Его безумие – канат над пропастью.
Он помнит прошлое и верит в жизнь,
Не зная жалости, не веря робости
Идет над бездною, не глядя вниз.

Его безумие налетом патины
Пятнает прошлое под декаданс.
Катализатором из черной платины
Он невозможному дарует шанс.

Его безумие до дрожи жуткое
Гротескной бабочкой стучит в висках,
И пальцы нервные и слепо-чуткие
Души касаются, лелея страх.

Его безумие звенит оковами
И рвется бешено из серых глаз,
Путями старыми, путями новыми
Взлететь – и рухнуть в который раз.

Улыбкой призрака, оскалом мумии
Глядит из зеркала, не пряча взгляд,
Зыбь отражения – его безумие…
И в чашу полную стекает яд.

22.11.13

@темы: настроенческое, стихи, разновсякий бредофлуд

---

Осеннее безумие

…
В таверне было тихо. Только в одном углу возился, сопел и чавкал кто-то невидимый, доедая теневую рыбу. Рикардо с завистью покосился в угол – ему самому уже давно хотелось есть, но с едой тут было туго. За последний час таверна пережила нашествие теневых рыб, наводнение (к счастью, прекратившееся, когда между потолком и водной поверхностью оставалось сантиметров двадцать) и хоровод русалок. Русалки резвились, пели похабные частушки, жевали сырую рыбу, которую ловили тут же, и время от времени игриво утаскивали Рикардо под воду. Потом кто-то испуганно закричал: «Кит, кит!», и русалки серебристо блеснувшей стайкой бросились врассыпную прямо сквозь стены. Снизу послышался звук, словно кто-то огромный со свистом втягивал воду, и буквально за несколько секунд вода из таверны исчезла. И вовремя, потому что Рикардо уже выбился из сил, пытаясь удержаться на плаву и не дать русалкам себя утопить.
Поэтому он сидел сейчас прямо на полу, мокрый, голодный и злой, и завидовал местному невидимке, который поймал теневую рыбу, и смачно пожирал её во время наводнения… и который продолжал жевать эту чертову рыбу так, словно это был самый изысканный деликатес в мире. Рикардо уже почти созрел до того, чтобы попытаться отобрать у невидимки остатки рыбы, но тут в таверне снова что-то изменилось.
Нет, внешне всё осталось как было – пустая таверна с мокрыми стенами и предметами обстановки – но у Рикардо появилось четкое ощущение присутствия. Кто ещё был здесь кроме него и привычных уже невидимок. Кто-то крупный, равнодушный и опасный. Рикардо медленно, стараясь не делать лишних движений, поднялся на ноги. Индикатор опасности, отлично развитый у зверей и приключенцев, просто зашкаливало. Этот индикатор панически требовал бежать и прятаться – бежать подальше и прятаться поглубже – но выхода у таверны по-прежнему не было. Бежать было некуда, прятаться негде. Нечто находилось близко. Оно медленно двигалось вокруг Рикардо, присматриваясь, принюхиваясь… или что оно там использовало для ориентации в пространстве. Рикардо не видел его, только чувствовал, что он здесь не один. А потом что-то коснулось его руки – сперва осторожно, словно зверь пытается обнюхать, познакомиться… и тут же еще раз, уже зубами, нанеся неглубокую, но болезненную рану. Рикардо отскочил, тряся укушенной рукой, и увидел, как капли его крови исчезают в воздухе, словно слизанные невидимым языком. Невидимый зверь заворчал – негромко, довольно – и переместился куда-то за спину Рикардо. Рыжий проворно отскочил и снова замер, прислушиваясь, пытаясь понять, где находится его невидимый противник. Второй укус пришелся ему в лодыжку, и Рикардо, охнув, попытался пнуть агрессора вдогонку. Задел на излете – ботинок коснулся чего-то мягкого и податливого, и невидимый зверь сначала испуганно взвизгнул, а потом низко и угрожающе зарычал.
- Пошел отсюда! – зло рявкнул Рикардо и, подхватив не успевший увернуться табурет, швырнул его в сторону рычания. Зверь снова взвизгнул и тут же замолчал. Но не ушел. Рикардо чувствовал, что он где-то рядом. Очевидно, хитрая тварь поняла, что выдает себя звуками, и принялась подкрадываться к жертве молча. Рикардо тоже замер, пытаясь определить, откуда ждать нападения. Охота пошла всерьез…
…и весьма неудачно для Рикардо. Тварь была слишком быстра… и невидима. Она атаковала со всех сторон, нанося многочисленные раны – неглубокие, да. Пока неглубокие. Но тем не менее заставляющие жертву метаться из стороны в сторону в попытках уйти от укусов, терять силы и медленно, но неотвратимо исткать кровью. А потом невидимому охотнику останется только подобраться к обессилевшей жертве и перегрызть ей горло. Жестокая, но действенная тактика.
«…А значит играть в твою игру бесполезно, - решил Рикардо. – Не поменяться ли нам местами?»
И он начал пытаться схватить невидимого противника. Схватить, ударить, пнуть – всё что угодно, лишь бы тварь взвизгнула, заскулила, зарычала от боли и злости… Чтобы решила, что эта жертва слишком хлопотная для привычной охоты.
Несколько раз у него всё-таки получилось ударить невидимого зверя, а потом зверь разозлился. Когда в очередной раз вместо того, чтобы отдернуть укушенную руку, Рикардо размахнулся, ударил наотмашь… и попал – судя по всему, по морде зверю – невидимка бешено взревел, и ответный удар отбросил рыжего к стене. Да так неудачно, что Рикардо чувствительно приложился плечом и виском, и понял, что лежит на полу, только когда попытался с него встать. Попытка подняться показала, что он не может опереться на руку – плечо онемело, и рука просто висела плетью.
«Проклятье… - Рикардо стиснул зубы, борясь с подступающей паникой. – Черт, что делать?! Думай, думай, чтоб тебя!..»
Рычание зверя нарастало – словно сама тварь где-то в двух шагах от рыжего увеличивалась в размерах. Ощущение присутствия стало сильнее, и по таверне отчетливо потянуло запахом крови.
«Это… плохо. Это очень плохо!..»
…
…
…
- Интересно, - в который раз повторила Илона. – Очень интересно…
- Ну что, поможешь? - спросила Время, рассеянно водя пальцем по столу. – Ты ж маг, и всё такое.
- Ага, - Илона скептически вздернула бровь. – И ты полагаешь, что у меня найдется какой-нибудь магический прибамбас, который на раз-два-три поможет тебе найти… кстати, найти что?
- Того, кто мелькал во всех предыдущих стычках Рикардо с… с неважно кем или чем в этом городе.
- Или не «того», а «что-то», – уточнил Таро. – Это может быть не человек, а, скажем, предмет или событие.
- Может, - нехотя согласилась Время. – Но я бы всё-таки поставила на человека.
- Почему?
- Ну… нипочему. Просто так. Называй это женской интуицией.
Таро скептически хмыкнул, но не стал комментировать женскую интуицию.
- Я понимаю, что у магов нет магических прибамбасов, которые могут всё, - сказала Время, обращаясь к Илоне. – Но…
- Но тебе повезло, - довольно жмурясь, сказала магиня. – Именно такой прибамбас, который тебе нужен, у меня и есть.
- Серьезно?! – искренне удивилась Время. Илона кивнула:
- Абсолютно. Коррелятор Оккама – вещица, которую используют скучные ученые, корпящие над тождествами старинных закляшек и прочими занудными вещами. Нам про неё в прошлом году трепался преподаватель на курсах повышения квалификации. Ну как трепался… жаловался, что функционал у коррелятора Оккама слабоват для его гениальных исследований.
- И у тебя эта штука есть? – уточнил Таро. Илона пожала плечами:
- Это не штука, а скорее… хм… программа. Знаете, есть такие программы для обработки статистических данных?
- Нет.
- Оу. Ну короче, это такая же программа. Она сравнивает события, отсекая то, что не является в них тождественным.
- Так у тебя она есть?
- Нет. Но сейчас скачаем.
- Хм. Не знал, что в интернете можно скачать магические прибамбасы, – задумчиво проговорил Таро. Илона подняла вверх указательный палец и покачала им перед носом Таро:
- Не в интернете, чудак. В нашей локальной магической сетке.
- Мда… А впрочем, чему я удивляюсь, – вздохнул Таро. – Давно пора привыкнуть, что вокруг меня сплошные… хм… люди-приключения, у которых бывает всё и по-всякому. Девочки, хотите кофе? Я бы выпил кофе по-венски.
- Иди вари, - сказала Илона, включая ноутбук с голографическим изображением саламандры в углу монитора. – Кухня там, спички на подоконнике, сливки в холодильнике, кофе где-то на полке в баночке из-под чая с надписью «соль». А, да – на холодильнике сторожевая закляшка, чтобы открыть, скажи «друг».
- Ок, - ничуть не смущенный такими инструкциями, Таро поднялся и пошел на кухню.
К тому времени, когда Таро сварил кофе и принес его на подносе в зал вместе с чашечками, ложечками, сахаром и розетками с вареньем, Илона и Время уже азартно присоединяли к вискам Времени полуматериальные «усики», которые тянулись прямо из монитора мерно мурлыкающего ноута.
- Щекотно, - сказала Время и хихикнула. – Но прикольно. И как эта штука работает?
- Сейчас зададим параметры, - сказала Илона, стуча по клавиатуре. – Так… хм… угу…Готово. Теперь давай, вспоминай события, между которыми ты хочешь установить связь.
- По порядку?
- Необязательно.
- Отлично! Но я буду вслух, так проще.
- Да не вопрос.
- Маршал Осень и Лорд Зима, - сказала Время. – А до этого тоже был человек зимы, а Рикки тогда был человеком осени… и его двойник был просто прекрасен!..
…
…
…
Рикардо осторожно сел, привалившись спиной к стене, и замер, пытаясь сообразить, как и откуда нападет его невидимый противник. Но тот не торопился. Судя по скрипу половиц, он бродил из стороны в сторону, время от времени шумно принюхиваясь и облизываясь, когда с искусанных рук рыжего срывалась очередная капля крови.
«Ждет, когда ослабну? Долго ему еще ждать, долго. Но рука ушиблена знатно, никак не отойдет… Блин, хоть бы до табуретки добраться, всё оружие какое-никакое…»
Табуретка, словно подслушав его мысли, осторожненько засеменила в сторонку, подальше от Рикардо и его невидимого противника.
«Вот зараза…»
…
…
…
-…Потом еще его гончие Лимбо гоняли – тоже при мне дело было, - во второй раз за день договорила Время. – Потом с кельтикой какой-то замут был, в котором он успел поучаствовать. И всё, больше я не вспомнила.
- Парень-то у вас не скучает, я смотрю, - с серьезным видом сказала Илона, глядя в монитор. – Он что, реально в каждое свое тут появление умудряется куда-то влипнуть?
- Воображение у него… опасное, - поморщился Таро. – Никак я ему не могу это объяснить!
- Что значит «опасное»? – заинтересованно посмотрела на него Илона. – Разве воображение – это не то, что ты воображаешь, придумываешь где-то там сам себе?
- Он воображает не просто сам себе, - вздохнул Таро. – Такое ощущение порой, что он воображает прямо в голову какого-то бога – наверняка такого же рыжего и сумасшедшего! – который тут же норовит эту идею протолкнуть в жизнь. Причем в качестве подопытного берет Рикардо – чтобы далеко не ходить, я так понимаю.
- Какая интересная мысль…
- Знаете, что самое интересное? – печально вздохнул Таро. – Это тоже его мысль.
- Кого? Рикардо?
- Угу. Но он в неё не верит. Сам же мне её рассказал в ответ на мои увещевания, и сам же не верит. Он вообще мне не верит, когда я излагаю ему эту теорию. Ну не нонсенс, а?
- Не нонсенс, – задумчиво сказала Илона. – Сам подумай. Если это правда, то у него где-то там в сознании должен стоять этакий… стопор, не позволяющий поверить в эту ситуацию
- Почему?!
- Как это почему? А как тогда он будет придумывать? Как можно сочинять интересные теории, если ты знаешь, что они тут же начнут проверяться?
- Ну какие-то можно сочинять, наверное, - мечтательно сказала Время. – Интересные и нестрашные.
- То есть досюда можно, а дальше нет? – насмешливо прищурилась Илона. – И как ты себе это представляешь? Досюда я фантазирую, а как только мысли – логически, заметь! – уходят в неприятную сторону, сразу торможусь?
- Мда, фантазировать с шорами неудобно.
- Именно.
- Звучит логично, - с интересом сказал Таро. – Спасибо за идею. Пожалуй, я над этим подумаю в спокойной обстановке, когда мы выручим нашего рыжего раздолбая. Хорошую идею надо думать в кайф, под кофе и соответствующую пластинку… О, предчувствую серию замечательных вечеров! Только я, музыка и эта идея! Ах да, еще обязательно кофе. По-венски. Да.
Илона посмотрела на его мечтательное лицо и тихо спросила у Времени:
- Он всегда такой странный?
- Когда дело касается интересных идей – да, - так же тихо ответила Время. – Он же философ. Философ Таро. Поэтому представляешь, сколько материала для философских вечеров ему подкидывает Рикардо?
- Представляю. Забавные у тебя приятели.
- Кстати о приятелях, - напомнила Время, указывая на монитор. – Есть там что-то полезное?
- Есть, - задумчиво сказала Илона. – Погляди-ка сюда. Вот это лицо тебе ни о чем не говорит?
Время, а за ней и Таро, прилипли к монитору. Там, из глубины хаотично переплетенных линий, выступало лицо человека.
- Это… Рикардо?! – ошарашенно спросила Время. – Мутно как видно… Или… не он?
- Не он, - уверенно сказал Таро. – Смотри, черты лица мельче, волосы… не такие волосы… да и вообще не похож. И взгляд…
Взгляд у полузнакомца на мониторе был жесткий, пристальный и неприятный.
- Слушай, не может быть, - сказала Время. – Ты его узнаешь, Таро?!
- Кажется, да.
- Эх, почетче бы… Илона, нельзя почетче изображение?
- Вряд ли, – пожала плечами магиня. – Этот образ всего лишь выужен из твоих воспоминаний. Наверное, он так и мелькал порой где-то на окраине событий и на границе взгляда. Не фокусируя на себе внимание. Что, знакомое лицо?
Таро и Время переглянулись.
…
…
…
Дыхание невидимого зверя участилось, когти царапнули по полу, половицы скрипнули от звериного веса…
«Сейчас прыгнет, - понял Рикардо. – Как только пол скрипнет – бросаюсь в сторону… ну же…. ну…»
- Тц-тц-тц, - прозвучало в таверне, и кто-то в длинном сером плаще встал между сидящим у стены Рикардо и его невидимым противником. – Это оказалось опаснее, чем я думал… или это ты такой слабак.
- Осторожно, - сквозь зубы бросил ему Рикардо. – Прямо перед тобой невидимая тварь…
- Кому невидимая… - насмешливо сказал человек и, не оборачиваясь, бросил на пол легкий короткий меч и простой электрический фонарик. – Не умри раньше времени, рыжий. Я убью тебя сам, когда ты сойдешь с ума в этой ловушке.
- Внезапно…
И человек исчез прежде, чем Рикардо успел бы что-то сказать. Впрочем, говорить он не собирался. Куда важнее было то, что ему оставили оружие, а уж зачем, почему и кто – об этом можно подумать и позднее.
Меч лег в ладонь легко и удобно. Идеальная длина, идеальный вес, идеальный баланс – такое ощущение, что нежданный незнакомец отлично знал предпочтения рыжего странника. Но размышлять об этом было некогда – недалеко от него снова скрипнули половицы, отмечая перемещение зверя.
«А фонарик скорее всего… да где же кнопка?! - Рикардо щелкнул переключателем и усмехнулся. - Ха, так я и думал!»
Желтоватый электрический свет фонарика выхватывал из воздуха очертания хищного зверя, похожего на росомаху. Только эта тварь была примерно по плечо Рикардо, зато сложение у неё было полегче, чем у росомахи.
Зверь неодобрительно покосился на меч в руке рыжего, опустил к полу морду, принюхался и медленно двинулся к Рикардо.
Левая рука по-прежнему не желала нормально двигаться – «… ушиб сильный? Или все-таки повредил плечо?..» - но сжать пальцы на фонарике получилось, и Рикардо осторожно, не сводя взгляда с приближающегося зверя, поднялся на ноги. Зверь замер, глядя на меч в руке Рикардо.
- Шел бы ты отсюда, – негромко предложил Рикардо, поднимая меч на уровень глаз противника. – Теперь я еще более хлопотная добыча.
Зверь шагнул влево – Рикардо повел мечом влево. Зверь подался вправо – Рикардо снова проводил его мечом. Зверь протестующе заворчал.
- А ты думал? – сказал ему Рикардо. – Условия изменились. Интересно, если из твоей шкуры сделать куртку, она станет видимой? Или я буду модно рассекать в невидимой куртке?
«Я так не играю», - явственно проступило на морде зверя, и он, брезгливо тряхнув задней лапой, растаял в воздухе.
Ощущение присутствия исчезло.
Рикардо повел фонариком по сторонам – пусто. Только невидимки издевательски протопотали где-то перед ним в луче фонарика, в отличие от сбежавшего зверя исправно оставаясь невидимками.
Рикардо выдохнул, выключил фонарик и прислонился к стене.
«Последнее приключение было опасным, – подумал он, морщась от боли в искусанных руках и ногах. – Так-так… Значит, этот доброжелатель и был тем, кто загнал меня в эту ловушку. Знакомый голос… Эх, жаль, что он не додумался обернуться. И что за странное желание – свести с ума и убить самому? Вот это «убить самому» отдает дешевой театральщиной, ей-богу. Надо будет ему об этом сказать при встрече. Потому что либо в этом есть какой-то особый смысл – и тогда вдруг он проговорится от злости? - либо… либо это и есть та самая дешевая театральщина. И вопрос на миллион – он-то сам как сюда попал и, самое главное, как отсюда исчез?!..»
- Раз, два, три, четыре, пять, – сказал кто-то вкрадчивым голосом. – Я иду искать.
И на таверну упала темнота.
…
…

