровное тиканье.
За окном неспешно шел дождь. Не шел – нехотя падал из темной серости поздних сумерек. Шелестел по стеклу, постукивал по подоконнику, дышал прохладной сыростью из открытой форточки, будто стараясь пробраться в маленькую комнату. Пробраться получалось не очень – не хватало места. Из мебели в комнате помещались только небольшой стол у стены и старое кресло, дремлющим монстром захватившее целый угол. В этом кресле сидел гость – светлоглазый парень, чьи белые волосы были выбриты на висках и забраны в высокий хвост. Колечки пирсинга на брови и крыле носа, узкие джинсы и свободная толстовка – он выглядел бы обычным парнем, если бы не обломки то ли веток, то ли костей, торчащие под лопатками из прорезей толстовки. Его собеседник, хозяин комнаты, сидел на широком подоконнике и, как обычно, выглядел так, будто только что выбрался из опасной переделки. То есть одежда потрепана, на лице и руках свежие царапины, а взгляд из-под рыжей челки весело-злой. Да, и ещё – привычная полубезумная усмешка, то и дело кривящая губы.
- Так и знал, что ты сегодня появишься, - сказал светлоглазый, ставя на стол фляжку и два стакана, которые достал прямо из воздуха.
- Н-да? – хмыкнул рыжий, с интересом глядя на фляжку. – А я вот понятия не имел. Просто вдруг думаю – заскочить, что ли, в Город… а тут и дверь подвернулась под руку.
- Будто позвал кто? – как бы невзначай поинтересовался светлоглазый, разливая по стаканам зеленоватый, искрящийся серебром напиток. И, не обращая внимания на рассеянный кивок собеседника, гордо сказал: - Смотри, чего надыбал сегодня. Держи.
- Абсент? – подозрительно спросил рыжий, дотягиваясь до стола и беря предложенный стакан.
- Какой еще абсент? Дурак, что ли? Самый натуральный ихор восточного ветра! Свежий – смотри, так и льется серебром!
- Прям ихор? Где ж ты его взял?
- Сомелье поделился. Пошел я сегодня к Сенешалю, а он на охоте. Ну думаю – дай-ка загляну в винные подвалы, мало ли, вдруг там после последней Волны что-то интересное появилось. А сомелье говорит – прикинь, бутылки с ихором наполнились, уж, почитай, пять или семь Волн такого не было. Ну и… поделился. По-братски. И как тебе?
- Неплохо. Холодит. Освежает.
- Неплохо?! – оскорбленно фыркнул светлоглазый. – Да это божественно!
- М-мм… да, пожалуй, тут я с тобой соглашусь.
- То-то же! Налить еще?
- Давай.
Некоторое время они молча потягивали освежающий ихор. Потом светлоглазый задумчиво сказал:
- Кстати о божественном… А почему у тебя за окном дождь?
Рыжий покосился на окно и вопросительно дернул бровью:
- В смысле – у меня?
- Ты на улицу выглядывал?
- Нет еще. Я только пришел, умылся с дороги, и тут ты заваливаешься. Хочешь сказать, на улице нет дождя?
- Небо чистое.
- Да иди ты…
- Созвездия мерцают, светляки кружат, призрачные медузы над фонарями плавают. Ясный летний вечер.
- Забавно. И что ты об этом думаешь?
- Я?
- Ты. На лице написано, что ты определенно что-то об этом думаешь.
- Ну… я думаю, что ты изменяешь Город.
- Опа.
- Ну не прям весь Город, но пространство вокруг себя уж точно. Ну взять хоть…
- Опять ты про архивариуса?!
- …например, архивариуса. Который умер давно, или которого вообще не существовало, но это тебе не мешает с ним общаться.
- Да не общаюсь я с ним! Пару раз всего-то и поговорили…
- В Архиве, которого тоже не существует.
И светлоглазый пристально уставился на собеседника поверх стакана.
- Допустим, Архив просто прячется, - сказал рыжий, немного поразмыслив. – ОТ тебя прячется, от Сенешаля… от остальных горожан. Не нравитесь вы ему, понял?
- А ты, значит, нравишься, ну-ну. Особенный ты, значит.
- Ага. Белая ворона.
- Белый ворон, я бы сказал.
- Пф.
- Ладно, а дождь? Только за твоим окном, между прочим.
Рыжий покосился на окно и пожал плечами:
- Во-первых, не факт, что только за моим. Ты что, все окна проверял во всех домах?
- Хм.
- А во-вторых, тут наверняка есть простое объяснение.
- Например?
- Например, дом стоит на разломе, где преломляются два времени Города, вот и всё. Или стекло фонит частицами предыдущей Волны – ну вот знаешь, как радиация или там магнитные свойства…
- Это, по-твоему, простое объяснение?
- По-моему, да.
Судя по скептической гримасе, светлоглазый был не согласен с его мнением, но внятных возражений у него не было. Поэтому он только еще раз хмыкнул и замолчал, разглядывая искрящийся напиток в своем стакане.
Некоторое время они молчали. Дождь за окном то затихал, то припускал торопливее. Часы, словно убаюканные дождем, тикали всё спокойнее и равномернее, даже стрелки перестали метаться и шествовали по циферблату с ленивым достоинством. Свеча трещала, коптила, но никак не могла догореть, хотя фитиль давно уже плавал в расплавленном воске. В конце концов светлоглазый не выдержал и, протянув руку, пальцем загасил агонизирующий фитиль.
- Кстати, - небрежно сказал он. – Что ты думаешь о борьбе тьмы и света?
- Ну и вопрос! – рыжий почему-то радостно заулыбался, щурясь на собеседника. – это ты сейчас к чему?
- Гипотетически. Просто ответь.
- Борьба – это скучно.
- Почему?
- Потому что старая история. Древняя, как мир.
- Какой мир?
- Любой.
- Допустим. Но, если ты окажешься в центре этой борьбы, за кого будешь играть, за белых или за черных? Опять же гипотетически.
- Почему всегда белое и черное? – уныло спросил рыжий. – Это же реально скучно. Ну сам подумай: за белых играть - это правильно, за черных – модно.
- То есть ты неправильный и немодный, ты это хочешь сказать? Ты против всех?
- Я что, подросток? Против всех – это для детей, когда думать лень или не научился, жизненного опыта мало, а дух бунтарства играет в заднице, побуждая сотворить что-то великое. Например, что-то сломать, подмою что строить ты опять же пока не умеешь. Подытожим – за белых правильно, за черных модно, против всех – детский сад. Что остается?
- Слушай, ты специально меня забалтываешь?
- Специально… чтобы что?
- Чтобы не отвечать на прямой вопрос.
Рыжий вздохнул.
- Я не хочу на него отвечать, - честно сказал он. – Ну серьезно, Бескрылый – откуда я знаю, за кого буду в каждой конкретной ситуации? Есть правильное и неправильное – для данной ситуации. Есть приемлемое и неприемлемое. Красивое и некрасивое, в конце концов.
- А, ну да, ты ж у нас эстет.
- Сказал как плюнул… Короче, отвали, Бескрылый, пока я тоже не начал задавать неудобные вопросы.
- Если бы мне не нужен был ответ, я бы вопрос не задавал.
- А где твои крылья? Кто их тебе оборвал?
- Ладно, намёк понял, - кисло скривился светлоглазый и, залпом допив ихор, поставил стакан на стол.
Рыжий тоже допил ихор и, коротко глянув на Бескрылого, разжал пальцы. Тот невольно стиснул зубы, ожидая звона разбитого стакана, но нет – стакан канул в никуда, не коснувшись пола.
- Опять твои фокусы, - пробурчал Бескрылый.
- Не мои. Города.
- Как скажешь.
- Ладно, давай серьезно. К чему эти вопросы, Бескрылый? В чём еще меня подозревает Сенешаль?
Светлоглазый отвел взгляд и побарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Рыжий ждал, демонстративно внимательно глядя на него.
- Понимаешь, - глубокомысленно начал светлоглазый. – Эти волны изменений… ты ж понимаешь, что мы живем как на пороховой бочке, которая в любой момент может рвануть и…
- Короче.
- В общем, у него новая идея фикс – прекратить их насовсем. Волны эти.
- Похвально. И?
- Вроде как он нашел способ изловить нашу местную энтропию.
- Что изловить, прости?!
- Меру неупорядоченности. В данном случае, это энергия или сила, которая…
- Так, ладно, допустим. Но при чем тут…
- Но энтропия – не вода, в бутылку не нальешь и пробкой не заткнешь. Поэтому он решил запереть её в тебе.
- Меру неупорядоченности можно запереть в человеке?!
- Ты не человек, на минутку.
- Воу. Класс. А с мной потом что делать?
- Это уже мелочи…
- Ну, знаешь!..
- В масштабах Города мелочи, я имею в виду.
- Почему-то мне кажется, что, во-первых, мне не понравится сам процесс, и, во-вторых, что никто меня потом не выпустит.
- Зато ты спасешь Город. А так как Город – это небольшой мир, то ты, по сути, спасешь мир.
- Погоди, но Городу ничто не угрожает! При чем тут спасение?!
- Город разрастается, захватывая соседние территории, - сдавленно сказал светлоглазый, и как-то вдруг сразу стало видно, что он напуган. Причем напуган давно и основательно, и волосы на его висках не белые, а седые, и руки подрагивают нервно, и глаз порой дергается. Рыжий нахмурился, но сказать ничего не успел, потому что Бескрылый продолжил:
- Два квартала за месяц. Волны идут как судороги, как припадки, и после каждой волны Город прирастает территориями. Где он их берет, я не знаю. Может, выгрызает из других миров? Но они тоже начинают меняться. Проходишь мимо фонаря, оглянулся – нет фонаря, зато памятник какой-то дурацкий. Моргнул – и нет памятника, чистая мостовая. И плывет всё, меняется, словно Волна не ушла, а так и поселилась здесь, в захваченной части. Только старый Город неизменен, а окраины… Не видел пока? А ты сходи, посмотри. Чистой воды безумие. И Сенешаль хочет это прекратить. А ты бы не хотел?!
- Хотел, - не стал кривить душой рыжий. – Но мне совсем не хочется стать сосудом для безумия чистой воды, уж извини.
Светлоглазый нервно улыбнулся.
И в тот же момент с грохотом распахнулась выбитая ударом ноги дверь, и в комнату ворвались солдаты Сенешаля.
Рыжий среагировал мгновенно – саданул локтем по оконному стеклу и кувыркнулся через подоконник в звоне осколков. Солдаты замешкались, не рискуя повторить этот трюк – третий этаж, как-никак!.. для них-то Город гравитацию не изменит!.. – и бросились вниз по лестнице, грохоча и бряцая оружием.
Оставшийся один Бескрылый посидел еще немного, о чём-то раздумывая, потом неспешно поднялся с кресла и, взяв со стола часы, с силой швырнул их в стену. Часы, как и положено в приличной комнате, звонко разлетелись на ворох шестеренок и замолчали.
- Дурацкий механизм!.. – сквозь зубы буркнул Бескрылый. – Давно хотел это сделать!..
И, напоследок поддав ногой крупную шестеренку, вышел из комнаты.
Тишина выскользнула из углов и воцарилась в комнате, невесомо дотрагиваясь до замолчавших часов. Тишине не хватало рыжего постояльца, но она знала, что он еще вернется.
Почти наверняка вернется.
А здесь, в Городе, почти наверняка – это весомо.
И часы снова пойдут, отсчитывая вечность на тринадцать делений нервными серебряными стрелками.


10.07.24

@темы: тексты, разновсякий бредофлуд

---

местное ролевое

ух, как сегодня игра зашла...
дайсы, как обычно, выдают сюрпризы) удача, наконец, решила повернуться хвостом к одному обычно везучему ирландцу, и тот слегка огреб - сперва две пули, потом - ненадолго! - камеру в средневековой тюрьме и укоризненный мат старшего товарища)))
зато... три проверки общих на сыщиков, где провал дает урон в 1д100 рассудка - и обошлось!
приключение в Ночных этажах, Отеле Бродальбин и Каркозе - и никто до нуля рассудок так и не опустил) 1 пункт рассудка - это не ноль так-то )))))
некоторые решения были чертовски хороши за всё это приключение... и, что особо радовало - осторожность в нужных местах и моментальная реакция и смелость, граничащая с безрассудством там, где это было можно и нужно))
респект !**
ну а ключ от 412 номера - всё ещё мой любимый поворот **
..и да, это по-прежнему немного безумно, но порой оч-чень весело)))
...и розочки от Баэля)
хосспаде, может нормальный демон не помнить о ваших фобиях?)) может!))

---

Легенда о рейфах

внезапно, да?)))

