aka Тёмный
Осенние тропы
12.
Когда Илона спустилась во двор, Габриэл как раз заканчивал седлать коня. Рыжего, с гривой цвета волос Императора, невысокого и крепконогого. Илона в первый раз видела этого коня во дворе Золотого замка, однако смотрелся он привычно-уместно для бывшего эмиссара, нынешнего Осени. Илона подошла к Габриэлу, проверяющему подпруги и тихо сказала:
- Ты сегодня не вернешься, да?
- Скорее всего, - кивнул Габриэл слегка виновато. – Время вышло. Свора выследила меня, поэтому возвращаться нельзя. Сегодня всё закончится так или иначе.
- Иначе – это как? Ты победишь?
Габриэл улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и сказал:
- Ты уж береги Гамлета. Ему непривычно быть почти человеком.
- Вижу, - вздохнула Илона. – И, разумеется, буду беречь – он славный парнишка. К тому же мой фамильяр. Какая же ведьма не бережет фамильяра?
- Ну я не знаю, я не специалист по ведьмам и фамильярам.
- Ой ли?
- Ага.
- Если ты не погибнешь на этой охоте, - совсем тихо сказала Илона, - то как-нибудь забеги в гости, хорошо?
- Я бы пообещал, - развел руками Габриэл. – Но, понимаешь… Этот мир для меня недостижим.
- То-то ты стоишь тут передо мной, Ринальдо.
- И сам до сих пор этому удивляюсь. Кажется, это был просто сбой системы.
- Какой системы?
- Не знаю. Системы мироздания? Я не силен в мироустройстве.
- Вы думаете, система устранит этот сбой?
- Уверен в этом.
- Каким образом?
- Откуда ж мне знать? – усмехнулся Габриэл, садясь в седло и разбирая поводья. – Мы же говорим гипотетически.
- И то верно. Желаю тебе удачи, Габриэл.
- Спасибо.
читать дальшеГабриэл направил коня к воротам, но его догнал вопль Гамлета:
- Погодите! Постойте!
Габриэл остановился и обернулся навстречу Гамлету – фамильяр Илоны бежал через двор, маша рукой:
- Погодите!.. Я совсем забыл!..
Подбежав, он протянул Габриэлу браслет из темной кожи с чено-серым камнем:
- Вот! Это же ваш! Я его зашил, он был разорван. Может, не очень аккуратно вышло, простите…
- Я думал, что потерял его, - Габриэл взял браслет и тепло улыбнулся Гамлету: - Спасибо. Он очень важен для меня.
- Да, я знаю. Это память о… - Гамлет замялся, покосился на Илону, и вздохнул: - Я подумал о ваших словах, Император. Наверное, вы правы…
- В чем прав? – с интересом спросила Илона, переводя взгляд с одного на другого. Гамлет опустил взгляд, и его скулы порозовели.
- Во всем, - сказал Габриэл. – Я так-то вообще по жизни прав, знаете ли. Я ж не просто так Император. Вы что думали – в Императоры кого попало берут? Ха.
- Ты заговариваешь мне зубы, - нахмурилась Илона. – По-моему, ты…
И в этот момент где-то далеко раздался звук охотничьего рога. Илона вздрогнула и невольно шагнула ближе к Гамлету.
- Мне пора, Илона, - сказал Габриэл. – Прощайте. Прощай, Гамлет, береги свою леди.
И, не дожидаясь ответа, тронул коня каблуками, и рыжий конь легко вынес его за ворота замка.
Охота началась.
…
Город жил своей жизнью – сновали по дорогам машины, люди торопились по своим делам, вразвалочку бродили по тротуарам голуби, неодобрительно косясь на шумных воробьев, редкие собаки с бирками на ушах неторопливо трусили по своим делам… И небо то и дело сыпало на город мелкий ледяной дождь.
Городу не было дела до Охоты, что неслась над ним – только некоторые особо чуткие люди тревожно косились в небо, когда им чудился вой и лай призрачной своры да топот бешеных коней в перестуке дождевых капель.
А Охота шла с размахом. Осень на рыжем коне мчался по городу – и там, где он проносился, по тротуару следами копыт разлетались темные и медные листья, и солнце порой на миг выглядывало из-за туч, золотя конскую гриву. Рядом с Осенью плавными прыжками бежал грифон, и от его мокрой шерсти волнами плыл запах осеннего дождя – сырость, земля и палые листья. Стаи зимних фейри то и дело выскакивали наперерез рыжему всаднику, и тогда на улицах города вскипал бой – короткий, яростный, жестокий. Хрупкие тела фейри крошились под мечом Осени, хрустели под конскими копытами, и лужи на миг подергивались льдом… который тут же таял от прикосновения теплых грифоньих лап, а иногда и от капель крови, бисером алеющих на мокром тротуаре. Фейри нападали безумно и самоубийственно, пытаясь задержать Осень, свернуть его с улиц, выгнать из города под клыки и когти Зимней Охоты. Но он продолжал двигаться по городу, обходя стаи фейри или вступая с ними в схватку, и снова устремляя коня в лабиринт улиц, одним своим присутствием удерживая в городе последний рубеж осени.
Но Зимний Охотник не зря копил силы. Не зря его отряды сновали здесь уже почти месяц, подтачивая силы противника, подготавливая плацдарм для Зимней Охоты. Их было слишком много – прозрачных невесомых Птиц, морозящих воздух, крылатых Льдянок, что заковывали дождь в холодные снежинки, ленивых Поземок, накрывающих город потоками холодного воздуха, и, конечно, зимних фейри, несущих с собой тонкую и прекрасную морозную дымку… Слишком много для одного всадника с бурым грифоном.