@темы: тексты

---

йе.
в смысле.. ЙЕЕЕ! еще один рубеж позади. я герой, да ;Ъ нас там несколько таких, гыгы)
но епт, как же мне не хватает на работе своей команды) инари не хватает... тех, кто умеет работать в любых условиях... в том числе ЗАРАНЕЕ и КАЧЕСТВЕННО. фр. да.

а еще сегодня офгенные звезды. яркие, чистые... те самые звезды.
...и давно у меня так зверски не болел старый перелом... может, и правда будут дожди? ..с другйо стороны, было бы клево в субботу перед клубом съездить покататься.. ладно, там видно будет))))

---

)))

@темы: фото

---

январь уже, в общем-то, скоро)))

..и у нас в новогодние каникулы - третий концерт нашей авторской песни)))

@темы: клубное, песни

---

фотоспам)

не косплей, просто фото со съемочной площадки))))

@темы: фото, клубное

---

обещанное)

Осеннее безумие



Он был рыжий, безумный, и на лацкане его куртки блестел металлический значок в виде золотого кленового листа.
Он пришел в город с севера… а может, это был восток или юг – но совершенно точно, не запад.
«Привет, – сказал ему город. – Ты надолго?»
«Как получится, – пожал плечами рыжий. – Но сам понимаешь, вряд ли… Не забудь выгнать вовремя, договорились?»
«А как же! – легко согласился город. – Заходи, короче…»

