йе.
в смысле.. ЙЕЕЕ! еще один рубеж позади. я герой, да ;Ъ нас там несколько таких, гыгы)
но епт, как же мне не хватает на работе своей команды) инари не хватает... тех, кто умеет работать в любых условиях... в том числе ЗАРАНЕЕ и КАЧЕСТВЕННО. фр. да.

а еще сегодня офгенные звезды. яркие, чистые... те самые звезды.
...и давно у меня так зверски не болел старый перелом... может, и правда будут дожди? ..с другйо стороны, было бы клево в субботу перед клубом съездить покататься.. ладно, там видно будет))))

---

)))

@темы: фото

---

январь уже, в общем-то, скоро)))

..и у нас в новогодние каникулы - третий концерт нашей авторской песни)))

@темы: клубное, песни

---

фотоспам)

не косплей, просто фото со съемочной площадки))))

@темы: фото, клубное

---

обещанное)

Осеннее безумие



Он был рыжий, безумный, и на лацкане его куртки блестел металлический значок в виде золотого кленового листа.
Он пришел в город с севера… а может, это был восток или юг – но совершенно точно, не запад.
«Привет, – сказал ему город. – Ты надолго?»
«Как получится, – пожал плечами рыжий. – Но сам понимаешь, вряд ли… Не забудь выгнать вовремя, договорились?»
«А как же! – легко согласился город. – Заходи, короче…»