К тому же постепенно в круговерть погони влились новые преследователи. Габриэл уже не просто чувствовал их, но и видел – они то и дело мелькали на границе взгляда, пытаясь подобраться к нему исподволь, со спины. Это и правда были тени мшисто-серого оттенка с черными прожилками – невыразимо чужие в этом мире, они казались прорехами в реальности, в которых проблескивает золотистая изнанка чего-то иного, завораживающе неместного. Казалось, вглядись попристальнее, и поймешь, что там, в этих прорехах… Но Габриэл не вглядывался – отворачивался и гнал коня дальше, в обход очередной засады зимних фейри… если не получалось. Если не получалось – в очередную короткую схватку. Но лучше – в обход, потому что каждая схватка давалась всё труднее. Многочисленные мелкие порезы и ссадины, хоть и не мешали пока двигаться, но подтачивали силы, снижали скорость реакции, и меч постепенно наливался тяжестью. А еще всё сложнее был ориентироваться на улицах так, чтобы не выскочить ни на зимние отряды, ни на теневых преследователей… и ближе к вечеру Габриэл всё-таки оказался за стенами города. И тут же над землей пронесся азартный вой, звонко протрубил охотничий рог, и Зимняя Свора понеслась по его следу.
Здесь не было улиц и поворотов – только лес и земля, усыпанная мелким снегом. Снег таял под копытами рыжего коня, и тут же снова осыпался на землю с белоснежной шерсти зимних псов., идущих буквально по пятам. Это была сумасшедшая погоня, когда копыта коня гулко бьют в землю, ветер рвет с плеч изорванную куртку, и остается только прильнуть к лошадиной шее, направляя коня вперед и вперед, навстречу сгущающимся сумеркам, быстрее, быстрее, быстрее… А за спиной рычали и заливались лаем псы, трубил рог и заливисто смеялся Зимний Охотник, гоня своего белоснежного коня по следу Осени.
Охота настигла Габриэла, когда над землей уже поднялся тонкий серп растущей луны. Псы настигли тяжело дышащего коня, окружили, заставив захрапеть и взвиться на дыбы, шарахнуться в сторону, роняя пену… Габриэл соскользнул с седла и бросил повод, позволив рыжему коню метнуться в сторону и раствориться в холодном воздухе. Сам он крепче сжал в руке меч и повернулся к псам, кружащим в паре шагов. Псы не кидались, просто не давали уйти – рычали, скалили клыки, делая короткие рывки навстречу его мечу и снова отступая. Ждали хозяина.
Впрочем, ждали недолго. Копыта белого коня глухо простучали по земле, и Зимний Охотник остановился в нескольких метров от загнанной добычи.
- Это была неплохая охота, - звонко в морозном воздухе прозвучал его голос. – Я неплохо погонял тебя по городу, Осень.
- Ты? – хмыкнул Габриэл, поудобнее перехватывая в руке меч. – Я расправлялся только с твоими фейри, Охотник. Тебя я в драках что-то не заметил.
- Это не означает, что меня там не было, - ухмыльнулся Охотник и ткнул пальцем в его левую руку. – Эту рану тебе оставил я за миг до того, как ты пронзил мою грудь мечом. И ссадина виске – моя работа. Лихо я с разворота засветил тебе плашмя, а? Хотел оглушить, не вышло, жаль…
- Вон оно как…
- Да, я был в каждом отряде зимних фейри. В их телах, в их сознаниях. А ты думал, я пропущу самое веселье, что ли?
- Неспортивно как-то, знаешь ли.
- Что?
- То-то некоторые лезли прямо на меч, лишь бы до меня дотянуться – ты ничем не рисковал, когда они умирали под моим сапогом.
- Ерунда. Они – моя сила. Они – это тоже я. И да, это я, а не они, чувствовал твой меч, который входил в моё тело. Это было неприятно, знаешь ли.
- Ясно. А сейчас ты тоже призовешь фейри, или, наконец, вступишь в бой сам?
- Я не боец, Осень. Я Охотник, увы. Поэтому тебя завалят мои псы, а я только вырежу тебе сердце.
Он коротко свистнул, и псы разом кинулись на Габриэла.
Скорее всего, драка была короткой, едва ли на пару минут, но для Габриэла эти минуты были достаточно долгими, чтобы вложить в бой все оставшиеся силы. Стоило псам двинуться вперед, как он прыгнул назад и в сторону, заходя за спину ближайшему зверю, оставляя его между собой и остальными противниками. В то же время грифон, до этого молча стоявший у его ноги, рванулся вверх и с воздуха ударил когтями первого бросившегося на Габриэла пса. В тот же момент Габриэл наотмашь полоснул по боку своего противника, и два пса взвыли одновременно. Остальная стая залилась злобным заем, и засмеялся и заулюлюкал Охотник, науськивая собак на добычу. Псы бросались на Габриэла, пытаясь окружить его и ударить клыками по ногам и руке, держащей меч. Габриэл метался между ними, стараясь не дать себя окружить, и бил – наотмашь, наискосок, чтобы наверняка, чтобы пусть не смертельно, но болезненно, чтобы хотя бы отогнать… потому что прицельно и в сердце не получалось – слишком вымотала его долгая погоня. Грифон носился над полем боя, яростно клекотал и бил сверху, иногда ныряя в самую гущу битвы, прикрывая хозяину спину… подставляясь под клыки, когда не получалось ударить первым…
… А к полю боя медленно и неспешно стекались мшисто-серые тени. Подкрадывались, прячась в редком бурьяне, путаясь в густой тьме. Зимний Охотник не замечал их, и его псы, увлечённые боем, тоже не замечали. Габриэл же то и дело косился на серые всполохи и досадливо дергал бровью.