…

Стук в дверь застал рыжего за завтраком. Он поставил на стол чашку с чаем и пошел к двери.
- Привет, - сказал рыжий, впуская в квартиру невысокого человека в синем костюме. – Каким ветром?.. В смысле, проходи. Чай будешь?
- Буду, - сказал ворон на плече человека в синем. – Неосторожный ты, Рикардо. Открываешь дверь кому не попадя.
- Ты не «кто ни попадя», Таро, – отмахнулся рыжий. – И Рикардо меня звали не здесь и не сейчас.
- А ты откуда знал, кто стоит за дверью? – человек неодобрительно покосился на рыжего и сел за стол.
Ворон, похожий на плюшевую игрушку, сердито блеснул черным глазом.
Рыжий утомленно вздохнул – мол, ну как всегда! – и пошел наливать чаю человеку в синем.
Не успел – в дверь снова постучали.
- Спроси кто, – сварливо сказал Таро устами ворона. Рыжий сердито покосился на него и молча открыл дверь.
- Привет-привет! – через порог порхнула девушка в черно-белом платье. – Рикардо, ты постригся? Хм… уже постригся или еще постригся? Приветствую, Таро! Вот, я пришла, как тебе и обещала.
- Кому ты обещала? – спросил рыжий, закрывая за девушкой дверь.
- Ему, – девушка указала на Таро. Человек в синем покачал головой.
- Не обещала?! – удивилась девушка. – А когда мы слушали «Хей-хой, год коня» в «Круге кабаре»? Разве не ты сказал: «Время, лапочка, не забудь заглянуть к Рикардо»?
- Мы не слушали «Хей-хой, год коня» в «Круге кабаре», - спокойно сказал ворон на плече Таро. – Этот год коня еще не наступил… а предыдущий я встречал в Кастильвании.
- А пред-предыдущий? – робко спросила девушка.
- В пред-предыдущий мы с тобой еще не были знакомы.
- Упс… Впрочем, это ничего не отменяет, я четко помню, что ты просил меня сегодня зайти в гости к Рикардо. Попросишь, в смысле.
- Я запомню, – сказал ворон, кивнул человек.
- Надеюсь, вы решили заглянуть ко мне в гости просто по случаю того, что я мимоходом оказался в вашем городе, - сказал рыжий, ставя на стол еще одну чашку. – Кстати, Время, лапочка, мне вот интересно… ты-то почему назвала меня Рикардо? Когда мы виделись в последний раз, ты звала меня…
- Потому что ты так представился… или представишься? – перебила его Время. – Ох, не путайте меня, мальчики! И вообще я по вас соскучилась. Рассказывайте, как дела, что нового с вами произойдет?
- Надо говорить «произошло», - поправил девушку Таро и взял чашку, кивком поблагодарив Рикардо. – Это ты идешь по прошлому-будущему как тебе вздумается. Мы шагаем только в одном направлении.
- Да ладно, - Время улыбнулась ему и хитро подмигнула рыжему. – Не скромничайте.
- Во всяком случае, от нас это не зависит, – проговорив это, ворон на плече Таро щелкнул клювом и выразительно посмотрел на хозяина. Таро молча протянул ему кусок печенья.
Рыжий махнул рукой – мол, ладно, бог с вами, пусть всё будет как будет! – и вернулся к прерванному завтраку. Впрочем, молчание за столом долго не продлилось.
- Слушайте, чего я подумал, - азартно сказал рыжий, допив свой подостывший чай. – А что если…
- Ой, погоди! – попытался прервать его Таро, но рыжий отмахнулся и продолжил:
- …если в мире бывают люди-приключения?
Где-то далеко-далеко, на грани слышимости хрустально прозвенели колокольчики. Таро прикрыл лицо рукой и покачал головой.
- Это как? – с интересом спросила девушка.
- Ну вот смотри, - принялся объяснять рыжий. – Вот ты, например, девочка-время. Так?
- Так.
- А представь, что где-то ходят люди, которые немного приключения. Представила?
- Н-ну…
- А может, все люди – немного приключения. Но в ком-то больше приключений, в ком-то меньше, кто-то – треть-приключение, кто-то – четверть, кто-то – одна десятитысячная.
- Обожаю слушать твои фантазии, Рикардо. И что дальше?
- Дальше всё просто – когда рядом оказываются люди-приключения, чей суммарный заряд составляет единицу, вот тогда опа! – и случается приключение. Эта мысль отлично объясняет, почему существуют люди, вокруг которых постоянно что-то происходит! Просто у них заряд велик, и им добрать «критической массы» от окружающих – пара пустяков. Прикольно, да?
- Ты сказал «оказываются рядом», - Таро сурово посмотрел на него. – Рядом – это как? Один метр? Одна улица? Один город? Один мир?
- А я откуда знаю? – рыжий пожал плечами и налил себе еще чаю. – Это так… забавная мысль просто. Идея для менестрелей… и графоманов, да. Причем идея не новая, я точно уже встречал её в разных вариациях.
- Раз не новая, почему ты вспомнил о ней именно сейчас?
- Просто так.
- Просто так, значит… - медленно повторил Таро, поглаживая перья нахохлившегося ворона.
- Ну да, а что? – рыжий удивленно посмотрел на него.
Ворон встряхнулся, переступил лапами на плече хозяина и открыл клюв.
- «А что, если каждый город – это плацдарм для битвы времен года?» - спросил как-то ты, и мы пару лет изводились, наблюдая за твоими похождениями, маршал Осень, - язвительно выделил он. – «А что, если наш мир – это преисподняя для других миров?» - спросил ты в другой раз, и я чуть не поседел, наблюдая за твоими выкрутасами, проводник ты наш ненаглядный! Человек ты наш, твою налево, приключение!
- А чего стоила осада Облачного замка! – сурово поддакнула Время… посмотрела на удивленные лица собеседников и растерянно спросила: - А что… её еще не было, да?
- Ты преувеличиваешь, – сказал Рикардо, обращаясь к Таро. Тот упрямо поджал губы.
- Нет, - каркнул ворон на его плече.
- Преувеличиваешь. У тебя навязчивая идея, которую ты каждый раз пытаешься за уши притянуть к любой ситуации.
- Навязчивая идея?!
- А разве нет?
- То есть ты в упор не замечаешь, что каждый раз ты сам придумываешь базу для своей очередной эскапады?!
- Звучит лестно, но ты сильно преувеличиваешь мои способности демиурга.
- Тогда почему?..
- Я ж тебе всё объяснял. Интуиция, подсознание, опирающееся на едва заметные нюансы окружающего мира. Не я создаю ситуацию, Таро. Я её замечаю и осознаю за какое-то время до полного в неё погружения.
- По-моему, звучит логично, - сказала Время. – Тебе не кажется, Таро, что он всё логично объяснил?
- Ещё бы, – рот Таро скривился в саркастической усмешке. – Объяснить – это он может. У нас, как в том анекдоте – «нет, объяснять не надо, объяснить я и сам могу, ты мне скажи, что происходит!».
- Я такой, - кротко и скромно сказал рыжий. – Хочешь, еще чего-нибудь объясню? Я обычно до завтрака объясняю штук шесть необъяснимых вещей. Так, для тренировки.
Таро беззлобно хмыкнул.
- Трепло ты, - уже спокойно сказал ворон. – Трепло и фантазер. Человек-приключение.
- Не без того, – пожал плечами Рикардо. – Но ты вот скажи мне, Таро…
Что хотел спросить рыжий, осталось неизвестным, потому что в этот момент в дверь опять постучали.
- Моя квартира сегодня популярна, - вздохнул Рикардо, поднимаясь из-за стола. – Проходной двор какой-то…
- Спроси, кто это, – снова сказал Таро.
- Слушай, ну детский сад! – отмахнулся Рикардо. – Что за «волк и семеро козлят»?
Он подошел к двери и распахнул её.
- Стой! – крикнул Таро, но опоздал.
Тьма, притаившаяся за дверью, вскипела косматым приливом, разом охватила рыжего и опала, рассыпаясь в матово поблескивающие черные капли. Капли упали на порог, на коврик у двери, на линолеум коридора… и растаяли в доли секунды.
Раз – и всё. Ни тьмы, ни странной темной росы… ни рыжего раздолбая Рикардо, открывающего двери кому попало.
- Рикки! - обеспокоенно вскинулась с места Время. – Эй, что за шутки?! Рикки!
- Человек-приключение, - недовольно сказал ворон Таро. – Вот засранец…
Время осторожно подошла к двери, выглянула в коридор и, пожав плечами, закрыла дверь.
- Никого, - сказала она. – Никого и ничего. Как думаешь, что это будет?
- Если ты хотела спросить «что это было?», то похоже на ловушку. А если ты имела в виду то, что сказала… то понятия не имею.
- Мы будем просто ждать?
- Нет, – улыбнулся Таро. – Во-первых, это было бы слишком скучно. А во-вторых, не зря же мы тут собрались. В конце концов, мы с тобой тоже люди-приключения. Так что допиваем чай – и вперед, приключаться.
…
…
…
Больше всего это было похоже на пустую таверну. Маленькую, вмещающую четыре стола, стойку и крохотную сцену. Одно окно с замызганной занавеской, и полное отсутствие какой бы то ни было двери довершали удручающую картину.
- Интересно, если бы я, прежде чем открыть дверь, спросил «кто там?», это бы сильно повлияло на моё нынешнее положение? – пробормотал Рикардо и, повысив голос, позвал: - Эй, есть тут кто?
«Есть кто?.. есть кто?.. ессь-тооо, есссь?..» - торопливыми шепотами отозвалась таверна.
За спиной протопотали едва слышные шаги – словно кто-то маленький пробежался по деревянному полу. Рикардо резко обернулся – никого. Тут же, словно издеваясь, шаги протопали еще раз, и опять за его спиной.
- Что за кошки-мышки? – нахмурился Рикардо.
«Кошки-мышки… мышки-мышки… мышки… мышшшшки… кошшшшь?..» - подхватили шепоты по углам.
«Ладно, - решил рыжий. – Сперва осмотримся…»
Демонстративно не обращая внимания на шепоты и топотки, он тщательно обыскал таверну. Ничего нового не обнаружилось. Четыре стены, пол, потолок, стойка, грубо сколоченная сцена и так же грубо сколоченные столы и табуретки. Столов, кстати, было четыре, а табуреток всего две. Окно не открывалось – даже признаков не было защелок, задвижек или ручек – стекло на вид было толщиной с ладонь, а за окном подмигивала и переливалась мерцанием бездна, полная звезд.
- Мда, - пробормотал Рикардо и досадливо поморщился, когда пустая таверна подхватила торопливыми шепотками «Мммм-дааа… мдааа… дададададаааа... ммм…».
За его спиной снова кто-то пробежался – судя по звуку, прямо по стойке. Рикардо обернулся – никого не было, но на стойке лежал кленовый лист. Ярко-желтый, тронутый по краям рыжиной, влажный то ли от дождя, то ли от росы, и остро пахнущий осенью. Рикардо взял лист со стойки, покрутил в руках… Лист как лист, в котором нет ничего необычного. За исключением того, что он появился сам по себе в пустой таверне.
- Это что-то значит, - сварливо сказали за спиной, и Рикардо обернулся, шарахаясь назад.
- Это наверняка что-то значит, - повторило существо, сидящее на табурете за соседним столиком. – Ты так не думаешь?
Существо было похоже на девушку в серебристо-голубом платье, покрой которого сразу вызывал в памяти эльфов, рыцарей и прочее фэнтези. Точнее, оно было бы похоже на девушку, если б не когтистые лапы вместо ног, выглядывающие из-под подола платья. К тому же лицо этой… этого существа было закрыто кожаной маской с клювом – «чумной доктор» - вспомнил название маски Рикардо, и ему показалось, что в воздухе пряно пахнуло лекарственными травами.
- Так думаешь или не думаешь? – нетерпеливо повторило существо капризным женским голосом и по-птичьи повернуло голову, блеснув стеклянными линзами гогглов, вставленных на месте глазниц.
- Думаю, - сказал Рикардо. – А ты кто?
- Я баньши, – охотно сказало существо и неопределенно помахало рукой в воздухе. – Ну там, знаешь, пою-напеваю, смерть подзываю… Слыхал обо мне?
- Слыхал. Так ты петь сюда пришла? Так место не занято, я смотрю, – Рикардо кивком указал на сцену.
Баньши хихикнула:
- Юморист! Хотя идея хороша!
«Хо-роша?! – испуганно откликнулись шепоты. – Хоро… шашаша… шшшша… шша… шшша!..»
Баньши покосилась по сторонам:
- Ишь, не хотят…
- Кто не хочет? – с любопытством спросил Рикардо.
- Да эти… по углам.
- Кто «эти»?
- Чего пристал?! – внезапно окрысилась баньши. – Я тут по делу, между прочим.
- Оу.
- Мне как баньши положено нести знамения. Положено?!
- Ну… тебе виднее.
- Положено! Поэтому вот тебе знамение, Рикардо эль Верт Аделардо д’Ардженто «Птица». Не выберешься ты отсюда, понял? Сгинешь, пропадешь, с ума сойдешь! Пропадешь, пропадешь, пропадешь!..
«Пропадешь!.. пропадешь!..» - откликнулись шепоты, подхватывая голос баньши, сорвавшийся на пронзительный вопль. Такой пронзительный, что Рикардо невольно поморщился и закрыл ладонями уши.
- ПРОПАДЁШЬ! – взвизгнула баньши в последний раз и пропала.
«…ёшь… ёшь… ёшь…» - эхо прокатилось по углам, и шепоты почему-то не стали его комментировать.
Рикардо потер уши ладонями – последний вопль оказался болезненным – огляделся, убедился, что таверна снова пуста и пробормотал:
- Эль Верт, говоришь? Аделардо д’Ардженто? Хм… кто бы ты ни был, ты знаешь именно это имя. Это означает…
Он посмотрел на осенний кленовый лист, по-прежнему зажатый в руке, и озадаченно закончил:
- Что-то это определенно означает, так?
«Так… - откликнулись шепоты. – Так-так-так… так… та-а-а-к…»
…
…
…
- Давай рассуждать логически, - сказал Таро устами своего ворона. Время сложила руки на коленях и кивнула, демонстрируя готовность рассуждать логически.
- Зачем я попросил тебя зайти к Рикардо в этот день? – задумчиво продолжил Таро. Время подумала и предположила:
- Надеялся, что я его остановлю и не дам шагнуть за дверь, в ловушку?
- Тогда почему я не предупредил, чтобы ты его остановила?
- Не догадался?
Таро укоризненно поглядел на Время, а его ворон возмущено каркнул – своим, вороньим голосом. После чего продолжил уже голосом своего хозяина:
- Я по-прежнему полагаю, что не стоит пытаться менять прошлое, поэтому вряд ли собирался пользоваться запрещенными приемами. Но вот намек себе я мог бы оставить.
- Намек?
Таро рассеянно поправил галстук-бабочку:
- Ты – леди-время. Возможно, я попытаюсь сам себе намекнуть, что эта ловушка связана с прошлым Рикардо. Ведь я попросил тебя зайти не «к нам», а «к Рикардо», так?
- Так, – с интересом ответила Время. – Продолжай. Звучит достаточно ненормально, чтобы оказаться правдой.
- Само по себе предположение, что ловушка – привет из прошлого, ничего не стоит, ибо, как сказал бы сам Рикардо, это и ежу понятно. Другое дело, если ты была свидетелем чего-то в прошлом, что имеет отношение к этой ловушке – вот тут я бы попросил тебя зайти к нему. А именно в этот день – считай, именно в это место, хотя мы бы могли встретиться, скажем, на Звездной Дороге, и уже оттуда вместе прийти сюда…
- Я запуталась…
- …Таким образом, того или то, что имеет отношение к ловушке и к Рикардо, ты встречала именно в этом мире и в этом городе. Логично?
- Да… наверное, - растерянно сказала Время. – Учитывая, что ты пытаешься расшифровать подсказку, которую ВОЗМОЖНО дал сам себе… тебе виднее.
- Итак, - победно посмотрел на неё Таро. – Рассказывай.
- Что рассказывать?!
- Кому когда-либо переходил дорогу в этом городе твой непредсказуемый Рикки.
- Ну ты спросил…
- Тогда уточнение – каким противостояниям ты была свидетельницей?
Время задумалась. Таро терпеливо ждал.
- Маршал Осень и Лорд Зима, - наконец сказала Время. – А до этого, помнишь, тоже был человек зимы? Рикки тогда был человеком осени… и эх, его двойник был просто прекрасен! Хоть и агрессивен.
- Двойник? Не помню.
- Ну это был очень маленький фрагмент истории.
- А-а. Всё?
- Ещё помню, была большая охота на лис. Не застал?
- Нет.
- Там была та-а-а-кая романтическая история! Короче, слушай. Когда она – кицуне, а он – охотник на лис, то…
- Рикардо?
- …То судьба… Что?
- Рикардо, говорю, был охотником на лис?
- Нет. При чем тут Рикки? Его тогда просто чуть не убили. А вот парень и девушка…
- Погоди. Кто его чуть не убил? Охотник?
- Да не помню толком. То ли охотник, то ли кто-то из своих предал-подставил. Там драка за власть, кажись, была… Ну ты будешь слушать романтическую историю или нет?!
Таро понял, что без романтической истории Время дальше по воспоминаниям не двинется. Пришлось вздохнуть и терпеливо выслушать романтическую историю о том, как охотник на лис влюбился в кицуне.
…
…
…
Стекло в окне оказалось чертовски крепким. На удары табуретом оно сперва не отреагировало, а потом отреагировало, испуганно шарахаясь от любого замаха. В конечном итоге, устав метаться по стене от увлекшегося Рикардо, окно переместилось на потолок и замерло там, покачивая занавеской.
- Ладно, через окно не выбраться, - с досадой констатировал очевидное Рикардо.
«Не выбраться!.. не-не-не… ццца!..» - радостно подтвердили шепоты, и мир мигнул.
Именно так ощутил это Рикардо – словно весь мир на мгновение закрыл глаза и открыл их уже в немного другой реальности. В которой – в реальности – он по-прежнему находился в таверне, но таверна была не совсем та. Что-то неуловимо изменилось… неуловимо? Да ладно! Рикардо сосредоточился.
Запах. Казалось, воздух пропитался запахом сырости и гнили.
Вкус. На языке отчетливо ощущался привкус железа. Рикардо невольно облизнул губы, проверяя, не разбиты ли. Нет, железом – кровью? – был пропитан сам воздух.
Звуки. Что-то приближалось, притоптывая, поскрипывая, скрежеща сочленениями и неопрятно причмокивая. Приближалось со всех сторон, медленно, но с пугающей неотвратимостью.
Ближе.
Ближе.