…

Стук в дверь застал рыжего за завтраком. Он поставил на стол чашку с чаем и пошел к двери.
- Привет, - сказал рыжий, впуская в квартиру невысокого человека в синем костюме. – Каким ветром?.. В смысле, проходи. Чай будешь?
- Буду, - сказал ворон на плече человека в синем. – Неосторожный ты, Рикардо. Открываешь дверь кому не попадя.
- Ты не «кто ни попадя», Таро, – отмахнулся рыжий. – И Рикардо меня звали не здесь и не сейчас.
- А ты откуда знал, кто стоит за дверью? – человек неодобрительно покосился на рыжего и сел за стол.
Ворон, похожий на плюшевую игрушку, сердито блеснул черным глазом.
Рыжий утомленно вздохнул – мол, ну как всегда! – и пошел наливать чаю человеку в синем.
Не успел – в дверь снова постучали.
- Спроси кто, – сварливо сказал Таро устами ворона. Рыжий сердито покосился на него и молча открыл дверь.
- Привет-привет! – через порог порхнула девушка в черно-белом платье. – Рикардо, ты постригся? Хм… уже постригся или еще постригся? Приветствую, Таро! Вот, я пришла, как тебе и обещала.
- Кому ты обещала? – спросил рыжий, закрывая за девушкой дверь.
- Ему, – девушка указала на Таро. Человек в синем покачал головой.
- Не обещала?! – удивилась девушка. – А когда мы слушали «Хей-хой, год коня» в «Круге кабаре»? Разве не ты сказал: «Время, лапочка, не забудь заглянуть к Рикардо»?
- Мы не слушали «Хей-хой, год коня» в «Круге кабаре», - спокойно сказал ворон на плече Таро. – Этот год коня еще не наступил… а предыдущий я встречал в Кастильвании.
- А пред-предыдущий? – робко спросила девушка.
- В пред-предыдущий мы с тобой еще не были знакомы.
- Упс… Впрочем, это ничего не отменяет, я четко помню, что ты просил меня сегодня зайти в гости к Рикардо. Попросишь, в смысле.
- Я запомню, – сказал ворон, кивнул человек.
- Надеюсь, вы решили заглянуть ко мне в гости просто по случаю того, что я мимоходом оказался в вашем городе, - сказал рыжий, ставя на стол еще одну чашку. – Кстати, Время, лапочка, мне вот интересно… ты-то почему назвала меня Рикардо? Когда мы виделись в последний раз, ты звала меня…
- Потому что ты так представился… или представишься? – перебила его Время. – Ох, не путайте меня, мальчики! И вообще я по вас соскучилась. Рассказывайте, как дела, что нового с вами произойдет?
- Надо говорить «произошло», - поправил девушку Таро и взял чашку, кивком поблагодарив Рикардо. – Это ты идешь по прошлому-будущему как тебе вздумается. Мы шагаем только в одном направлении.
- Да ладно, - Время улыбнулась ему и хитро подмигнула рыжему. – Не скромничайте.
- Во всяком случае, от нас это не зависит, – проговорив это, ворон на плече Таро щелкнул клювом и выразительно посмотрел на хозяина. Таро молча протянул ему кусок печенья.
Рыжий махнул рукой – мол, ладно, бог с вами, пусть всё будет как будет! – и вернулся к прерванному завтраку. Впрочем, молчание за столом долго не продлилось.
- Слушайте, чего я подумал, - азартно сказал рыжий, допив свой подостывший чай. – А что если…
- Ой, погоди! – попытался прервать его Таро, но рыжий отмахнулся и продолжил:
- …если в мире бывают люди-приключения?
Где-то далеко-далеко, на грани слышимости хрустально прозвенели колокольчики. Таро прикрыл лицо рукой и покачал головой.
- Это как? – с интересом спросила девушка.
- Ну вот смотри, - принялся объяснять рыжий. – Вот ты, например, девочка-время. Так?
- Так.
- А представь, что где-то ходят люди, которые немного приключения. Представила?
- Н-ну…
- А может, все люди – немного приключения. Но в ком-то больше приключений, в ком-то меньше, кто-то – треть-приключение, кто-то – четверть, кто-то – одна десятитысячная.
- Обожаю слушать твои фантазии, Рикардо. И что дальше?
- Дальше всё просто – когда рядом оказываются люди-приключения, чей суммарный заряд составляет единицу, вот тогда опа! – и случается приключение. Эта мысль отлично объясняет, почему существуют люди, вокруг которых постоянно что-то происходит! Просто у них заряд велик, и им добрать «критической массы» от окружающих – пара пустяков. Прикольно, да?
- Ты сказал «оказываются рядом», - Таро сурово посмотрел на него. – Рядом – это как? Один метр? Одна улица? Один город? Один мир?
- А я откуда знаю? – рыжий пожал плечами и налил себе еще чаю. – Это так… забавная мысль просто. Идея для менестрелей… и графоманов, да. Причем идея не новая, я точно уже встречал её в разных вариациях.
- Раз не новая, почему ты вспомнил о ней именно сейчас?
- Просто так.
- Просто так, значит… - медленно повторил Таро, поглаживая перья нахохлившегося ворона.
- Ну да, а что? – рыжий удивленно посмотрел на него.
Ворон встряхнулся, переступил лапами на плече хозяина и открыл клюв.
- «А что, если каждый город – это плацдарм для битвы времен года?» - спросил как-то ты, и мы пару лет изводились, наблюдая за твоими похождениями, маршал Осень, - язвительно выделил он. – «А что, если наш мир – это преисподняя для других миров?» - спросил ты в другой раз, и я чуть не поседел, наблюдая за твоими выкрутасами, проводник ты наш ненаглядный! Человек ты наш, твою налево, приключение!
- А чего стоила осада Облачного замка! – сурово поддакнула Время… посмотрела на удивленные лица собеседников и растерянно спросила: - А что… её еще не было, да?
- Ты преувеличиваешь, – сказал Рикардо, обращаясь к Таро. Тот упрямо поджал губы.
- Нет, - каркнул ворон на его плече.
- Преувеличиваешь. У тебя навязчивая идея, которую ты каждый раз пытаешься за уши притянуть к любой ситуации.
- Навязчивая идея?!
- А разве нет?
- То есть ты в упор не замечаешь, что каждый раз ты сам придумываешь базу для своей очередной эскапады?!
- Звучит лестно, но ты сильно преувеличиваешь мои способности демиурга.
- Тогда почему?..
- Я ж тебе всё объяснял. Интуиция, подсознание, опирающееся на едва заметные нюансы окружающего мира. Не я создаю ситуацию, Таро. Я её замечаю и осознаю за какое-то время до полного в неё погружения.
- По-моему, звучит логично, - сказала Время. – Тебе не кажется, Таро, что он всё логично объяснил?
- Ещё бы, – рот Таро скривился в саркастической усмешке. – Объяснить – это он может. У нас, как в том анекдоте – «нет, объяснять не надо, объяснить я и сам могу, ты мне скажи, что происходит!».
- Я такой, - кротко и скромно сказал рыжий. – Хочешь, еще чего-нибудь объясню? Я обычно до завтрака объясняю штук шесть необъяснимых вещей. Так, для тренировки.
Таро беззлобно хмыкнул.
- Трепло ты, - уже спокойно сказал ворон. – Трепло и фантазер. Человек-приключение.
- Не без того, – пожал плечами Рикардо. – Но ты вот скажи мне, Таро…
Что хотел спросить рыжий, осталось неизвестным, потому что в этот момент в дверь опять постучали.
- Моя квартира сегодня популярна, - вздохнул Рикардо, поднимаясь из-за стола. – Проходной двор какой-то…
- Спроси, кто это, – снова сказал Таро.
- Слушай, ну детский сад! – отмахнулся Рикардо. – Что за «волк и семеро козлят»?
Он подошел к двери и распахнул её.
- Стой! – крикнул Таро, но опоздал.
Тьма, притаившаяся за дверью, вскипела косматым приливом, разом охватила рыжего и опала, рассыпаясь в матово поблескивающие черные капли. Капли упали на порог, на коврик у двери, на линолеум коридора… и растаяли в доли секунды.
Раз – и всё. Ни тьмы, ни странной темной росы… ни рыжего раздолбая Рикардо, открывающего двери кому попало.
- Рикки! - обеспокоенно вскинулась с места Время. – Эй, что за шутки?! Рикки!
- Человек-приключение, - недовольно сказал ворон Таро. – Вот засранец…
Время осторожно подошла к двери, выглянула в коридор и, пожав плечами, закрыла дверь.
- Никого, - сказала она. – Никого и ничего. Как думаешь, что это будет?
- Если ты хотела спросить «что это было?», то похоже на ловушку. А если ты имела в виду то, что сказала… то понятия не имею.
- Мы будем просто ждать?
- Нет, – улыбнулся Таро. – Во-первых, это было бы слишком скучно. А во-вторых, не зря же мы тут собрались. В конце концов, мы с тобой тоже люди-приключения. Так что допиваем чай – и вперед, приключаться.
…
…
…
Больше всего это было похоже на пустую таверну. Маленькую, вмещающую четыре стола, стойку и крохотную сцену. Одно окно с замызганной занавеской, и полное отсутствие какой бы то ни было двери довершали удручающую картину.
- Интересно, если бы я, прежде чем открыть дверь, спросил «кто там?», это бы сильно повлияло на моё нынешнее положение? – пробормотал Рикардо и, повысив голос, позвал: - Эй, есть тут кто?
«Есть кто?.. есть кто?.. ессь-тооо, есссь?..» - торопливыми шепотами отозвалась таверна.
За спиной протопотали едва слышные шаги – словно кто-то маленький пробежался по деревянному полу. Рикардо резко обернулся – никого. Тут же, словно издеваясь, шаги протопали еще раз, и опять за его спиной.
- Что за кошки-мышки? – нахмурился Рикардо.
«Кошки-мышки… мышки-мышки… мышки… мышшшшки… кошшшшь?..» - подхватили шепоты по углам.
«Ладно, - решил рыжий. – Сперва осмотримся…»
Демонстративно не обращая внимания на шепоты и топотки, он тщательно обыскал таверну. Ничего нового не обнаружилось. Четыре стены, пол, потолок, стойка, грубо сколоченная сцена и так же грубо сколоченные столы и табуретки. Столов, кстати, было четыре, а табуреток всего две. Окно не открывалось – даже признаков не было защелок, задвижек или ручек – стекло на вид было толщиной с ладонь, а за окном подмигивала и переливалась мерцанием бездна, полная звезд.
- Мда, - пробормотал Рикардо и досадливо поморщился, когда пустая таверна подхватила торопливыми шепотками «Мммм-дааа… мдааа… дададададаааа... ммм…».
За его спиной снова кто-то пробежался – судя по звуку, прямо по стойке. Рикардо обернулся – никого не было, но на стойке лежал кленовый лист. Ярко-желтый, тронутый по краям рыжиной, влажный то ли от дождя, то ли от росы, и остро пахнущий осенью. Рикардо взял лист со стойки, покрутил в руках… Лист как лист, в котором нет ничего необычного. За исключением того, что он появился сам по себе в пустой таверне.
- Это что-то значит, - сварливо сказали за спиной, и Рикардо обернулся, шарахаясь назад.
- Это наверняка что-то значит, - повторило существо, сидящее на табурете за соседним столиком. – Ты так не думаешь?
Существо было похоже на девушку в серебристо-голубом платье, покрой которого сразу вызывал в памяти эльфов, рыцарей и прочее фэнтези. Точнее, оно было бы похоже на девушку, если б не когтистые лапы вместо ног, выглядывающие из-под подола платья. К тому же лицо этой… этого существа было закрыто кожаной маской с клювом – «чумной доктор» - вспомнил название маски Рикардо, и ему показалось, что в воздухе пряно пахнуло лекарственными травами.
- Так думаешь или не думаешь? – нетерпеливо повторило существо капризным женским голосом и по-птичьи повернуло голову, блеснув стеклянными линзами гогглов, вставленных на месте глазниц.
- Думаю, - сказал Рикардо. – А ты кто?
- Я баньши, – охотно сказало существо и неопределенно помахало рукой в воздухе. – Ну там, знаешь, пою-напеваю, смерть подзываю… Слыхал обо мне?
- Слыхал. Так ты петь сюда пришла? Так место не занято, я смотрю, – Рикардо кивком указал на сцену.
Баньши хихикнула:
- Юморист! Хотя идея хороша!
«Хо-роша?! – испуганно откликнулись шепоты. – Хоро… шашаша… шшшша… шша… шшша!..»
Баньши покосилась по сторонам:
- Ишь, не хотят…
- Кто не хочет? – с любопытством спросил Рикардо.
- Да эти… по углам.
- Кто «эти»?
- Чего пристал?! – внезапно окрысилась баньши. – Я тут по делу, между прочим.
- Оу.
- Мне как баньши положено нести знамения. Положено?!
- Ну… тебе виднее.
- Положено! Поэтому вот тебе знамение, Рикардо эль Верт Аделардо д’Ардженто «Птица». Не выберешься ты отсюда, понял? Сгинешь, пропадешь, с ума сойдешь! Пропадешь, пропадешь, пропадешь!..
«Пропадешь!.. пропадешь!..» - откликнулись шепоты, подхватывая голос баньши, сорвавшийся на пронзительный вопль. Такой пронзительный, что Рикардо невольно поморщился и закрыл ладонями уши.
- ПРОПАДЁШЬ! – взвизгнула баньши в последний раз и пропала.
«…ёшь… ёшь… ёшь…» - эхо прокатилось по углам, и шепоты почему-то не стали его комментировать.
Рикардо потер уши ладонями – последний вопль оказался болезненным – огляделся, убедился, что таверна снова пуста и пробормотал:
- Эль Верт, говоришь? Аделардо д’Ардженто? Хм… кто бы ты ни был, ты знаешь именно это имя. Это означает…
Он посмотрел на осенний кленовый лист, по-прежнему зажатый в руке, и озадаченно закончил:
- Что-то это определенно означает, так?
«Так… - откликнулись шепоты. – Так-так-так… так… та-а-а-к…»
…
…
…
- Давай рассуждать логически, - сказал Таро устами своего ворона. Время сложила руки на коленях и кивнула, демонстрируя готовность рассуждать логически.
- Зачем я попросил тебя зайти к Рикардо в этот день? – задумчиво продолжил Таро. Время подумала и предположила:
- Надеялся, что я его остановлю и не дам шагнуть за дверь, в ловушку?
- Тогда почему я не предупредил, чтобы ты его остановила?
- Не догадался?
Таро укоризненно поглядел на Время, а его ворон возмущено каркнул – своим, вороньим голосом. После чего продолжил уже голосом своего хозяина:
- Я по-прежнему полагаю, что не стоит пытаться менять прошлое, поэтому вряд ли собирался пользоваться запрещенными приемами. Но вот намек себе я мог бы оставить.
- Намек?
Таро рассеянно поправил галстук-бабочку:
- Ты – леди-время. Возможно, я попытаюсь сам себе намекнуть, что эта ловушка связана с прошлым Рикардо. Ведь я попросил тебя зайти не «к нам», а «к Рикардо», так?
- Так, – с интересом ответила Время. – Продолжай. Звучит достаточно ненормально, чтобы оказаться правдой.
- Само по себе предположение, что ловушка – привет из прошлого, ничего не стоит, ибо, как сказал бы сам Рикардо, это и ежу понятно. Другое дело, если ты была свидетелем чего-то в прошлом, что имеет отношение к этой ловушке – вот тут я бы попросил тебя зайти к нему. А именно в этот день – считай, именно в это место, хотя мы бы могли встретиться, скажем, на Звездной Дороге, и уже оттуда вместе прийти сюда…
- Я запуталась…
- …Таким образом, того или то, что имеет отношение к ловушке и к Рикардо, ты встречала именно в этом мире и в этом городе. Логично?
- Да… наверное, - растерянно сказала Время. – Учитывая, что ты пытаешься расшифровать подсказку, которую ВОЗМОЖНО дал сам себе… тебе виднее.
- Итак, - победно посмотрел на неё Таро. – Рассказывай.
- Что рассказывать?!
- Кому когда-либо переходил дорогу в этом городе твой непредсказуемый Рикки.
- Ну ты спросил…
- Тогда уточнение – каким противостояниям ты была свидетельницей?
Время задумалась. Таро терпеливо ждал.
- Маршал Осень и Лорд Зима, - наконец сказала Время. – А до этого, помнишь, тоже был человек зимы? Рикки тогда был человеком осени… и эх, его двойник был просто прекрасен! Хоть и агрессивен.
- Двойник? Не помню.
- Ну это был очень маленький фрагмент истории.
- А-а. Всё?
- Ещё помню, была большая охота на лис. Не застал?
- Нет.
- Там была та-а-а-кая романтическая история! Короче, слушай. Когда она – кицуне, а он – охотник на лис, то…
- Рикардо?
- …То судьба… Что?
- Рикардо, говорю, был охотником на лис?
- Нет. При чем тут Рикки? Его тогда просто чуть не убили. А вот парень и девушка…
- Погоди. Кто его чуть не убил? Охотник?
- Да не помню толком. То ли охотник, то ли кто-то из своих предал-подставил. Там драка за власть, кажись, была… Ну ты будешь слушать романтическую историю или нет?!
Таро понял, что без романтической истории Время дальше по воспоминаниям не двинется. Пришлось вздохнуть и терпеливо выслушать романтическую историю о том, как охотник на лис влюбился в кицуне.
…
…
…
Стекло в окне оказалось чертовски крепким. На удары табуретом оно сперва не отреагировало, а потом отреагировало, испуганно шарахаясь от любого замаха. В конечном итоге, устав метаться по стене от увлекшегося Рикардо, окно переместилось на потолок и замерло там, покачивая занавеской.
- Ладно, через окно не выбраться, - с досадой констатировал очевидное Рикардо.
«Не выбраться!.. не-не-не… ццца!..» - радостно подтвердили шепоты, и мир мигнул.
Именно так ощутил это Рикардо – словно весь мир на мгновение закрыл глаза и открыл их уже в немного другой реальности. В которой – в реальности – он по-прежнему находился в таверне, но таверна была не совсем та. Что-то неуловимо изменилось… неуловимо? Да ладно! Рикардо сосредоточился.
Запах. Казалось, воздух пропитался запахом сырости и гнили.
Вкус. На языке отчетливо ощущался привкус железа. Рикардо невольно облизнул губы, проверяя, не разбиты ли. Нет, железом – кровью? – был пропитан сам воздух.
Звуки. Что-то приближалось, притоптывая, поскрипывая, скрежеща сочленениями и неопрятно причмокивая. Приближалось со всех сторон, медленно, но с пугающей неотвратимостью.
Ближе.
Ближе.