… А потом Габриэл все-таки пропустил очередную атаку, и клыки зимнего пса сомкнулись на его запястье. Он выронил меч, и в тот же момент еще один пёс рванул его ногу, а третий прыгнул на спину, вцепляясь сзади в плечо и роняя Габриэла на колени. Сбоку коротко взвизгнул грифон, и Габриэл, уже падая лицом в истоптанную землю, успел прохрипеть ему:
- Уходи!..
И увидел, как грифон встряхнулся и рыжим сполохом ушел в небо. «Умница… хороший мальчик…»
Подняться не получилось – один пес, рыча, стиснул зубами его ногу, второй крепко держал, сжимая клыки на плече… но дальше не рвал, ждал команды. И команда прозвучала, но не та, которую, морщась, ждал Габриэл.
- Назад, - коротко приказал Охотник, и псы разжали зубы и, облизываясь, подались назад.
Габриэл хотел встать, но, попытавшись опереться на прокушенную ногу, передумал и просто сел, вытирая кровь с порезанной скулы и глядя, как Охотник спешивается и подходит ближе.
- Ты проиграл, - сказал Охотник, останавливаясь над ним.
- Проиграл, - неохотно кивнул Габриэл.
- И властью победителя я забираю город.
Габриэл снова кивнул, чувствуя, как вместе с его кровью в землю уходит дыхание осени – прохлада дождей, мягкие утренние туманы, запахи мокрой земли и палых листьев, рыжие каштаны с ёжиками плодов, трубящие в небе гусиные стаи… всё то, чем была осень для него. И не только для него.
Зимний Охотник торжествующе улыбнулся, и в воздухе прошелестело легкое потрескивание, с каким встаёт лёд на мелких лужицах. Ночное небо почти незаметно вылиняло в чуть иной оттенок – в седоватый зимний. На окраине слуха мелодично прозвенел сонный свиристель. Зима? Теперь да. Или почти да. Останется самая малость – пройтись по городу, стирая следы осени с ее улиц, окончательно наполняя воздух бодрящей морозной свежестью. Мелочи – день, два, неделя…
- С тобой было веселее, чем с той испуганной девчонкой, - сказал Охотник, доставая из-за пояса широкий нож с матово-белым лезвием. – Побегать-то она бы побегала, конечно, но вот драки бы с нее было так… с гулькин нос. С тобой хоть мечом помахал в шкуре своих фейри. Размялся. Неплохо.
- Ну спасибо, если это был комплимент, - пробурчал Габриэл.
- Разумеется, комплимент! – фыркнул Охотник. – Гордись, пока можешь.
- Хм.
- Остался последний штрих, - Охотник поднял к глазам нож, полюбовался его матовым сиянием и улыбнулся Габриэлу. – Только твоё сердце в моей руке – как завершающий трофей этой Охоты.
- Погоди… - Габриэл с трудом, но всё-таки встал и выпрямился, глядя на Охотника. – Это обязательно?
- Что? Вырезать твое сердце? А как же! Трофей охоты, я же тебе говорю…
- Ты получил полномочия, вступил во владение городом. Я больше не Осень. Так?
- Так-то оно так, конечно. Но ты всё ещё тот, кто убил меня несколько раз в ходе этой охоты.
- Так это просто месть?
- Называй это местью, если хочешь. Я называю это честным трофеем. Ты будешь сопротивляться? В принципе, можешь попробовать, кончено, но сам понимаешь, шансов у тебя ноль.
Габриэл невольно усмехнулся, чувствуя, как течет по спине и рукам кровь из глубоких ран, оставленных зимними псами. Куда там сопротивляться! Устоять бы на ногах… Правильно поняв его усмешку, Охотник покивал:
- Зато я сделаю это быстро. Поверь, я лихо умею вспарывать грудную клетку.
И он шагнул к Габриэлу, щурясь и занося нож для удара.
Габриэл сделал шаг назад, отыскал взглядом серые тени и тихо устало бросил:
- Ладно, я весь твой…
- Что? – недоуменно замер Охотник, кося взглядом по сторонам.
Габриэл не ответил – незачем было… да и не успел. Мшисто-серые тени, прячущиеся в ночных тенях, стремительно скользнули к нему со всех сторон. Вскинулись, окутали, охватили, ложась на плечи плащом цвета сумеречного камня лабрадора… и на миг вывернули реальность, исчезая на Изнанку, проваливаясь в трещины между тем и этим миром, забирая с собой Габриэла прямо из-под носа озадаченного Зимнего Охотника и его своры.
13.
Здесь, на Кромке, всё было как всегда – рыжая равнина и сумрачно-сиреневое небо, по которому плывут рыжие облака. Легкий ветер ерошит траву как пушистую лисью шерсть, и несет по местной степи запахи полыни и немного можжевельника.
Всё как всегда.
Как всю эту чертову вечность…
- Впрочем, порой эта вечность бывает слегка бурной, - пробормотал Габриэл, лежа на траве и глядя в знакомое небо. – Чертова же ты моя сила, Йор тебя за ногу… Настигла-таки своего блудного Императора, с-сука? Выдернула из родного мира, эх… И без Стража скучновато будет…
- Утро доброе, Император! – раздался рядом знакомый жизнерадостный голос, и серый зверь встал из травы, обернувшись знакомым рыжим парнем. – Давненько вас не было видно. Я уж решил, что вас какой-нибудь кирейн кройн сожрал. Ну или Леди-в-Красном таки исполнила свою угрозу и захватила вас в плен, спрятав в своих легендарных лабиринтах. Или Король Холмов загнал вас в засаду и вы там где-то померли среди его холмов. А всё почему? Потому что в одиночку куда-то умелись, хотя у вас тут есть практически армия в моем лице!..
- Энфилд…
- Да, Император.
- Как же вы задрали… Я не Император!