Рикардо замер, бросая по сторонам тревожные взгляды, готовый отскочить или ударить…
Ближе.
Ближе…
А потом за стойкой что-то зашевелилось и выбралось из-под пола.
Не что-то – кто-то. Бармен.
Высокий, тощий, белесый, в темном костюме, укомплектованном шнурками, «молниями», пряжками и заплатками, он походил на поганку. На тонкий грибок, из тех, что наверняка растут на мусорных кучах и пахнут гнилью. Словно подслушав мысли Рикардо, бармен запустил руку под стойку и выудил оттуда шляпу – кривую, мятую, в тех же заплатках и «молниях». Оглядел трофей, одобрительно крякнул и напялил шляпу на голову, окончательно приобретя сходство с грибом.
- Добро пожаловать в таверну Шляпочника, - гаденько улыбаясь, сказал бармен рыжему. – Отведайте наших деликатесов, и вы навсегда останетесь с нами. Мягкой грибницы вам, сударь.
Пол в таверне зашевелился, и из-под него полезли нити – толщиной в руку, узловатые и прозрачные почти до невидимости.
- Грибница, - с гордостью пояснил бармен Шляпочник. – Врастайте-врастайте, сударь!
- Спасибо, я попозже, - решительно отказался Рикардо, зорко следя за тем, чтобы не коснуться уродливо извивающихся нитей. – А что, у вас всегда так пусто в таверне?
- Пусто? – удивленно оглянулся бармен. – Ну вы скажете, сударь!
Рикардо тоже оглянулся. В таверне было полно людей. Сонные, неподвижные, они сидели за столами или прямо на полу, и в каждого из них врастала грибница. Некоторые из людей были прозрачны – можно было разглядеть, как внутри них пульсирует нечто жизнерадостно-яркое, какой-то кокон, свернувшийся в тугую спираль. При виде этого к горлу подкатывала тошнота, и Рикардо отвернулся.
- Что с этими людьми? – спросил он у бармена. Тот почесал шляпу и ответил:
- В смысле?
- Почему они прозрачные?
- Прозрачные?! Я вас не понимаю.
Рикардо посмотрел на его удивленное лицо и махнул рукой:
- Ладно, проехали. Где выход из вашей таверны?
- Вы хотите уйти?
- Да.
- Отсюда? – уточнил бармен.
- Да.
Бармен оглянулся и, поманив Рикардо к себе поближе, прошептал:
- Отсюда нельзя уйти.
- Да ладно, - не поверил Рикардо.
- Тсс! – шикнул бармен. – Дослушайте, раз спрашиваете! Отсюда нельзя уйти, можно только улететь.
- Что, простите?
- Этот человек, – бармен указал на одного из прозрачных. – И этот… и вон тот, у стены… скоро они проснутся.
Он сказал это тихо, но торжественно, и для доходчивости воздел кверху указательный палец. Рикардо подождал продолжения, но Шляпочник стоял, смотрел на свой палец и, очевидно, проникался собственной фразой.
- Проснутся – и? – поторопил его Рикардо. Бармен с неудовольствием посмотрел на него, но продолжил:
- И покинут грибницу. Улетят. Бабочки, понимаешь?
- Оу… вот как.
- Так что хочешь выбраться – врастай.
- Нет, спасибо, - отказался Рикардо, брезгливо отпихивая ногой особо настырную нить. – Такой выход меня не устраивает. Я уж лучше как-нибудь… обратно через вход.
- А нет входа! – радостно сказал Шляпочник и неожиданно ловким и стремительным движением ухватил Рикардо за руки. – Зато есть грибница и выход. Добро пожаловать.
- Отпусти, – сквозь зубы сказал Рикардо.
Но бармен только улыбался жутковатой бессмысленной улыбкой, и хватка его на запястьях Рикардо была крепче стали. Рикардо попытался вскочить, но та самая настырная нить проворно обвилась вокруг его ноги, не давая двинуться с места. Попытка пнуть нить второй ногой привела к тому, что в плену грибницы оказались обе ноги – нить не упустила момента, змеей охватив сразу обе лодыжки жертвы.
- Хорошо, – бесцветно сказал бармен. – Умница.
Его руки разом выцвели, обесцветились, покрылись узлами – и Рикардо оказался опутан еще парой нитей, растущих из плеч Шляпочника.
- Так ты и есть грибница… - прошипел Рикардо, яростно пытаясь освободиться. – Вот гадство…
- Это тело тоже порождение грибницы, – ответило нечто голосом бармена. – Плодовое тело, наше плодовое тело. Добро пожаловать, добро пожаловать.
- Ай-яй-яй,- сказал кто-то из другого конца таверны. – Места нету, нету места. Тела не дозрели. Куда новое, куда? Новое куда?
- Отпустить, - вкрадчиво предложил Рикардо.
Из груди Шляпочника выросла дополнительная рука и погрозила ему пальцем:
- Хитрый-хитрый. Подержать про запас, да. Подержать. Скоро проснутся зрелые тела, улетят, место освободят. Тогда врастим, да. Врастим.
- Нельзя меня врастать, - панически сказал Рикардо, чувствуя, как нити грибницы всё туже охватывают его тело. – Эй, стойте!
- Почему нельзя? – спросил Шляпочник, в то время как самостоятельные нити деловито волокли Рикардо куда-то в дальний угол таверны.
- Плохая примета. Отпустите, я сказал!
- Шумный какой. Хитрый и шумный.
Еще одна нить грибницы попыталась заткнуть ему рот, но Рикардо, бешено мотнув головой, вцепился в нить зубами. По нитям пробежала дрожь, а Рикардо, сплюнув на пол кусок грибницы, зло рявкнул:
- Отпусти!
- Шумный, - неодобрительно сказал Шляпочник, и нити приподняли Рикардо и несколько раз ударили о стену. – Ш-ш-ш-ш! Нельзя шуметь.
- Почему? – спросил Рикардо, морщась от боли. – Почему нельзя?
Шляпочник погрозил ему всё той же третьей рукой:
- Нельзя! Чшшш! Опасно! Всем опасно!
От столов послышался неприятный звук – что-то трескалось, рвалось, распадалось.
- Началось! – радостно сказал Шляпочник. – Просыпается!
Рикардо покосился в сторону источника звука и рефлекторно дернулся в попытке шарахнуться подальше. Из сонного прозрачного человека выбиралось нечто. Играющее радужными нефтяными разводами нечто копошилось внутри, пытаясь расправить крылья. Одно крыло расправилось легко, с треском прорезав бок человека, второе упрямилось, и нечто раздраженно рвало и кромсало изнутри человекообразную оболочку, пытаясь освободиться. Именно оболочку – от человека, по-видимому, давно уже ничего не осталось кроме прозрачной кожи.
- Просыпается, – влюбленно ворковал Шляпочник, глядя на превращение. – Полетит, эпифитик наш ненаглядный, разнесет наши споры, заразит нашей грибницей полянку-другую… Полетит… разнесет… заразит… паразит…
Рикардо панически рвался из пут грибницы, но всё было бесполезно – он добился только того, что раздраженная его метаниями нить снова шарахнула его о стену. Рикардо выругался в голос, и Шляпочник снова шикнул:
- Тиш-ше! Опас-с-сно!
«Опасно?! Ну ладно… мне-то уж точно нечего терять!»
И Рикардо заорал. Заверещал так, что вся грибница вздрогнула от неожиданности, а нечто замерло, прекратив доламывать остатки человеческой оболочки.
- Тишшшшшшшшше! - в шипении Шляпочника прозвучала тревога. – Тишшшше!
«Черта с два! Жаль, что я не умею визжать. Но, черт, если эта тварь догадается со всей дури приложить меня о стену – убьет же нахрен…»
Со стороны окна – точнее, с потолка, на котором по-прежнему оставалось сбежавшее от Рикардо окно – послышался гулкий рокот.
- Солнцерот! – завопила грибница на несколько голосов. – Солнцерот идет! Врастай! Врастай-врастай-врастай!.. врастай-тай-ай-ай-ай!..
Нити выпустили Рикардо – он поспешно откатился в самый угол, подальше от них – и заметались по таверне, словно пытаясь скрыться от чего-то. Не успели. Рикардо даже выдохнуть не успел, как из окна на всю таверну разом обрушился яркий солнечный свет. Грибница заверещала, на глазах съеживаясь, сгорая, рассыпаясь черным пеплом, и пеплом рассыпались человеческие оболочки вместе с так и не выбравшимся из них паразитом. Впрочем, порадоваться этому Рикардо не успел, потому что жар, уничтоживший грибницу, окатил и его. Он охнул, отворачивая лицо и пытаясь вжаться в угол, спрятаться, уйти от этого жара. Воздух почти мгновенно раскалился, обжигая легкие и дыхательные пути, и Рикардо сжался в комок, накрыв голову курткой, чтобы получить возможность хоть немного вдохнуть.
«Пиррова победа, - как-то отстраненно подумал он. – Ох, мать его, как горячо! Если это продлится хотя бы десять минут – мне конец. Ох… я сказал десять? Да я оптимист… пять минут мне с лихвой хватит, чтобы задохнуться в этой раскаленной печи… или сгореть…»
К счастью, всё закончилось гораздо быстрее. Секунда-другая – и мимо Рикардо пронеслось что-то огромное, рокочущее, пышущее жаром и пахнущее почему-то укропом и базиликом. Пронеслось, как ему показалось, едва не задев его спину, и пропало.
Жар разом схлынул. Не полностью, словно таверна продолжала остывать, но воздух перестал обжигать, и Рикардо стянул с головы куртку.
Вокруг было пусто. То есть те же столы, две табуретки, стойка и маленькая сцена – но и только. Никаких следов грибницы или загадочного Солнцерота, никакого пепла или выжженных пятен. Тихо, пусто, чисто, и окно на потолке лениво шевелит занавеской. О том, что всё это не было галлюцинациями, свидетельствовали только ноющие от ожога руки Рикардо и саднящее горло, сорванное криком и обожженное горячим воздухом.
- Обалдеть, - хрипло выдохнул Рикардо, садясь и приваливаясь спиной к стене. – Что это вообще было?!
«Было-было-было! – откликнулись шепоты из других углов таверны. – Былобылобыло…»
- Это было предупреждение о том, что не всё есть такое, каким кажется, - сказал кто-то недовольным голосом прямо перед Рикардо. – А вообще тебе повезло, что предупреждение передумало становиться Роком и осталось предупреждением.
- Ты бы вышел, что ли, - сказал Рикардо, оглядываясь. – Неудобно разговаривать с невидимым собеседником.
- Я пытаюсь, - раздраженно сказал кто-то. – Но мне не повезло когда-то поссориться с именем, поэтому оно мстит.
- Мстительное имя, надо же…
- Заткнись. Не комментируй и не спрашивай. Сейчас выйду – тогда поболтаем.
Рикардо подождал.
Из воздуха вышел кот. Белый кот с трубкой в зубах и головкой сыра под мышкой. Выходил он медленно, с трудом, словно выдирая себя из невидимости, причем выдирая по частям. Сперва появилась недовольная гримаса, затем пушистое кошачье ухо, кусок лапы с раздраженно выпущенными когтями, пушистая «манишка»… последним показался длинный облезлый хвост, и кот, оглядев его, вздохнул:
- Вечно прищемляю… Ну блин, наконец-то!
Говорил он немного невнятно – то ли из-за кошачьего прикуса, то ли из-за трубки, зажатой в зубах.
- Так что насчет имени? – с любопытством спросил Рикардо. – Каким образом оно мешало тебе появиться?
- Я Чеширец, - снова раздражаясь, сказал кот. – Просто, мать его, кот, которому когда-то не повезло умереть у ворот одного аббатства. Или не аббатства – уже не упомню за давностью лет. И дернула же меня нелегкая не отправиться по радужному мосту, а остаться на земле – очень уж прикольно было пугать людей, призраком ошиваясь у порога.
- Вот в чем дело, - хмыкнул Рикардо. – Чеширский кот.
- О, слышал? – недовольно покосился на него кот. – Ну да, ну да.
- А сыр зачем?
- Имя, - пояснил кот, с отвращением глядя на сыр. – Другая версия.
- А, сыры в виде кошачьих голов…
- Грамотный, ишь ты. И воображение, небось, хорошее? Скажи мне, умник, каким боком ВОТ ЭТА ХЕРНЯ похожа на кошачью морду?! Вот ты мне скажи – она похожа?!
- Нет, - ответил Рикардо, стараясь не улыбаться – уж больно потешно смотрелся кипящий от негодования кот.
- Вот! Эх, что за жизнь… - вздохнул кот и, кряхтя от натуги, принялся исчезать.
- Эй, погоди, – окликнул его Рикардо. – Слушай, что это за место вообще?
- Нехорошее место, - сказал кот и улыбнулся от уха до уха, продемонстрировав ряд острых зубов, похожих на акульи. – Возможно, было бы проще, если бы тебя сожгло.
- Кому проще?
- Тебе.
- Оу. Да я не люблю простых путей… за сложные дают больше экспы.
- Любопытная мысль, - кот прекратил исчезать и задумался, попыхивая трубкой. – Сам придумал?
- Неа, слышал где-то.
- Любопытная мысль, - повторил кот. – Я запомню.
Он вынул из зубов трубку, сосредоточенно запихнул её в никуда, вкатил туда же головку сыра и задом наперед принялся протискиваться в пустоту, как в узкую дверь. Постепенно исчезли лапы, хвост, белый животик, «манишка»…
- Вот как дурак, честное слово, – сокрушенно сказала парящая в воздухе кошачья голова. – Чеширец, тьфу! Взбрело же кому-то в голову… Ну чем им «Барсик» не нравился?!
Голова плюнула, брезгливо сморщилась и растаяла в воздухе.
В таверне повисла тишина, только кто-то невидимый тихо-тихо топтался за стойкой.
Рикардо помотал головой и отряхнулся всем телом, как зверь.
- Так, хватит жить как попало, – решительно сказал он и поднялся на ноги. – Надо искать выход. Не нравится мне это «нехорошее место».
«Нехорошее…местоместоместо!» - весело отозвались уже привычные шепоты.
…
…
…
-…Потом еще его гончие Лимбо гоняли – тоже при мне дело было, - сказала Время. – Потом с кельтикой какой-то замут был, в котором он успел поучаствовать… И… и… и больше я не помню.
- Много, – уныло сказал ворон, и Таро уныло покивал. – Я рассчитывал, что сразу выплывет какой-то злодей, и мы пойдем с ним разбираться.
- Ну как смогла, - пожала плечами Время. – Слушай, а чего мы сами-то голову ломаем? Может, позовем профессионала? Детектива какого-нибудь… к примеру.
- Местного?
- Слышу сарказм в твоем голосе.
- Это не я, это ворон. Я спросил серьезно.
- Конечно, не местного. Или местного, но особенного.
- Городского мага?
- Как вариант.
- Ты знаешь хоть одного подходящего?
- Знаю, - загадочно улыбнулась Время. – Вот только плату порой она берет такую, что дешевле выпутываться самому… Хорошо, что у меня есть блат.
- Она?
- Да.
- Любопытно.
- Не сомневалась. Идём.
…
…
…
Выход не находился. Рикардо передвинул все столы, исследовал каждый сантиметр пола, попытался оторвать доску от сцены, чуть не сломал стойку… точнее, сломал, но стойка с возмущенным рычанием снова срослась в монолит. Но Рикардо не сдавался. Несчастные табуретки, которыми он исколотил все стены, пол и сцену, в конце концов переняли манеру окна и просто стали убегать от Рикардо. Столы пугливо вздрагивали, но пока стояли крепко. Скоро таверна не то обиделась, не то просто вошла в какой-то очередной цикл изменений, и начала баловаться гравитацией. Сперва сила притяжения с пола перескочила на боковую стену, и Рикардо, которого швырнуло на стойку, чувствительно ушиб ребра. На этом гравитация не успокоилась, а начала скакать по сторонам, как взбесившийся козел – Рикардо только и успевал изворачиваться, чтобы, падая то на стены, то на потолок, то на пол, не разбить голову о многочисленные углы, которыми таверна, казалось, мстительно ощетинилась. Если учесть, что при этом падали, скользили и кувыркались еще и столы с табуретками… аттракцион получился рисковый. Правда, на счастье Рикардо, короткий. Вскоре гравитации надоела эта дискотека, и она, ещё несколько раз лениво прыгнув со стенки на стенку, успокоилась.
Рикардо еще какое-то время просто сидел на полу у стены, куда грохнулся в последний раз, растирал ушибленные ребра и тихо матерился.
А потом в таверне потемнело, и по стенам поплыли тени гигантских рыб.
…
…
…
Илона была городским магом в пятом поколении. Она редко участвовала в магических поединках, и к ней особо не цеплялись. А те, кто цеплялись, непонятным образом оказывались раскиданы по отдаленным временам города и, если им всё-таки удавалось вернуться в своё настоящее, больше золотоволосую магиню не трогали. Еще б, дураков мало – задираться с той, у кого в подругах ходит Время. А что эти две девушки – хорошие подруги, сомневаться не приходилось.
- Уиии, кто пришел! – обрадовалась Илона, когда, открыв дверь, обнаружила на пороге Время и Таро. – Какие люди, и без охраны! И наверняка по делу – уж больно вид озабоченный у твоего бойфренда.
- Он не бойфренд, - отмахнулась Время, порхая через порог. – Привет-привет, как дела? Сколько штабелей из поклонников у твоих ног? Как твой суровый ухажер, которого я видела в прошлый раз?
- Суровый ухажер перешел в разряд «бывших», - притворно вздохнула магиня, приглашая гостей на маленькую, но уютную кухню. – Но его место занял куда как более привлекательный няша и лапа, я тебе потом его покажу. После того, как разберемся с тем, что вас ко мне привело.
- Наш друг попал в неприятности, - сказал ворон на плече Таро. – И нам нужна помощь.
- Говорящая птица, – ничуть не удивившись, констатировала Илона. – А нет, не птица. Это ты говоришь через птицу, не так ли?
Таро кивнул и улыбнулся.
- Интересно, - Илона склонила голову, разглядывая его. – Мне бы хотелось узнать об этом побольше.
- Боюсь, это не то, о чем говорят так просто, - вкрадчиво сказал ворон.
- Да понятно, - Илона стрельнула глазами в сторону Времени. – У тебя интересные знакомые. Тот, который попал в неприятности, столь же любопытен?
- Все люди по-своему любопытны, – ушла от ответа Время. – Так ты нам поможешь?
- Во всяком случае, я вас выслушаю. Итак, с чего всё началось?
- Полагаю, с того, что он снова пришел в город, - вздохнула Время. – Ах да – еще была осень. Возможно, это тоже имеет значение…
…
…
…