Легенда о рейфах

13
В Землях Тьмы царили ровные сумерки – ни тебе закатов, ни восходов, этакое хмурое безвременье. И это безвременье быстро утомляло, подтачивая остроту ощущений монотонностью окружения. Пейзаж был под стать сумеркам – блеклая равнина, покрытая щетиной жёсткой травы с одинаковыми холмами. Поэтому Армель быстро потеряла счет времени, просто шагала следом за Алеком и только время от времени пыталось прикинуть – сколько они уже идут? Час? Три часа? Полдня?..
Спустя неопределенное время заскучавший Лерой недовольно пробурчал:
- Слушайте, это неправильные какие-то Земли Тьмы. Монстры где?! Ща бы победили пару монстров, и веселее бы путь был. Да, Равара?
- Угумс, - неопределённо хмыкнул Равара, то и дело ощупывающий распухшее лицо. – Только ты держись от меня подальше в бою. А то рука у тебя тяжелая.
- Дак меч тяжёлый, вот и рука тяжёлая, - смущено ответил Лерой. – Это ж не я, это ж магия. То меня заколдуют, то тебя, напасть какая-то, ей-богу! Катран, а есть такая магическая штука, чтобы тебя никто заколдовать не мог? Висюлька там какая…
- Амулет это называется, а не висюлька, - ответила Нита, не дав Катрану и рта раскрыть. - Есть такие амулеты, конечно, но стоят они как крыло от дворца.
- А просто заколдовать человека можно?
- Заколдовать, чтобы его нельзя было заколдовать?! - переспросила Нита с сарказмом. Зря старалась – кочевник сарказма не уловил.
- Ага, - уверенно ответил он. – Или нет у тебя такой закляшки?
- Ни у кого нет такой закляшки, - буркнул Равара. – Даже простой воин вроде меня это понимает.
- Ну и зря. Я думаю, маги просто не додумались до такой закляшки, - авторитетно заявил Лерой. – Катран, ты себе в книжечку запиши идею – хорошая же вещь получится!
- Про принцип действия антимагии тебе рассказывать бесполезно, да? – вздохнул Катран.
- Чего это сразу бесполезно? Я, конечно, Академию не кончал…
- Так, народ, помолчите минутку, - прервал их интеллектуальную беседу Алек. - Лерой, ты тут самый чуткий – напряги слух, пожалуйста.
- Это я могу. А что слушать?
- Нам нужны мури – без их подсказки мы к руинам не выйдем.
- Не, мури я не услышу, - с сожалением сказал Лерой. – Они слишком бесшумно ходят. Маленькие они очень… и легкие.
- Солнце садится, - Алек ткнул в небо, где вообще не было никакого намека на солнце. – А на закате самое время для охоты. Я тут следы видел чуть раньше – наверняка поблизости стая кактусов. А значит, велик шанс найти где-то неподалеку охотящихся мури.
- На кого охотящихся? – не понял Лерой, оглядывая горизонт.
- На кактусы! – Армель едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. – Лерой, миленький, слушай внимательнее! Никогда не думала, что увижу охоту на кактусы!
- Охота на кактусы – это прополка степи, что ли? - буркнул Лерой, но прислушался. Все замолчали, с интересом глядя на него и тоже навострив уши.
- Вон там свист какой-то слышу, - неуверенно сказал Лерой.
- Ветер, наверное, - хмыкнул Равара. – Я вот ветер только слышу.
- Да не. Ветер, он так – фшшшш, фшшш, и шуршит мусором. А тут – фьюить! И потом – шшшурх! Фьють – шурх!.. Это не ветер.
- Не слышу никаких фюитей, - Нита приподняла шляпу, высвободив из шляпных кармашков аккуратные кошачьи ушки. – Ветер слышу. Мыши какие-то под травой бегают – это да.
- Много ты понимаешь!.. – начал было Лерой, но Алек, развернувшись, торопливо зашагал в указанную им сторону, и кочевник заторопился следом. Остальные, продолжая прислушаться, двинулись за Лероем.
Через некоторое время странный посвист услышали все. А, свернув за большой холм, увидели его причину.
К удивлению Лероя, это действительно оказались кактусы. Стайка кактусов высотой со среднего человека стремительно перемещалась по равнине, а трое мури пытались затыкать их копьями. Мури-охотники в своих серых плащах скользили по траве как тени, выцеливая противников короткими копьями, а кактусы отскакивали, отбегали, снова возвращались – как хищники, пытающиеся загнать юрких мури. То и дело то один, то другой кактус на мгновение замирали и, наклонившись, выпускали веер игл – с тем самым свистом, который и привлек внимание Лероя. И судя по иглам, застрявшим в плащах и шляпах мури, увернуться от этой атаки им удавалось не всегда.
- Кажется, охотники нарвались на слишком опасную для себя добычу, - пробормотал Мускари, скидывая с плеча арбалет. - Мури слева серьезно ранен, как мне кажется…
- Помощь нужна? – крикнул охотникам Равара и, не дожидаясь ответа, кинулся в бой, на бегу вытаскивая меч.
- Да! – чуть запоздало выдохнул один из мури. – Только фисташкового не трогайте!.. семя кактуара…
- Серьезно?! Бегающие кактусы?! – ошарашенно протянул Лерой. – Это что – враги?!
- Ты бы лучше помог! – крикнул Равара, отмахиваясь от кактуса, чуть не влепившего ему в лицо заряд игл.
- С мои двуручником за кактусами по полю бегать?! И, блин… КАКТУСЫ! Ну ё-моё, это все равно что с капустой сражаться, ребята!
- Ну и не сражайся! Без тебя справимся, – фыркнула Нита и запустила файербол в ближайший кактус. Однако кактус прыгнул в сторону, и огненный шар пронесся мимо, едва не опалив волосы Равары. Воин только возмущенно крякнул, но оборачиваться не стал – он уже рубил во все стороны, пытаясь попасть по чертовски шустрым кактусам. На удивление, попасть по этим странным противникам оказалось еще как сложно!
- Да в смысле?!.. – возмущённо выдохнула Нита и принялась швырять файерболы в самую кучу кактусов, чтобы зацепить хотя бы кого-то. Рядом сквозь зубы ругался Мускари – его болты тоже то и дело свистели в воздухе впустую. Посмотрев на всё это, Катран, уже занесший было руку для того, чтобы ударить льдом, покачал головой:
- Зря магию тратим. И болты тоже. Армель, у твоего Тритона, насколько я помню, была волна звука…
- Да, - ответила Армель, прикрывая глаза. – Сейчас… призову…
- Звук всё-таки по площади бьет, всех врагов зацепим, - закончил мысль Катран.
«Бирюза… - позвала Армель. – Ты мне нужен…»
«Да, госпожа!..»
И над равниной прошелестели волны – сперва тихо, потом громче, громче…
- Погодите! – торопливо сказал Алек. – Именно что по площади! Нас же просили…
И в этот момент над равниной возник тритон. Глянул коротко, тряхнул бирюзовыми кудрями и коснулся пальцами струн арфы. Музыка ударила в землю яростным прибоем, пронеслась над равниной, сметая носящиеся по траве кактусы, подхватывая их, ударяя о землю… Аккорд, второй – и последние ноты морской пеной опали под ноги, растворяясь в воздухе вместе с призрачным тритоном.
- …фисташкового не трогать, - договорил Алек, оглядываясь. – Проклятье, да что ж вы быстрые как понос, простите!..
- Они все одинаковые, - сказал Лерой, разглядывая лежащие на земле кактусы. – Серенькие и серенькие.
- Не одинаковые, - возразила Нита. – Серые, пыльные, оливковые, зеленоватые, болотные… фисташковый вон, да.
- Ой, - Катран виновато посмотрел на мури, разом обернувшихся к ним. – Простите! Это случайно вышло… Фисташковый был вашим ручным?
- Он был семенем кактуара, - упавшим голосом сказал один мури, весь утыканный иглами и плохо стоящий на ногах. – Бежать надо… Бегите!
- Бегите, - кивнули два его товарища, подхватывая спотыкающегося мури под руки. Равара подбежал к ним и помог удержать раненого, а Нита возмущенно фыркнула:
- Думаете, мы вас бросим тут?! Мы ж помочь пришли.
- Семенем кактуара?! – Армель испуганно огляделась по сторонам. – Разве кактуар – не миф?!
И в этот момент один из лежащих на земле кактусов – фисташковый? – зашевелился, задрожал и провалился сквозь землю.
- Это он чего? - недоуменно спросил Лерой.
Даже если кто-то собирался ему ответить, то не успел, потому что из того места, куда провалился один кактус, мгновенно вырос другой. И не просто кактус – КАКТУС! Огромный, раз в пять выше Лероя, и покрытый острыми иглами – каждая длиной с человеческое предплечье. А еще у этого гиганта были глаза-провалы и нечто, напоминающее лихо закрученные усы. Выскочив из-под земли, этот монстр медленно повернулся, оглядывая всех, и наклонился для атаки.
- Вот он, твой миф, - буркнул Алек, невольно отступая назад. – Знакомься – кактуар…
- Совсем это другое дело! – радостно заорал Лерой и кинулся к кактуару, размахивая двуручником.
Мури спешно потащили раненого товарища подальше от намечающегося боя, за холм.
- Извините! А этого можно убивать?! – крикнул им вслед Катран.
- Желательно бы! – прокричал в ответ один из мури. – Иначе он житья всей округе не даст!
- Отлично! – бодро сказал Катран, разминая пальцы. – А то мало ли, вдруг реликт какой или священное растение, кто его знает…
Мускари оглядел гигантского монстра и с сомнением посмотрел на свой арбалет:
- Мда…
Хотел добавить что-то еще, но передумал и просто выстрелил навскидку, вогнав болт в темный провал, обозначающий глаз кактуара. В этот момент одновременно подскочившие к гигантскому кактусу Лерой и Равара с хрустом врубились в его колючую мякоть, а Катран и Нита ударили магией, своим традиционным дуэтом огня и льда. Кактуар содрогнулся и выпустил облако игл, разом накрывшее всю равнину. Мускари среагировал мгновенно, выдернув Армель из-под летящего в нее шипа, и удачно отбив арбалетом еще один шип. Алек рванул в сторону стоящую рядом Ниту, и шип, предназначавшийся чародейке, вошел ему в бок. Катран отскочил было назад, но шипа тоже не избежал – острая, с зазубринами игла пробороздила ему бедро, оставив глубокую рану. А до воинов в ближнем бою шипы не достали, однако им тоже пришлось несладко – кактуар принялся ожесточенно топать гротескными ногами, пытаясь придавить Лероя и Равару. Придавить противников пока не получалось, но пинки он раздавал знатные – Лерой и Равара мигом оказались покрыты многочисленными порезами, неглубокими, но кровоточащими и потому весьма неприятными.
- Вторую атаку мы, может, и переживем, - сквозь зубы сказал Мускари, отпихивая Армель себе за спину и перезаряжая арбалет. – А вот третью едва ли. Так что навалитесь-ка, ребята! Не жалейте ресурсов.
Армель сосредоточенно кивнула и призвала Горного Хрусталя. Страж откликнулся мгновенно, хлестнув кактуара ледяным штормом, который оставил на гигантском кактусе обширные прорехи. Нита и Катран тоже обрушили на противника всю свою магию – в кактуара летели огненные шары и стрелы, на него сыпались ледяные глыбы, и водные клинки резали его мякоть, заливая землю кактусовым соком. А Лерой и Равара продолжали сосредоточенно рубить кактуара, не обращая внимания на то, что покрывающие его иглы ранят руки и рвут одежду вместе с кожей. Но гигантский противник тоже был не промах. То и дело его пинки достигали цели, отбрасывая назад Лероя или Равару. С его тела постоянно слетали шипы – да, пока не облаком, но пучки по три-пять игл вылетали стремительно и непредсказуемо и били с большой силой, чаще в землю, но время от времени кто-то болезненно вскрикивал, когда зазубренный шип с хрустом рвал кожу и мышцы. Кому доставалось – Армель не видела. Она лихорадочно рылась в своей сумке, пытаясь сообразить, чем можно помочь друзьям. Бросаться на кактуара с мечом она бы ни за что не стала – да и Мускари бы не позволил – а Стражей в запасе больше не было, призвать Стража второй раз за сутки она пока не могла, не хватало умений… Тем временем кактуар, словно раздраженный тем, что не удается затоптать воинов, начал перемещаться по полю стремительными рывками, уходя от Лероя и Равары, не позволяя им пустить в ход мечи. Мускари первым оценил опасность этого манёвра.
- Бегите за холм, Армель! – рявкнул он. – Если он прыгнет сюда…
Даже если бы Армель и решила последовать его приказу, она бы не успела. Как раз в этот миг кактуар сделал рывок и оказался рядом с ними – буквально в паре метров от компании заклинателей! Нита взвизгнула от неожиданности, а Армель, наконец нащупавшая в сумке нужный предмет, размахнулась и швырнула в кактуара маленький стеклянный пузырек. Пузырек ударился в мякоть огромного кактуса, спружинил и упал в траву.
- Не разбился!.. – испуганно охнула Армель.
Кактуар крутанулся на месте, словно выискивая жертву, чуть наклонился, щетиня иглы… и тут Алек, всё ещё прикрывающий Ниту, скользнул вперед и, подхватив с земли пузырек, ударил его об один из шипов на ноге кактуара. Пузырек разлетелся весело блеснувшими осколками, и вырвавшийся из него синий туман накрыл и кактуара и самого Алека. Археолог, попытавшийся было тут же отпрыгнуть назад, споткнулся, упал на колено и замер, дрожа всем телом. А кактуар так и не атаковал – остановился, щетиня иглы и подрагивая готовыми вылететь шипами.
- Синий туман!.. – крикнула Армель. – Он парализован!.. ненадолго!..
И бросилась на огромный кактус, доставая из ножен меч.
- Куда?! – рявкнул Мускари, хватая её за ворот.
- Но он же!..
- Дай сюда! – Мускари ловко отобрал у нее меч и сам прыгнул к парализованному кактуару. – Алека оттащи из-под ног!..
- Я тоже могу рубить… - обиженно буркнула Армель, однако про себя признала, что с мечом Мускари управляется довольно ловко. Может, даже лучше, чем она… И, вздохнув, кинулась к парализованному археологу. Тем временем вся остальная команда дружно навалилась на замерший кактус. Подбежавшие Лерой и Равара наперегонки с Мускари принялись шинковать кактуара на пахнущие травой щепки, Нита, выскребая остатки магии, сыпала в его сторону искрами, а Катран… Катран, воровато оглянувшись, подобрал с земли кусочек кактуара и сунул его в свою шкатулку. А потом что-то тихо прошептал, вскинул руки… и неведомая сила ударила по искромсанному кактуару, расплющив его в огромный блин.
ЧАВК! – и всех окатило липким соком от разорванного гравитацией кактуара. Всех, кроме Армель и Алека, которого она успела оттащить, чтобы его не затоптали в бою,
- Твою мать!.. – с чувством сказал Равара, вытирая лицо. – Ну нафига так размазывать-то его было?!
- Мы бы и так его дорубили, - укоризненно сказал Лерой и облизал порез на руке, испачканной соком. – Интересно, оно съедобное? Пахнет как салат…
- Катран, блин, я же тебе говорила!.. – Нита, сразу сообразившая, кто виновник такого эпичного финала, обернулась к сокурснику и, не удержавшись, фыркнула от смеха.
Кожа Катрана стала нежно-зеленой, а вместо волос на его голове колыхались цветы. И не просто цветы, а цветы одушевленные, потому что в данный момент они листочками, словно руками, сбросили шляпу с головы Катрана и теперь возмущенно извивались, шевеля лепестками.
- Ну ничего страшного, зато мы справились! - с виноватой улыбкой сказал Катран, ощупывая голову. – Ой… Это у меня там палисадник, что ли?!
- Это тебе ничего страшного и вообще так тебе и надо! А я вся в этой липкой жиже! Ты дурак?!
Алек под руками Армель выдохнул, тихо выматерился и сел, держась руками за бок.
- Возможно, это было очень вовремя, - сказал Мускари, безуспешно пытаясь отряхнуть мундир. – Если Алек пришел в себя, значит, и эта махина вот-вот очухалась бы, а в ближнем бою… кхм.
- В ближнем бою он заклинателей положил бы одним махом, - закончил его мысль Лерой и одобрительно посмотрел на Армель. – Ты вовремя прям со своей закляшкой! А то как начал он дрынькать по полю как те мелкие кактусята, я думаю – ну блин приехали!..
- Это не закляшка, это духи, - пояснила Армель. – «Синий туман» называются. Помните, мури подарила? Ну… вот. Правда, не рассчитала, что они не разобьются о его шкуру… Хорошо, что Алек быстро сообразил.
- Брр, прям в его руке стекло разбилось! – передернула плечами Нита. – Алек, ты порезался, наверное?
- Наверное, - сдавленно отозвался Алек. – Но это меньшая проблема… Пластырем залеплю. Есть пластырь?
- И мне пластырь, - сказал Лерой. Потом посмотрел на себя… на Равару… оценил множественность порезов и сокрушенно вздохнул, выдергивая из плеча засевшую там небольшую иглу: - Не, на меня не стоит пластырь изводить. И вообще, мы с Раварой как мужики, обойдемся без этих ваших пластырей! Просто нам надо пока не мыться – этот сок кактусиный сам чисто пластырь, все порезы заклеил. Да, Равара?
- Да, - с сомнением ответил Равара. – А вообще вы все как? Армель? Нита?
- Я цела и невредима, - честно сказала Армель. – А ты?
- Куча порезов, но все мелкие. Ерунда.
- Я в расстройстве от напрочь испорченной одежды, но тоже цела и невредима, - сказала Нита. – Катран?
- Ну… нога…вот, - и Катран продемонстрировал распоротое шипом бедро. Рана, еще и заляпанная ошметками кактуара, выглядела рвано и неприятно. – Наверное, надо перевязать…
- Ох ты, гадость какая… Мускари?
- Не считая испорченного мундира, я в норме.
- Алек, а ты? Впрочем, я видела, как тебе прилетело, пока ты меня героически защищал.
- А я археолог, а не боец, - неловко буркнул Алек. – Ну или неудачник просто…
- Вот и надо было за холм убегать, а не меня тут прикрывать! – сердито сказала Нита, присаживаясь рядом. – Хотя, конечно, я б умерла, если б в меня такой шип вонзился… Я видела, как ты его выдрал из раны, еще хотела сказать, что дурак, нельзя так, но некогда было…
Алек только скривился, но ничего не ответил.
Тем временем из-за холмы выглянули мури. Убедившись, что опасности нет, они вышли на равнину, усеянную неподвижными кактусами. Раненый охотник-мури подковылял к честной компании и, пока его товарищи деловито нарезали кактусы, нанизывая на бечевки длинные ломти, присел на землю рядом с Алеком.
- Ну так-то спасибо, конечно, - сказал он, поправляя шляпу. – Мы как-то не ожидали, загоняя стаю кактусов, что среди них семя кактуара окажется. Вот и зажали они нас. Не давали уйти, на удобрения пустить хотели. Если бы не вы, нам бы туго пришлось. А уж как вы кактуара завалили – легенда, честное слово! Лично вам лепешек из его мякоти напеку – тут все равно на всех хватит! Хорошие лепешки, в дорогу самое то. Не портятся, не черствеют, хоть год их в рюкзаке храни!.. но с себя лучше сок смыть, воспалятся раны-то потом. Любая царапина адски болеть будет. А царапин у вас, смотрю, хватает…
- А где смыть-то? – спросил Лерой, оглядываясь. – Тут же степь да степь кругом, блин, ни ручейка!
- Если поможете мне идти – ногу пропороли эти кактусы! – доведу до реки, пока друзья тут заготовки делают. А то они надолго, не бросать же добычу…
- Конечно, поможем, - и Катран подхватил его под руку, помогая встать. – Далеко до реки-то?
- Не очень. Мы там хотели лагерем встать, но не успели – стаю нашли.
- Тогда веди.
- Мы к реке! – крикнул мури своим приятелям. – Лагерь пока там с гостями поставим!
…
Река действительно оказалась рядом. Но, в отличие от «человеческих», как выразился Лерой, рек, она текла совершенно бесшумно. Вроде и по камушкам весело бежала, и меленькие волны в берег плескались, но ни звука не доносилось, словно над водой стола зона магической тишины.
- Чо тихо-то так? – удивленно спросил Лерой, с опаской глядя на воду. – Это точно нормальная вода?!
- Да, - буркнул Алек. Скинул ботинки, вошел в воду по колено и принялся осторожно промывать свежеполученные раны. Тем временем Лерой, покосившись на археолога, тоже попробовал ногой воду. Скривился – холодная! – и решительно вошел в речку вместе с мечом.
- У нас в Диких Землях вода потеплее в реках, - стуча зубами, пробормотал он, наскоро отмывая одежду прямо на себе. – Купаться можно даже без одежды!..
- Тут тоже можно, - сказал мури. Покосился на Лероя и добавил: - Но холодно, да. Солнца-то нет.
Остальные не решились последовать примеру Лероя. Умылись, промыли заляпанные соком порезы и занялись стиркой одежды. Тем временем Армель помогла еле ковыляющему мури разжечь костер и вместе с подоспевшей Нитой принялась за лечение особо пострадавших. Просто пострадавшие – Равара и Лерой – отмахнулись от лекарей, заявив, что на все порезы повязки не нацепишь, а особо пострадавшим – мури, Катрану и Алеку – деваться было некуда. Им обработали и перевязали раны, и напоили укрепляющим силы отваром, сваренным тут же под руководством мури. А когда с первоочередными делами было покончено, принялись за установку лагеря. Судя по всему, мури часто останавливались в этом месте, потому что их новый знакомый указал им и на заросли мягкого траволапника, из которого получались удобные лежанки, и показал, где собрать сухостой для костра, чтобы горело без искр, зато тепло и долго, и, позвав с собой Равару и Катрана, наловил с ними рыбы буквально в паре шагов от лагеря, чуть выше по течению. Когда через пару часов охотники-мури пришли с вязанками кактусов, в импровизированном лагере были готовы и ужин и ночлег.
Алек тут же пристал к одному из охотников с расспросами, и они уселись у костра, что-то шепотом обсуждая над картами и схемами из блокнота Алека.
А другие мури принялись готовить кактусы. Раненый охотник, как и обещал, нажарил огромную гору лепешек на крышке из-под походного котелка и, не слушая скромных возражений, рассовал их по походным сумкам своих спасителей.
- Когда еще вам перепадут свежие лепешки из кактуара! – резонно заметил он. – Да и чем еще вас отблагодарить – денег-то у меня нет.
Ну а на ужин у всей честной компании кроме ухи из местной рыбы были печеные на углях кактусовые ломти и смайс – напиток, хитрым образом сваренный из поджаренной и перетертой кактусовой шкурки. За ужином обычно молчаливый Равара внезапно нашел общий язык с охотниками-мури, и они весь вечер увлеченно обсуждали тонкости рыбалки и выслеживания местной живности. Лерой тоже активно участвовал в беседе, а Катран сидел рядом и что-то старательно записывал в свою записную книжку.
Кстати, Катран так и проходил все это время зеленым и с цветочными волосами, старательно делая вид что это обычное для него состояние. А на ехидные подколы Ниты отвечал, что и не с таким обликом маги живут, и вообще ему нравится, он подумывает сохранить эту красоту насовсем.
Но, когда утром Катран проснулся и обнаружил, что вернулся в привычный облик, вздохнул он все-таки с облегчением.