- Мне стрёмно называть вас просто Габриэл. Как-то… не по чину. Я мелкий бродяга, а вы… целый бывший Император. Зверюга почище Кирейн Кройна.
- Ладно, я ошибся, скучновато мне точно не будет, - вздохнул Габриэл и поднялся на ноги. Пошатнулся, припав на раненую ногу, и тихо чертыхнулся.
- Я помогу, - просто сказал энфилд, подставив плечо. – Тут недалеко же.
- Помоги, - согласился Габриэл и, опираясь на плечо энфилда, побрел в сторону своего дома.
- Это вы правильно согласились, - сказал энфилд, когда они пошли почти половину расстояния до дома Габриэла. – Всё равно бы я не отстал.
- На чай будешь напрашиваться? – хмыкнул Габриэл.
- Скорее на рассказ о ваших приключениях. От вас пахнет… знакомым миром.
- Ты тоже оттуда, ясно…
- А разве не все здесь оттуда?
- Хороший вопрос.
- Осень уже закончилась?
- Да.
- Жаль, люблю осень. Да вы смелее опирайтесь, чего робко-то так… Славно вас потрепали.
- Хм. Да.
- Вы должны были сказать: «Ты бы видел того, другого!».
- Указывай мне еще, чего я должен говорить…
- А чего? Я вам не слуга же. Я так… мимо проходил. Могу говорить, что хочу.
- Ты определись давай, или ты мимо проходил, или ты моя армия.
- А, так вы всё-таки вербуете меня в свою армию? Ну так-то в принципе я готов. Не то чтобы я был особ занят. С вами всяко интереснее.
- Ты всегда так много болтаешь?
- Вообще нет, - честно признался энфилд. – Мне просто страшновато, если честно.
- Почему?
- Не знаю. Вдруг во мне осталась еще часть вашей души, и вы такие просто возьмете и сожрете меня… как Кирейн Кройна сожрали. Целиком со всеми потрохами.
- Если тебе страшно, чего тогда вообще подходишь-то?
- Так любопытно.
- Нет в тебе больше моей души, - буркнул Габриэл. – Страж всё вытащил, чисто и аккуратно.
- Это хорошо. Это вы меня успокоили.
- Хм.
- А вот и дом, еще немного… Кстати, у вас кровь перестала течь. Заживает на ходу прям всё.
- Сила соскучилась, - неохотно пробормотал Габриэл. – Гонялась за мной всю осень, пыталась выдрать из мира, куда я провалился, удирая от нее по Межмирью…
- Чего ж вы так? В смысле – удирали-то зачем от силы своей?
- Нужно было пройти туда, куда с ней вход воспрещён.
- Оу. И прошли?
- Да.
Энфилд помог Габриэлу дойти до дома и подняться на крыльцо. Помог ему дойти до дивана, снять изодранную куртку. Потоптался в дверях… и тихо спросил:
- А бессмертие так тоже можно сбросить? Чтобы вернуться в тот мир?
- Не знаю, - честно ответил Габриэл и растянулся на диване, чувствуя как ноет измученное погоней тело. – У меня и с силой-то нечаянно получилось. Сам не понимаю, как так вышло – провалился в какую-то трещину, что ли. Сбой системы.
- Ясно… Ладно, отдыхайте, - и энфилд повернулся к двери.
- А рассказ не будешь с меня требовать? – спросил Габриэл. Энфилд тряхнул головой:
- Да какой с вас рассказчик сейчас… Я лучше завтра приду. Не прогоните?
- Тебя прогонишь…
- Ну так-то да, - хмыкнул энфилд. – До завтра, Император!
И вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
- Задрали вы со своим Императором… - сквозь зубы бросил ему вслед Габриэл. Энфилд хихикнул за дверью и, видно, обернулся зверем, потому что по земле за окном прошелестели когти, а не босые ноги.
Габриэл закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Вернувшаяся сила бродила по телу, деловито латая раны, оглаживая кожу, мурлыча что-то успокаивающее и ободряющее. Сполохи синего и золотого бродили в ее зеленовато-серой глубине, сворачиваясь уютным котом в бродячей душе бывшего Императора. Габриэл снова вспомнил Стража – как он там, интересно?.. И, словно откликаясь на его мысли, в комнате что-то прошуршало. Габриэл открыл глаза и увидел рыжего грифона – зверь стоял рядом, опираясь о диван передними лапами и пристально всматривался в Габриэла золотыми своими кошачьими глазами. По перьям и шерсти грифона среди осенней рыжины гуляли оттенки серого и зеленого – оттенки привычной императорской силы. Увидев, что Габриэл проснулся, грифон тихо мурлыкнул и склонил голову.
- Привет, - сказал ему Габриэл и потрепал по мягкой шерсти. – За мной увязался, рыжий?
Грифон фыркнул и улегся на полу у дивана, как большой пес, охраняющий хозяина.
- Сила привыкла быть живой? – сам себе улыбнулся Габриэл. – Ладно. Буду звать тебя Карий – помнится, был такой охранник у одного воина…
Кромка шелестела за окном лёгким степным ветром, щебетали в траве глазастые существа, где-то далеко лаял Глатиссант, преследующий неведомую добычу, в высоте пронзительно покрикивала птица-вестник. Габриэл спал и видел во сне женщину в темном – прекрасную женщину с пылающим взглядом диких глаз. Женщина улыбалась, обнимая его, и шептала ему о чем-то сокровенном… Там, во сне, он снова пообещал, что найдет ее. А она ему поверила. Всегда верила – и во сне поверила тоже.
Кажется, он плакал во сне.
Но об этом не знал никто кроме рыжего грифона, охраняющего сон бывшего Императора, неприкаянного бродяги Кромки.
Октябрь-ноябрь 2021
12.