Рикардо замер, бросая по сторонам тревожные взгляды, готовый отскочить или ударить…
Ближе.
Ближе…
А потом за стойкой что-то зашевелилось и выбралось из-под пола.
Не что-то – кто-то. Бармен.
Высокий, тощий, белесый, в темном костюме, укомплектованном шнурками, «молниями», пряжками и заплатками, он походил на поганку. На тонкий грибок, из тех, что наверняка растут на мусорных кучах и пахнут гнилью. Словно подслушав мысли Рикардо, бармен запустил руку под стойку и выудил оттуда шляпу – кривую, мятую, в тех же заплатках и «молниях». Оглядел трофей, одобрительно крякнул и напялил шляпу на голову, окончательно приобретя сходство с грибом.
- Добро пожаловать в таверну Шляпочника, - гаденько улыбаясь, сказал бармен рыжему. – Отведайте наших деликатесов, и вы навсегда останетесь с нами. Мягкой грибницы вам, сударь.
Пол в таверне зашевелился, и из-под него полезли нити – толщиной в руку, узловатые и прозрачные почти до невидимости.
- Грибница, - с гордостью пояснил бармен Шляпочник. – Врастайте-врастайте, сударь!
- Спасибо, я попозже, - решительно отказался Рикардо, зорко следя за тем, чтобы не коснуться уродливо извивающихся нитей. – А что, у вас всегда так пусто в таверне?
- Пусто? – удивленно оглянулся бармен. – Ну вы скажете, сударь!
Рикардо тоже оглянулся. В таверне было полно людей. Сонные, неподвижные, они сидели за столами или прямо на полу, и в каждого из них врастала грибница. Некоторые из людей были прозрачны – можно было разглядеть, как внутри них пульсирует нечто жизнерадостно-яркое, какой-то кокон, свернувшийся в тугую спираль. При виде этого к горлу подкатывала тошнота, и Рикардо отвернулся.
- Что с этими людьми? – спросил он у бармена. Тот почесал шляпу и ответил:
- В смысле?
- Почему они прозрачные?
- Прозрачные?! Я вас не понимаю.
Рикардо посмотрел на его удивленное лицо и махнул рукой:
- Ладно, проехали. Где выход из вашей таверны?
- Вы хотите уйти?
- Да.
- Отсюда? – уточнил бармен.
- Да.
Бармен оглянулся и, поманив Рикардо к себе поближе, прошептал:
- Отсюда нельзя уйти.
- Да ладно, - не поверил Рикардо.
- Тсс! – шикнул бармен. – Дослушайте, раз спрашиваете! Отсюда нельзя уйти, можно только улететь.
- Что, простите?
- Этот человек, – бармен указал на одного из прозрачных. – И этот… и вон тот, у стены… скоро они проснутся.
Он сказал это тихо, но торжественно, и для доходчивости воздел кверху указательный палец. Рикардо подождал продолжения, но Шляпочник стоял, смотрел на свой палец и, очевидно, проникался собственной фразой.
- Проснутся – и? – поторопил его Рикардо. Бармен с неудовольствием посмотрел на него, но продолжил:
- И покинут грибницу. Улетят. Бабочки, понимаешь?
- Оу… вот как.
- Так что хочешь выбраться – врастай.
- Нет, спасибо, - отказался Рикардо, брезгливо отпихивая ногой особо настырную нить. – Такой выход меня не устраивает. Я уж лучше как-нибудь… обратно через вход.
- А нет входа! – радостно сказал Шляпочник и неожиданно ловким и стремительным движением ухватил Рикардо за руки. – Зато есть грибница и выход. Добро пожаловать.
- Отпусти, – сквозь зубы сказал Рикардо.
Но бармен только улыбался жутковатой бессмысленной улыбкой, и хватка его на запястьях Рикардо была крепче стали. Рикардо попытался вскочить, но та самая настырная нить проворно обвилась вокруг его ноги, не давая двинуться с места. Попытка пнуть нить второй ногой привела к тому, что в плену грибницы оказались обе ноги – нить не упустила момента, змеей охватив сразу обе лодыжки жертвы.
- Хорошо, – бесцветно сказал бармен. – Умница.
Его руки разом выцвели, обесцветились, покрылись узлами – и Рикардо оказался опутан еще парой нитей, растущих из плеч Шляпочника.
- Так ты и есть грибница… - прошипел Рикардо, яростно пытаясь освободиться. – Вот гадство…
- Это тело тоже порождение грибницы, – ответило нечто голосом бармена. – Плодовое тело, наше плодовое тело. Добро пожаловать, добро пожаловать.
- Ай-яй-яй,- сказал кто-то из другого конца таверны. – Места нету, нету места. Тела не дозрели. Куда новое, куда? Новое куда?
- Отпустить, - вкрадчиво предложил Рикардо.
Из груди Шляпочника выросла дополнительная рука и погрозила ему пальцем:
- Хитрый-хитрый. Подержать про запас, да. Подержать. Скоро проснутся зрелые тела, улетят, место освободят. Тогда врастим, да. Врастим.
- Нельзя меня врастать, - панически сказал Рикардо, чувствуя, как нити грибницы всё туже охватывают его тело. – Эй, стойте!
- Почему нельзя? – спросил Шляпочник, в то время как самостоятельные нити деловито волокли Рикардо куда-то в дальний угол таверны.
- Плохая примета. Отпустите, я сказал!
- Шумный какой. Хитрый и шумный.
Еще одна нить грибницы попыталась заткнуть ему рот, но Рикардо, бешено мотнув головой, вцепился в нить зубами. По нитям пробежала дрожь, а Рикардо, сплюнув на пол кусок грибницы, зло рявкнул:
- Отпусти!
- Шумный, - неодобрительно сказал Шляпочник, и нити приподняли Рикардо и несколько раз ударили о стену. – Ш-ш-ш-ш! Нельзя шуметь.
- Почему? – спросил Рикардо, морщась от боли. – Почему нельзя?
Шляпочник погрозил ему всё той же третьей рукой:
- Нельзя! Чшшш! Опасно! Всем опасно!
От столов послышался неприятный звук – что-то трескалось, рвалось, распадалось.
- Началось! – радостно сказал Шляпочник. – Просыпается!
Рикардо покосился в сторону источника звука и рефлекторно дернулся в попытке шарахнуться подальше. Из сонного прозрачного человека выбиралось нечто. Играющее радужными нефтяными разводами нечто копошилось внутри, пытаясь расправить крылья. Одно крыло расправилось легко, с треском прорезав бок человека, второе упрямилось, и нечто раздраженно рвало и кромсало изнутри человекообразную оболочку, пытаясь освободиться. Именно оболочку – от человека, по-видимому, давно уже ничего не осталось кроме прозрачной кожи.
- Просыпается, – влюбленно ворковал Шляпочник, глядя на превращение. – Полетит, эпифитик наш ненаглядный, разнесет наши споры, заразит нашей грибницей полянку-другую… Полетит… разнесет… заразит… паразит…
Рикардо панически рвался из пут грибницы, но всё было бесполезно – он добился только того, что раздраженная его метаниями нить снова шарахнула его о стену. Рикардо выругался в голос, и Шляпочник снова шикнул:
- Тиш-ше! Опас-с-сно!
«Опасно?! Ну ладно… мне-то уж точно нечего терять!»
И Рикардо заорал. Заверещал так, что вся грибница вздрогнула от неожиданности, а нечто замерло, прекратив доламывать остатки человеческой оболочки.
- Тишшшшшшшшше! - в шипении Шляпочника прозвучала тревога. – Тишшшше!
«Черта с два! Жаль, что я не умею визжать. Но, черт, если эта тварь догадается со всей дури приложить меня о стену – убьет же нахрен…»
Со стороны окна – точнее, с потолка, на котором по-прежнему оставалось сбежавшее от Рикардо окно – послышался гулкий рокот.
- Солнцерот! – завопила грибница на несколько голосов. – Солнцерот идет! Врастай! Врастай-врастай-врастай!.. врастай-тай-ай-ай-ай!..
Нити выпустили Рикардо – он поспешно откатился в самый угол, подальше от них – и заметались по таверне, словно пытаясь скрыться от чего-то. Не успели. Рикардо даже выдохнуть не успел, как из окна на всю таверну разом обрушился яркий солнечный свет. Грибница заверещала, на глазах съеживаясь, сгорая, рассыпаясь черным пеплом, и пеплом рассыпались человеческие оболочки вместе с так и не выбравшимся из них паразитом. Впрочем, порадоваться этому Рикардо не успел, потому что жар, уничтоживший грибницу, окатил и его. Он охнул, отворачивая лицо и пытаясь вжаться в угол, спрятаться, уйти от этого жара. Воздух почти мгновенно раскалился, обжигая легкие и дыхательные пути, и Рикардо сжался в комок, накрыв голову курткой, чтобы получить возможность хоть немного вдохнуть.
«Пиррова победа, - как-то отстраненно подумал он. – Ох, мать его, как горячо! Если это продлится хотя бы десять минут – мне конец. Ох… я сказал десять? Да я оптимист… пять минут мне с лихвой хватит, чтобы задохнуться в этой раскаленной печи… или сгореть…»
К счастью, всё закончилось гораздо быстрее. Секунда-другая – и мимо Рикардо пронеслось что-то огромное, рокочущее, пышущее жаром и пахнущее почему-то укропом и базиликом. Пронеслось, как ему показалось, едва не задев его спину, и пропало.
Жар разом схлынул. Не полностью, словно таверна продолжала остывать, но воздух перестал обжигать, и Рикардо стянул с головы куртку.
Вокруг было пусто. То есть те же столы, две табуретки, стойка и маленькая сцена – но и только. Никаких следов грибницы или загадочного Солнцерота, никакого пепла или выжженных пятен. Тихо, пусто, чисто, и окно на потолке лениво шевелит занавеской. О том, что всё это не было галлюцинациями, свидетельствовали только ноющие от ожога руки Рикардо и саднящее горло, сорванное криком и обожженное горячим воздухом.
- Обалдеть, - хрипло выдохнул Рикардо, садясь и приваливаясь спиной к стене. – Что это вообще было?!
«Было-было-было! – откликнулись шепоты из других углов таверны. – Былобылобыло…»
- Это было предупреждение о том, что не всё есть такое, каким кажется, - сказал кто-то недовольным голосом прямо перед Рикардо. – А вообще тебе повезло, что предупреждение передумало становиться Роком и осталось предупреждением.
- Ты бы вышел, что ли, - сказал Рикардо, оглядываясь. – Неудобно разговаривать с невидимым собеседником.
- Я пытаюсь, - раздраженно сказал кто-то. – Но мне не повезло когда-то поссориться с именем, поэтому оно мстит.
- Мстительное имя, надо же…
- Заткнись. Не комментируй и не спрашивай. Сейчас выйду – тогда поболтаем.
Рикардо подождал.
Из воздуха вышел кот. Белый кот с трубкой в зубах и головкой сыра под мышкой. Выходил он медленно, с трудом, словно выдирая себя из невидимости, причем выдирая по частям. Сперва появилась недовольная гримаса, затем пушистое кошачье ухо, кусок лапы с раздраженно выпущенными когтями, пушистая «манишка»… последним показался длинный облезлый хвост, и кот, оглядев его, вздохнул:
- Вечно прищемляю… Ну блин, наконец-то!
Говорил он немного невнятно – то ли из-за кошачьего прикуса, то ли из-за трубки, зажатой в зубах.
- Так что насчет имени? – с любопытством спросил Рикардо. – Каким образом оно мешало тебе появиться?
- Я Чеширец, - снова раздражаясь, сказал кот. – Просто, мать его, кот, которому когда-то не повезло умереть у ворот одного аббатства. Или не аббатства – уже не упомню за давностью лет. И дернула же меня нелегкая не отправиться по радужному мосту, а остаться на земле – очень уж прикольно было пугать людей, призраком ошиваясь у порога.
- Вот в чем дело, - хмыкнул Рикардо. – Чеширский кот.
- О, слышал? – недовольно покосился на него кот. – Ну да, ну да.
- А сыр зачем?
- Имя, - пояснил кот, с отвращением глядя на сыр. – Другая версия.
- А, сыры в виде кошачьих голов…
- Грамотный, ишь ты. И воображение, небось, хорошее? Скажи мне, умник, каким боком ВОТ ЭТА ХЕРНЯ похожа на кошачью морду?! Вот ты мне скажи – она похожа?!
- Нет, - ответил Рикардо, стараясь не улыбаться – уж больно потешно смотрелся кипящий от негодования кот.
- Вот! Эх, что за жизнь… - вздохнул кот и, кряхтя от натуги, принялся исчезать.
- Эй, погоди, – окликнул его Рикардо. – Слушай, что это за место вообще?
- Нехорошее место, - сказал кот и улыбнулся от уха до уха, продемонстрировав ряд острых зубов, похожих на акульи. – Возможно, было бы проще, если бы тебя сожгло.
- Кому проще?
- Тебе.
- Оу. Да я не люблю простых путей… за сложные дают больше экспы.
- Любопытная мысль, - кот прекратил исчезать и задумался, попыхивая трубкой. – Сам придумал?
- Неа, слышал где-то.
- Любопытная мысль, - повторил кот. – Я запомню.
Он вынул из зубов трубку, сосредоточенно запихнул её в никуда, вкатил туда же головку сыра и задом наперед принялся протискиваться в пустоту, как в узкую дверь. Постепенно исчезли лапы, хвост, белый животик, «манишка»…
- Вот как дурак, честное слово, – сокрушенно сказала парящая в воздухе кошачья голова. – Чеширец, тьфу! Взбрело же кому-то в голову… Ну чем им «Барсик» не нравился?!
Голова плюнула, брезгливо сморщилась и растаяла в воздухе.
В таверне повисла тишина, только кто-то невидимый тихо-тихо топтался за стойкой.
Рикардо помотал головой и отряхнулся всем телом, как зверь.
- Так, хватит жить как попало, – решительно сказал он и поднялся на ноги. – Надо искать выход. Не нравится мне это «нехорошее место».
«Нехорошее…местоместоместо!» - весело отозвались уже привычные шепоты.
…
…
…
-…Потом еще его гончие Лимбо гоняли – тоже при мне дело было, - сказала Время. – Потом с кельтикой какой-то замут был, в котором он успел поучаствовать… И… и… и больше я не помню.
- Много, – уныло сказал ворон, и Таро уныло покивал. – Я рассчитывал, что сразу выплывет какой-то злодей, и мы пойдем с ним разбираться.
- Ну как смогла, - пожала плечами Время. – Слушай, а чего мы сами-то голову ломаем? Может, позовем профессионала? Детектива какого-нибудь… к примеру.
- Местного?
- Слышу сарказм в твоем голосе.
- Это не я, это ворон. Я спросил серьезно.
- Конечно, не местного. Или местного, но особенного.
- Городского мага?
- Как вариант.
- Ты знаешь хоть одного подходящего?
- Знаю, - загадочно улыбнулась Время. – Вот только плату порой она берет такую, что дешевле выпутываться самому… Хорошо, что у меня есть блат.
- Она?
- Да.
- Любопытно.
- Не сомневалась. Идём.
…
…
…
Выход не находился. Рикардо передвинул все столы, исследовал каждый сантиметр пола, попытался оторвать доску от сцены, чуть не сломал стойку… точнее, сломал, но стойка с возмущенным рычанием снова срослась в монолит. Но Рикардо не сдавался. Несчастные табуретки, которыми он исколотил все стены, пол и сцену, в конце концов переняли манеру окна и просто стали убегать от Рикардо. Столы пугливо вздрагивали, но пока стояли крепко. Скоро таверна не то обиделась, не то просто вошла в какой-то очередной цикл изменений, и начала баловаться гравитацией. Сперва сила притяжения с пола перескочила на боковую стену, и Рикардо, которого швырнуло на стойку, чувствительно ушиб ребра. На этом гравитация не успокоилась, а начала скакать по сторонам, как взбесившийся козел – Рикардо только и успевал изворачиваться, чтобы, падая то на стены, то на потолок, то на пол, не разбить голову о многочисленные углы, которыми таверна, казалось, мстительно ощетинилась. Если учесть, что при этом падали, скользили и кувыркались еще и столы с табуретками… аттракцион получился рисковый. Правда, на счастье Рикардо, короткий. Вскоре гравитации надоела эта дискотека, и она, ещё несколько раз лениво прыгнув со стенки на стенку, успокоилась.
Рикардо еще какое-то время просто сидел на полу у стены, куда грохнулся в последний раз, растирал ушибленные ребра и тихо матерился.
А потом в таверне потемнело, и по стенам поплыли тени гигантских рыб.
…
…
…
Илона была городским магом в пятом поколении. Она редко участвовала в магических поединках, и к ней особо не цеплялись. А те, кто цеплялись, непонятным образом оказывались раскиданы по отдаленным временам города и, если им всё-таки удавалось вернуться в своё настоящее, больше золотоволосую магиню не трогали. Еще б, дураков мало – задираться с той, у кого в подругах ходит Время. А что эти две девушки – хорошие подруги, сомневаться не приходилось.
- Уиии, кто пришел! – обрадовалась Илона, когда, открыв дверь, обнаружила на пороге Время и Таро. – Какие люди, и без охраны! И наверняка по делу – уж больно вид озабоченный у твоего бойфренда.
- Он не бойфренд, - отмахнулась Время, порхая через порог. – Привет-привет, как дела? Сколько штабелей из поклонников у твоих ног? Как твой суровый ухажер, которого я видела в прошлый раз?
- Суровый ухажер перешел в разряд «бывших», - притворно вздохнула магиня, приглашая гостей на маленькую, но уютную кухню. – Но его место занял куда как более привлекательный няша и лапа, я тебе потом его покажу. После того, как разберемся с тем, что вас ко мне привело.
- Наш друг попал в неприятности, - сказал ворон на плече Таро. – И нам нужна помощь.
- Говорящая птица, – ничуть не удивившись, констатировала Илона. – А нет, не птица. Это ты говоришь через птицу, не так ли?
Таро кивнул и улыбнулся.
- Интересно, - Илона склонила голову, разглядывая его. – Мне бы хотелось узнать об этом побольше.
- Боюсь, это не то, о чем говорят так просто, - вкрадчиво сказал ворон.
- Да понятно, - Илона стрельнула глазами в сторону Времени. – У тебя интересные знакомые. Тот, который попал в неприятности, столь же любопытен?
- Все люди по-своему любопытны, – ушла от ответа Время. – Так ты нам поможешь?
- Во всяком случае, я вас выслушаю. Итак, с чего всё началось?
- Полагаю, с того, что он снова пришел в город, - вздохнула Время. – Ах да – еще была осень. Возможно, это тоже имеет значение…
…
…
…