@темы: тексты

---

внезапное разносъемочное)

@темы: видео, клубное

---

с ФБ)
поразвлекались мы прям в кайф, дооо)))
Миссия невыполнима
кроссовер Вайсов и БГ)

@темы: видео, клубное

---

напомналка:

- афиша и объявление про концерт
- пост для выбранных песен для зрителей и участников)
- зимняя конференция - где проводим? и когда? опять первые выходные после зимних каникул?

---

Ну и окончательно бравный день)

14.11.2013 в 22:51

Пишет  Lunarcy:

Без семи тринадцать: Новый виток

Серия 1

Серия 1

Серия 2

Серия 2

Серия 3

Серия 3

@темы: видео, без семи тринадцать

---

почеркушка на флешмоб с Ранмой:
"не выспавшийся персонаж")))

@темы: арт, без семи тринадцать

---

с ФБ

Wild Adapter

ВА, токито

Йокогама, грязь, трущобы
«Я живой?!» Пока живой.
До холодного озноба
Пробирает песий вой.

Воет псина, плачет псина,
Страхи вкрадчиво поют:
«В сердце, в душу или в спину
Глянут, плюнут и добьют?..»

Кто я?! Что?!
И молча ветер
Водную взъерошит гладь.
Злая память не ответит,
Промолчит, скупая блядь.

Вой, ори, забейся в нору –
В прошлом только боль и страх.
Взгляд и голос: «Мой Минору…»,
И еще – игла в руках.

Стоп, не надо, память-сука!
Не шепчи и не зови!
Но кипит, сжигая руку,
Наркота в чужой крови.

Боль опять ломает тело,
Бьет под дых и жжет виски.
Жил вот как-то неумело…
Хоть бы сдохнуть по-людски!

Игры кончились с судьбою.
Темнота и пустота.
…
Но услышал над собою:
«Вот же… подобрал кота…»

Кто бы знал… и верил кто бы
Вот в такой-то поворот!
…Йокогама.
Грязь.
Трущобы.
И один бродячий кот.