@темы: тексты, Легенда о рейфах

---

мимолетное парфюмерное...

помнится, мне дико нравились духи "Фрейя" и "Фрей". Они давали ощущение этакой горьковато-морозной свежести - снег и сказка, вот это вот всё. В общем, то, что надо.
а потом раз - и их не выпускают больше(
печаль.
Дого не получалось подобрать духи, чтобы вот прям вот так же и в душу!.. (ага, стопицот склянок плюс твердые плюс самопальные всех форматов - и НЕ ТО), потом нашлись Лайт Блю - и таки вот оно, ура.
Потом попались в чьем-то обзоре Аура маглеровская, почиталось описание, думаю - во, надо попробовать! Хотя бы мелкоформат взять чисто на пробу... Начинаю смотреть - в городе ни в одном магазине нет.. всякие летуали и ивроше и ривгош - всё в пролете. Оказалось, что их бросили выпускать.. да ёпт же)))
Деметр клевер в онлайн-магазинах вот так тоже не попадался, когда приспичило его найти...
..
короче, надо просто завтра взять попробовать аромат смешать про Каркозу)))))))))))))))))
что интересно в сочинении ароматов по персонажам и типа того - подбирать ассоциативные запахи)))

---

дыбр

разложить по полочкам для себя

Времени не хватает на праздность, вот такое странное дело.
Бросить что-то - не вариант, потому что... хочется же и это.
Завершили 16-летний проект фестивалей...
Три недели до слета (а это квесты, стафф, идеи, связки и вот это вот вся суета... ах, да! новые деньги не забыть напечатать)))))
Мюзикл чертовски нравится, как идет) Простенько... но в ТОМ САМОМ настроении, которого и хотелось)
Аркхэм и его истории ... ну ладно, мне нравится эта эта атмосфера, мне нравится, как живут персонажи, меня дико прут сыщики, щелкающие все задачи и хитросплетения, и подмечающие даже то, на что ДМ внимания не обратил. Вы видели жёлтый знак, кстати?
Завтра придет новый молд для эпоксидки - релакс еще тот эта эпоксидка))) заливать (особенно, если там трава-цветы, располагать это всё и намешивать цвета...) и полировать и ладить фурнитуру - увлекает порой на пару часов вообще не глядя...
Барабаны... отчетный концерт 23 июня - аккурат на второй день слета, в шесть вечера))) с корабля на бал, ОПЯТЬ))) ладно, тут я особо не переживаю - Металлика это вам не Оффспринг) тут все неспешно и несложно, зато меня дико прёт эта песня... Но опять же - время! До сих пор лежит не разобранный пока Имаджинг драгон (да-да, мой пинджин инглиш, не переключать же клавиатуру!.,)))) и хочется отточить педаль... и двойные удары... и еще парочку навыков опять же... но..но) на репетиции попасть непросто, а дома... один пэд есть, конечно, но этого маловато. В общем, всё думается и думается про установку домой. Электро конечно. Надо летом разгрести угол в комнате под это дело...
На гитаре надо струны перетянуть...и, наверное, как-то поправить гриф, чтобы не дребезжала первая струна... на резонаторной электрической... Терпеть не могу перетягивать струны((( поэтому в последнее время, если беру гитару в руки, то акустику... Опять же - вот пойду в отпуск!..
И игра еще тут в душу попала, Холлоу Найт которая) Красивая зарраза! И лор красивый, ен только картинка)) не сравнить в ФФ15, мда... эх, боль эта фф15... А вот Холлоу найт!...))) Прошел один раз, и уже второй тоже, осилив Белый дворец и собрав теперь уже все амулеты, донеся нежный цветок и пройдя две арены в колизее... Пантеоны пока не даются, встреваю в каждом из трёх, эх... И лучезарность не дается пока - дошел вчера о нее, старшего брата легко прохожу,а следом она - Лучезарность!.. Впрочем, и ладно. А то справлюсь с ней- и что? и придется заканчивать игру))Не идти же в тертий раз!..(сказал человек, прошедший любимую фф8 восемь с половиной раз...)
..и да, экзамены, экзамены, экзамены.... ОГЭ, ЕГЭ, организатор в аудитории, технический специалист, эксперт ОГЭЖ по биологии... на следующей неделе наша школа участвует аж в трех экзаменах... и к двум надо еще ктг пройти... в понедельник следующий, 10 числа, в нашей школе опять КОГЭ, а до этого, 7 и 8, пятница и суббота, мы все в другой школе принимаем КЕГЭ. ВОпрос - а когда ктг проходить на свой экзамен?! В воскресенье? опять с 8 до 8?.. Ведь там понадобятся, по идее, все технические специалисты, даже химик/биолог и филолог (есть у нас и филолог в специалистах)))...не хотелось бы, проведя два дня на ЕГЭ, воскресенье угробить на подготовку ОГЭ, а в понедельник опять же отстоять это ОГЭ с 8 до 18... "Вы же, учителя, летом отдыхаете..,"
ДА, КОНЕЧНО, ОБЯЗАТЕЛЬНО)))
...и да, у нас еще лагерь пришкольный, в котором отдуваться после экзаменов . И четыре всероссийских урока надо сделать на черновую за июнь.
Программы писать не буду, разберусь в августе.
...
Вот поэтому у меня и нет времени на... на праздность(
кстати, лошади же!.. Табрис выздоровел, сегодня я занималась опять на этом рыжем красавце))))) А до конюшни мы доехали на великах - в принципе, там недалеко, получилось около 6-7 километров.
..
вот так много букв...
зато в голове как-то всё уложилось, все встало на свои места.
Прорвемся, разумеется)))) Куча хобби помогают не тронуться от перегруза на работе. Друзья помогают отвлечься от любых неприятностей.
Семья помогает жить, собственно) и держаться на плаву несмотря ни на что))))
А песни... я еще напишу свою самую лучшую песню)) обязательно)))