@темы: тексты

---

внезапное разносъемочное)

@темы: видео, клубное

---

с ФБ)
поразвлекались мы прям в кайф, дооо)))
Миссия невыполнима
кроссовер Вайсов и БГ)

@темы: видео, клубное

---

напомналка:

- афиша и объявление про концерт
- пост для выбранных песен для зрителей и участников)
- зимняя конференция - где проводим? и когда? опять первые выходные после зимних каникул?

---

Ну и окончательно бравный день)

14.11.2013 в 22:51

Пишет  Lunarcy:

Без семи тринадцать: Новый виток

Серия 1

Серия 1

Серия 2

Серия 2

Серия 3

Серия 3

@темы: видео, без семи тринадцать

---

почеркушка на флешмоб с Ранмой:
"не выспавшийся персонаж")))

@темы: арт, без семи тринадцать

---

с ФБ

Wild Adapter

ВА, токито

Йокогама, грязь, трущобы
«Я живой?!» Пока живой.
До холодного озноба
Пробирает песий вой.

Воет псина, плачет псина,
Страхи вкрадчиво поют:
«В сердце, в душу или в спину
Глянут, плюнут и добьют?..»

Кто я?! Что?!
И молча ветер
Водную взъерошит гладь.
Злая память не ответит,
Промолчит, скупая блядь.

Вой, ори, забейся в нору –
В прошлом только боль и страх.
Взгляд и голос: «Мой Минору…»,
И еще – игла в руках.

Стоп, не надо, память-сука!
Не шепчи и не зови!
Но кипит, сжигая руку,
Наркота в чужой крови.

Боль опять ломает тело,
Бьет под дых и жжет виски.
Жил вот как-то неумело…
Хоть бы сдохнуть по-людски!

Игры кончились с судьбою.
Темнота и пустота.
…
Но услышал над собою:
«Вот же… подобрал кота…»

Кто бы знал… и верил кто бы
Вот в такой-то поворот!
…Йокогама.
Грязь.
Трущобы.
И один бродячий кот.


22.08.13

@темы: ВА, стихи

---

иногда мозги реально набекрень. дни плывут, так и ждешь рыб теневых по стенам - и мозги набекрень.
тогда работается лениво и быстро, чтобы не и чтобы отвалите. только с детьми в любом случае не так - с детьми лениво не работается, дети шиккары. кстати о детях - они у меня сегодня сами делали мультфильм - короткий, полторы заставки (о да, мы меряем в заставках - по приколу), но без меня (ох уж эти конкурсыы городские() и чисто для тренировки - постигаем, ка кнао двигать объекты, чтобы добиться нужного эффекта, мда. Вобщем, час я был на конкурсе - мои молодцы сляпали "невесомость" с губкой Бобом, совой на дереве, нопланетянскими тарелками и странными девочками-киборгами с загадочно самостоятельными конечностями... Я погордился.
это было про детей.
про мозги набекрень - тогда пишется... бред. но пишется. но бред. но пишется, потому что забавляет и нравится ощущение присутствия.
потом смотрю на жто и думаю - ой ну бред же гоню.... и сам себя оправдываю - но мне-то прикольно... а другим можно не показывать, ибо не есет худоествненой ценности.
интересно, Шляпочник и Шляпник - родня?...

@темы: разновсякий бредофлуд

---

...с ФБ

..оптом-то было б может и удобнее, так это ж надо раскопки производить, бггг))) так что будет время от времени, как вспомнится....
клип по ВА
как раз то, что давно хотели снять. - и вот и повод

@темы: ВА, видео, клубное

---

снова с ФБ

тоже писалось... от души. И да, те, кто угадал мой старый текст среди мозаики этого - да, оно там есть, ибо картинка-то одного болногго на голову автора))))

По ту сторону смерти

00.

Те, кто живут на Небесах, не любят смертных.
Почему? Неверный вопрос.
За что? – это вернее.
За то, что те больны смертью. За то, что эта болезнь заразна. Увы, ей подвластны даже небожители.
Небожители, которые слишком далеки от смерти и которые, начав убивать, слишком легко впадают в священное безумие.
Именно поэтому на Небесах запрещено убийство – из-за страха перед эпидемией.
И с теми, кто запятнал свои руки кровью, обходятся с поистине небесной жестокостью. Правосудие Небес стремительно и неумолимо.
Суд? О чём вы? Бессмысленно – а потому нерационально. Ничто не может быть оправданием убийце: ни честь, ни совесть, ни правда… ни стремление спасти жизнь ребёнку. И, в общем-то, не имеет значения, что этот ребёнок – не человек и не небожитель, а существо, которому под силу разрушить Небеса. Для троих мужчин он был просто ребёнком, потерявшим единственного друга. Остальное в тот момент было неважно.
А дальше на сомнения просто не осталось времени – они шли вперёд и старались… нет, не выжить. Во всяком случае, двое из них точно знали, что выжить не удастся. Вернее, точно знал только один, а второй предполагал, но со свойственным ему оптимизмом верил, что всё образуется. Третий знал только то, что именно сейчас началась его настоящая жизнь, которой вряд ли суждено оказаться долгой. Но он готов был рискнуть ради мальчишки, для которого стал солнцем.
Солнце на Небесах… Забавно, не правда ли?
Они шли вперёд и старались вывести в Нижний мир мальчишку.
Или не так.
Они просто шли вперёд.
Согласитесь, отступать было уже глупо.

Первым умер Кенрен. Слава богу, что первым: до самого конца он верил, что остальные спасутся. У него была ещё такая возможность – верить. Пока лабораторная тварь жевала его внутренности, давилась костями и отплёвывалась покорёженными наплечниками, Кенрен жил и верил. «Живи! Живи! Живи!» – из последних сил хрипел Кенрен то ли мальчишке, то ли твари, рвущей его плоть. Точнее, ему казалось, что хрипел. На самом деле… Даже хрипеть не получится, когда горло разорвано, а гортань вместе с трахеей скрипит на зубах лабораторного зверя. Да и жить-то уже невозможно, правда? Разве только верить… ещё чуть-чуть… ещё секунду-другую… пока тварь ударом лапы не размозжит жертве голову, чтобы добраться до мозга…
«Живи…те…»

Тенпо умер как-то незаметно. Он единственный из всех в полной мере понимал, что уйти им не дадут, но безумие надежды одинаково у людей, ёкаев и небожителей. Поэтому он просто делал то, что мог – уводил преследователей от друзей, давая им пусть призрачный, но всё же шанс добраться до Нижнего мира. И когда оказалось, что для этого надо убивать – Тенпо начал убивать.
Да, противников было больше. Да, они тоже шли его убивать. Вот только они боялись – боялись его, боялись своей и чужой смерти – а ему бояться было уже нечего… да и некогда. Шершавая рукоять катаны привычно не скользила в руке, босые ноги непривычно скользили на плитах, но «бешеный маршал» легко приспосабливался к меняющимся условиям схватки – спасибо регулярным боям в Нижнем мире, чего уж там. Тело действовало само, оценивая ситуацию, просчитывая движения противников и действуя наиболее эффективным способом… и всё это в доли секунды, в обход сознания, которое тем временем лениво истекало прозаически банальными мыслями о закончившихся сигаретах и недочитанной книге. И только когда одновременный высверк трёх мечей поставил точку в этом бою, сознание холодно подсчитало: «Всё? Всё», – разрешило упасть ничком, заливая пол кровью из распоротого живота, и погасло. Только те самые банальные мысли припоздавшим эхом ещё бились в мёртвых глазах. Недолго.
«Они разбили мои очки, представляешь?..»

Конзен до самого конца верил, что они с Гоку сумеют выбраться. Штатский, он не мог оценить всего объёма неприятностей, в которые ввязался. «Выберетесь», – сказал приятель Тенпо, пряча взгляд за очками, и он поверил. Маршалу виднее, маршал в неприятностях понимает больше, чем секретарь богини Любви и Милосердия. Поэтому Конзен старательно шёл и выводил с Небес Гоку, мальчишку, для которого стал солнцем. Было непривычно, страшно, грязно и чертовски больно, но куда деваться? Думаете, легко быть для кого-то солнцем на этих провонявших вечностью Небесах?
А умирать на самом пороге оказалось обидно.
«Я найду тебя… и тем, кто первым протянет руку… в этот раз буду я…»

Три смерти, и один мальчишка, запечатанный в пещере вне времени.
Три смерти, имеющие значение для Вечности.

Так думала Вечность, докуривая отвратительно терпкую сигарету и стряхивая пепел прямо на важные бумаги.
Настроение у Вечности было поганое.

01.

«Они убивали, спасая жизнь ребёнка…»
Земное правосудие могло бы зайти в тупик.
«Они убивали…»
Небесное правосудие не сомневалось.
Взвешено, рассчитано, измерено.
Виновны.
Согласно ходатайству одной бодхисаттвы со скверным характером, допущены до перерождений. Вероятность встречи в перерождениях сведена к минимуму. Перерождения рассчитаны по степени вины каждого:
Конзен Додзи – виновен условно. Обоснования: защищал вверенного ему для опеки еретика, следовательно, выполнял волю Небес. Находился под влиянием маршала Тенпо, в связи с чем действовал по его указаниям. Не убивал.
Генерал Западной армии Кенрен – виновен частично. Обоснования: пытался предотвратить убийство еретика в зале совещаний… ключевые слова – «предотвратить убийство». Являясь подчинённым маршала Тенпо, действовал по его приказу. Виновен в смерти нескольких небожителей.
Маршал Западной армии Тенпо – виновен. Обоснования: попытался убить чиновника Литотена в зале совещаний. Подготовил побег мятежников в Нижний мир. Отдал приказ об убийстве первому отряду Западной армии. Виновен в смерти многих небожителей, в том числе представителей командования.
Виновен.
Виновен.
Виновен.
Приговор окончательный…
…спорить некому.

02.

«Сто лет…» – считает богиня, от скуки водя карандашом по бумагам. Из-под карандашного грифеля почему-то выходит член. Смачный такой член, добротный. Таким членом хоть бабу, хоть коня… На надоевших до чёртиков бумагах член смотрится донельзя уместно, и богиня злорадно ухмыляется.
«Хуй вам, а не святая инквизиция! – бормочет богиня. – Ах да, здесь и сейчас инквизиции не предвидится… Всё равно хуй вам, коллеги!»
Неведомым коллегам наверняка икается.
…

Это была маленькая деревушка в несколько семей – человеческих семей, надо сказать. Никаких ёкаев, упаси ками! Ёкаи – монстры и выродки, а кровосмешение суть блядство. А блядей – на костер, во избежание распространения заразы. А то молодёжь, она знаете какая? Только повод дай – пойдёт заводить грешные связи с ёкаями, плодить ублюдков с алыми глазами и нарушать веками соблюдаемые устои. Так повелось: есть люди, есть ёкаи… и нехуй, ибо!
А уж если ты староста деревни – тем более не смей поганить устои! И даже если твоя собственная дочь была застукана с ёкаем…
– …Уверены, что с ёкаем? – спросил староста мнущихся перед ним мужиков. Мужики переглянулись, и тот, что посмелее, утвердительно шмыгнул носом:
– Дык того… видели. Ухи, тату их звериное ёкайское на роже… Ёкай твою Ки-чан за околицей лапал, не ошибёшься.
– Вот сука, – мрачно сказал староста. – Как же он к ней клинья-то подбил?!
– Так он, уёбок, с лимитёрами сперва тут ошивался – мы и думали, что приезжий учитель какой, – охотно принялся рассказывать мужик. – Ну и запала на него, видать, девка-то твоя. И то сказать – парень ладный, чо.
– Мне он никогда не нравился, – вставил своё слово второй мужик. – Рожа у него… ёкайская рожа, короче.
– И тут давеча идём мы мимо околицы в таверну, – снова перехватил нить повествования первый. – А там твоя Ки-чан обжимается с приезжим этим.
– А вам лишь бы на обжимающуюся молодёжь поржать, – расстроенно вздохнул староста. – Лучше бы своих баб ублажали, вместо того чтобы за чужими по кустам подглядывать!
– Так мы и не подглядывали, – с чересчур честным видом сказал мужик. – Глянь просто – а там твоя Ки-чан, и этот пришлый тискаются. А потом ещё раз глянь – а они уже оба голяком, парень в ёкайском своём поганом образе её дерёт, а девке-то нравится, девка-то и рада, и стонет, и что-то там ему ласковое нашёптывает…
– Заткнись! – староста грохнул кулаком по столу, и мужики испуганно замолчали.
Староста помолчал, тяжело глядя на них, потом веско сказал, подчёркивая каждое слово мерным похлопыванием ладони по столу:
– Про девку мою никому ни слова. Пройдёт где слушок, что она с ёкаем кувыркалась – вас обоих найдут в лесу, дочиста обглоданных муравьями. Ясно?
Мужики торопливо кивнули: староста вполне мог это устроить, поэтому ссориться с ним было себе дороже.
– Далее, – продолжил староста. – Ёкая найти и бросить в сарай. Утром сожжём нахрен, чтобы не портил наших девок! Скажем, что поймали на дороге, когда он ебал бабу из соседней деревни. Баба, мол, удрала, а ебыря взяли с поличным.
– Дык это… а если он вякнет, что не было такого?
– Обязательно вякнет, – нехорошо ухмыльнулся староста. – Да только кто ж ёкаю поверит?
– А если Ки-чан…
– Со своей девкой я сам разберусь! – набычился староста. – Запру её, корову такую… Сиськи отрастила, а ума не нажила! Короче, топайте за ёкаем, и ни слова про мою дочь.
Мужики кивнули и вышли из дома старосты.