22.08.13

@темы: ВА, стихи

---

иногда мозги реально набекрень. дни плывут, так и ждешь рыб теневых по стенам - и мозги набекрень.
тогда работается лениво и быстро, чтобы не и чтобы отвалите. только с детьми в любом случае не так - с детьми лениво не работается, дети шиккары. кстати о детях - они у меня сегодня сами делали мультфильм - короткий, полторы заставки (о да, мы меряем в заставках - по приколу), но без меня (ох уж эти конкурсыы городские() и чисто для тренировки - постигаем, ка кнао двигать объекты, чтобы добиться нужного эффекта, мда. Вобщем, час я был на конкурсе - мои молодцы сляпали "невесомость" с губкой Бобом, совой на дереве, нопланетянскими тарелками и странными девочками-киборгами с загадочно самостоятельными конечностями... Я погордился.
это было про детей.
про мозги набекрень - тогда пишется... бред. но пишется. но бред. но пишется, потому что забавляет и нравится ощущение присутствия.
потом смотрю на жто и думаю - ой ну бред же гоню.... и сам себя оправдываю - но мне-то прикольно... а другим можно не показывать, ибо не есет худоествненой ценности.
интересно, Шляпочник и Шляпник - родня?...

@темы: разновсякий бредофлуд

---

...с ФБ

..оптом-то было б может и удобнее, так это ж надо раскопки производить, бггг))) так что будет время от времени, как вспомнится....
клип по ВА
как раз то, что давно хотели снять. - и вот и повод

@темы: ВА, видео, клубное

---

снова с ФБ

тоже писалось... от души. И да, те, кто угадал мой старый текст среди мозаики этого - да, оно там есть, ибо картинка-то одного болногго на голову автора))))

По ту сторону смерти

00.

Те, кто живут на Небесах, не любят смертных.
Почему? Неверный вопрос.
За что? – это вернее.
За то, что те больны смертью. За то, что эта болезнь заразна. Увы, ей подвластны даже небожители.
Небожители, которые слишком далеки от смерти и которые, начав убивать, слишком легко впадают в священное безумие.
Именно поэтому на Небесах запрещено убийство – из-за страха перед эпидемией.
И с теми, кто запятнал свои руки кровью, обходятся с поистине небесной жестокостью. Правосудие Небес стремительно и неумолимо.
Суд? О чём вы? Бессмысленно – а потому нерационально. Ничто не может быть оправданием убийце: ни честь, ни совесть, ни правда… ни стремление спасти жизнь ребёнку. И, в общем-то, не имеет значения, что этот ребёнок – не человек и не небожитель, а существо, которому под силу разрушить Небеса. Для троих мужчин он был просто ребёнком, потерявшим единственного друга. Остальное в тот момент было неважно.
А дальше на сомнения просто не осталось времени – они шли вперёд и старались… нет, не выжить. Во всяком случае, двое из них точно знали, что выжить не удастся. Вернее, точно знал только один, а второй предполагал, но со свойственным ему оптимизмом верил, что всё образуется. Третий знал только то, что именно сейчас началась его настоящая жизнь, которой вряд ли суждено оказаться долгой. Но он готов был рискнуть ради мальчишки, для которого стал солнцем.
Солнце на Небесах… Забавно, не правда ли?
Они шли вперёд и старались вывести в Нижний мир мальчишку.
Или не так.
Они просто шли вперёд.
Согласитесь, отступать было уже глупо.

Первым умер Кенрен. Слава богу, что первым: до самого конца он верил, что остальные спасутся. У него была ещё такая возможность – верить. Пока лабораторная тварь жевала его внутренности, давилась костями и отплёвывалась покорёженными наплечниками, Кенрен жил и верил. «Живи! Живи! Живи!» – из последних сил хрипел Кенрен то ли мальчишке, то ли твари, рвущей его плоть. Точнее, ему казалось, что хрипел. На самом деле… Даже хрипеть не получится, когда горло разорвано, а гортань вместе с трахеей скрипит на зубах лабораторного зверя. Да и жить-то уже невозможно, правда? Разве только верить… ещё чуть-чуть… ещё секунду-другую… пока тварь ударом лапы не размозжит жертве голову, чтобы добраться до мозга…
«Живи…те…»

Тенпо умер как-то незаметно. Он единственный из всех в полной мере понимал, что уйти им не дадут, но безумие надежды одинаково у людей, ёкаев и небожителей. Поэтому он просто делал то, что мог – уводил преследователей от друзей, давая им пусть призрачный, но всё же шанс добраться до Нижнего мира. И когда оказалось, что для этого надо убивать – Тенпо начал убивать.
Да, противников было больше. Да, они тоже шли его убивать. Вот только они боялись – боялись его, боялись своей и чужой смерти – а ему бояться было уже нечего… да и некогда. Шершавая рукоять катаны привычно не скользила в руке, босые ноги непривычно скользили на плитах, но «бешеный маршал» легко приспосабливался к меняющимся условиям схватки – спасибо регулярным боям в Нижнем мире, чего уж там. Тело действовало само, оценивая ситуацию, просчитывая движения противников и действуя наиболее эффективным способом… и всё это в доли секунды, в обход сознания, которое тем временем лениво истекало прозаически банальными мыслями о закончившихся сигаретах и недочитанной книге. И только когда одновременный высверк трёх мечей поставил точку в этом бою, сознание холодно подсчитало: «Всё? Всё», – разрешило упасть ничком, заливая пол кровью из распоротого живота, и погасло. Только те самые банальные мысли припоздавшим эхом ещё бились в мёртвых глазах. Недолго.
«Они разбили мои очки, представляешь?..»

Конзен до самого конца верил, что они с Гоку сумеют выбраться. Штатский, он не мог оценить всего объёма неприятностей, в которые ввязался. «Выберетесь», – сказал приятель Тенпо, пряча взгляд за очками, и он поверил. Маршалу виднее, маршал в неприятностях понимает больше, чем секретарь богини Любви и Милосердия. Поэтому Конзен старательно шёл и выводил с Небес Гоку, мальчишку, для которого стал солнцем. Было непривычно, страшно, грязно и чертовски больно, но куда деваться? Думаете, легко быть для кого-то солнцем на этих провонявших вечностью Небесах?
А умирать на самом пороге оказалось обидно.
«Я найду тебя… и тем, кто первым протянет руку… в этот раз буду я…»

Три смерти, и один мальчишка, запечатанный в пещере вне времени.
Три смерти, имеющие значение для Вечности.

Так думала Вечность, докуривая отвратительно терпкую сигарету и стряхивая пепел прямо на важные бумаги.
Настроение у Вечности было поганое.

01.

«Они убивали, спасая жизнь ребёнка…»
Земное правосудие могло бы зайти в тупик.
«Они убивали…»
Небесное правосудие не сомневалось.
Взвешено, рассчитано, измерено.
Виновны.
Согласно ходатайству одной бодхисаттвы со скверным характером, допущены до перерождений. Вероятность встречи в перерождениях сведена к минимуму. Перерождения рассчитаны по степени вины каждого:
Конзен Додзи – виновен условно. Обоснования: защищал вверенного ему для опеки еретика, следовательно, выполнял волю Небес. Находился под влиянием маршала Тенпо, в связи с чем действовал по его указаниям. Не убивал.
Генерал Западной армии Кенрен – виновен частично. Обоснования: пытался предотвратить убийство еретика в зале совещаний… ключевые слова – «предотвратить убийство». Являясь подчинённым маршала Тенпо, действовал по его приказу. Виновен в смерти нескольких небожителей.
Маршал Западной армии Тенпо – виновен. Обоснования: попытался убить чиновника Литотена в зале совещаний. Подготовил побег мятежников в Нижний мир. Отдал приказ об убийстве первому отряду Западной армии. Виновен в смерти многих небожителей, в том числе представителей командования.
Виновен.
Виновен.
Виновен.
Приговор окончательный…
…спорить некому.

02.

«Сто лет…» – считает богиня, от скуки водя карандашом по бумагам. Из-под карандашного грифеля почему-то выходит член. Смачный такой член, добротный. Таким членом хоть бабу, хоть коня… На надоевших до чёртиков бумагах член смотрится донельзя уместно, и богиня злорадно ухмыляется.
«Хуй вам, а не святая инквизиция! – бормочет богиня. – Ах да, здесь и сейчас инквизиции не предвидится… Всё равно хуй вам, коллеги!»
Неведомым коллегам наверняка икается.
…

Это была маленькая деревушка в несколько семей – человеческих семей, надо сказать. Никаких ёкаев, упаси ками! Ёкаи – монстры и выродки, а кровосмешение суть блядство. А блядей – на костер, во избежание распространения заразы. А то молодёжь, она знаете какая? Только повод дай – пойдёт заводить грешные связи с ёкаями, плодить ублюдков с алыми глазами и нарушать веками соблюдаемые устои. Так повелось: есть люди, есть ёкаи… и нехуй, ибо!
А уж если ты староста деревни – тем более не смей поганить устои! И даже если твоя собственная дочь была застукана с ёкаем…
– …Уверены, что с ёкаем? – спросил староста мнущихся перед ним мужиков. Мужики переглянулись, и тот, что посмелее, утвердительно шмыгнул носом:
– Дык того… видели. Ухи, тату их звериное ёкайское на роже… Ёкай твою Ки-чан за околицей лапал, не ошибёшься.
– Вот сука, – мрачно сказал староста. – Как же он к ней клинья-то подбил?!
– Так он, уёбок, с лимитёрами сперва тут ошивался – мы и думали, что приезжий учитель какой, – охотно принялся рассказывать мужик. – Ну и запала на него, видать, девка-то твоя. И то сказать – парень ладный, чо.
– Мне он никогда не нравился, – вставил своё слово второй мужик. – Рожа у него… ёкайская рожа, короче.
– И тут давеча идём мы мимо околицы в таверну, – снова перехватил нить повествования первый. – А там твоя Ки-чан обжимается с приезжим этим.
– А вам лишь бы на обжимающуюся молодёжь поржать, – расстроенно вздохнул староста. – Лучше бы своих баб ублажали, вместо того чтобы за чужими по кустам подглядывать!
– Так мы и не подглядывали, – с чересчур честным видом сказал мужик. – Глянь просто – а там твоя Ки-чан, и этот пришлый тискаются. А потом ещё раз глянь – а они уже оба голяком, парень в ёкайском своём поганом образе её дерёт, а девке-то нравится, девка-то и рада, и стонет, и что-то там ему ласковое нашёптывает…
– Заткнись! – староста грохнул кулаком по столу, и мужики испуганно замолчали.
Староста помолчал, тяжело глядя на них, потом веско сказал, подчёркивая каждое слово мерным похлопыванием ладони по столу:
– Про девку мою никому ни слова. Пройдёт где слушок, что она с ёкаем кувыркалась – вас обоих найдут в лесу, дочиста обглоданных муравьями. Ясно?
Мужики торопливо кивнули: староста вполне мог это устроить, поэтому ссориться с ним было себе дороже.
– Далее, – продолжил староста. – Ёкая найти и бросить в сарай. Утром сожжём нахрен, чтобы не портил наших девок! Скажем, что поймали на дороге, когда он ебал бабу из соседней деревни. Баба, мол, удрала, а ебыря взяли с поличным.
– Дык это… а если он вякнет, что не было такого?
– Обязательно вякнет, – нехорошо ухмыльнулся староста. – Да только кто ж ёкаю поверит?
– А если Ки-чан…
– Со своей девкой я сам разберусь! – набычился староста. – Запру её, корову такую… Сиськи отрастила, а ума не нажила! Короче, топайте за ёкаем, и ни слова про мою дочь.
Мужики кивнули и вышли из дома старосты.