---

дыбр

внезапное лето, и повылазили комары...
рядом с тем самым болотом их тучи просто. конь в галоп сегодня незапланированно срывался - может, как раз из-за них. бесили они его. Меня так-то тоже бесили, конечно... но мы с конем были молодцы, мы таки победили это бревно и поднялись через него с нужной амплитудой.... аж раза три подряд. В первый раз подо мной конь, которого реально надо как положено заводить на бревнышко))) до этого так-то главное было направить, а они сами ноги поднимали)) этот не умеет) мы вдвоем не умеем толком тк-то.
Порой вспоминаю первого тренера. того, двадцать с гаком лет назад.... и ту самую "технику" - "...заводишь лошадь на препятствие...и не падаешь". Не, ну там где-то проскальзывало типа "отдай повод перед прыжком" и "что ты ему на гриву падаешь, вы прыгаете всего метр", но это было не системно, поэтому прыгать мы толком не научились (но!.. двойная система!... мы с Гемолизом!.. два неумехи!.. я гордился)
а вообще рядом с лошадью для меня просто другой мир, конечно. И запах... обожаю запах лошади.
и черт с ними, с комарами.
а в тополях, чуть поглубже в лесок, заливаются иволги.
иволги, фазаны, удоды... скворцы трещат опять же - ивдно, гнездятся где-то там, крики уж больно... знакомые. просто внезапное лето... а как было хорошо с похолоданием))) но, конечно, птицам пора птенцов выкармливать (а некоторые уже вовсю...), так что пусть уж.... куда от них деться, от комаров этих...

---

астрологии пост)))

... Сейчас в магазине были свидетелем смешной сцены - тетка-покупательница требовала от продавцов выключить сплит (ей холодно!) или - внимание! - уйти из магазина, если им жарко. Ну да. Продавцам. Притом напротив этого "магнита" - второй такой же. ТОпай отсюда, если тебе некомфортно, и закупись через дорогу. Ну ладно, поржали, пошли домой. Тут же лента подкинула очередную группу, которую я иногда просматриваю по лошадям, и там пост от хозяев группы про злобных теток, набежавших со злыми неадекватными комментариями в какой-то пост про 30-летнюю лошадь. И подумалось - епт, так это не у нас неадекват рядом, это везде так!... ОПять какой-то... хотел написать "ретроградный меркурий", но теперь знаю, что он за другое отвечает, бгг)) Спасибо друзьям-астрологам)))
И у меня последние дни просто кипело раздражение на всякие мелочи - постоянно себя осаживал, чтобы не психовать. А сегодня как отрезало, опять привычное ровное, чтуь приподнятое настроение - всё типа? Колесо повернулось, очередной рубеж пройден? Белтайн наступил - и здравствуй, Благой двор?)
так что это, походу, реально _что-то-там-со-звездами_
*и планеты такие где-то ТАМ: "Да вы задрали всё на нас сваливать!..."))))))

---

дыбр

После тренировки сегодня пошел пошляться по холмам, которые поросли то ли ястребинками, то ли кульбабами - в общем, все в золотых цветах. Синее-синее небо, золотые цветы, золото это, разлитое просто по полям, и пеночки с зеленушками, заливающиеся по кустарнику.
Новый конь на тренировке. Из табуна, поэтому приспосабливаться надо... но старательный) такой классный ** Из учеников я первый на нем нормальную тренировку отработал, похоже, с рысью (в том числе через "палочку"), с галопом... И галоп он вышел сразу, и разнести не пытался.. вроде бы.. в общем, не разносил, несмотря на то, что из табуна... Аааа, с осени не галопировал! ** да еще просто так, на воле, на большом плацу, без загородки ** Хор-рошо) ПРиноровились мы с ним друг к другу, поработали старательно оба)))) И пообщались мило очень, пока я его чистил перед тренировкой)
А утром, гуляя с собакой, ямы слышали соловья. Прямо у поликлиники в скверике. И нет, не зеленушку, не горихвостку, не коноплянку... именно соловья - его щелканье мощное ни с кем не спутаешь! В прошлом году здесь они не пели **
в прошлом году та горихвостки только трели выводили. Горихвостки, конечно, тоже прилетели - под окном на работе заливаются минимум неделю... но соловей опять рядом - это душевно очень **
Лето пришло, да.
каштаны местами уже отцветают, зацветает белая акация. Лето.

---

клубное-игровое

больше 15 лет игры в ДнД (да чего ж время-то так летит!..вот только вроде первый персонаж был - дурной дроу-воин с двумя мечами!..)))).... а играть не надоедает
"Зов Ктулху" - в нашей компании система странная. По идее, это должен быть ужаскошмар.... но мы в такое не умеем. Точнее, пугаться мы можем... но при этом не ржать тоже не получается) Причем - за что и люблю наших игроков! - в цирк с конями этот юмор не уходит, то есть настроение игры не вылетает, и логика никуда не девается. Ну что ж поделать, просто персонажи у нас такие - юморящие в любой ситуации) Вот то самое "нет, я не жизнерадостный, у меня просто истерика") и это очень... душевно.
Ко всему прочему отличие этого сеттинга от ДнД в том, что каждая история может оказаться для сыщиков последней. И речь даже не о том, что их может прикончить что-то из темноты. Был шанс остаться в глубине одного порождения.... шанс застрять в другом мире... или вот, как сегодня, шанс просто погибнуть как минимум вместе с Аркхэмом при пробуждении Ктулху.
Дайсы подыграли один раз - Меган промахнулась, не попав Валентайну в голову. До этого дайсы сыграли против игроков, заставив Меган попасть пдо контроль при выбросе энергии при неверно собранном сигиле. А остальное... дайсы были так-то ни при чем.
Верно собранные комбинации, все распутанные нити - это было ожидаемо, игроки опытные, персонажи умные ;Ъ а внезапная подстраховка в лице того же Валентайна - хранитель понятия не имел, что игроки введут в игру полубезумного библиотекаря))))))))))) и собирание сигила... три возможности для ошибки, ибо время!..)) три выброса энергии от открывающихся порталов.... чот нервно было)
даже Валентайн - который, на минуточку, узнал о всем этом буквально за несколько часов до кульминации. и не имел времени помотать себе нервы ожиданием конца света! - отправился домой с твердым намерением напиться после всего этого))))
...что-то во всем этом было... цепляющее.