Утром почти вся деревня собралась на центральной площади. Ещё бы, не каждый день жгут ёкая, изнасиловавшего бабу из соседнего поселения! Впрочем, слухи такие слухи: по толпе уже гуляли версии, по которым ёкай не только изнасиловал несчастную бабу, но и живьём снял с неё шкуру… или что баба была не одна, а потрудился ёкай сразу над тремя… что он давно уже бродит по деревням, насилуя баб и мужиков направо и налево, и будто бы даже кто-то лично знал мужика, который забеременел от этого ёкая… Ну а чего – ёкаи, они такие. Мало ли на что способны!
Мужики суетились, привязывая к столбу избитого ёкая и наваливая у его ног хворост. Женщины ахали и охали на диковинку – острые уши насильника и его яркие отметины-татуировки. Староста стоял рядом с импровизированным эшафотом, следя, чтобы ветер не задул факел. Ёкай молчал и смотрел себе под ноги, словно брезгуя встречаться взглядом со своими палачами. А может, ему было стыдно… или страшно.
Даже когда огонь весело заплясал по хворосту, ёкай не вскрикнул, только по-звериному отчаянно рванулся из пут. И продолжал молча рваться и дёергаться, пока дым и огонь окончательно не скрыли его от взглядов жителей деревни.
А где-то в доме, запертая в подвале, выла и металась девушка, со всем жаром юности влюбившаяся в ёкая.
– Устои есть устои… – бормотал староста, глядя на огонь, пожирающий ёкая. – Так повелось: есть люди, есть ёкаи… и нехуй, ибо!

…

– …И нехуй, ибо, – с отвращением повторила богиня. – Дурак ты, племянничек. Слепой дурак. Собираешь вас, собираешь… А один такой дурак берёт и всё дело портит тупой канцелярщиной, устоями своими ёбаными! Эх, генерал, не повезло вам с перерождением, хотя девушка из вас вышла ничего так… грубоватая, но симпатичная. А вот повесились вы через месяц зря… Нервы, генерал, нервы…
За окном набирала цвет вечная сакура, а богине казалось, что по Небесам разносится запах жареного мяса.
Богиню мутило.

03.

«Сто девяносто семь… или восемь? – богиня пытается подсчитать на пальцах, сбивается и раздражённо отмахивается. – Условно говоря, двести…»
Сидеть и ждать – это бесит. Злит неимоверно! Здесь, на Небесах, время идёт лениво и неспешно, не идёт – тащится нога за ногу, едва-едва разменивая год, пока в Нижнем мире проносится век. Но богиня-то живёт сразу за всех, за тех и этих, за своих и чужих… Кому, как не ей, хранительнице вечного лотосового пруда, купаться сразу в двух потоках изменчивого Времени? И она живёт – наспех и не торопясь, стремительно и лениво, порою сходя с ума от проклятия видеть прошлое и чуять будущее. Поганое слово – «чуять». Не «чувствовать», не «угадывать» – «чуять» тем самым загадочным нутром… или жопой, или что ещё там отвечает за это сволочное чутьё. Поэтому богиня ругается матом, трахается со всеми, кто попадёт под руку… и одну за одной выкуривает сигареты, морщась от горького вкуса осточертевшего дыма.
Лучше так, чем сойти с ума.
Хотя время от времени богиня думает, что с ума она сошла давным-давно – в тот самый момент, когда посмотрела в золотые глаза мальчишки, потерявшего друзей.
«Будем считать, что двести, – шепчет богиня. – Давайте, ребята, давайте!..»

…

Война – дело поганое, в какое бы время и в каком мире она ни случилась. Вдвойне поганая, когда наступает момент, и ты понимаешь, что противник – такой же человек, как и ты. Или такой же ёкай – не имеет значения здесь, где люди и ёкаи одной армии убивают людей и ёкаев другой. Ты вдруг видишь, что для него слова «честь», «совесть», «благородство» так же святы, как и для тебя. Что он готов умирать и убивать за своих людей так же, как и ты за своих. Что он не стреляет в спину и запросто подставляет спину тебе, потому что знает: ты тоже этого не сделаешь. Что он расчётлив и смел, что готов рискнуть жизнью, пробираясь во вражеский лагерь за своим попавшим в плен человеком… Ты понимаешь, что уважаешь его и даже восхищаешься – ну так, втихаря, чтобы никто не заметил.
Но – он враг.
У него своя правда, у тебя своя. И вы оба просто и без пафоса готовы умереть за эту свою правду. Война, чего вы хотите…
И ты можешь гоняться за ним по горам и перевалам, азартно мечтать переиграть, найти, поймать этого хитрого лиса!.. и где-то в душе желать, чтобы этого не случилось.
Но случай… хитрое дело – случай.

…Стук в дверь заставил генерала поднять голову от бумаг.
– Можно? – адъютант, не дожидаясь ответа, сунулся в кабинет. – Там столичная фифа какая-то прибыла, по поводу командира «корпуса тысячи ёкаев». Вести его к вам, или пусть нахуй пока идёт? В смысле… ужином его накормить могу.
– Фифа столичная? – мрачно переспросил генерал, потирая гудящий висок. – Большая фифа-то?
– А я знаю? Толстый и важный.
– Камилл! – укоризненно покачал головой генерал. – Тебе сколько лет?! Двенадцать?!
– Восемнадцать, – насупился адъютант Камилл. – Ну… почти. Скоро будет. А что?
– А то, что пора уже разбираться в рангах начальства. Толстый и важный – ну охренеть наблюдательность!
Камилл насупился ещё сильнее, но не ответил, понимая, что раздражённый командир может распекать его бесконечно. Вместо этого он переспросил:
– Так его вести к вам или не вести?
– Веди, – вздохнул генерал, одёргивая мундир.
– А мальчишку?
– Какого ещё мальчишку?!
– Ну этого… которого утром патруль привёл. Который идёт через горы, чтобы посмотреть на страшное чудовище, заточённое в горах двести лет назад. Вы его приказали покормить, сказали, что потом подумаете, куда его пристроить. Его куда девать? А то он там уже давно поужинал и порывается продолжить путь к страшному чудовищу. Громко порывается и с матом. Прикиньте, такой малявка, блондинчик-одуванчик, а матом прям почти как я кроет!
– Ты прям умеешь матом крыть, – ворчливо сказал генерал. – Два матюга у курилки подслушал, и туда же… Съебись отсюда, невинное дитя.
– Чего это я дитя?!..
– …И тащи ко мне столичного типа.
– А пацан?
– Дай ему еды на дорогу и пусть идёт.
– Есть, – и Камилл понёсся выполнять приказания.
– Мальчишка… – с отеческими интонациями проворчал генерал и принялся нервно мерить шагами комнату в ожидании «столичной фифы».

Чиновник из столицы был важен, толст и раздражающе самодоволен.
– Где командир мятежного отряда? – с места в карьер начал он, едва войдя в кабинет.
– Под замком, – ответил генерал. – В ожидании распоряжения из столицы. Как я понимаю, вы?..
– Да, я прибыл сюда, чтобы вынести решение о его судьбе…. Хотя сами понимаете, что это скорее формальность. Вот мои бумаги.
Генерал мельком глянул в документы и рассеянно бросил их на стол.
– Вы выбили из него местоположение его отряда? – деловито спросил столичный. – Кстати, я подписал на вас поощрение, генерал. За поимку этого ублюдка, хуеву тучу времени терроризирующего мирных жителей.
– Мирных? – сквозь зубы уточнил генерал. – Мирных они как раз не трогали.
– Это детали. Итак? Что насчёт его отряда? Узнали что-нибудь?
– Он молчит.
– Плохо спрашивали. Допрос второй степени применяли?
– Да. И хочу заметить, что пытать военнопленных – против правил…
– К дьяволу правила, генерал! Вы не сопливая девчонка. Его корпус тысячи ёкаев уничтожал наших ребят! И будет уничтожать, мстя за командира, если мы не прижмём их всех. Уничтожать ваших солдат, генерал! Ваших ребят. Каждого из которых дома ждут родители, а кое-кого и девушка, жена, дети… А на другой чаше весов – один упрямый ёкай.
– Он не ёкай.
– Неважно. Если вам не хватает решимости – дайте мне пару солдат, и я добуду у него информацию. Сломаем пальцы, поприжигаем рёбра калёным железом, ремни из спины повырезаем… Заговорит, никуда не денется! Сарайчик нам какой-нибудь определите, чтобы костерок там разжечь и…
– Мои люди не палачи! – рявкнул генерал, грохая кулаком по столу, и столичный любитель пыток испуганно заткнулся. – В моей армии никто не будет ломать пальцы военнопленным! Если его приговорят к смерти, мы выполним приказ, но пытать его я никому не позволю!
– Вы забываетесь, генерал! – опомнился столичный тип. – Позволите и никуда не денетесь! Вы обязаны выполнять приказы вышестоящего начальства, иначе по закону военного времени!..
– Выполню, – нехорошо улыбнулся генерал. – Давайте приказ. Письменный, за вашей подписью, о том, что вы приказываете пытать пленника с целью получения информации, не имеющей стратегического значения ввиду скорого окончания войны.
Чиновник из столицы посмотрел на него с ненавистью и определённым уважением. «Ты погляди-ка, а он не тупой солдафон!» – правильно расшифровал его взгляд генерал и с достоинством кивнул. Ещё бы. Думаете, в командиры только горластых берут? Генералу – как и чиновнику – было отлично известно, что такого рода бумага запросто поставит крест на карьере любого военного. И не только военного.
– Ну что ж, – спустя некоторое время сказал чиновник. – Раз так, ловить тут больше нечего. Командир мятежного отряда ёкаев приговорён к смерти. Привести в исполнение сегодня же. Надеюсь, вы не будете требовать, чтобы я сохранил жизнь человеку, за головой которого уже год гоняются все ближайшие отряды?
– По закону военного времени…
– По закону военного времени, генерал, – кивнул чиновник. – Я останусь присутствовать на казни, чтобы доложить об исполнении вышестоящему командованию.
Генерал сухо кивнул.

Через пару часов пленника расстреляли. Он не просил пощады, не отказывался от последней сигареты, не требовал снять с глаз повязку и дать самому командовать своим расстрелом… Только перед тем, как командиру «корпуса тысячи ёкаев» завязали глаза, он нашёл взглядом генерала и подмигнул ему ободряюще. Мол, всё нормально, генерал, я не в обиде. По закону военного времени, чего уж. И улыбнулся просто и спокойно, как человек, хорошо выполнивший свою работу.
…Потом, после войны, эта улыбка долго снилась генералу и, просыпаясь, он страстно желал надраться в хлам и не помнить… И надирался потом – один или в компании завсегдатаев ближайшей таверны.
Надраться получалось, не помнить – нет.
А ещё в пьяном бреду нет-нет, да и вспоминался почему-то серьёзный мальчишка, упрямо идущий по горам к пещере, где когда-то боги заточили страшное чудовище.
«Оно зовёт меня», – сказал тогда мальчишка, и генерал решил, что у пацана не всё ладно с головой. Впрочем, это не имело значения – через несколько дней после расстрела командира мятежного отряда труп упрямого мальчишки выловили из горной реки. Каждый раз, вспоминая об этом, генерал наливал по полной и тоскливо матерился по поводу суки-войны и проклятых упрямцев…

А через три года бывшего генерала зарезал какой-то пьяный мудак в банальной уличной драке.

…

– …Ебись оно всё триебучим проебом, – горько сказала богиня, плеснув в пиалу контрабандной водки. – Ещё год, ещё сотню лет псу под хвост…Что ж вы у меня такие правильные и упрямые-то, а?!
Водка воняла рыбой, и от неё хотелось блевать.

04.

Время идёт. Идёт. Бежит, летит, ползёт, тянется… Странное существо – время, если вдуматься в описывающие его действия глаголы. Резиновый вездеход. Насекомое медведка, умеющее летать, бегать, ползать и плавать…
Богине смешно.
Наверное, это нервное.

«…Триста лет…» – богиня заранее нервничает и суеверно скрещивает пальцы, наблюдая за своими подопечными.
Не помогает.
Головоломка не складывается. Отношения этой троицы рассыпаются, как карточный домик под порывами ветра. Они встречаются, подталкиваемые случайностями… и расходятся, не узнав друг друга в новом перерождении.