Утром почти вся деревня собралась на центральной площади. Ещё бы, не каждый день жгут ёкая, изнасиловавшего бабу из соседнего поселения! Впрочем, слухи такие слухи: по толпе уже гуляли версии, по которым ёкай не только изнасиловал несчастную бабу, но и живьём снял с неё шкуру… или что баба была не одна, а потрудился ёкай сразу над тремя… что он давно уже бродит по деревням, насилуя баб и мужиков направо и налево, и будто бы даже кто-то лично знал мужика, который забеременел от этого ёкая… Ну а чего – ёкаи, они такие. Мало ли на что способны!
Мужики суетились, привязывая к столбу избитого ёкая и наваливая у его ног хворост. Женщины ахали и охали на диковинку – острые уши насильника и его яркие отметины-татуировки. Староста стоял рядом с импровизированным эшафотом, следя, чтобы ветер не задул факел. Ёкай молчал и смотрел себе под ноги, словно брезгуя встречаться взглядом со своими палачами. А может, ему было стыдно… или страшно.
Даже когда огонь весело заплясал по хворосту, ёкай не вскрикнул, только по-звериному отчаянно рванулся из пут. И продолжал молча рваться и дёергаться, пока дым и огонь окончательно не скрыли его от взглядов жителей деревни.
А где-то в доме, запертая в подвале, выла и металась девушка, со всем жаром юности влюбившаяся в ёкая.
– Устои есть устои… – бормотал староста, глядя на огонь, пожирающий ёкая. – Так повелось: есть люди, есть ёкаи… и нехуй, ибо!

…

– …И нехуй, ибо, – с отвращением повторила богиня. – Дурак ты, племянничек. Слепой дурак. Собираешь вас, собираешь… А один такой дурак берёт и всё дело портит тупой канцелярщиной, устоями своими ёбаными! Эх, генерал, не повезло вам с перерождением, хотя девушка из вас вышла ничего так… грубоватая, но симпатичная. А вот повесились вы через месяц зря… Нервы, генерал, нервы…
За окном набирала цвет вечная сакура, а богине казалось, что по Небесам разносится запах жареного мяса.
Богиню мутило.

03.

«Сто девяносто семь… или восемь? – богиня пытается подсчитать на пальцах, сбивается и раздражённо отмахивается. – Условно говоря, двести…»
Сидеть и ждать – это бесит. Злит неимоверно! Здесь, на Небесах, время идёт лениво и неспешно, не идёт – тащится нога за ногу, едва-едва разменивая год, пока в Нижнем мире проносится век. Но богиня-то живёт сразу за всех, за тех и этих, за своих и чужих… Кому, как не ей, хранительнице вечного лотосового пруда, купаться сразу в двух потоках изменчивого Времени? И она живёт – наспех и не торопясь, стремительно и лениво, порою сходя с ума от проклятия видеть прошлое и чуять будущее. Поганое слово – «чуять». Не «чувствовать», не «угадывать» – «чуять» тем самым загадочным нутром… или жопой, или что ещё там отвечает за это сволочное чутьё. Поэтому богиня ругается матом, трахается со всеми, кто попадёт под руку… и одну за одной выкуривает сигареты, морщась от горького вкуса осточертевшего дыма.
Лучше так, чем сойти с ума.
Хотя время от времени богиня думает, что с ума она сошла давным-давно – в тот самый момент, когда посмотрела в золотые глаза мальчишки, потерявшего друзей.
«Будем считать, что двести, – шепчет богиня. – Давайте, ребята, давайте!..»

…

Война – дело поганое, в какое бы время и в каком мире она ни случилась. Вдвойне поганая, когда наступает момент, и ты понимаешь, что противник – такой же человек, как и ты. Или такой же ёкай – не имеет значения здесь, где люди и ёкаи одной армии убивают людей и ёкаев другой. Ты вдруг видишь, что для него слова «честь», «совесть», «благородство» так же святы, как и для тебя. Что он готов умирать и убивать за своих людей так же, как и ты за своих. Что он не стреляет в спину и запросто подставляет спину тебе, потому что знает: ты тоже этого не сделаешь. Что он расчётлив и смел, что готов рискнуть жизнью, пробираясь во вражеский лагерь за своим попавшим в плен человеком… Ты понимаешь, что уважаешь его и даже восхищаешься – ну так, втихаря, чтобы никто не заметил.
Но – он враг.
У него своя правда, у тебя своя. И вы оба просто и без пафоса готовы умереть за эту свою правду. Война, чего вы хотите…
И ты можешь гоняться за ним по горам и перевалам, азартно мечтать переиграть, найти, поймать этого хитрого лиса!.. и где-то в душе желать, чтобы этого не случилось.
Но случай… хитрое дело – случай.

…Стук в дверь заставил генерала поднять голову от бумаг.
– Можно? – адъютант, не дожидаясь ответа, сунулся в кабинет. – Там столичная фифа какая-то прибыла, по поводу командира «корпуса тысячи ёкаев». Вести его к вам, или пусть нахуй пока идёт? В смысле… ужином его накормить могу.
– Фифа столичная? – мрачно переспросил генерал, потирая гудящий висок. – Большая фифа-то?
– А я знаю? Толстый и важный.
– Камилл! – укоризненно покачал головой генерал. – Тебе сколько лет?! Двенадцать?!
– Восемнадцать, – насупился адъютант Камилл. – Ну… почти. Скоро будет. А что?
– А то, что пора уже разбираться в рангах начальства. Толстый и важный – ну охренеть наблюдательность!
Камилл насупился ещё сильнее, но не ответил, понимая, что раздражённый командир может распекать его бесконечно. Вместо этого он переспросил:
– Так его вести к вам или не вести?
– Веди, – вздохнул генерал, одёргивая мундир.
– А мальчишку?
– Какого ещё мальчишку?!
– Ну этого… которого утром патруль привёл. Который идёт через горы, чтобы посмотреть на страшное чудовище, заточённое в горах двести лет назад. Вы его приказали покормить, сказали, что потом подумаете, куда его пристроить. Его куда девать? А то он там уже давно поужинал и порывается продолжить путь к страшному чудовищу. Громко порывается и с матом. Прикиньте, такой малявка, блондинчик-одуванчик, а матом прям почти как я кроет!
– Ты прям умеешь матом крыть, – ворчливо сказал генерал. – Два матюга у курилки подслушал, и туда же… Съебись отсюда, невинное дитя.
– Чего это я дитя?!..
– …И тащи ко мне столичного типа.
– А пацан?
– Дай ему еды на дорогу и пусть идёт.
– Есть, – и Камилл понёсся выполнять приказания.
– Мальчишка… – с отеческими интонациями проворчал генерал и принялся нервно мерить шагами комнату в ожидании «столичной фифы».

Чиновник из столицы был важен, толст и раздражающе самодоволен.
– Где командир мятежного отряда? – с места в карьер начал он, едва войдя в кабинет.
– Под замком, – ответил генерал. – В ожидании распоряжения из столицы. Как я понимаю, вы?..
– Да, я прибыл сюда, чтобы вынести решение о его судьбе…. Хотя сами понимаете, что это скорее формальность. Вот мои бумаги.
Генерал мельком глянул в документы и рассеянно бросил их на стол.
– Вы выбили из него местоположение его отряда? – деловито спросил столичный. – Кстати, я подписал на вас поощрение, генерал. За поимку этого ублюдка, хуеву тучу времени терроризирующего мирных жителей.
– Мирных? – сквозь зубы уточнил генерал. – Мирных они как раз не трогали.
– Это детали. Итак? Что насчёт его отряда? Узнали что-нибудь?
– Он молчит.
– Плохо спрашивали. Допрос второй степени применяли?
– Да. И хочу заметить, что пытать военнопленных – против правил…
– К дьяволу правила, генерал! Вы не сопливая девчонка. Его корпус тысячи ёкаев уничтожал наших ребят! И будет уничтожать, мстя за командира, если мы не прижмём их всех. Уничтожать ваших солдат, генерал! Ваших ребят. Каждого из которых дома ждут родители, а кое-кого и девушка, жена, дети… А на другой чаше весов – один упрямый ёкай.
– Он не ёкай.
– Неважно. Если вам не хватает решимости – дайте мне пару солдат, и я добуду у него информацию. Сломаем пальцы, поприжигаем рёбра калёным железом, ремни из спины повырезаем… Заговорит, никуда не денется! Сарайчик нам какой-нибудь определите, чтобы костерок там разжечь и…
– Мои люди не палачи! – рявкнул генерал, грохая кулаком по столу, и столичный любитель пыток испуганно заткнулся. – В моей армии никто не будет ломать пальцы военнопленным! Если его приговорят к смерти, мы выполним приказ, но пытать его я никому не позволю!
– Вы забываетесь, генерал! – опомнился столичный тип. – Позволите и никуда не денетесь! Вы обязаны выполнять приказы вышестоящего начальства, иначе по закону военного времени!..
– Выполню, – нехорошо улыбнулся генерал. – Давайте приказ. Письменный, за вашей подписью, о том, что вы приказываете пытать пленника с целью получения информации, не имеющей стратегического значения ввиду скорого окончания войны.
Чиновник из столицы посмотрел на него с ненавистью и определённым уважением. «Ты погляди-ка, а он не тупой солдафон!» – правильно расшифровал его взгляд генерал и с достоинством кивнул. Ещё бы. Думаете, в командиры только горластых берут? Генералу – как и чиновнику – было отлично известно, что такого рода бумага запросто поставит крест на карьере любого военного. И не только военного.
– Ну что ж, – спустя некоторое время сказал чиновник. – Раз так, ловить тут больше нечего. Командир мятежного отряда ёкаев приговорён к смерти. Привести в исполнение сегодня же. Надеюсь, вы не будете требовать, чтобы я сохранил жизнь человеку, за головой которого уже год гоняются все ближайшие отряды?
– По закону военного времени…
– По закону военного времени, генерал, – кивнул чиновник. – Я останусь присутствовать на казни, чтобы доложить об исполнении вышестоящему командованию.
Генерал сухо кивнул.

Через пару часов пленника расстреляли. Он не просил пощады, не отказывался от последней сигареты, не требовал снять с глаз повязку и дать самому командовать своим расстрелом… Только перед тем, как командиру «корпуса тысячи ёкаев» завязали глаза, он нашёл взглядом генерала и подмигнул ему ободряюще. Мол, всё нормально, генерал, я не в обиде. По закону военного времени, чего уж. И улыбнулся просто и спокойно, как человек, хорошо выполнивший свою работу.
…Потом, после войны, эта улыбка долго снилась генералу и, просыпаясь, он страстно желал надраться в хлам и не помнить… И надирался потом – один или в компании завсегдатаев ближайшей таверны.
Надраться получалось, не помнить – нет.
А ещё в пьяном бреду нет-нет, да и вспоминался почему-то серьёзный мальчишка, упрямо идущий по горам к пещере, где когда-то боги заточили страшное чудовище.
«Оно зовёт меня», – сказал тогда мальчишка, и генерал решил, что у пацана не всё ладно с головой. Впрочем, это не имело значения – через несколько дней после расстрела командира мятежного отряда труп упрямого мальчишки выловили из горной реки. Каждый раз, вспоминая об этом, генерал наливал по полной и тоскливо матерился по поводу суки-войны и проклятых упрямцев…

А через три года бывшего генерала зарезал какой-то пьяный мудак в банальной уличной драке.

…

– …Ебись оно всё триебучим проебом, – горько сказала богиня, плеснув в пиалу контрабандной водки. – Ещё год, ещё сотню лет псу под хвост…Что ж вы у меня такие правильные и упрямые-то, а?!
Водка воняла рыбой, и от неё хотелось блевать.

04.

Время идёт. Идёт. Бежит, летит, ползёт, тянется… Странное существо – время, если вдуматься в описывающие его действия глаголы. Резиновый вездеход. Насекомое медведка, умеющее летать, бегать, ползать и плавать…
Богине смешно.
Наверное, это нервное.

«…Триста лет…» – богиня заранее нервничает и суеверно скрещивает пальцы, наблюдая за своими подопечными.
Не помогает.
Головоломка не складывается. Отношения этой троицы рассыпаются, как карточный домик под порывами ветра. Они встречаются, подталкиваемые случайностями… и расходятся, не узнав друг друга в новом перерождении.