@темы: клубное

---

7-13

Второй Апокалипсис ГСЧ

Эпилог

В таверне было тихо и пусто. Только Мартовский Заяц, закутавшись в плед, сидел в невесть откуда взявшемся старом кресле и покуривал трубку, да за стойкой протирала стаканы Сонечка. За окнами таверны шелестел дождь, норовя добавить промозглой сырости в и без того невеселую обстановку. Но на углях небольшого очага лениво плясало пламя, добавляя таверне тепла и уюта, и, когда дверь тихо открылась, впуская посетителя, дождь сумел только уронить на порог несколько случайных капель. Тем более, что одежда посетителя, как ни странно, была сухой – кажется, дождь опасался касаться его темного костюма и безукоризненно отглаженной черной рубашки. Даже черные кроличьи уши остались сухими, и при виде этого Мартовский Заяц завистливо прищелкнул языком:
- Ну ты даешь, кузен! Я бы промок до нитки, высунись я хоть на минуту под этот жуткий ливень.
- Ливень? – Черный Кролик рассеянно глянул на мокрое окно. – Какой же это ливень? Просто весенний дождик.
- Очень настырный весенний дождик, я бы сказал. Который день всё льёт и льёт, никак не угомонится. Мне кажется, от этой сырости у нас тут скоро грибница заведется.
- Упаси небо, - отмахнулся Кролик, усаживаясь за стол напротив него. – Грибницы нам только и не хватало. Сонечка, можно мне…
- Конечно! – улыбнулась из-за стойки Сонечка. – Кофе, дрог, пунш или традиционный чай?
- Чай, пожалуйста. Сырость ко мне не льнет, конечно, но в такую погоду хочется привычного уютного чаю.
- Разумеется, - и Сонечка достала из-под стойки поднос с баночками и пакетиками. – Вам черный, зеленый? Или, может, хотите фиолетовый? Его больше всего.
Черный Кролик почему-то вздрогнул и нервно дернул кроличьим ухом:
- Я бы не прочь попробовать что-то новое – обожаю ваши сезонные чаи! Есть новинки?.. о… прости-прости! – тут же спохватился он, видя как потупилась Сонечка. – Давай фиолетовый, хорошо? Давно я не пил фиолетовый чай!
Сонечка как ни в чем не бывало улыбнулась и принялась заваривать чай.
- Вот чёрт… - досадливо буркнул Кролик. - Совсем забыл, что некому новинки купажить, что Шляпника больше нет…
- Ну, строго говоря, Шляпник-то у нас есть, - пропыхтел трубкой Заяц. – Правда, зовут его Шейн…
- Кто зовёт?
- Все зовут, и он сам в том числе. И он всё ещё находится у Сонечки на лечении. Да, малышка? – обернулся он к Сонечке.
- Нет! – сердито отрезала Сонечка, ставя перед Кроликом чашку с чаем и тарелочку с пирожными. – Удрал ваш Шейн еще ночью.
- Куда удрал?! – возмутился Заяц. – А почему ты не сказала?!
- Не знаю, куда удрал. Мне всё равно. Поменяла одного хама на другого, называется! Эсмеральде нажалуюсь, пусть даст ему по шее за себя и за меня. Заяц, тебе налить чаю?
- У меня есть, - и Заяц достал откуда-то из-под стола огромную кружку, украшенную керамическими грибами. Сонечка подозрительно покосилась на пар, исходящий из кружки, но ничего не сказала. Вернулась за стойку и принялась протирать стаканы… так, как это обычно делал Шляпник, если ему доводилось скучать за стойкой.
Заяц тоже подозрительно посмотрел в свою кружку, поколебался и шумно отхлебнул. Подумал, пожевал губами и принялся пить чай… или что там было у него в кружке?.. мелкими глотками.
Кролик взял свою чашку, с удовольствием отпил и взял с тарелочки пирожное. Только собрался откусить, как Заяц спросил:
- Ну как там?
- Где? – с неудовольствием покосился на него Кролик. Заяц пожал плечами:
- Ну… вообще. В стране. Встряхнуло нас знатно, сутки мир трясло-перекраивало, гроза была – закачаться! С сотворения мира такой не помню.
- Ну так сотворение, считай, и было…
- Правка, а не сотворение.
- Пусть правка.
- Ну так что там… выправилось? Кого-то стерло из мира, или все на месте?
- В смысле, стёрло?! – поперхнулся чаем Черный Кролик. Заяц снисходительно посмотрел на него поверх кружки:
- Ну ты какой-то недалекий демиург, кузен. Сказка держится на фигурах, так?
- Ну.
- В верхнем мире были дубли некоторых фигур, так?
- Погоди, ты имеешь в виду…
- …Что остаться должна одна фигура, иначе в мире нарушится основополагающий стержень.
- Но погоди, ведь, по сути, это три мира в одной сказке! Нижний мир – королевство Хаоса с Нижним Дворцом в его центре. Наш мир – основной, срединный, в котором открываются двери для новых Алис. Ну и верхний мир, который… который непонятно что.
- Как Тир-на-Ногт с его демоническими чертогами.
- Ну да, как Тир-на-Ногт. Так что…
- Ну вот я и спрашиваю тебя – как там всё сложилось? Все на месте?
Кролик опустил взгляд и сунул-таки в рот пирожное. Заяц терпеливо подождал, пока он съест его целиком и запьет чаем, потом спросил:
- Ты что, не прошелся по стране после Апокалипсиса?
- Нет, - смущенно ответил Кролик. - Понимаешь, не смог себя заставить. Страшно.
- А ждешь чего?! – недовольно нахмурился Заяц. – Что придет Кот и всё тебе расскажет?!
Словно иллюстрируя его слова, дверь в таверне распахнулась, и через порог шагнул Кот – босой, мокрый насквозь, с безмятежной улыбкой.
- Ну и дождь! – весело сказал он, отряхиваясь. – Представляете, как после него земляника на гусеничной поляне попрет? Принцесса-кентаврида обещает, что ягоды будут еще до первого летнего звездопада.
- Ты от Гусеницы, что ли? – спросил Заяц, ногой подвигая ему стул.
Кот стул проигнорировал и уселся на подоконник.
- От Гусеницы, - ответил он. – Мы в Нижний мир ходили… Привет, Кролик.
- Привет, - ответил Кролик, разглядывая шрамы на кошачьем лице. Шрамы тянулись через левую бровь до скулы – словно кто-то ударил проводника когтистой лапой – и выглядели старыми и давно зажившими.
- Пугает? – спросил Кот, поймав его взгляд и коснувшись шрама пальцами. – Привыкнешь, ладно тебе. Я и раньше красавцем не был.
- Да нет, не пугает, – отвел взгляд Кролик. – Просто напоминаешь мне кое-кого из прошлого.
- Это бывает, - хмыкнул Кот. – Сонечка, а зеленый чай есть?
- Есть, - ответила Сонечка, уже ставя на подоконник перед Котом чашку ароматного чая. - С жасмином, как ты любишь.
- Обожаю тебя! – Кот взял чашку и с удовольствием вдохнул яркий жасминовый аромат настоявшегося чая.
- Обожает он… - сердито буркнула Сонечка, возвращаясь за стойку. – Еще один непоседа! Только вчера Алесса жаловалась, что твоя рана толком зажить не может, потому что ты, вместо того чтобы спокойно выздоравливать, носишься по стране.
- Да всё там зажило уже, - отмахнулся Кот. – Неделя уж прошла!
- Во-первых, всего пять дней. А во-вторых, тебя ж Неангел почти мертвого вытащился из всей этой круговерти! – всплеснула руками Сонечка. – Мы уж думали, что… думали…
- Ну извини, - неловко сказал Кот. – Я не собирался умирать, честно! Да и… там такой всплеск сказочности был, когда Алиса перерождалось, что мне хватило, чтобы за жизнь уцепиться.
- Еще скажи, что всё по плану было, - хмыкнул Заяц. Кот сделал вид, что не расслышал, что слишком поглощен своим чаем. Тем временем Черный Кролик опустошил свою кружку и покосился на Сонечку, раздумывая, не попросить ли еще чаю – пирожные соблазнительной горкой всё еще громоздились на тарелке. Однако Сонечка, словно прочитав его мысли, уже принесла им на стол целый чайник. Кролик благодарно кивнул, сам налил себе чаю и как бы небрежно спросил:
- Ну, как там сказка, проводник?
- Живёт, - ответил Кот, утаскивая с тарелки одно пирожное.
- А подробности можно?
- Да, Кот, - сказал Заяц. – Гони подробности. Зря, что ли, ты носился по стране эти дни? Успокой сердце нерешительного демиурга, расскажи, все ли обитатели на месте?
- А почему бы им и не быть…
- Потому что в твоем мире-сне были повторы фигур, - хмуро сказал Кролик. – И дубли этих фигур могли быть уничтожены. И хорошо, если не взаимно уничтожены – кто их знает, эти законы мироздания неправильной сказки.
- Я не буду извиняться за свой мир-сон! - так же хмуро огрызнулся Кот.
- А может и стоило бы.
- Разбежался. И вообще, вдруг это и было целью мироздания неправильной сказки – уничтожить к чертям нашу грёбаную страну чудес? Вдруг мы ему, мирозданию, надоели со всеми нашими выкрутасами?
- Тогда ты встал на пути мироздания, и тебе за это еще предстоит поплатиться, - ввернул Заяц, снова затягиваясь трубкой. Кот и Кролик посмотрели на него, и Заяц миролюбиво сказал:
- Я давно не видел Белого Кролика. Он-то, надеюсь, не исчез?
- Не исчез, - ухмыльнулся Кот, легко стряхивая с себя хмурое настроение, словно дождь с кошачьего уха. – Просто он теперь один на три мира. Ну ладно, на два – в Преисподнюю нашу он как не совался, так и не суется. А вот наш дворец и дворец Верхнего мира… Теперь он торопится еще сильнее, стал более рассеянным, и иногда путается, в каком именно дворце его ждут с докладом на утренний чай.
- А дворцов у нас, стало быть, два? – поднял брови Заяц.
- Три. Нижний дворец, в центре владений Хаоса, под корнями Вечного Дерева.
- Первый Король, - тихо сказал Черный Кролик, и Кот кивнул:
- Он самый. Кто бы мог подумать, что с самой первой эпохи он так и остался в нашем безвременье, да?
- Герцогиня бы сейчас сказала, что ты не должен помнить никаких других эпох.
- Но ты же не Герцогиня, - подмигнул Кролику Кот. – Ты-то всё знаешь, чего я притворяться буду…
- Там Первый Король, тут его брат, Гроссферзь, ставший нынешним Королем, - нетерпеливо перебил их Заяц. – С этими Королями всё понятно. А третий?
- Понятно ему, - буркнул Кролик. – Гроссферзь – это не…
- А третий, - Кот не дал Кролику закончить мысль. - …это Верхний дворец с его Белым Королем.
- И там прямо настоящий дворец? – недоверчиво спросил Заяц. – Прям вот придворные, слуги и всё такое?
- Ну да. И королевская эскадра под предводительством адмирала Добермана. И да, там всё по-прежнему – летающие корабли, крылатые киты и острова в облаках. Только облака теперь путаются в кроне Великого дерева, прорастающего сквозь Дворец. Правда, крона эта призрачная – то ли есть, то ли нет… Неосязаемая, но вполне себе видимая. Потрясающе зрелище, скажу я вам! Особенно на закате…
- И как ты вообще бегаешь в этот Верхний мир? – с завистью спросил Кролик. Кот пожал плечами:
- Моя «Ласточка» уцелела. Ну как уцелела… Шусь собрал ее в доках таверны. Той, верхней. Она дремлет сейчас в тумане Мор Слез, и появляется у берега по первому зову. Ну или по стволу Древа еще могу, но это долго и немного опасно, там сорваться можно. А проверять, что будет, если упасть с Вечного дерева, я что-то пока не планирую. Но в принципе возможно – я попробовал и забраться, и спуститься. Еще до того, как «Ласточка» ожила.
- А прокатиться на «Ласточке» можно?
Кот с сомнением посмотрел на Кролика:
- Ну… я не знаю. «Ласточка» ревнива», а ты не Алиса всё-таки…
- У Шейна попроси прокатиться, - хихикнул Заяц. – Он тоже, я смотрю… и по стволу, и на своем корабле туда-сюда мотается. Контрабандист, что с него взять! Помню, он как-то под носом Добермана Шалтаю груз сказочности втихаря продал – адмирал когда узнал, аж озверел!
- В смысле это ты как что-то такое помнишь? – удивился Кролик. – Где ты, а где Верхний мир?
Заяц рассеянно пожал плечами:
- Тот мир, этот мир, какая разница? Я везде бываю. То тут, то там… Но тут я больше люблю – там трубка мыльными пузырями раскуривается. Они лопаются мылом в глаза – то еще удовольствие! Воздух тамошний на трубку так действует, что ли…
Колик с недоумением посмотрел на Кота, и тот пожал плечами:
- Не спрашивай. Это ж Заяц. Может, он всегда там был, а может, слился с Зайцем из Верхнего мира, мне-то куда знать?
- Ясно, - сказал Кролик таким тоном, будто ему ничего не ясно. – А остальные фигуры? Ну… там, наверху?
- Махаон шастает оттуда в Нижний дворец – во-всяком случае, Единорог сказал, что никуда она не пропала. Ну или просто их теперь две.
- Нет, - сказал Заяц и, ничего не поясняя, махнул рукой. – Продолжай.
- Кхм… ладно. Сестра Махаон, Присс, тоже никуда не делась – по-прежнему советница Белого Короля. В верхней таверне теперь хозяйничает Эсмеральда, а здесь, как видишь, Сонечка. Бедняга Пыщ мается – то ли за Сонечкой нынче приударить, то ли найти способ в верхнюю таверну попасть. Тем более, нового Шляпника, Шейна, он боится еще больше, чем прежнего. Додо из Верхнего мира стал Коллекционером, а наш Додо не изменился, разве что вспомнил, что у него где-то есть брат. Мой приятель Шу по-прежнему живет наверху, только ушел к своей ундине и больше не носится по облакам. Выращивает себе лодку и планирует окончательно переквалифицироваться в охотников на Огнищ. Кто еще?
- Герцогиня, - подсказал Заяц. Кот кивнул:
- Герцогиня… Тут всё просто. У нашей Герцогини появился еще один облик, кроме Джеки и Анабель. Теперь в Верхнем Мире Сирена смотрит на меня фирменным укоризненным взглядом и играет в загадки. А Левиафан… это просто Ворон, вернувшийся после Апокалипсиса… поэтому его повтора в нашем мире нет.
- Значит, всё в порядке? С облегчением спросил Кролик. – Все живы?
- Не все, - тихо сказала Сонечка от стойки. Кот обернулся к ней.
- Без него у нас ничего бы не получилось, - виновато сказал он. - Если бы я мог…
- Я знаю, - вздохнула Сонечка. – Да и.. я сразу знала, что он не вернется. И он знал. Но всё равно ушел. Потому что дурак. Потому что все вы тут дураки ненормальные…
- Не все, - важно сказал Заяц и ткнул себя в грудь. – Я тут самый нормальный, и уж точно не дурак!
- Согласна, - невольно улыбнулась Сонечка и украдкой смахнула слезу.
- А что Шейн? – спросил Кролик у Кота. – Как он тут вообще оказался?
- Неангел притащил, - сказал Кот. – Мы с Шейном слишком близко к Алисе были, и оба при смерти. И нас вышвырнуло в трещину между мирами. Хорошо, Неангел там связь держал –сумел нас вытащить, даром, что крылья поломал.
- Понятно. Тебя к Алессе приволок, а его сюда , значит…
- Нет, конечно. Обоих к Алессе. Просто…
- Просто я пришла и его забрала, - сказала Сонечка. – Двоих выхаживать бедняжке Алессе – то еще наказание! А Шейн все-таки Шляпник, его место в таверне. В любой таверне. Хотя он, дурак, этого и слушать не желает.
- Потому что он-то предложил свою жизнь, а меч забрал жизнь Шляпника, - тихо сказал Кот. – Твоего Шляпника, понимаешь? Вот он и… как ему тебе в глаза смотреть?
- Молча! – отрезала Сонечка. – Или не молча – мой Шляпник вон порой трещал так, что не заткнешь. Лучше меня вообще одну тут бросить, да?!
И в этот момент снова распахнулась входная дверь, и в таверну шагнул Шейн, отряхивая воду с мокрой шляпы.
- Кто тут тебя бросил, чего ты шумишь? – угрюмо сказал он, подходя к стойке и водружая на нее дорожную сумку. – Сама же сказала, что травы для сборов заканчиваются, вот я за травами и сгонял.
- Куда ты сгонял?! – возмущенно всплеснула руками Сонечка.
- На болото, - и Шейн принялся выкладывать пакетики и баночки. - Тут вон пыльца ненюфаров, они как раз цветут вовсю. И на горячие скалы еще – под песни Фениксов отлично растет огнёвка мятная, взял немного на пробу. Ну и наверх смотался, на Цветочные плантации – там у Чайных Роз как раз урожай чая созрел. Тут вот зеленый чай, и немного синего, красного и золотого. Фиолетовый не взял, у нас его и так полно.
- Эсмеральде чаю завез? – сердито спросила Сонечка. – Она говорила, у неё сумеречный закончился.
- Завез. Сейчас выгружу тебе тут всё, и хочу еще по Морю Слез прошвырнуться, там острова появились, которых я раньше не видел.
- Ну вообще-то ты и самого Моря Слез раньше не видел, - сказал Кот, дожевывая пирожное. – Я с тобой пойду – я после Апокалипсиса там тоже не был. В два корабля и прошвырнемся.
- Пошли.
- Куда пошли?! – возмутилась Сонечка. – Пошли они! Оба мокрые насквозь, оба недолеченные! С ума сошли?!
- Я долеченный, - торопливо сказал Кот. – Спроси Алессу, она подтвердит.
- Ага, сейчас! Побежала прямо на болото, чтобы вранье твоё раскрыть! – нахмурилась Сонечка, и Кот смущенно отвел глаза. - Сели быстро оба за стол! Сырники вот-вот готовы будут.
- И мне сырники! – Заяц поднял руку привлекая внимание Сонечки. – Они с сыром?
- Нет, они с творогом, – остывая, буркнула Сонечка.
- А я думал, там сыр, – огорчился Заяц. - А почему тогда они сырники?
- Потому что творог раньше называли сыром.
- Вот это поворот. А зачем?
- Заяц, отвали, - сказал Черный Кролик, снова наливая себе чаю. – Какая разница? Главное, что у нас сейчас будут вкусные горячие сырники.
- С вареньем, - добавила Сонечка, не сводя глаз с Шейна. И только после того, как хмурый Шейн, неохотно плюхнулся за стол, она кивнула и пошла за сырниками.
Черный Кролик, всё это время пристально рассматривающий Шейна, тихо сказал:
- Значит, теперь ты хранишь осколок сердца…
- Меня никто не спрашивал, хочу ли я его хранить, - хмыкнул Шейн.
- Можешь отдать его мне.
- С чего это?
- Меньше проблем. Это сердце, видишь ли, приносит много неприятностей.
- А без него-то у меня неприятностей-то и не было, - с сарказмом хмыкнул Шейн и махнул рукой. – Переживу как-нибудь.
- Или не переживешь.
- Или не переживу. Вот тогда и заберешь свой осколок с моего тела. Собственно, мне-то он тоже достался из рук умирающего коллеги, так что всё честно.
- Не то чтобы коллеги… двойника.
- Пусть двойника. Это не меняет сути.
- Не меняет, - задумчиво согласился Кролик. – Ну что ж, твой выбор.
- Слушай, я всё хотел спросить, - серьезно сказал Кот. – А Эсмеральда тебя к Сонечке не ревнует?
- Да, мне вот тоже интересно! – оживился Заяц. – Сонечка тебя вот к Эсмеральде наверняка будет ревновать! Или не будет…
- Давайте лучше про что-то менее сложное поговорим, - просительно сказал Шейн. – Ну там про Апокалипсис, про спасение мира…
- Это неинтересно, - отмахнулся Заяц. – А вот будут ли они тебя ревновать – это вопрос дня прямо! Что Эсмеральда сказала, когда узнала, что тебя выходила Сонечка?
- Я думаю, он вообще не рискнул с ней встретиться, - серьезно сказал Кот. – Я бы не рискнул, наверное. Да, Шейн?
- Идите к чёрту! – с чувством сказал Шейн, наливая себе чаю. – Вот сами идите к ней и спросите.
- Ко-о-оот, - повернулся к проводнику Заяц. – А иди и спроси, а? Потом расскажешь.
- Обязательно, - согласился Кот с таким честным видом, что ему никто не поверил. – Вот только чай допью.
- С сырниками, - облизнулся Заяц.
- С сырниками, - кивнул Кот.
Кролик слушал их беззаботный трёп, пил ароматный чай, макал сырники в земляничное варенье и просто тихо радовался тому, что мир уцелел. Его маленький мир, сотворенный на пару с шальным демиургом, отдавшим за этот мир свою жизнь и своё горячее и беспокойное сердце. Мир неправильный, мир непоседливый и приносящий проблемы, иногда огорчающий, но вместе с этим неизбежно прекрасный и удивительный.
Мир Неправильной сказки, грёбаной Страны Чудес.
И пусть будут впереди проблемы – а куда ж без них! – будут неприятности и очередные потрясения. Но всё это будет потом. А пока у него есть этот весенний дождь за окном, этот чай и сырники с земляничным вареньем… и значит, жизнь продолжается.
Живем, ребята.
Играем.