Когда Илона спустилась во двор, Габриэл как раз заканчивал седлать коня. Рыжего, с гривой цвета волос Императора, невысокого и крепконогого. Илона в первый раз видела этого коня во дворе Золотого замка, однако смотрелся он привычно-уместно для бывшего эмиссара, нынешнего Осени. Илона подошла к Габриэлу, проверяющему подпруги и тихо сказала:
- Ты сегодня не вернешься, да?
- Скорее всего, - кивнул Габриэл слегка виновато. – Время вышло. Свора выследила меня, поэтому возвращаться нельзя. Сегодня всё закончится так или иначе.
- Иначе – это как? Ты победишь?
Габриэл улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и сказал:
- Ты уж береги Гамлета. Ему непривычно быть почти человеком.
- Вижу, - вздохнула Илона. – И, разумеется, буду беречь – он славный парнишка. К тому же мой фамильяр. Какая же ведьма не бережет фамильяра?
- Ну я не знаю, я не специалист по ведьмам и фамильярам.
- Ой ли?
- Ага.
- Если ты не погибнешь на этой охоте, - совсем тихо сказала Илона, - то как-нибудь забеги в гости, хорошо?
- Я бы пообещал, - развел руками Габриэл. – Но, понимаешь… Этот мир для меня недостижим.
- То-то ты стоишь тут передо мной, Ринальдо.
- И сам до сих пор этому удивляюсь. Кажется, это был просто сбой системы.
- Какой системы?
- Не знаю. Системы мироздания? Я не силен в мироустройстве.
- Вы думаете, система устранит этот сбой?
- Уверен в этом.
- Каким образом?
- Откуда ж мне знать? – усмехнулся Габриэл, садясь в седло и разбирая поводья. – Мы же говорим гипотетически.
- И то верно. Желаю тебе удачи, Габриэл.
- Спасибо.
читать дальшеГабриэл направил коня к воротам, но его догнал вопль Гамлета:
- Погодите! Постойте!
Габриэл остановился и обернулся навстречу Гамлету – фамильяр Илоны бежал через двор, маша рукой:
- Погодите!.. Я совсем забыл!..
Подбежав, он протянул Габриэлу браслет из темной кожи с чено-серым камнем:
- Вот! Это же ваш! Я его зашил, он был разорван. Может, не очень аккуратно вышло, простите…
- Я думал, что потерял его, - Габриэл взял браслет и тепло улыбнулся Гамлету: - Спасибо. Он очень важен для меня.
- Да, я знаю. Это память о… - Гамлет замялся, покосился на Илону, и вздохнул: - Я подумал о ваших словах, Император. Наверное, вы правы…
- В чем прав? – с интересом спросила Илона, переводя взгляд с одного на другого. Гамлет опустил взгляд, и его скулы порозовели.
- Во всем, - сказал Габриэл. – Я так-то вообще по жизни прав, знаете ли. Я ж не просто так Император. Вы что думали – в Императоры кого попало берут? Ха.
- Ты заговариваешь мне зубы, - нахмурилась Илона. – По-моему, ты…
И в этот момент где-то далеко раздался звук охотничьего рога. Илона вздрогнула и невольно шагнула ближе к Гамлету.
- Мне пора, Илона, - сказал Габриэл. – Прощайте. Прощай, Гамлет, береги свою леди.
И, не дожидаясь ответа, тронул коня каблуками, и рыжий конь легко вынес его за ворота замка.
Охота началась.
…
Город жил своей жизнью – сновали по дорогам машины, люди торопились по своим делам, вразвалочку бродили по тротуарам голуби, неодобрительно косясь на шумных воробьев, редкие собаки с бирками на ушах неторопливо трусили по своим делам… И небо то и дело сыпало на город мелкий ледяной дождь.
Городу не было дела до Охоты, что неслась над ним – только некоторые особо чуткие люди тревожно косились в небо, когда им чудился вой и лай призрачной своры да топот бешеных коней в перестуке дождевых капель.
А Охота шла с размахом. Осень на рыжем коне мчался по городу – и там, где он проносился, по тротуару следами копыт разлетались темные и медные листья, и солнце порой на миг выглядывало из-за туч, золотя конскую гриву. Рядом с Осенью плавными прыжками бежал грифон, и от его мокрой шерсти волнами плыл запах осеннего дождя – сырость, земля и палые листья. Стаи зимних фейри то и дело выскакивали наперерез рыжему всаднику, и тогда на улицах города вскипал бой – короткий, яростный, жестокий. Хрупкие тела фейри крошились под мечом Осени, хрустели под конскими копытами, и лужи на миг подергивались льдом… который тут же таял от прикосновения теплых грифоньих лап, а иногда и от капель крови, бисером алеющих на мокром тротуаре. Фейри нападали безумно и самоубийственно, пытаясь задержать Осень, свернуть его с улиц, выгнать из города под клыки и когти Зимней Охоты. Но он продолжал двигаться по городу, обходя стаи фейри или вступая с ними в схватку, и снова устремляя коня в лабиринт улиц, одним своим присутствием удерживая в городе последний рубеж осени.
Но Зимний Охотник не зря копил силы. Не зря его отряды сновали здесь уже почти месяц, подтачивая силы противника, подготавливая плацдарм для Зимней Охоты. Их было слишком много – прозрачных невесомых Птиц, морозящих воздух, крылатых Льдянок, что заковывали дождь в холодные снежинки, ленивых Поземок, накрывающих город потоками холодного воздуха, и, конечно, зимних фейри, несущих с собой тонкую и прекрасную морозную дымку… Слишком много для одного всадника с бурым грифоном.