«…Триста семьдесят…»
«Так не пойдёт!» – стискивает зубы богиня и, воровато оглядевшись, берётся за дело сама. Подтолкнуть одного, подсказать другому, подсунуть попутчика третьему…
…и едва познакомившиеся в таверне парни влипают в глупую драку, не задумываясь вступившись за невесть откуда взявшуюся служанку, которую пытаются изнасиловать пьяные посетители. Парней трое, посетителей шестеро. В ход идут не только кулаки, но и стулья, бутылки, ножи… И когда на миг отвлёкшаяся богиня снова обращает взгляд на события Нижнего мира, всё уже заканчивается. Пьяное быдло вываливается из таверны, оставив на полу два мёртвых тела и изнасилованную служанку. Третий парень выжил, потому что его как самого неумелого вышвырнули через окно в самом начале драки…
«Чтоб тебя, дура! – тоскует богиня, глядя на хлюпающую носом служанку. – Ну куда ты прёшься, если не умеешь с пьяными разговаривать! Ну переспала бы с ними – убудет от тебя, старой кошёлки, что ли?! Небось, забыла уже, что такое секс, в свои тридцать-то… Вот и освежила б в памяти. И тебе бы денег отсыпали от пьяных щедрот, и мои б военные в живых остались… ох, дура, дура…»
Третьего парня через сутки зарезал муж служанки, приняв его за одного из насильников. Богиня смотрела, как он ползёт по мостовой, ловя руками вываливающиеся внутренности, и не вмешивалась. «Прости, племянничек, – морщилась она, слушая его предсмертный скулёж. – Так проще. Вы нужны мне все трое…»

«…Четыреста… Да мать же вашу через порог в три загиба…»
Богиня входит в азарт, тасует персонажей и события, сводя вместе тех, кого случай никак не желает соединять в команду.
«В команду, которая дойдёт до Небес и…»
Дальше богиня не думает. Нельзя. Даже думать нельзя. Можно только носиться по Нижнему миру, искать свою неугомонную троицу и подсовывать им дорогу, которая сделает из трёх одиночек старую добрую компанию «сокрушителей Небесных основ».
Вот только судьба, кажется, против этого. Старая сука Судьба, с которой можно вместе пить и играть в карты, в размен швыряя на кон пригоршни Вечности. У которой можно стрелять сигареты, а потом курить взатяг наперегонки, по-своему, по-женски сплетничая о мужиках и моде. И которая бывает неимоверно ревнивой – тоже по-женски! – когда дело касается лабиринта перерождений…
«Хорошо, – соглашается судьба в ответ на домогательства богини. – Переродятся… Что-что? Ой, хорошо, в одно время… Не знаю, я подумаю. Ну не знаю, не знаю… Ну ладно, примерно в одном возрасте…. Ох, что-то я сегодня непривычно добрая… Ладно, уговорила, подруга, даже на одном континенте!..»
Богиня благодарит сквозь стиснутые зубы, потому что в покладистости судьбы чувствуется подвох.

…Двое из них оказываются разбойниками, причем генерал подчиняется племяннику. Хорошо? Хорошо: за несколько перерождений Конзен из дворцового неженки превратился в сурового бойца.
Маршал обнаруживается среди военных, и богиня укоризненно качает головой. Ай-яй-яй, маршал, а характер-то у вас все такой же бешеный, даже тут работаете в одиночку… Впрочем, это и неплохо: тем проще оказывается устроить так, чтобы он попал в заложники к бандитам. А там уж…
«Ну давайте, ребята!..»
И ребята дают. Жгут-отжигают, устраивая переполох везде, куда попадают, легко и между делом переходя дорогу правительственным войскам, бандам разбойников и безумным учёным.

– …На вас ополчился весь мир! – бросил им втоптанный в грязь демон.
– Ну заебись! – насмешливо отозвался бывший Кенрен.
– Бывает, – пожал плечами бывший Тенпо.
– Нам насрать! – отрезал бывший Конзен и, достав нож, хладнокровно перерезал демону горло. Во имя справедливости? Ничуть. Просто его тошнило от вида мёртвых людей в опустошённой демоном деревне.

…Богиня смотрит, как они топчут дороги, наблюдает жестокость и цинизм, намертво сросшиеся всё с теми же честью, совестью и благородством… и начинает верить, что всё получится.
Но стоит ей только один раз взять и поверить…

…Бывает так, что для всех выхода нет. Выхода нет, и патронов тоже нет, и времени почти не осталось… Зато есть погоня, правительственный отряд, идущий по пятам. Весьма невесёлая ситуация.
Но бывает так, что выход есть для всех, кроме одного – и такая ситуация уже гораздо веселее. Во всяком случае, так думает бывший Тенпо.
– Бегите, – спокойно улыбается он. – Я им расскажу байки о том, куда вы двинулись дальше.
– Сдурел?! – хмурится бывший Кенрен. – Уйдём вместе!..
– Вместе не уйдём. Ничего они мне сделают, – уверенно врёт бывший маршал. – Я был у вас в плену, они меня освободили, и я радостно помогу им искать подлых бандитов в Южном ущелье. Намёк ясен?
– Ясен, – коротко бросает бывший Конзен и даёт подзатыльник собравшемуся возражать генералу: – Заткнись и валим отсюда.
– Но он…
– Он – правительственная ищейка, если ты забыл. Своего они не тронут.
– Верно, – поддакивает маршал. – Ну напишу десять отчётов, как пытался сбежать и не выходило. Кстати, правдивых отчетов-то… Съебитесь уже, ради бодхисаттвы!..

…Через неделю они узнают, что в городе после допросов и пыток был повешен предатель и перебежчик из правительственного отряда, участвовавший в бандитских рейдах прославленного разбойника. «Блядь, – беспомощно выругается бывший генерал. – Ну что ж он так…». Бывший Конзен промолчит, но следующего попавшегося под руку военного убьёт с особой жестокостью.

– …Да что же это такое, – едва не заплачет богиня. – Вот вы уроды, ребята… Даже переродиться нормально не можете!
И рассвет будет снова и снова пахнуть кровью и безнадёжностью.

05.

«Пятьсот лет…»
Для богини Небеса покрыты пылью, затянуты скукой и паутиной. Времени нет, оно тихо сдохло где-то за колоннами, а небожители так и не заметили этого, ленивыми муравьями ползая по ткани Вечности.
Богиня чувствует вонь мёртвого времени и с отвращением курит сигарету за сигаретой.
«У вас всё пропахло сигаретами!» – пеняет ей адъютант.
«Лучше сигаретами, чем трупами…» – раздражённо отвечает богиня, распечатывая новую пачку.
Богиню лихорадит.
Богиня тайком от судьбы расставила фигуры, выдала им, фигурам, нелогичные, но твёрдые приказания, и ждёт.
Ждёт и… нет, не верит – верить ей попросту страшно. Она надеется.
Надеется, как простая смертная. Нет – как усталая женщина, которая ждёт уже пятьсот лет.
Глупо…

…

Светловолосый монах подошёл к решётке и равнодушно глянул на фуды. Фуды как-то смущённо посыпались на траву.
– Кто ж так фуды лепит, – с неодобрением проворчал монах. – Уёбки криворукие…
– Ты пришёл! – прошелестело изнутри пещеры, и взгляд монаха встретился с взглядом мальчишки.
Где-то в Небесах что-то едва заметно дрогнуло.
– Ну? – мрачно спросил монах. – И чо, если так?
– Я звал тебя много лет!
– Я знаю, телепат хренов! Я чуть с ума не сошёл от твоих воплей!..
– Я тут…
– …Настоятель говорил, что я бесов слышу, урод сраный! Так и талдычил: «Бесовщина в тебе, Санзо! Демоны с пути истинного сбивают!» Всё порывался из меня дурную силу изгнать через задницу – пришлось ему член сандалией пристукнуть, чтобы не совал его куда не надо!..
– Тебя зовут Санзо?
– …А это мартышка малолетняя тут обвесилась ёбаными фудами и орёт у меня в голове, как послушник, которого в задницу в первый раз дерут!
– Санзо, Санзо!
– Что Санзо?! Я уже двадцать лет Санзо! Ладно, вру, не двадцать…
– Ты пришёл за мной, Санзо?! Я тебя звал – и ты пришёл!
– Конечно, пришёл! Давным-давно мечтаю убить тварь, которая вопит у меня в мозгах. С самого грёбаного…
– Твои волосы!..
– А? – монах прервал возмущённую тираду и машинально взъерошил свою челку. – Что с ними не так?
– Они как солнце! – восторженно выдохнул мальчишка. – Как солнце, Санзо!
В голосе мальчишки было такое искреннее восхищение, что Санзо растерялся.
А мальчишка тем временем потянулся к нему сквозь решётку… и тут же испуганно отдёрнул пальцы. Столько горести было в этом жесте… столько страха обмануться и потерять…
– Иди сюда, – ворчливо сказал Санзо, протягивая руку мальчишке. – Да не бойся, мартышка, хватайся крепче.

…
– …А потом монах взял его за руку, и решётка рассыпалась в пыль, показывая, что милостивые боги дозволяют благочестивому Генджо Хоши Санзо вызволить из заточения существо по имени Сон Гоку… – напевно произнес Джирошин, входя в кабинет богини Любви и Милосердия.
– Ну да, ну да, – ворчливо отозвалась та, прикуривая сигарету. В ладонь так прикуривая, словно под сильным ветром – хотя какие ветра в тишайшем саду с вечной сакурой?
– Свежие сплетни, – пояснил Джирошин. – Что-то не так?
– Звучит красивее, чем описание монаха, с «бля» и «ёбтвою мать» выламывающего из земли полусгнившие решётки. Красивее и… божественнее? Божественнее. Пусть так и останется в истории.
– Выламывающего, значит.
– А ты думал. Какие спецэффекты на вершине горы?
Джирошин едва заметно улыбнулся и подумал, что впервые за много-много времени богиня выглядит юной. Такой, какой и полагается быть богине Любви и Милосердия.
А богиня смотрела в окно, курила и думала о том, что на этот раз, возможно, всё получится. Что Небесное Правосудие и Небесная Справедливость по уши насытились отчаянием и болью бывших мятежников… согласно приговору, а как же… и дадут им шанс обрести себя. Вспомнить то, что когда-то сотрясло вечные Небеса.
Что именно?
Богиня хитро улыбнулась в никуда.
Дружба, честь, совесть, благородство, ответственность… умение бороться до конца, не отступать и не сдаваться… Всё это – или ничего из этого.
Человечность – так проще.
Человечность.
То, на чём держится Нижний мир… да и Небеса тоже, хоть они и не желают этого признавать.
«Не подведите, парни! – шевельнулись губы богини. – Встряхните эту прогнившую Вечность!..»

Август 2013

@темы: saiyuki, тексты, saiyuki gaiden

---

фотоспам)

в первый раз показываю заранее сделанный подарок) кто мне виноват, что подарок готов раньше, чем окажется у адресата)))
не терпится, мда)

фанатам не смотреть, чтобы не плеваться)

ПС: портретист из меня ахровый, портной криворукий, но удовольствие я всё равно получил)))) правда, детеныш требовал подтяжки и бабочку, но я был тверд!))))

@темы: фото

---

второй тур ФБИ)

10.11.2013 в 23:29

Пишет  Крицетул Барабинский:

Итак, состоялась выкладка текстов!

Жмакаем по баннерам и падаем в беспредел написанного!

@темы: тексты, клубное

---

Единорог для Ранмы)

я уже и забыл, как люблю рисовать лошадей)))))))
если глянуть мои стааыре корявые детские рисунки, которые мама сохранила, то там на половине - лошади)))))))))))))) и это как минимум)

@темы: арт

---

к участникам ФБ!)
нашей Фб, конечно)
Сегодня выкладка текстов, так что... у желающих добавить текстов в выкладку команды СВ есть еще целый день до захода солнца! Когда выкладываться по Дкому Западу, если не на закате?)
Тексты, как обычно - капитану в умыл

@темы: клубное