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

7-13

Второй Апокалипсис ГСЧ

14.
- А мир, судя по всему, скоро полетит в тартары, - тревожно сказал Шляпник, указывая на небо. - Впрочем, вы можете меня успокоить и сказать, что это для вас вполне типичный пейзаж.
Все дружно задрали головы, глядя вверх, и Шейн тихо присвистнул. Небо менялось на глазах. По нему расползались странно малоподвижные молнии, застывая поперек туч уродливыми шрамами. Небо выцветало в блеклую сепию, на глазах теряя оттенок за оттенком, и вместе с цветом с его простора исчезали птицы и рыбы, словно слизанные расплывающейся от горизонта статичной грозой.
- Н-нет, - запнувшись, ответил Кот. – Это… нетипичный пейзаж.
- Полагаю, это означает, что времени на долгие партизанские операции у нас нет, - решительно сказал Шейн. – Значит, просто идем к острову.
- А королевская эскадра? – нахмурился Шусь. Кот покосился на него:
- Во-первых, готовь все Огнища, какие у тебя есть в загашниках.
- Есть! – просиял Шусь. – Отличная мысль, капитан! Если катиться к чёрту, то с фейерверком!
- Эм… ну типа того, хотя мы планируем выжить, не забывай. Во-вторых, если прорваться не получится…
- … а оно не получится, - тихо буркнул Шейн. Кот сделал вид, что не услышал, и продолжил:
- …то твоя задача, Шляпник, защитить Алису во дворце. Её доставят туда, будь уверен! И тебя доставят, потому что мы скажем, что ты тоже Алиса.
- Я?!
- Ты. Тебя тут не знают. Так что… почему бы и нет?
- Но я никогда не был алисой, я даже не представляю, как…
- А тебе и не надо представлять, за тебя всё представит Король, - усмехнулся Кот. – Алисы для него – источник сказочности, которую он получает, засовывая их в Душегубку – небольшое здание в королевском саду, рядом с которым сильно пахнет озоном. Понял?
- Понял. Алису туда не пускать.
- Верно. А там сориентируешься. В конце концов…
- В конце концов это мой рубеж, и там уж я разберусь, - закончила его мысль Алиса.
Кот кивнул, а Алиса сердито добавила:
- Вот только почему ты раздаешь ему указания так, словно тебя рядом не будет?!
- Потому что может так получиться, что меня рядом не будет, - не менее сердито ответил Кот. – И не вздумайте кидаться в безрассудную драку за мою шкуру! Один проводник не стоит двух миров, понятно?!
- Понятно, - оборвал Шейн Алису, которая открыла было рот, чтобы возмутиться. – Поднимай паруса, время не ждёт.
И его корабль первым рванулся в небо.
Впрочем, «Ласточка» отстала от него разве что на мгновение.
…
…
На фоне выцветших облаков, изуродованных шрамами-трещинами, королевская эскадра выглядела особенно величественно. Издалека она казалось немногочисленной – всего-то пять кораблей вместе с флагманом. Всего-то…
Огромные корабли – в несколько раз больше миниатюрной «Ласточки»! – с белыми и золотыми парусами-крыльями неспешно плыли над королевским островом, не оставляя шансов подобраться к нему незаметно. Поэтому незаметно они и не пытались.
Первым начал Шейн – его крохотный кораблик обрушился из облаков прямо в центр королевской эскадры. Судя по всему, он метил во флагман, но не сумел пробиться через быстро среагировавшие передовые суда, встретившие его дружным залпом бортовых арбалетов. Алиса так и не поняла, каким образом можно управлять шаровыми молниями, но Шейн, как и Шусь, явно умел это делать – вокруг его корабля вдруг разом полыхнули Огнищи. Не пара, и даже не десяток – целая волна холодного огня с треском вскипела над бортами и обрушилась на окружающие корабли. Зашипели расползающиеся от прорех паруса, со звоном начали лопаться снасти, закричали матросы, матеря обжигающие искры… а Огнища разлетались в стороны, взрываясь при ударе о палубы, снося мачты и в клочья разрывая паруса при попадании. Развернув корабль, Шейн попытался было снова нырнуть в облака, но не тут-то было – к его кораблю метнулись арбалетные гарпуны с канатами, пробивая паруса и борта.
- Живым берите!.. Живым! – рявкнули сразу несколько голосов. – Сбивайте!..
И в этот момент вперед рванулась «Ласточка», норовя проскользнуть к острову в опасной суматохе. С ее палубы тоже посыпались Огнища – Шусь не собирался уступать Шейну в их количестве! – и кожу защипало от разлитого в воздухе электричества. На перехват «Ласточке» двинулся флагманский корабль – огромный, но стремительный и неожиданно поворотливый – а еще один, не связанный схваткой с Шейном, попытался просто и незатейливо протаранить нарушителей королевских границ. Кот, матерясь сквозь зубы, вывернул штурвал до предела, жалобно скрипнуло одно крыло, выворачиваясь из крепления, но «Ласточка» немыслимым разворотом ушла от столкновения, вспоров бушпритом боковой парус королевского корабля. Под её форштевнем полыхнули Огнища, разнося в клочья мачту и два паруса флагмана, и Шусь хулигански засвистел, вышвыривая через борт еще несколько шаровых молний.
- По нам не бьют гарпунами, - пробормотал Шляпник, вцепившийся в борт и удерживающий от падения ошеломленную происходящим Алису. – Похоже, боятся причинить тебе вред…
- Может, получится прорваться? – с надеждой предположила Алиса.
Она даже сама поверила, что всё получится – ведь почти получилось же!.. вон же он, остров, уже совсем рядом!..
Но эскадра не зря называлась королевской. Несмотря на взрывы и треск молний, с флагмана неслись четкие команды. Алиса не понимала их – все эти «круче к ветру» и «курс фордевинд» ни о чем ей не говорили – но они, похоже, работали. Корабль Шейна, пометавшись среди канатов, вцепившихся в его борта, всё-таки рухнул. Рухнул криво и неловко, протаранив борта двух соседних кораблей и взметнув тучу обломков вместе с оглушительно взорвавшимися Огнищами. И в тот же момент «Ласточка» накренилась, уходя от прямого столкновения с королевским кораблем, и с капитанского мостика флагмана почти неслышно щёлкнул арбалетный выстрел. Один – зато точный. Арбалетный болт вошел прямо под ключицу Коту, заставив капитана «Ласточки» болезненно дернуться и навалиться на штурвал. Правда, он тут же стиснул зубы и снова выпрямился, но миг потери управления оказался критичен – дрогнувшая «Ласточка» врезалась бушпритом в сплетение снастей, прорвала парус и, попытавшись высвободиться, грянулась бортом о палубу королевского флагмана. Алису швырнуло в воздух, и она с размаху ударилась бы о палубу, если бы не Шляпник. Он успел сориентироваться и спрыгнуть с падающей «Ласточки» буквально за секунду до крушения. И не просто спрыгнуть – дернуть за собой Алису и даже попытаться смягчить ее падение. В результате она все равно упала, но на Шляпника, сбив его с ног, поэтому отделалась испугом и ободранными коленками.
- Отличный выстрел, - сказал приятный женский голос где-то над головой, и Алиса подняла глаза. На капитанском мостике улыбалась миловидная девушка в белом, а рядом с ней стоял высокий темноволосый человек – наверняка тот самый Доберман, адмирал королевской эскадры. Стройный и серьезный, в темном с золотом мундире, он выглядел спокойным и уверенным среди всей этой боевой суматохи. И в руках его был арбалет, из которого, судя по всему, и был выпушен болт, пробивший грудь Кота.
- Спасибо, Присс, - ответил Доберман своей спутнице, не сводя глаз с Алисы и Шляпника. – Надо же, у нас двое гостей. С кем имею честь познакомиться? Вы, леди, полагаю, Алиса?
- Да, - ответила Алиса, поднимаясь на ноги и изо всех сил стараясь подражать спокойному голосу Добермана. – А вы, полагаю, Доберман?
- Вы обо мне слышали? Польщен. А ваш спутник?
- Можешь звать меня Ал, - угрюмо ответил Шляпник, плечом заслоняя Алису от пристального взгляда Добермана и косясь в сторону солдат, подтаскивающих к адмиралу безвольно обмякшего Кота. Проводник был еще жив, но при каждом выдохе на его губах пузырилась кровь, указывая на пробитое легкое.
- То есть Кот привел нам двух Алис? – бровь Добермана удивленно дернулась. – Любопытно… Так этот катаклизм… - он мельком кивнул на выцветшее небо - …из-за вас двоих? Лишней Алисы наш мир не выдерживает, хм?
- Не… в этом… дело! – прохрипел Кот, глядя на Добермана. – Наш мир… вот-вот… развалится на куски… и погиб… погибнет… Если алисы его не… не… спасут…
- Очередные сказки, - скривилась девушка, брезгливо пятясь подальше от окровавленного проводника. – Впрочем, полагаю, что Король обрадуется двум Алисам вместо одной.
- Я не позволю причинить ей вред, - насупился Шляпник. – Отпустите её. Если вам нужна Алиса – берите меня, я не буду сопротивляться.
- Ты тоже веришь сказкам Кота о том, что Король убивает Алис?! – всплеснула руками Присс. – Ох уж эта его кошачья ненависть к нашему Королю! Видите ли, Король очень любит Алис, ведь вы – гости из других миров! А он обожает послушать истории о других мирах.
- Поэтому вам двоим ничего не угрожает, - сказал Доберман. - Во дворце вас ждет отдых, королевский обед и приятная беседа.
Он повернулся к своим солдатам и приказал:
- Убрать с палубы обломки! Возвращаемся к причалу. И проводите гостей в капитанскую каюту.
- А… а Кот? – спросила Алиса. – Вы поможете ему?!
- Отправляйтесь в каюту, леди, - сухо ответил Доберман.
- Слышь, радушный хозяин, - прищурился Шляпник. - Ответил бы на вопрос девушки, а?
Доберман смерил его неприязненным взглядом и усмехнулся:
- Хорошо. Нет, леди, мы ему не поможем. После того, как вы уйдете в каюту, мои солдаты повесят его вот на этой рее.
- Нет, вы не можете!.. – вскрикнула Алиса, но Доберман оборвал её:
- Можем и сделаем. Уведите гостей в каюту, я сказал!
Солдаты двинулись к Шляпнику и Алисе, Алиса панически вцепилась в плечо Шляпника, но Кот, выразительно глянув в их сторону, выдохнул:
- Ал… уве…ди… её…
На лице Шляпника отразилось смятение, и Алиса опомнилась.
- Мир важнее, - почти неслышно уронила она, дернув Шляпника за рукав. – Идём…
- Но…
- Это его мир.
Прозвучало правильно.
Но…
Но.
Шляпник виновато посмотрел на Алису и тихо сказал:
- Я не могу так, понимаешь? А ты иди. И спаси мир, хорошо?
- Не бросай меня! – на глазах Алис показались слезы. – Мне страшно…
- Да уведите же их! – рявкнул Доберман.
…И в этот момент на сцене появился Шейн.
Весь в крови и копоти, он возник за спиной Присс как чёртик из табакерки, и, обхватив девушку за плечи приставил к её горлу короткий нож. Присс взвизгнула и замерла, расширенными от ужаса глазами глядя на Добермана. Который, обернувшись и увидев эту картину, рефлекторно вскинул незаряженный арбалет… и тут же медленно опустил его, зло глядя на Шейна.
- Как неудачно ты выжил, - процедил Доберман, нашаривая на поясе кортик. – Только контрабандиста нам тут не хватает… чтобы вздёрнуть тебя на пару с твоим приятелем.
- Меня-то за что? – ухмыльнулся Шейн, пятясь к борту вместе с Присс. – Я просто шел мимо.
- С полным грузом Огнищ?!
- Случайно получилось.
- Ладно, допустим. А сейчас тебе чего нужно?
- Мне нужен живой Кот. Я как-то привык к его присутствию в моей таверне, - он перевёл взгляд на Шляпника и Алису и грубо сказал: - А вы чего уставились? Валите в каюту, вам сказали. Тут наши местные разборки. Алисам влезать чревато.
- У твоего Кота в груди арбалетный болт. Он всё равно умрет в ближайшие полчаса, - злорадно сказала Присс. Впрочем, лишний раз шевельнуться она явно боялась и напряженно тянула шею, стараясь уйти от прикосновения стали.
- Как только он умрет, я перережу тебе горло, - сказал Шейн. Причем сказал так просто и буднично, что поверили все.
- В тот же миг вырву у тебя сердце!.. - выцедил Доберман.
- А мне плевать. Я давно потерял свою любовь, сильно-то за жизнь не держусь. Хочешь проверить?
- Перевяжите его, - бросил Доберман солдатам, не сводя глаз с Шейна. – Болт не вынимайте – кровью истечет, просто фиксируйте крепче. Шляпник, ты же понимаешь, что это всё, что я могу сделать? Во дворце у Присс есть концентрат сказочности, который позволит его спасти, но здесь у меня нет ничего.
- Что ж, значит, идем ко дворцу, - хмыкнул Шейн. – Чего зря время-то терять?