К тому же постепенно в круговерть погони влились новые преследователи. Габриэл уже не просто чувствовал их, но и видел – они то и дело мелькали на границе взгляда, пытаясь подобраться к нему исподволь, со спины. Это и правда были тени мшисто-серого оттенка с черными прожилками – невыразимо чужие в этом мире, они казались прорехами в реальности, в которых проблескивает золотистая изнанка чего-то иного, завораживающе неместного. Казалось, вглядись попристальнее, и поймешь, что там, в этих прорехах… Но Габриэл не вглядывался – отворачивался и гнал коня дальше, в обход очередной засады зимних фейри… если не получалось. Если не получалось – в очередную короткую схватку. Но лучше – в обход, потому что каждая схватка давалась всё труднее. Многочисленные мелкие порезы и ссадины, хоть и не мешали пока двигаться, но подтачивали силы, снижали скорость реакции, и меч постепенно наливался тяжестью. А еще всё сложнее был ориентироваться на улицах так, чтобы не выскочить ни на зимние отряды, ни на теневых преследователей… и ближе к вечеру Габриэл всё-таки оказался за стенами города. И тут же над землей пронесся азартный вой, звонко протрубил охотничий рог, и Зимняя Свора понеслась по его следу.
Здесь не было улиц и поворотов – только лес и земля, усыпанная мелким снегом. Снег таял под копытами рыжего коня, и тут же снова осыпался на землю с белоснежной шерсти зимних псов., идущих буквально по пятам. Это была сумасшедшая погоня, когда копыта коня гулко бьют в землю, ветер рвет с плеч изорванную куртку, и остается только прильнуть к лошадиной шее, направляя коня вперед и вперед, навстречу сгущающимся сумеркам, быстрее, быстрее, быстрее… А за спиной рычали и заливались лаем псы, трубил рог и заливисто смеялся Зимний Охотник, гоня своего белоснежного коня по следу Осени.
Охота настигла Габриэла, когда над землей уже поднялся тонкий серп растущей луны. Псы настигли тяжело дышащего коня, окружили, заставив захрапеть и взвиться на дыбы, шарахнуться в сторону, роняя пену… Габриэл соскользнул с седла и бросил повод, позволив рыжему коню метнуться в сторону и раствориться в холодном воздухе. Сам он крепче сжал в руке меч и повернулся к псам, кружащим в паре шагов. Псы не кидались, просто не давали уйти – рычали, скалили клыки, делая короткие рывки навстречу его мечу и снова отступая. Ждали хозяина.
Впрочем, ждали недолго. Копыта белого коня глухо простучали по земле, и Зимний Охотник остановился в нескольких метров от загнанной добычи.
- Это была неплохая охота, - звонко в морозном воздухе прозвучал его голос. – Я неплохо погонял тебя по городу, Осень.
- Ты? – хмыкнул Габриэл, поудобнее перехватывая в руке меч. – Я расправлялся только с твоими фейри, Охотник. Тебя я в драках что-то не заметил.
- Это не означает, что меня там не было, - ухмыльнулся Охотник и ткнул пальцем в его левую руку. – Эту рану тебе оставил я за миг до того, как ты пронзил мою грудь мечом. И ссадина виске – моя работа. Лихо я с разворота засветил тебе плашмя, а? Хотел оглушить, не вышло, жаль…
- Вон оно как…
- Да, я был в каждом отряде зимних фейри. В их телах, в их сознаниях. А ты думал, я пропущу самое веселье, что ли?
- Неспортивно как-то, знаешь ли.
- Что?
- То-то некоторые лезли прямо на меч, лишь бы до меня дотянуться – ты ничем не рисковал, когда они умирали под моим сапогом.
- Ерунда. Они – моя сила. Они – это тоже я. И да, это я, а не они, чувствовал твой меч, который входил в моё тело. Это было неприятно, знаешь ли.
- Ясно. А сейчас ты тоже призовешь фейри, или, наконец, вступишь в бой сам?
- Я не боец, Осень. Я Охотник, увы. Поэтому тебя завалят мои псы, а я только вырежу тебе сердце.
Он коротко свистнул, и псы разом кинулись на Габриэла.
Скорее всего, драка была короткой, едва ли на пару минут, но для Габриэла эти минуты были достаточно долгими, чтобы вложить в бой все оставшиеся силы. Стоило псам двинуться вперед, как он прыгнул назад и в сторону, заходя за спину ближайшему зверю, оставляя его между собой и остальными противниками. В то же время грифон, до этого молча стоявший у его ноги, рванулся вверх и с воздуха ударил когтями первого бросившегося на Габриэла пса. В тот же момент Габриэл наотмашь полоснул по боку своего противника, и два пса взвыли одновременно. Остальная стая залилась злобным заем, и засмеялся и заулюлюкал Охотник, науськивая собак на добычу. Псы бросались на Габриэла, пытаясь окружить его и ударить клыками по ногам и руке, держащей меч. Габриэл метался между ними, стараясь не дать себя окружить, и бил – наотмашь, наискосок, чтобы наверняка, чтобы пусть не смертельно, но болезненно, чтобы хотя бы отогнать… потому что прицельно и в сердце не получалось – слишком вымотала его долгая погоня. Грифон носился над полем боя, яростно клекотал и бил сверху, иногда ныряя в самую гущу битвы, прикрывая хозяину спину… подставляясь под клыки, когда не получалось ударить первым…
… А к полю боя медленно и неспешно стекались мшисто-серые тени. Подкрадывались, прячась в редком бурьяне, путаясь в густой тьме. Зимний Охотник не замечал их, и его псы, увлечённые боем, тоже не замечали. Габриэл же то и дело косился на серые всполохи и досадливо дергал бровью.