«…Триста семьдесят…»
«Так не пойдёт!» – стискивает зубы богиня и, воровато оглядевшись, берётся за дело сама. Подтолкнуть одного, подсказать другому, подсунуть попутчика третьему…
…и едва познакомившиеся в таверне парни влипают в глупую драку, не задумываясь вступившись за невесть откуда взявшуюся служанку, которую пытаются изнасиловать пьяные посетители. Парней трое, посетителей шестеро. В ход идут не только кулаки, но и стулья, бутылки, ножи… И когда на миг отвлёкшаяся богиня снова обращает взгляд на события Нижнего мира, всё уже заканчивается. Пьяное быдло вываливается из таверны, оставив на полу два мёртвых тела и изнасилованную служанку. Третий парень выжил, потому что его как самого неумелого вышвырнули через окно в самом начале драки…
«Чтоб тебя, дура! – тоскует богиня, глядя на хлюпающую носом служанку. – Ну куда ты прёшься, если не умеешь с пьяными разговаривать! Ну переспала бы с ними – убудет от тебя, старой кошёлки, что ли?! Небось, забыла уже, что такое секс, в свои тридцать-то… Вот и освежила б в памяти. И тебе бы денег отсыпали от пьяных щедрот, и мои б военные в живых остались… ох, дура, дура…»
Третьего парня через сутки зарезал муж служанки, приняв его за одного из насильников. Богиня смотрела, как он ползёт по мостовой, ловя руками вываливающиеся внутренности, и не вмешивалась. «Прости, племянничек, – морщилась она, слушая его предсмертный скулёж. – Так проще. Вы нужны мне все трое…»

«…Четыреста… Да мать же вашу через порог в три загиба…»
Богиня входит в азарт, тасует персонажей и события, сводя вместе тех, кого случай никак не желает соединять в команду.
«В команду, которая дойдёт до Небес и…»
Дальше богиня не думает. Нельзя. Даже думать нельзя. Можно только носиться по Нижнему миру, искать свою неугомонную троицу и подсовывать им дорогу, которая сделает из трёх одиночек старую добрую компанию «сокрушителей Небесных основ».
Вот только судьба, кажется, против этого. Старая сука Судьба, с которой можно вместе пить и играть в карты, в размен швыряя на кон пригоршни Вечности. У которой можно стрелять сигареты, а потом курить взатяг наперегонки, по-своему, по-женски сплетничая о мужиках и моде. И которая бывает неимоверно ревнивой – тоже по-женски! – когда дело касается лабиринта перерождений…
«Хорошо, – соглашается судьба в ответ на домогательства богини. – Переродятся… Что-что? Ой, хорошо, в одно время… Не знаю, я подумаю. Ну не знаю, не знаю… Ну ладно, примерно в одном возрасте…. Ох, что-то я сегодня непривычно добрая… Ладно, уговорила, подруга, даже на одном континенте!..»
Богиня благодарит сквозь стиснутые зубы, потому что в покладистости судьбы чувствуется подвох.

…Двое из них оказываются разбойниками, причем генерал подчиняется племяннику. Хорошо? Хорошо: за несколько перерождений Конзен из дворцового неженки превратился в сурового бойца.
Маршал обнаруживается среди военных, и богиня укоризненно качает головой. Ай-яй-яй, маршал, а характер-то у вас все такой же бешеный, даже тут работаете в одиночку… Впрочем, это и неплохо: тем проще оказывается устроить так, чтобы он попал в заложники к бандитам. А там уж…
«Ну давайте, ребята!..»
И ребята дают. Жгут-отжигают, устраивая переполох везде, куда попадают, легко и между делом переходя дорогу правительственным войскам, бандам разбойников и безумным учёным.

– …На вас ополчился весь мир! – бросил им втоптанный в грязь демон.
– Ну заебись! – насмешливо отозвался бывший Кенрен.
– Бывает, – пожал плечами бывший Тенпо.
– Нам насрать! – отрезал бывший Конзен и, достав нож, хладнокровно перерезал демону горло. Во имя справедливости? Ничуть. Просто его тошнило от вида мёртвых людей в опустошённой демоном деревне.

…Богиня смотрит, как они топчут дороги, наблюдает жестокость и цинизм, намертво сросшиеся всё с теми же честью, совестью и благородством… и начинает верить, что всё получится.
Но стоит ей только один раз взять и поверить…

…Бывает так, что для всех выхода нет. Выхода нет, и патронов тоже нет, и времени почти не осталось… Зато есть погоня, правительственный отряд, идущий по пятам. Весьма невесёлая ситуация.
Но бывает так, что выход есть для всех, кроме одного – и такая ситуация уже гораздо веселее. Во всяком случае, так думает бывший Тенпо.
– Бегите, – спокойно улыбается он. – Я им расскажу байки о том, куда вы двинулись дальше.
– Сдурел?! – хмурится бывший Кенрен. – Уйдём вместе!..
– Вместе не уйдём. Ничего они мне сделают, – уверенно врёт бывший маршал. – Я был у вас в плену, они меня освободили, и я радостно помогу им искать подлых бандитов в Южном ущелье. Намёк ясен?
– Ясен, – коротко бросает бывший Конзен и даёт подзатыльник собравшемуся возражать генералу: – Заткнись и валим отсюда.
– Но он…
– Он – правительственная ищейка, если ты забыл. Своего они не тронут.
– Верно, – поддакивает маршал. – Ну напишу десять отчётов, как пытался сбежать и не выходило. Кстати, правдивых отчетов-то… Съебитесь уже, ради бодхисаттвы!..

…Через неделю они узнают, что в городе после допросов и пыток был повешен предатель и перебежчик из правительственного отряда, участвовавший в бандитских рейдах прославленного разбойника. «Блядь, – беспомощно выругается бывший генерал. – Ну что ж он так…». Бывший Конзен промолчит, но следующего попавшегося под руку военного убьёт с особой жестокостью.

– …Да что же это такое, – едва не заплачет богиня. – Вот вы уроды, ребята… Даже переродиться нормально не можете!
И рассвет будет снова и снова пахнуть кровью и безнадёжностью.

05.

«Пятьсот лет…»
Для богини Небеса покрыты пылью, затянуты скукой и паутиной. Времени нет, оно тихо сдохло где-то за колоннами, а небожители так и не заметили этого, ленивыми муравьями ползая по ткани Вечности.
Богиня чувствует вонь мёртвого времени и с отвращением курит сигарету за сигаретой.
«У вас всё пропахло сигаретами!» – пеняет ей адъютант.
«Лучше сигаретами, чем трупами…» – раздражённо отвечает богиня, распечатывая новую пачку.
Богиню лихорадит.
Богиня тайком от судьбы расставила фигуры, выдала им, фигурам, нелогичные, но твёрдые приказания, и ждёт.
Ждёт и… нет, не верит – верить ей попросту страшно. Она надеется.
Надеется, как простая смертная. Нет – как усталая женщина, которая ждёт уже пятьсот лет.
Глупо…

…

Светловолосый монах подошёл к решётке и равнодушно глянул на фуды. Фуды как-то смущённо посыпались на траву.
– Кто ж так фуды лепит, – с неодобрением проворчал монах. – Уёбки криворукие…
– Ты пришёл! – прошелестело изнутри пещеры, и взгляд монаха встретился с взглядом мальчишки.
Где-то в Небесах что-то едва заметно дрогнуло.
– Ну? – мрачно спросил монах. – И чо, если так?
– Я звал тебя много лет!
– Я знаю, телепат хренов! Я чуть с ума не сошёл от твоих воплей!..
– Я тут…
– …Настоятель говорил, что я бесов слышу, урод сраный! Так и талдычил: «Бесовщина в тебе, Санзо! Демоны с пути истинного сбивают!» Всё порывался из меня дурную силу изгнать через задницу – пришлось ему член сандалией пристукнуть, чтобы не совал его куда не надо!..
– Тебя зовут Санзо?
– …А это мартышка малолетняя тут обвесилась ёбаными фудами и орёт у меня в голове, как послушник, которого в задницу в первый раз дерут!
– Санзо, Санзо!
– Что Санзо?! Я уже двадцать лет Санзо! Ладно, вру, не двадцать…
– Ты пришёл за мной, Санзо?! Я тебя звал – и ты пришёл!
– Конечно, пришёл! Давным-давно мечтаю убить тварь, которая вопит у меня в мозгах. С самого грёбаного…
– Твои волосы!..
– А? – монах прервал возмущённую тираду и машинально взъерошил свою челку. – Что с ними не так?
– Они как солнце! – восторженно выдохнул мальчишка. – Как солнце, Санзо!
В голосе мальчишки было такое искреннее восхищение, что Санзо растерялся.
А мальчишка тем временем потянулся к нему сквозь решётку… и тут же испуганно отдёрнул пальцы. Столько горести было в этом жесте… столько страха обмануться и потерять…
– Иди сюда, – ворчливо сказал Санзо, протягивая руку мальчишке. – Да не бойся, мартышка, хватайся крепче.

…
– …А потом монах взял его за руку, и решётка рассыпалась в пыль, показывая, что милостивые боги дозволяют благочестивому Генджо Хоши Санзо вызволить из заточения существо по имени Сон Гоку… – напевно произнес Джирошин, входя в кабинет богини Любви и Милосердия.
– Ну да, ну да, – ворчливо отозвалась та, прикуривая сигарету. В ладонь так прикуривая, словно под сильным ветром – хотя какие ветра в тишайшем саду с вечной сакурой?
– Свежие сплетни, – пояснил Джирошин. – Что-то не так?
– Звучит красивее, чем описание монаха, с «бля» и «ёбтвою мать» выламывающего из земли полусгнившие решётки. Красивее и… божественнее? Божественнее. Пусть так и останется в истории.
– Выламывающего, значит.
– А ты думал. Какие спецэффекты на вершине горы?
Джирошин едва заметно улыбнулся и подумал, что впервые за много-много времени богиня выглядит юной. Такой, какой и полагается быть богине Любви и Милосердия.
А богиня смотрела в окно, курила и думала о том, что на этот раз, возможно, всё получится. Что Небесное Правосудие и Небесная Справедливость по уши насытились отчаянием и болью бывших мятежников… согласно приговору, а как же… и дадут им шанс обрести себя. Вспомнить то, что когда-то сотрясло вечные Небеса.
Что именно?
Богиня хитро улыбнулась в никуда.
Дружба, честь, совесть, благородство, ответственность… умение бороться до конца, не отступать и не сдаваться… Всё это – или ничего из этого.
Человечность – так проще.
Человечность.
То, на чём держится Нижний мир… да и Небеса тоже, хоть они и не желают этого признавать.
«Не подведите, парни! – шевельнулись губы богини. – Встряхните эту прогнившую Вечность!..»

Август 2013

@темы: saiyuki, тексты, saiyuki gaiden

---

фотоспам)

в первый раз показываю заранее сделанный подарок) кто мне виноват, что подарок готов раньше, чем окажется у адресата)))
не терпится, мда)

фанатам не смотреть, чтобы не плеваться)

ПС: портретист из меня ахровый, портной криворукий, но удовольствие я всё равно получил)))) правда, детеныш требовал подтяжки и бабочку, но я был тверд!))))

@темы: фото

---

второй тур ФБИ)

10.11.2013 в 23:29

Пишет  Крицетул Барабинский:

Итак, состоялась выкладка текстов!

Жмакаем по баннерам и падаем в беспредел написанного!

@темы: тексты, клубное

---

Единорог для Ранмы)

я уже и забыл, как люблю рисовать лошадей)))))))
если глянуть мои стааыре корявые детские рисунки, которые мама сохранила, то там на половине - лошади)))))))))))))) и это как минимум)

@темы: арт

---

к участникам ФБ!)
нашей Фб, конечно)
Сегодня выкладка текстов, так что... у желающих добавить текстов в выкладку команды СВ есть еще целый день до захода солнца! Когда выкладываться по Дкому Западу, если не на закате?)
Тексты, как обычно - капитану в умыл

@темы: клубное

---

Осенний марш

Приглашать вас в сказку я не берусь,
Захотите – пройдитесь рядом.
Просто я обрывки мыслей и чувств
Не хотел приводить в порядок.

Это россыпь листьев, неясный след,
Не картина, а только краски.
Просто сказке позволен и пафос, и бред,
Ну а это – даже не сказка.

Мимолетный порыв, иногда азарт –
Прочитать тонкий след погоды.
Не история, нет.
Просто россыпь карт
Из осенней старой колоды.




Пролог

- Дождь – это вода, которая падает с неба…
Голос тихий, ленивый, и крадется по комнате темным котом, неразличимым в сумерках.
- …Ты знаешь, почему падает?..
Голос бархатно перебирает кошачьим лапами где-то в области затылка, заставляя жмуриться от удовольствия.
- .. Небо носит дождь в ладонях, и не может удержать. Вот ты – ты много воды можешь удержать в ладонях?..
Отвечать не надо – голос не ждет ответа. Он просто бродит кругами по комнате, время от времени возвращаясь к своему хозяину, чтобы потереться о его босые ноги.
- …А ещё дождь не любит торопиться. Он ходит не спеша – может идти сутками напролет, когда у него есть настроение…
Хозяин голоса сидит на подоконнике – виден лишь его силуэт на фоне окна – и водит пальцами по стеклу, словно ловя струйки воды, ласкающие стекло с той стороны.
-…Вот тогда они вместе с настроением могут идти, идти, идти… Вдвоем веселее. Настроение – хороший попутчик. С ним можно куда угодно идти…
…
…
Вот так всегда.
Обычно дождь – это просто дождь.
Под настроение – это серый плащ на плечах, или молчаливый попутчик.
Рядом с ним – это странное существо, глядящее из темноты за окном, и скребущее по стеклу невидимой лапой.
Это.. непривычно. Странно. И немного страшно. Приятно страшно, как от сказки-пугалки, рассказанной под новогодней елкой.
Вот только иногда в его голосе начинает пробиваться тоска – кот нервозно дергает хвостом, опасно щурит глаза… и если это не прекратить, голос начнет царапаться.
Вот и сейчас – голос начинает тянуть гласные чуть сильнее, в нем чуть больше хрипотцы и чуть меньше беспечности…
Пора прекращать его бесцельную прогулку.
…
…
Можно например потянуться на диване, и негромко рассмеяться в сторону окна и сидящего на нем человека:
- Опять несешь бред. Берешь и несешь. Ты что, чеширский кот?
- Хуже. Я чеширский лис. Хочешь побыть королем Алисой?
- Не пугай меня.
- Гы. Мяу.
Ну и думаете, помогло?..