- Правь к причалу, - коротко приказал Доберман рулевому, но Шейн покачал головой:
- Не к причалу, а ко дворцу. Что, мастерства не хватит сесть на королевскую лужайку? Я подскажу, как это делается, если у тебя за рулем желторотик. Или сам давай за штурвал, а то при неаккуратной посадке могу и зазнобу твою нечаянно повредить. Осилишь маневр?
Доберман с ненавистью посмотрел на него и сам встал к штурвалу.
Когда королевская эскадра двинулась к острову, Алисе показалось, что среди плавающих в воздухе обломков «Ласточки» она заметила Шуся. Впрочем, могло и правда показаться – воздух по-прежнему трещал и искрился от остаточных вспышек гуляющих по снастям Огнищ.
…
…
…
Доберман посадил корабль перед королевским дворцом так легко и изящно, словно всю жизнь тренировался сажать огромную махину летучего корабля на крохотную полянку, окруженную белоснежными розами.
Шейн одобрительно прищелкнул языком:
- Впечатлил. А теперь пошли кого-нибудь за пузырьком сказочности. И лекаря вашего можешь прихватить.
- Что здесь происходит?! – раздался возмущенный вопль, и на поляну выскочил молодой человек в бело-золотых одеждах явно придворного кроя. – Доберман, ты спятил?!
В белокурых волосах этого типа сердито дрожали кроличьи ушки, поэтому Алиса и Шляпник, которые так и не ушли в каюту, сразу признали в нём Кролика.
- Не ори, - тем временем ответил визитеру Шейн, продолжая держать нож у горла Присс. – У нас тут щедрая акция намечается – меняю королевскую советницу и пару алис на пузырек сказочности, которая спасет жизнь Коту. Участвуешь? Тогда быстро метнулся за лекарством!
- Доберман, о чем он?!.. – и Кролик осекся, оценив ситуацию.
Надо отдать ему должное, соображал он быстро.
- Ты!.. – ткнул Кролик в ближайшего к нему солдата Добермана. – Прыгай с корабля и беги к Шалтаю. Скажешь, что нужна сказочность, чтобы спасти умирающего. Теперь ты, который у борта! Двигай к Его Величеству, предупреди о гостях. Ты и ты! Быстро спустились и убрали обломки, которыми намусорили на королевской лужайке!.. Розы помяли, ироды!
- Все претензии к Шляпнику, - буркнул Доберман. – Я его самолично потом повешу, честное слово.
- Это правильно, - сурово сказал Кролик, следя за солдатами, убирающими с поляны щепки, упавшие с пробоин в бортах корабля. – Ишь чего придумали – розы королевские ломать!
Щепки были практически убраны, когда на поляне появилось новое лицо.
Даже два новых лица – Король и Шалтай.
Короля Алиса и Шляпник сразу узнали по золотой короне в белоснежных волосах и по мантии, струящейся с плеч мягким ореолом. А вот местный Шалтай явно не был садовником, как в среднем мире. Он выглядел как увлеченный ученый или изобретатель – возможно, из-за одежды со множеством карманов и кармашков, из которых торчали самые разные инструменты, от карандаша до микроскопа. Или из-за кепки, на которой был прикреплён обруч с лупой, держателем и миниатюрным фонариком. Или из-за химической колбы, которую он держал легко и как-то очень привычно. В колбе светилась и переливалась от золотого к зеленому сказочность, и при виде нее Шейн кивнул в сторону Кота, над которым стояли солдаты Добермана. Солдаты опустили на траву трап (испуганно косясь на недовольного Кролика), и Шалтай поднялся на борт. Присел над тяжело дышащим Котом, скривился, глядя на торчащий из его груди болт, и взявшись за него, одним рывком выдернул его из раны. Кот вздрогнул всем телом, из раны сквозь повязку закапала кровь, и Шалтай опрокинул прямо на повязку колбу со сказочностью. Сияние колбы мгновенно впиталось в кровь, в воздухе запахло озоном и почему-то можжевельником.
- Жаль на тебя хорошую сказочность переводить, - сварливо сказал Шалтай. - Но, с другой стороны – эксперимент интересный получается. Ни разу не пробовал сказочностью удержать умирающего. Ты что чувствуешь? Это твоя жизнь за умирающее тело цепляется, или сказочность тебя переиначивает?
Кот длинно выдохнул сквозь стиснутые зубы, и не ответил. Его била крупная дрожь, по коже пробегали золотые и зеленые искры, и левый, искаженный глаз полыхал ослепительно-жёлтым.
- Отойди от него! – приказал Шейн, но Шалтай показал ему кукиш.
- Фигу тебе, - озвучил он свой жест. – Моя сказочность, мой эксперимент. Ваше Величество, прикажите солдатам его в мою лабораторию перетащить. Только в цепях, на всякий случай. Я потом его вам честно отдам! После экспериментов.
Шейн чуть надавил ножом на шею Присс, и она тонко взвизгнула.
- Это был намёк. – сказал Шейн. – Отойди от него!
- Да вот ещё.
- Шалтай, иди сюда, - приказал Король, с интересом наблюдавший эту картину. – А вы, леди, ведь Алиса, да? Я вас сразу узнал по вашим чудесным глазам цвета весенних сумерек! Полностью сиреневые, очаровательно и немного жутковато. По-волшебному жутковато, я восхищён! В вашем мире у всех такие глаза? А ваш спутник – Алиса из вашего мира, или вы пришли к нам из разных вселенных?
- Мы вам всё расскажем, - улыбнулась Алиса. – Вот только обстановка… нервная.
- О, разумеется! – спохватился Король. – Спускайтесь с корабля, дорогие Алисы, и добро пожаловать в королевский дворец! Вас ждет роскошный обед – повар срочно украшает свой самый знаменитый торт! – и, надеюсь, приятная беседа.
- А наши спутники?..
- Со Шляпником что хотите делайте. А Кот ваш своими ногами все равно не дойдет, - сказал насупленный Шалтай. – Жизнь-то я в нем успел удержать, но это временно. Что с ним сделает сырая сказочность – неизвестно. Может, его сущность ее отторгнет, и срочно понадобится вторая доза. Его надо ко мне в лабораторию ну или во дворец – я замечаю, что какая-то часть его явно противится местному влиянию… но поче… А! Эта мутация! Уж не подхватил ли ты искажение хаоса, мой дружок?!..
- Это заразно?! – Король на всякий случай отступил назад. Шалтай помотал головой:
- Не думаю. Иначе его спутники тоже были бы искажены.
- Гора с плеч…
- Ваш Величество, прикажите уже Доберману разобраться с этой проблемой! – нетерпеливо сказал Кролик. – Там обед остынет, а повара так стремились показать своё искусство гостям!..
- Доберман, разберись! – сказал Король. – И идёмте обедать, а то какое-то у нас гостеприимство… негостеприимное получается.
- Отпусти Присс и вали на все четыре стороны, - тихо выцедил Доберман, глядя на Шейна. – Здесь я тебя убивать не буду. Пока. Не при женщинах же…
- Вообще-то здесь женщины сами могут о себе позаботиться, - спокойно сказала Присс, и за её спиной вдруг вспыхнули крылья огромной белой бабочки. Их жар буквально отбросил назад Шейна, а нож в его руке просто испарился, растаяв в белом сиянии.
- Это и мой остров тоже, - сказала Присс и, взмахнув крыльями, легко порхнула с палубы на поляну, встав рядом с Королем.
- Вот и славно, - как ни в чем не бывало сказал Кролик. – Шляпник, ты арестован за беспорядки в королевском саду. Доберман, прикажи своим людям отвести его в подвалы и присоединяйся к нам за обедом. Присс, вы очаровательны. Кстати, сегодня к обеду медовый сидр на росе с садовых роз, ваш любимый.
Доберман дернул бровью, и его солдаты двинулись к попятившемуся Шейну.
Но тут поднялся Кот.
Оттолкнул Шалтая, встряхнулся – искры золота и зелени посыпались на палубу – и встал на ноги, щуря разноцветные глаза. Солдаты замешкались, соображая, что с этим делать, а Кот насмешливо им улыбнулся и как ни в чем ни бывало обернулся к Королю.
- Ситуация странная, да? – хрипло сказал он. – Но, веришь ты или нет, мир стоит на грани уничтожения. Поэтому предлагаю не тратить его последние мгновения на бестолковые драки с солдатами, а просто пойти и выпить чаю всей большой и дружной компанией.
- Ты сжигаешь сказочность, которая не успела в тебе обосноваться, - неодобрительно сказал Шалтай. – Ты вот прямо сейчас жжёшь её, а она сжигает тебя. Если ты не ляжешь и не позволишь ей делать свое дело, через час ты рассыплешься в пепел.
- И что?
- Перевод сказочности, вот что!
- Не перевод, а эксперимент. Спорим, продержусь дольше часа?
Шалтай подумал… и вытащил из кармана часы.
- Логично, - сказал он. – Засекаю время.
- Ваше Величество, я думаю, он прав, - сказал Кролик, поглядывая на небо. – Драться начнут, розы поломают, щепками и кровью полянку испачкают… Пойдемте лучше обедать, а?
- Слышал, Доберман? – строго сказал Король. – Слышал, Шляпник? Не буянить мне тут! Потом разберемся, когда Кот в пепел рассыплется, или что там он планирует делать… А сейчас все во дворец. Обед ждет!
…
…
Дворец этого мира выглядел так, как по мнению Алисы и должен выглядеть сказочный дворец. Изящные башенки и беседки, увитые мелкими белыми розами, арки и садовые лабиринты, многоцветные клумбы и рабатки, фонтаны с хрустальной водой… и множество светлячков! Светлячки волшебными фонариками кружились над головами и доверчиво присаживались на протянутую ладонь. К Алисе светлячки льнули особенно дружелюбно – словно присматривались к ней со своим светлячковым интересом. А вот от Шляпника они шарахались, потому что он раздраженно смахивал их с полей своей зеленой шляпы. Шляпнику было не до дворцовых красот – он настороженно косился по сторонам… и именно он первым заметил тень, скользящую сквозь розовые кусты навстречу Алисе. Это была именно тень – словно над садом кралось облако причудливой формы. Шляпник толкнул локтем Кота, который шел рядом с ним, и взглядом указал в сторону тени. Кот кивнул и, одними губами шепнув: «Отвлеки!..», притормозил, чтобы оказаться рядом с Алисой. Шляпник чуть прибавил шагу и, поравнявшись с Королем, дёрнул его за рукав.
- Ваши светляки хотят выпить из меня кровь?! – возмущенно спросил он и, сняв со шляпы очередного светлячка, сунул его под нос Королю. – Смотрите, у них кровожующие жвалы!
- Это просто светляки… - растерянно сказал Король.
- В нашем мире вот такие – только побольше, с кулак! – пьют кровь, – безапелляционно заявил Шляпник. Глаза Короля загорелись.
- Прям вот по-настоящему пьют?!
- Иногда даже едят, откусывая вот такими кусками! И светятся потом алым. В ночи. А ваши, смотрю, синие и зеленые… Вы их не кормили неделю, а потом решили нами накормить?!
- Они не могут пить кровь, - сказала Присс, тоже растерявшаяся от напора Шляпника. – Они же едят нектар…
- Ты уверена?! – и Шляпник сунул светлячка ей под нос. От неожиданности Присс шарахнулась назад и взвизгнула. Доберман тут же возник между ней и Шляпником, угрожающе глядя на королевского гостя.
- Ага, ты их боишься! Значит, они все-таки кровопийцы! – торжествующе сказал Шляпник и сунул светляка Доберману. – Это ты их тренируешь?!
- Что?! – от такого обвинения Доберман аж растерялся.
- Тренируешь нападать на алис? Вот в нашем мире таких натренировывают специальные светляковые тренера. Науськивают на людей… и всех вообще… и потом освещают ими свои дома. Сытые светляки светят красным, освещение отличное – модно-дорого-богато. У вас что не модно красное освещение?
Заговорили все разом. Кролик начал возмущенно объяснять, что красное освещение создаст зловещую обстановку, а это не полезно для нервов. Шалтай заинтересовался способами тренировки светляков и заспорил с Присс, которая отрицала кровожадность робких насекомых. А Король принялся расспрашивать о моде на зловещую обстановку.
Кот и Алиса остановились чуть в стороне от шумной дискуссии, рядом с пышным розовым кустом, и Алиса, прикрыв глаза, позвала свою тень.
Она и сама не знала, каким образом это получилось. Просто вдруг на мгновение она словно раздвоилась. Одна Алиса стояла рядом с Котом, а вторая смотрела на нее со стороны, тянулась к ней и в то же время боялась прикоснуться. А вдруг случится что-то страшное? Двойник – он ведь всегда не к добру, верно?
«Неверно, - молча сказала Алиса сама себе. – Я не двойник. Я – это ты…»
«…Нет. Я порождение этого мира, я связана с ним…»
«…И со мной…»
«…Во мне – небо этого мира. Его рассветы и закаты, его сумерки и редкие дожди. Я – это песня облачного кита и полет стрижей над вероятностным морем, пляска юных Огнищ на шкуре Левиафана и россыпь светлячков над королевскими водопадами…»