… А потом Габриэл все-таки пропустил очередную атаку, и клыки зимнего пса сомкнулись на его запястье. Он выронил меч, и в тот же момент еще один пёс рванул его ногу, а третий прыгнул на спину, вцепляясь сзади в плечо и роняя Габриэла на колени. Сбоку коротко взвизгнул грифон, и Габриэл, уже падая лицом в истоптанную землю, успел прохрипеть ему:
- Уходи!..
И увидел, как грифон встряхнулся и рыжим сполохом ушел в небо. «Умница… хороший мальчик…»
Подняться не получилось – один пес, рыча, стиснул зубами его ногу, второй крепко держал, сжимая клыки на плече… но дальше не рвал, ждал команды. И команда прозвучала, но не та, которую, морщась, ждал Габриэл.
- Назад, - коротко приказал Охотник, и псы разжали зубы и, облизываясь, подались назад.
Габриэл хотел встать, но, попытавшись опереться на прокушенную ногу, передумал и просто сел, вытирая кровь с порезанной скулы и глядя, как Охотник спешивается и подходит ближе.
- Ты проиграл, - сказал Охотник, останавливаясь над ним.
- Проиграл, - неохотно кивнул Габриэл.
- И властью победителя я забираю город.
Габриэл снова кивнул, чувствуя, как вместе с его кровью в землю уходит дыхание осени – прохлада дождей, мягкие утренние туманы, запахи мокрой земли и палых листьев, рыжие каштаны с ёжиками плодов, трубящие в небе гусиные стаи… всё то, чем была осень для него. И не только для него.
Зимний Охотник торжествующе улыбнулся, и в воздухе прошелестело легкое потрескивание, с каким встаёт лёд на мелких лужицах. Ночное небо почти незаметно вылиняло в чуть иной оттенок – в седоватый зимний. На окраине слуха мелодично прозвенел сонный свиристель. Зима? Теперь да. Или почти да. Останется самая малость – пройтись по городу, стирая следы осени с ее улиц, окончательно наполняя воздух бодрящей морозной свежестью. Мелочи – день, два, неделя…
- С тобой было веселее, чем с той испуганной девчонкой, - сказал Охотник, доставая из-за пояса широкий нож с матово-белым лезвием. – Побегать-то она бы побегала, конечно, но вот драки бы с нее было так… с гулькин нос. С тобой хоть мечом помахал в шкуре своих фейри. Размялся. Неплохо.
- Ну спасибо, если это был комплимент, - пробурчал Габриэл.
- Разумеется, комплимент! – фыркнул Охотник. – Гордись, пока можешь.
- Хм.
- Остался последний штрих, - Охотник поднял к глазам нож, полюбовался его матовым сиянием и улыбнулся Габриэлу. – Только твоё сердце в моей руке – как завершающий трофей этой Охоты.
- Погоди… - Габриэл с трудом, но всё-таки встал и выпрямился, глядя на Охотника. – Это обязательно?
- Что? Вырезать твое сердце? А как же! Трофей охоты, я же тебе говорю…
- Ты получил полномочия, вступил во владение городом. Я больше не Осень. Так?
- Так-то оно так, конечно. Но ты всё ещё тот, кто убил меня несколько раз в ходе этой охоты.
- Так это просто месть?
- Называй это местью, если хочешь. Я называю это честным трофеем. Ты будешь сопротивляться? В принципе, можешь попробовать, кончено, но сам понимаешь, шансов у тебя ноль.
Габриэл невольно усмехнулся, чувствуя, как течет по спине и рукам кровь из глубоких ран, оставленных зимними псами. Куда там сопротивляться! Устоять бы на ногах… Правильно поняв его усмешку, Охотник покивал:
- Зато я сделаю это быстро. Поверь, я лихо умею вспарывать грудную клетку.
И он шагнул к Габриэлу, щурясь и занося нож для удара.
Габриэл сделал шаг назад, отыскал взглядом серые тени и тихо устало бросил:
- Ладно, я весь твой…
- Что? – недоуменно замер Охотник, кося взглядом по сторонам.
Габриэл не ответил – незачем было… да и не успел. Мшисто-серые тени, прячущиеся в ночных тенях, стремительно скользнули к нему со всех сторон. Вскинулись, окутали, охватили, ложась на плечи плащом цвета сумеречного камня лабрадора… и на миг вывернули реальность, исчезая на Изнанку, проваливаясь в трещины между тем и этим миром, забирая с собой Габриэла прямо из-под носа озадаченного Зимнего Охотника и его своры.
13.
Здесь, на Кромке, всё было как всегда – рыжая равнина и сумрачно-сиреневое небо, по которому плывут рыжие облака. Легкий ветер ерошит траву как пушистую лисью шерсть, и несет по местной степи запахи полыни и немного можжевельника.
Всё как всегда.
Как всю эту чертову вечность…
- Впрочем, порой эта вечность бывает слегка бурной, - пробормотал Габриэл, лежа на траве и глядя в знакомое небо. – Чертова же ты моя сила, Йор тебя за ногу… Настигла-таки своего блудного Императора, с-сука? Выдернула из родного мира, эх… И без Стража скучновато будет…
- Утро доброе, Император! – раздался рядом знакомый жизнерадостный голос, и серый зверь встал из травы, обернувшись знакомым рыжим парнем. – Давненько вас не было видно. Я уж решил, что вас какой-нибудь кирейн кройн сожрал. Ну или Леди-в-Красном таки исполнила свою угрозу и захватила вас в плен, спрятав в своих легендарных лабиринтах. Или Король Холмов загнал вас в засаду и вы там где-то померли среди его холмов. А всё почему? Потому что в одиночку куда-то умелись, хотя у вас тут есть практически армия в моем лице!..
- Энфилд…
- Да, Император.
- Как же вы задрали… Я не Император!