Где-то.

- Первое сентября. Официальное объявление войны.
- Разве в данное время учеба имеет к тебе отношение?
- При чем тут учеба? Это осень.


Это определенно был сон.
Звонкое осеннее утро в пустом парке. Темные стволы тополей и вязов, и светлые, почти прозрачные – берез. Золото всех оттенков в листве деревьев. Тут и там в переливах желтого мелькает рыжина каштанов или алые стяги кленов и рябин. Кое-где прощальными флагами лета остались ещё зеленые листья, но они не выглядят чужими, гармонично вписываясь в пестрый плащ осени. Воздух чистый и прохладный, а синева неба звонкая и непривычно далекая.
И – запах палой листвы. Запах тополей.
- Привет, Алиса.
- Ты?..
Он стоял на расстоянии нескольких шагов, сунув руки в карманы, и в его зубах был зажат тополиный листок.
«Похож на кота, правда?» - сказал кто-то внутри.
Правда.
Кот покачался на носках, и предложил:
- Пошли?
- Куда?
- Бродить. Или тебе обязательно нужен белый кролик?
- Кот меня вполне устроит. Ты говорил – когда придет время. Оно пришло?
- Пришла, - поправил он, обнимая за талию девушку в коротком черно-белом платье.
«Только что её тут не было», - на всякий случай уточнил внутренний голос.
- На то она и Время, - сказал кот, и, наклонив голову, потерся щекой о волосы девушки. – Ну так мы идем?
- Да.
- Точно?
- Да.
- Уверен?
- Да.
- Тогда мяу, Алиса.
- Алиса – это…
Перед глазами взметнулась рыже-золотая метель.
-…женское имя!
Тихий смех Кота потонул в шелесте тополиных листьев.

Портрет:
Алиса.
Мальчишка лет 15-17. Светловолосый, светлоглазый, солнечный, он похож на одуванчик. А ещё – на щенка. Золотистого ретривера, и не спрашивайте, почему так.
Ах да, одежда… Джинсы чуть коротковаты, кроссовки стоптаны, а на рукаве клетчатой рубашки не хватает пуговицы.
И ещё – он готов идти за Котом или Лисом в осень.
И это – то, что имеет значение.


1.

- Когда мы пойдём бродить?
- Когда придет время. Оно придет - и мы пойдем с ним.

Мальчишка стоял на зеленом холме, глядя на город у его подножия.
Город был завораживающе красив. Темные стены невысоких домов, и светлые, почти прозрачные шпили высоких башен. На шпилях пестрели флаги – золотые, алые, рыжие, зеленые…
- Добро пожаловать, - сказал кто-то за его спиной. Мальчишка вздрогнул и обернулся.
На траве сидела девушка в коротком черно-белом платье. Сидела, поглядывая на город, и задумчиво вертя в руках цветок мелкой сентябрьской астры.

Портрет:
Время.
Девушка.. или девочка?.. или молодая женщина?...Как у настоящей женщины, её возраст зависит от настроения и выбора духов. Темные волосы, золотистые глаза – и это сочетание до жути прекрасно.
Ей нравится одеваться в короткие черно-белые платья, с ленточками-цепочками-побрякушками – много, разнообразно, но обязательно восхитительно стильно.
А ещё у неё мягкая и немного грустная улыбка.


- Ты кто? – спросил мальчишка. Она улыбнулась:
- А отвечать обязательно? Кстати, Кот сказал, что тебя зовут Алиса.
- Кот – зараза. Алиса – это женское имя!
- Почему? Имени все равно. Ему нравится, когда им зовут, и всё тут. Я думаю, ты симпатичный. Имени приятно, что ты им зовешься.
- Что это за город? – спросил мальчишка, решив забить на тонкости психологии имен.
- Просто Город. Хочешь посмотреть поближе?
- Хочу! А можно?
- Тебе да.
Рука девушки оказалась легкой и прохладной.
А с холма вела тропинка.
И Алиса так и не спросил, куда делся Кот.
…
…
У ворот Города девушка остановилась, и серьезно вручила Алисе цветок астры.
- Вот, - сказала она. – Возьми. А дальше тебя встретят.
- Кто встретит? – спросил Алиса, но отвечать было уже некому – девушка исчезла.
Мальчишка постоял, глядя на ворота Города. Ворота были большие, красивые… Запертые.
Ну и что делать? Стучать?
- Мальчик? – проскрипело за спиной, и Алису обдало холодом.
- Плохой мальчик. Не зимний, - скрипнуло ещё раз.
Алиса обернулся, и попятился, тут же ощутив спиной запертые ворота.
Существо, стоящее перед ним, было похоже на человека, грубо вытесанного из грязного льда. Сквозь него туманно просвечивала земля, и веяло холодом – астра в руке Алисы поникла, съеживая лепестки.
- Не зимний. Плохой.
Лапа существа потянулась к Алисе, и он замер, чувствуя, как холод придвигается все ближе.

«Если закроешь глаза – мир исчезнет, - откуда-то издалека сказал Кот. – Ты разве не знал об этом?»

Алиса зажмурился.
Мир съежился во тьму, и замерцал звуками.
Шорох, мерный, как дыхание, или… шаги?
Бархатный шелест.
Тонкий свист, или скорее вздох.
Мелодичный звон.
И голос, от которого дохнуло силой и свежестью:
- Близко подобрался, нечисть предзимняя… Эй, мелкий, ты в порядке?

«Мелкий – это про тебя, - неизвестно откуда откликнулся Кот, растянувшийся в желтых листьях. – Да глаза-то открой уже…»

«Брысь! – возмутился внутренний голос. – Сам знаю»,

Алиса осторожно открыл глаза.
Мир был ослепительно алым.

Портрет:
Листопад
Высокий, стройный мужчина. Рыжие волосы рассыпаются по плечам, отнюдь не придавая ему женственности, зато оттеняя точеные черты лица тонким благородством аристократа. В бою генерал армии Осени носит хайратник – чтобы непослушные пряди не падали на лицо.
У него военная выправка, и алый плащ на плечах.
А глаза у генерала армии Осени светло-карие. Теплые.

- Меня зовут Листопад. Я генерал армии Осени, - сказал воин в алом плаще, и забавно склонил голову, разглядывая мальчишку. – А ты – Алиса?
- Кажется, да, - он вздохнул и смирился с именем.
- Мне приказали тебя встретить.
- Кто приказал?
- Да Осень и приказал. Пошли?
- Куда?
- В Город.

2.


- Сразу видно, что в Городе царит Осень.
В голосе генерала звучала неприкрытая гордость – за Город, которому так повезло, или за Осень, что так здорово тут царствует – Алиса не понял. Но на всякий случай покивал – его всегда учили, что вежливость лишней не бывает. Тем более, в Городе и вправду было красиво. И – осень, с этим не поспоришь.
Ажурная мозаика опавших листьев на каменной мостовой; темные, почти черные стволы вязов и ясеней; медь рябин, ржавчина каштанов, золото берез и тополей, алые сполохи рябин и кленов… И над всем этим – высокое, пронзительно чистое небо, прополосканное холодным, но ослепительно-ярким солнцем. И воздух – прозрачный до стеклянного звона.
Осень.
Золотая.
«Лисья…» - где-то на грани видимости колыхнулась задумчивая улыбка Кота, и Алиса обернулся.
Конечно же, никакого Кота рядом не было, только медленно тающее ощущение, отпечаток блика на сетчатке зажмуренных глаз.
- Заснул, что ли?
Голос Листопада заставил мальчишку вздрогнуть.
- Простите, - спохватился он, и, догнав ушедшего вперед генерала, зашагал рядом.

…

- Вон она – резиденция Правителя Города. Нам туда.
У ворот невысокого замка стояли гвардейцы. Проходя мимо них следом за генералом, Алиса чуть замедлил шаг, разглядывая их накидки-котты. Золотое поле и алый лис. Красиво…
Сразу за дверями перед входящими раскинулись коридоры. Они шли, вились, пересекались под самыми немыслимыми углами… и вообще, казалось, вели себя абсолютно самостоятельно. Алисе даже мерещилось, что всё время, пока он шагал следом за генералом, коридоры следили за ним из углов и поворотов. Следили не злобно… но мурашки все равно щекотали спину.
А еще в коридорах были зеркала. Большие, маленькие, круглые, прямоугольные, ясные и затуманенные… всякие. В некоторых зеркалах вместо коридоров и проходящего мимо Алисы отражались только коридоры.. или только Алиса. Или вообще не коридоры, и не Алиса, а куски странных пейзажей…Из одного зеркала прямо перед мальчишкой вышел темно-бурый кот с белым пятном на шее. Кот посмотрел на Алису, подмигнул ему, и одним прыжком скрылся в другом зеркале.
Алиса изумленно моргнул… и поспешил за генералом.
…
Последний коридор упирался в массивные двери с изображениями лис. У дверей стояла стража в уже знакомых Алисе ало-золотых коттах, а справа висел колокольчик. При виде генерала с гостем один из стражников дернул за шнурок колокольчика, и по коридору пронесся чистый звон.
- Тронный зал, - пояснил Листопад, толкая дверь.

Тронный зал… впечатлял.
Стены, украшенные гобеленами, картинами, и зеркалами.
Огромные, во все стены, окна, за которыми шелестят листвой золотые тополя.
Алые дорожки на полу, ведущие к ступенями небольшого возвышения, на котором стоит трон с высокой резной спинкой.
На спинке трона – тонкий золотой обруч короны, украшенный вязью листьев.
На сиденье небрежно брошен плащ – алый, с золотыми лисами по краю и золотыми же шнурами, спутанными в узлы.

Генерал поднял плащ, отряхнул, и аккуратно сложил на подлокотник трона.
- Раздолбай, - еле слышно буркнул он, и, чуть громче, - Хоть бы раз для приличия встретил гостя при параде! Слушай, пацан, а пошли тогда, что ли, чая попьем? Хочешь чая?
Вот так запросто пить чай с самым настоящим генералом было смущательно. Но Алиса подумал, что отказаться будет невежливо. Да и чая ему хотелось.
- Спасибо, - согласился он. Но, видно, невнятно согласился
- «Спасибо, да» или «спасибо, нет»? – уточнил генерал, окончательно смутив Алису.
- Да…
- Хорошо! Пошли скорее, пока Осень не вернулся! – почему-то обрадовался Листопад, сразу став похожим на мальчишку, который что-то задумал.
Генерал торопливо прошел за трон, где обнаружилась небольшая дверь.
За дверью была комната – кабинет маршала, как мимоходом объяснил генерал, принимаясь рыться в древнего вида тумбочке в углу.
Алиса с любопытством огляделся.
Кроме тумбочки в кабинете загадочного маршала находились кресло, похожее на сонного плюшевого монстра, стул с высокой резной спинкой, и огромный стол, заваленный всякой всячиной – бумагами, книгами, географическими картами и письменными принадлежностями. Из груды «всячины» загадочно выглядывали темно-синий галстук и плюшевый лисенок с желтыми стеклянными глазами.
- Садись в кресло, - Листопад привычно перетасовал бардак на столе, в результате чего освободилось достаточно места, чтобы поставить три кружки и чайник. Чайник оказался почти круглый, медно-рыжий, и электрический. А провод от него генерал сунул куда-то под стол. Под столом плюхнуло, булькнуло, чавкнуло, и чайник тихо загудел, показывая, что старается и греет. Алисе очень захотелось заглянуть под стол, но он помнил, что в гостях не принято вот так сразу совать нос во все углы – надо сначала показать свою воспитанность. Поэтому Алиса сидел в кресле и довольствовался тем, что вертел головой по сторонам.
…

Листопад прислушался.
- Идет.., - в его голосе Алисе послышалось облегчение. – Наконец-то…
Алиса тоже прислушался, и различил шаги за дверью. Быстрые, уверенные… звонкие.
«Правитель города», - подумал Алиса. И тут же понял, что не знает, как себя вести с этим самым правителем – вставать, кланяться?.. Но много времени на раздумье ему не дали – дверь распахнулась, и в кабинет вошел маршал Золотой армии.

Портрет:
Осень.
Стройный, может даже худощавый парень с копной темных волос, отливающих медью. В облике сквозит что-то хищное – небрежная грация и обманчивая ленца, готовая в любой момент смениться стремительными движениями.
Рыжая потрепанная куртка расстегнута, темные брюки заправлены в высокие сапоги, влажные от мокрой травы, за пояс заткнуты черные перчатки с золотым кантом.
А глаза у Осени пронзительные, темно-зеленые, и когда он улыбается, в глубине этой зелени мерцают золотые искры.