«…Я знаю. Потому что ты – это я…»
«…Кто ты?..»
«…Я – небо сказки. Её звезды и утренние туманы. Я – это полет Бармаглота над Морем Слёз и огненная песня братьев Фениксов, уютные вечера в таверне и аромат земляники над поляной Гусеницы…»
«…я… знаю?..»
«…потому что ты – это я…»
Всё получилось быстро и просто. Тень скользнула к Алисе и взорвалась под ее ногами облаком золотых искр.
Алиса даже не вздрогнула – взрыв этот был ярким, но абсолютно бесшумным, а глаза Алисы были закрыты. Зато все остальные не могли не заметить золотую вспышку в двух шагах от себя.
- Что?!.. – Король обернулся, высматривая Алису. – Что случилось?!
- Ничего, - сказал Кот, загораживая Алису плечом от вопросительных взглядов.
- Я видел вспышку, - подозрительно прищурился Шалтай. – Что ты задумал, Кот?
- Это всё сказочность в моей крови, - сказал Кот. – Кажется, она нестабильна. Она так и должна вспыхивать по коже?
- А я откуда знаю? – фыркнул Шалтай. – Ты первый подопытный, так что зря я тебя выпустил из поля зрения, конечно… Вспыхивает по коже, говоришь?
- Алису всю искрами обсыпал, - неодобрительно сказал Кролик. – Как в золотой пыльце вся… Но красиво.
- Всё хорошо? – спросил Шляпник у Алисы. Она кивнула и улыбнулась:
- Всё в порядке. А искры… ничего страшного.
И она совершенно естественным движением отряхнула подол своего платья.
Вот только золотая пыльца не стряхнулась – она медленно растаяла на ее коже и одежде. Словно впиталась.
Правда, кроме Кота никто этого не заметил.
…
Королевский обед был накрыт прямо в саду. За круглым столом разместились все – Шляпника с Алисой усадили напротив Короля и Присс, Кот сел рядом с Алисой, Шейну досталось место рядом со Шляпником, а между Шейном и Присс уселся настороженный Доберман. Шалтай устроился рядом с Котом, видимо, твёрдо решив не выпускать подопытного из виду.
Стол был уставлен блюдами… но вот какими, Алиса не смогла бы сказать. Всё было как в настоящем сне, когда не обращаешь внимания на отдельные детали. Стол и стол, обед и обед. Чашечки и тарелочки, кувшины и чайнички, вкусные запахи экзотических деликатесов и светлячки, порхающие над головами.
И разговор. Ведь Королю было по-настоящему интересно услышать рассказы про другой мир – про мир, из которого приходят Алисы.
Впрочем, беседу поддерживал только Шляпник. Коту было не до того – он держался явно из последних сил, на чистом упрямстве, борясь со сказочностью, которая пыталась выжечь его изнутри. Шалтай с восторгом наблюдал за ним и делал пометки в потрепанном блокноте. Шейн и Доберман мерились мрачными взглядами, даже не пытаясь участвовать в разговоре.
Зато Шляпник был в своей стихии – весёлый парень, душа компании. Он врал напропалую, плетя истории о таинственном мире Алис, где в небе белеют перевернутые города, в лесу живут призраки, а духи старых дорог наигрывают на флейтах мелодии, заманивающие неосторожных Алис в жадные до чужих мыслей трясины. Король и Присс слушали с открытыми ртами, забыв и про обед, и про Кота с Алисой, и засыпая Шляпника новыми вопросами. На которые он тут же сочинял ответы, повергая их в еще большее изумление. Время от времени Шляпник обращался за подтверждением к Алисе, и она кивала, порой невпопад.
Алисе было не до того. С ней что-то происходило. Поглощенная тень-двойник, обдавший ее пыльцой золотых искр, что-то сломал в ее организме… или, наоборот, починил. Она начала ощущать и других своих двойников – в этом мире и в двух других. Ее глаза одновременно видели остров Махаона и искаженный лес вокруг Нижнего дворца, таверну сказки и таверну мира снов, королевские сады этого мира и портретную галерею Срединного дворца… Три мира звенели, вибрировали, пели, настраиваясь в унисон. И Алиса, впитывая в себя легкость и непринужденность застольной королевской беседы, становилась всё более цельной и… многомерной?
Странное ощущение.
И всепоглощающее.
Вот только быть сразу во многих местах было трудно, очень трудно. И Алиса потянулась к самой себе. Позвала – и откликнулась. Рванулась к своей сердцевине, прихватывая с собой части всех трех миров, сплетая их голоса в одну песню. И тени посыпались в её оболочку, наполняя ее сутью трех миров одной Неправильной сказки. Тёмно-фиолетовый пепел Нижнего мира, серебряные искры Срединной сказки и золотая пыльца Мира снов тоненькими ручейками потекли к Алисе. Сперва медленно и осторожно, потом быстрее, быстрее, быстрее… и всё заметнее.
- Это что такое?! – недоуменно пробормотал Шалтай, глядя на потоки энергии, вливающиеся в Алису, и разговор за столом оборвался.
- Что происходит?! – подозрительно спросил Король и на всякий случай отодвинулся от стола. – Это ты чего такое делаешь?!
- Посмотрите на небо! – ахнула Присс. – Оно рушится!
Трещины в небе больше не напоминали старые шрамы. Теперь они были полны холодного огня, словно молнии, застывшие на мгновение перед тем как обрушиться на землю. Небо пылало золотом, серебром и темными оттенками фиолетового – и такие же потоки продолжали скользить по саду воздушными вихрями, оплетая Алису призрачным коконом.
- Кот, ты привел Алис, чтобы разрушить наш мир?! – неуместно обиженно завопил Король. – Доберман, убей же её, пока не поздно!
Доберман вскочил и кинулся было на Алису, но его перехватил Шейн, просто и без раздумий засветив ему кулаком в лицо. Доберман на миг оглушенно отшатнулся, и Шейн врезался в него плечом, отбрасывая на пару шагов назад. Доберман зарычал – яростно, по-звериному – и выхватил из ножен длинный кортик. Шейн презрительно фыркнул и подхватил стоящий рядом стул.
- Ну давай, - бросил он. – Ты хотел вырезать у меня сердце? Попробуй успеть до конца света.
Тем временем Шалтай, видя, что Доберману до Алисы не добраться, сокрушенно буркнул:
- Всё надо самому делать, да?!
И, выхватив из кармана большой и замысловато изогнутый ключ, сунул его себе в грудь. Нажал, с трудом повернул… и преобразился. В его облике что-то раскрылось, что-то сдвинулось, поменялись местами какие-то детали, и из ученого-изобретателя стремительно собрался тяжелый воин на голову выше Добермана. Новый Шалтай довольно крякнул и потянулся к Алисе огромной ручищей. Но Алису заслонил собой Кот.
- Отойди, - негромко сказал он. – Целее будешь.
- А зачем?! – расхохотался Шалтай. – Если миру всё равно крышка?!
- Да нет же! Просто дайте ей закончить и увидите, что...
- Нет.
И Шалтай ударил, метя Коту в грудь, туда где поверх окровавленной рубашки разливалось золотое сияние сказочности. Но Кот скользнул в сторону, и Шатай промахнулся. Снова протянул руку к Алисе, но Кот зло прищурился и, выметнув из пальцев длинные золотистые когти, наотмашь полоснул по его руке. Брызнула кровь вперемешку с машинным маслом, и Шалтай отскочил назад с неожиданной для такого гиганта прытью.
- Это ты сейчас как?! – недоуменно спросил он, глядя на распоротую до костей руку. – Ты же… Это сказочность?!
- Она самая, - кивнул Кот и, скользнув к Шалтаю, снова ударил его когтями. Шалтай взвыл и отпрыгнул еще дальше.
- Тебя надолго не хватит! – оскалился он, сжимая кулаки. – Полминуты, минута?! Последние капли жизни сжигаешь, идиот!
Кот не ответил, просто пошевелил когтями, отгоняя Шалтая еще на пару шагов.
- Я всё равно её раздавлю! – пообещал Шалтай, пятясь от него. – Ты сейчас сдохнешь, и я ее раздавлю, слышал?!
Стоящий рядом с Алисой Шляпник, готовый прикрыть её хоть от Добермана, хоть от Шалтая, пробормотал сквозь зубы:
- Ну же, Алиса!.. еще немного!
А Алиса стояла в сердце вихря, сплетенного из трёх ветров, и кожа ее обрастала нежно-лавандовым сиянием словно коконом. Воздух пел и искрился, трещали электрические разряды, чувствительно кусая кожу, и молнии с неба, казалось, приглядывались к Алисе прежде чем обрушиться на нее, вбивая в полыхающую сиянием траву.
Три ветра, три мира кружились внутри существа, которое мгновение назад еще было Алисой, а сейчас упруго сворачивалось в сердце лавандового кокона.
Не кокона!.. – вдруг осознал Шляпник.
Это было Семя.
Цветок, которым была Алиса, переродился в Семя, заключающее в себе зародыш сказочности и облик трёх отражений Неправильной сказки. И это семя дрожало в воздухе, поглощая все больше и больше энергии, увеличиваясь в размерах и начиная потрескивать от еле сдерживаемой силы.
Шляпник растерянно оглянулся:
- Кот! Мне кажется, что-то… что-то не так!
- О господи… - прошептала Присс, восторженно глядя на уже-не-алису. – Это же… оно живое! Ваше Величество, ему нужно прорасти! Помогите же!
- Что?! – Король потрясенно уставился на нее. – Чего ты от меня хочешь?!
Звук его голоса чистой нотой прозвенел в воздухе и, словно отвечая, перед ним возник меч. Длинный, изящный, сотканный из стеклянных нитей, он высверкнул из ниоткуда и со звоном вонзился в столешницу.
- Стрижающий меч?! – прошептал Король и протянул руку. Меч словно сам скользнул ему в ладонь, и Король, сомкнув пальцы, неожиданно уверенно провернул его в руке.
- Не берите!.. – запоздало вскрикнула Присс, но Король только усмехнулся.
- Сейчас не до легенд, - бросил он. – Он сам пришел ко мне, значит, требует чьей-то крови. Только чьей?
- Моей, - буркнул Шейн, швыряя стул в Добермана и разворачиваясь к Королю. – Но как же невовремя!..
- Вовремя, - уверенно сказала Присс. – Вот что нужно Семени, чтобы прорасти. Дыхание трех миров, жар сгорающей жизни и вода, питающая мир. Его нужно полить кровью, мой Король. Звездным ихором обитателя сказки.
- Надеюсь, ты права, - пожал плечами Шейн. – Ну что ж, валяйте. Мой звездный ихор в вашем распоряжении.
Король легко перемахнул через стол и, подшагнув к Шейну, ударил, метя Стрижающим мечом прямо ему в грудь. Шейн стиснул зубы, явно делая над собой усилие, чтобы не отшатнуться…
Но меч не вошел ему в сердце.
Замер на мгновение, словно колеблясь.
Семя еле слышно затрещало, и воздух полыхнул облаком золотых искр.
- Не ты, - сказал Шляпник и, схватив Шейна за плечо, буквально отшвырнул его в сторону. – Ему нужен я.
Меч согласно звякнул и легко вошел ему в грудь.
- Почему?! – ошарашенно выдохнул Шейн.
- Он из центрального мира, - пояснила Присс, с восторгом глядя, как кровь Шляпника стремительно окрашивает хрустальный меч. – Основа, понимаешь?
Король выдернул меч из груди Шляпника и отступил назад, глядя на грозовые тучи, стремительно затягивающие небо. Кровь щедро плеснула на траву и, подхваченная воздушными вихрями, впиталась в Семя. Молнии затрещали сильнее, в вышине глухо рокотнул гром.
Шейн бессильно выругался и подскочил к Шляпнику, придерживая его за плечи и помогая опуститься на траву.
- Моё… сердце… - с трудом уронил Шляпник. – Придется тебе… его… хра…нить…
- Что?!
Но Шляпник уже исчезал – рассыпался на тусклые рыже-зеленые искры, которые тут же таяли в каплях его крови. Часть этих искр, более яркая и живая, торопливо потянулась к Шейну, собираясь в небольшой огонек. Этот огонек на миг завис перед лицом недоумевающего Шейна, а потом вздрогнул и взорвался, разворотив ему грудь. Шейн повалился на траву, мешая свою кровь с кровью исчезнувшего Шляпника…
…а тем временем лавандовая оболочка Семени, омытая кровью одного из хранителей сказки, пошла трещинами…
…и лопнула, выпуская наружу росток призрачного дерева.
Все замерли, глядя на его тоненький стебелек и едва подрагивающие прозрачные листочки.
- Ось мира, - тихо уронил Кот. - Axis mundi.
- Что?! – переспросил Шалтай.
Но Кот не ответил – силы закончились вместе с догоревшей сказочностью. Он еще успел увидеть, как с неба обрушился восхитительно прохладный дождь, как призрачный росток метнул корни вниз, почувствовал сотрясение мира, когда корни Вечного Дерева пробились сквозь его пласты, дотягиваясь до чертогов Хаоса…
А потом последняя искра жизни погасла в сердце проводника, роняя его в сырое безвременье.

@темы: тексты, без семи тринадцать