- Мне стрёмно называть вас просто Габриэл. Как-то… не по чину. Я мелкий бродяга, а вы… целый бывший Император. Зверюга почище Кирейн Кройна.
- Ладно, я ошибся, скучновато мне точно не будет, - вздохнул Габриэл и поднялся на ноги. Пошатнулся, припав на раненую ногу, и тихо чертыхнулся.
- Я помогу, - просто сказал энфилд, подставив плечо. – Тут недалеко же.
- Помоги, - согласился Габриэл и, опираясь на плечо энфилда, побрел в сторону своего дома.
- Это вы правильно согласились, - сказал энфилд, когда они пошли почти половину расстояния до дома Габриэла. – Всё равно бы я не отстал.
- На чай будешь напрашиваться? – хмыкнул Габриэл.
- Скорее на рассказ о ваших приключениях. От вас пахнет… знакомым миром.
- Ты тоже оттуда, ясно…
- А разве не все здесь оттуда?
- Хороший вопрос.
- Осень уже закончилась?
- Да.
- Жаль, люблю осень. Да вы смелее опирайтесь, чего робко-то так… Славно вас потрепали.
- Хм. Да.
- Вы должны были сказать: «Ты бы видел того, другого!».
- Указывай мне еще, чего я должен говорить…
- А чего? Я вам не слуга же. Я так… мимо проходил. Могу говорить, что хочу.
- Ты определись давай, или ты мимо проходил, или ты моя армия.
- А, так вы всё-таки вербуете меня в свою армию? Ну так-то в принципе я готов. Не то чтобы я был особ занят. С вами всяко интереснее.
- Ты всегда так много болтаешь?
- Вообще нет, - честно признался энфилд. – Мне просто страшновато, если честно.
- Почему?
- Не знаю. Вдруг во мне осталась еще часть вашей души, и вы такие просто возьмете и сожрете меня… как Кирейн Кройна сожрали. Целиком со всеми потрохами.
- Если тебе страшно, чего тогда вообще подходишь-то?
- Так любопытно.
- Нет в тебе больше моей души, - буркнул Габриэл. – Страж всё вытащил, чисто и аккуратно.
- Это хорошо. Это вы меня успокоили.
- Хм.
- А вот и дом, еще немного… Кстати, у вас кровь перестала течь. Заживает на ходу прям всё.
- Сила соскучилась, - неохотно пробормотал Габриэл. – Гонялась за мной всю осень, пыталась выдрать из мира, куда я провалился, удирая от нее по Межмирью…
- Чего ж вы так? В смысле – удирали-то зачем от силы своей?
- Нужно было пройти туда, куда с ней вход воспрещён.
- Оу. И прошли?
- Да.
Энфилд помог Габриэлу дойти до дома и подняться на крыльцо. Помог ему дойти до дивана, снять изодранную куртку. Потоптался в дверях… и тихо спросил:
- А бессмертие так тоже можно сбросить? Чтобы вернуться в тот мир?
- Не знаю, - честно ответил Габриэл и растянулся на диване, чувствуя как ноет измученное погоней тело. – У меня и с силой-то нечаянно получилось. Сам не понимаю, как так вышло – провалился в какую-то трещину, что ли. Сбой системы.
- Ясно… Ладно, отдыхайте, - и энфилд повернулся к двери.
- А рассказ не будешь с меня требовать? – спросил Габриэл. Энфилд тряхнул головой:
- Да какой с вас рассказчик сейчас… Я лучше завтра приду. Не прогоните?
- Тебя прогонишь…
- Ну так-то да, - хмыкнул энфилд. – До завтра, Император!
И вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
- Задрали вы со своим Императором… - сквозь зубы бросил ему вслед Габриэл. Энфилд хихикнул за дверью и, видно, обернулся зверем, потому что по земле за окном прошелестели когти, а не босые ноги.
Габриэл закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Вернувшаяся сила бродила по телу, деловито латая раны, оглаживая кожу, мурлыча что-то успокаивающее и ободряющее. Сполохи синего и золотого бродили в ее зеленовато-серой глубине, сворачиваясь уютным котом в бродячей душе бывшего Императора. Габриэл снова вспомнил Стража – как он там, интересно?.. И, словно откликаясь на его мысли, в комнате что-то прошуршало. Габриэл открыл глаза и увидел рыжего грифона – зверь стоял рядом, опираясь о диван передними лапами и пристально всматривался в Габриэла золотыми своими кошачьими глазами. По перьям и шерсти грифона среди осенней рыжины гуляли оттенки серого и зеленого – оттенки привычной императорской силы. Увидев, что Габриэл проснулся, грифон тихо мурлыкнул и склонил голову.
- Привет, - сказал ему Габриэл и потрепал по мягкой шерсти. – За мной увязался, рыжий?
Грифон фыркнул и улегся на полу у дивана, как большой пес, охраняющий хозяина.
- Сила привыкла быть живой? – сам себе улыбнулся Габриэл. – Ладно. Буду звать тебя Карий – помнится, был такой охранник у одного воина…
Кромка шелестела за окном лёгким степным ветром, щебетали в траве глазастые существа, где-то далеко лаял Глатиссант, преследующий неведомую добычу, в высоте пронзительно покрикивала птица-вестник. Габриэл спал и видел во сне женщину в темном – прекрасную женщину с пылающим взглядом диких глаз. Женщина улыбалась, обнимая его, и шептала ему о чем-то сокровенном… Там, во сне, он снова пообещал, что найдет ее. А она ему поверила. Всегда верила – и во сне поверила тоже.
Кажется, он плакал во сне.
Но об этом не знал никто кроме рыжего грифона, охраняющего сон бывшего Императора, неприкаянного бродяги Кромки.
Октябрь-ноябрь 2021
@темы: тексты