В кабинете тут же запахло дождем и тополиными листьями.
- Привет, Алиса, - сказал маршал, присаживаясь на корточки перед креслом, в котором сидел мальчишка – тот даже рта раскрыть не успел, так стремительно было движение маршала Осени. Только что он стоял в дверях, и вот уже смотрит на Алису снизу вверх, и челка у него мокрая и смешно топорщится.
- Прив.. ээ.. здравствуйте, - смутился Алиса. Наверное, надо было встать перед правителем Города и целым маршалом.
«Неправильный какой-то маршал», - подумал Алиса, понимая, что встать не получится.
- Познакомился уже с моим генералом?
- Да.
- Кстати, привет, генерал. А мне чай будет?
- Будет, - сказал Листопад, колдуя над закипевшим чайником.
Алиса засмотрелся, глядя как генерал священнодействует с целой кучей пакетиков, от которых исходили ароматы трав, ягод и экзотических цветов.
Маршал сказал «Угу» и поднялся на ноги. Алиса только успел подумать, что надо бы место уступить, потому сесть в комнате было негде – в кресле сидел Алиса, а стул оккупировал Листопад… Но маршал опять опередил его порыв. Он шагнул мимо стола, и уселся на широкий подоконник.
По тому, как он не глядя нашел спиной опору, и привычно уронил за спину куртку, Алиса решил, что этот неправильный маршал довольно часто сидит именно так. К тому же Листопад уверенно двинул одну из кружек по столу, и она оказалась точно перед маршалом.
«Это у них, похоже, обычная дислокация, - подумал Алиса. – Или диспозиция? Чего-то у меня военные термины пошли…»
Тем временем генерал придвинул другую кружку к Алисе, и взялся за чайник.
- Сейчас выпьем чая, и я буду ворчать на тебя…
- Кхм.
- …На вас, маршал.
- При госте?
- Да. И между прочим…
- ЭЙ!!! – от возмущенного вопля маршала Алиса вздрогнул. – Это моя кружка!
- А вот фиг! Нечего было опаздывать!
- Ну вы и хам, генерал!
- Сами вы хам, маршал! В прошлый раз вы её у меня из-под носа увели! Отвернулся, называется…
- Нефиг зевать.
- Между прочим, её мне подарили.
- Нет, мне. Её подарили командованию, понял?
- Так я тоже командование!
- Ты мой подчиненный.
- Ну и что? Всё равно же командование. А вы тогда вообще прогуляли всю торжественную часть церемонии!
- Я не прогулял! Я был в патруле.
- А маршал не должен в патруль ходить!
- А я стратег, мне виднее.
- Вот раз стратег прогуливал, мне эту кружку и подарили.
Алиса слушал препирательства командования армии, и смотрел на кружку.
Обычная, керамическая кружка с ручкой. Белая. И на ней нарисованы яркие листья – желтые и красные. Нарисованы слегка неровно и неумело.
- Это…, - сказал Алиса, и спорщики посмотрели на него. – А давайте, я пока из неё попью?
- Типа гость? – спросил генерал.
- Ну..да.
- Хорошо, - сказал маршал. – Это и правда мысль. Давайте, генерал, разливайте чай.
- Хорошо.
- То есть наливайте. А то вы порой слишком буквально приказы выполняете.
- Это он намекает, что я проливаю чай иногда, - объяснил Алисе Листопад, разливая по кружкам ароматный тёмно-карамельный чай. – Вредный, ёпт…
Маршал взял со стола свою кружку, погрел об неё ладони, подышал ароматом клубники и жасмина, и отпил глоток.
- М-мм, хорошо, - щурясь от удовольствия, мурлыкнул он.
- Между прочим, маршал, почему вы задержались? – спросил Листопад, разглядывая лепестки, плавающие в чае. – Насколько я помню, встречать Алису мы должны были вместе.
- Я опоздал, - сказал маршал таким тоном, будто это всё объясняло.
- Про это я и говорю, - сказал Листопад таким тоном, будто это не объясняло ничего. – Я слышал, что вы с эскадроном Серых дождей вернулись с вылазки час назад. Без потерь.
- Угу. Я же говорил – прогулка.
- И где вы шлялись после прогулки?
- Зашел назначить свидание Времени. Вечером мы идем с ней в кафе.
- Э.. а…, - генерал не сразу нашелся с ответом. Очевидно, свидание со Временем не входило в распорядок дня Правителя Города. – Э.. а военный совет?!
- После совета, не волнуйся.
У генерала явно отлегло от сердца.
- Ловелас, - буркнул он. – Знаешь, Алиса, тебе повезло, что ты мальчишка…
- Не завидуй, Листопад, - рассмеялся маршал. – А ты не верь ему, Алиса. Я – само постоянство.
- Ага, девушки у него меняются с завидным постоянством.
- И заметь, работе это не мешает.
…Алиса пил ароматный чай, слушал шутливую перепалку командования Золотой армии, и ловил себя на мысли, что на где-то грани сознания ему мерещится перезвон бубенчиков.
По комнате плыл дымок, поднимающийся от чашек с чаем, было тепло, уютно и сонно.
Плюшевое кресло обнимало удобной спинкой, и Алиса, в конце концов, заснул.



Из прогулок со Временем.

Они шли по Городу – Алиса и Время.
Город стелил им под ноги мостовую с узором опавших листьев, а с неба сыпался мелкий дождик – даже не дождик, а мельчайшие капельки влаги, не способные даже намочить волосы.

- Осень – маршал Золотой армии, - сказала Время. – Он нынешний Правитель Города.
- Нынешний? – уточнил мальчишка. – А до него?
- До него здесь правил Великий герцог Лето. Главнокомандующий Солнечной армии.
- Ааа! А до этого здесь царила армия Весны?
- У Весны нет армии! – рассмеялась Время. – Зачем?! Весна – прекрасная Леди, и Великий Лорд Зима сам сдал ей город, тая от любви…
- Сдал?
- Ну да.
- А как тогда…
- А Весна настолько же непостоянна, насколько и прекрасна, знаешь ли, - мечтательно улыбнулась Время. – И когда она увидела Великого герцога Лето.. она не устояла.

Навстречу им попался продавец воздушных шаров, и Время отвлеклась, выбирая шар. Шар был ярко-голубой, кусочек неба в пелене дождя.

- А почему ты про лето сказала Великий? И про Зиму.. а Весна? Она не великая?
- Есть два Великих Правителя – это герцог Лето и лорд Зима. У них есть родовые замки, куда они удаляются в случае поражения… Весна – она Леди, все склоняются перед её красотой и очарованием.
- А Осень?
- Осень… Он просто маршал армии. На короткий период между царствием Великих. Но ты знаешь.., - Время хитро улыбается и заговорщически понижает голос:
- Нынешний Осень – он замечательный игрок!
- Замечательный?
- Ага. Как изящно он обыграл лето! Герцог и не заметил, как часть его армии оказалась на стороне Осени! А потом – отряд там, эскадрон здесь – и вот вам уже решающее сражение! Ах, какая это была победа! – в глазах Времени – восторженные огоньки, и Алиса ей завидует – девчонка явно видела то самое сражение, ту самую победу…

3.
- Пойдешь за лисом?
- За чеширским котом.
- Угу.
- Кот, лис.. Ты определись уже, как тебя
звать.
- Пусть определяются те, кому это надо.
Тем более, звать меня бесполезно. Я
прихожу сам. Или не прихожу


Осень стремительным шагом вошел в кабинет, мимоходом улыбнулся Алисе, и бросил на стол карту местности и лист бумаги, исписанный мелким почерком.
- Листопад, сюда! Смотри. Данные разведки, всего пару часов назад – обнаружен отряд герцога Лето.
Генерал мигом оказался рядом, разглаживая на столе карту.
- Герцога Лето? Разве мы не всю его армию…
- Не всю. Помнишь, остатки Солнечного эскадрона?
- Ах да.. Ты приказал их не преследовать. И зря! Лишня головная боль! Добивать их теперь. Не вовремя как.. Армия Зимы на подходе, а тут остатки Тепла… Прикажешь отрядить эскадрон Серых Дождей?
- Нет, - маршал довольно прищурился. – Десять парней из эскадрона, и лошадь для меня…
- Опять сам?!
- ..И для тебя.
- Десять человек…
- Двенадцать.
- … На почти пол-эскадрона Тепла? Ты спятил?!
- Субординация, твою мать, генерал!
- Вы спятили, маршал?!
Алиса, раскрыв рот, слушал диалог командования армии, понимая из него только одно..
- Вы в бой идете?!
Маршал и генерал синхронно обернулись на него, и хором сказали:
- Ну да.., - это генерал.
- Да нет.., - маршал, и тут же, поняв восторженный огонь в глазах мальчишки: - Тебе туда нельзя.
- Ну пожалуйста!
…Бой. Поле, и отряды Лета и Осени.. Флаги, мечи, лошади..
Мечта любого мальчишки – ну хоть одним глазком!!!
Очевидно, всё это ясно читалось на умоляющем лице Алисы, потому что генерал смущенно кашлянул и покосился на маршала:
- Ну вообще-то…
- Это опасно.
- А вам, значит, не опасно?! – возмутился Алиса. – Правитель должен во дворце сидеть!
Маршал и генерал хмыкнули. Синхронно. И переглянулись.
- А вот так вам, маршал, - генерал чему-то заулыбался. – Вам-то не опасно?
- И кто бы это мог ему вредных мыслей напеть? – задумчиво протянул Осень, в упор глядя на генерала. Генерал наставительно поднял палец:
- Все говорят! И вообще…
- И вообще, кто-то должен был пять минут назад подорваться выполнять приказ о подготовке к вылазке.
В голосе Осени скрипнул холод – инеем по шуршащим листьям – и генерал, торопливо поклонившись, выскочил из кабинета.
Маршал проводил его хмурым взглядом, и повернулся к Алисе.
- Понимаешь.., - мягко сказал он. – Это всё-таки бой. И вообще, ты на лошади хоть раз сидел?
Алиса не ответил. Он вообще-то собирался с честными глазами соврать, что да, сидел, и даже умеет ездить (чего там уметь-то, сел и дергай за поводья… подумаешь, дела!), но попросту не успел.
В комнате вдруг пахнуло сладким ароматом, и неизвестно откуда послышался вежливый стук.
Осень дернул бровью – не то недовольно, не то удивленно – и сказал:
- Входи.
И в кабинете возник человек. Сразу на стуле, который незадолго перед этим освободил генерал.
- Кода ты вежливый, Таро, я пугаюсь, - чуть заметно улыбнулся Осень.
Алиса во все глаза уставился на неожиданного гостя – посмотреть было на что!

Портрет.
Молодой человек в темно-синем костюме. Рубашка кажется ослепительно-белой на фоне темного жилета, а шейный платок – тончайшего голубого оттенка.
А ещё – прямые черные волосы, томный взгляд по-женски выразительных глаз, и длинная тонкая трубка с ароматом сандала и опиума.
Ах да – и птица на плече. Черный, как волосы хозяина, ворон с золотым бубенцом на правой лапе.


Человек, не отрываясь от трубки, улыбнулся, и ворон на его плече ответил:
- Пугливый маршал – это новый анекдот?
Голос у ворона был томный, мягкий и бархатный. Не птичий. Слова человека, вложенные в уста черной птицы. Это было жутковато.
- Обычно ты вваливаешь по делу и без дела хоть прямо на военное совещание.
- Это было один раз, - ответила птица, и человек легкомысленно махнул рукой.
- Угу. Так ты по делу или так? А то мне минут через пять пора.
- Пять минут им не хватит, чтобы лошадей заседлать.
- Подслушивал, - констатировал маршал. – То-то я чувствую, табаком твоим тянет.
Человек улыбнулся, и на миг широко распахнул глаза, глядя на Алису. Мальчишка замер, глядя как глаза Философа Таро заливает синева…

..Море, океан, затопивший мир, синие брызги и соль на губах…Сердце пропускает удар, и воздух отказывается бежать в судорожно сведенные легкие…

..Синева отступила, позволяя вдохнуть, и Алиса вжался в спинку кресла. Но философ уже не смотрел на него. Глаза его снова были затенены ресницами, и по губам блуждала загадочная улыбка.
- Возьми его с собой, - сказал Таро устами ворона. Маршал покрутил пальцем у виска:
- Спятил? Там бой!
- А он – Алиса.
- И что?
- Помнится, предыдущего Алису чуть ли не шкирку вытаскивали из приключений.
- И что?
- Он умудрился побывать во всех неприятностях, которые затевались в окрестностях Города в течение царствия всех четырёх Правителей.
- И что?
- Выжил же.
- Он был дурак, - сказал маршал, глядя на Таро из-под челки. – А дуракам везет.
Ворон покосился на Алису влажно блеснувшим глазом, и спросил у него:
- Алиса, ты дурак?
- Да! – радостно ответил мальчишка, уже видя обреченность в глазах Осени. – Иначе как бы я сюда попал?! Кто, кроме дурака, пойдет за котом куда-то за черту осени?! Я дурак. Маршал, вы возьмете меня с собой?

За окном задорно пропела труба.
Отряд готов к вылазке.

4.

Остатки Солнечного эскадрона Великого герцога Лето расположились в небольшой лощине между холмами. Отсюда до Города было около часа резвого лошадиного шага, и теперь отряд маршала Осени перестраивался перед атакой.
- Держись крепче, - сказал Листопад. – И трубу не урони.
Алиса, сидевший в седле перед ним, кивнул, и покрепче взялся на гриву лошади. Грива был жесткая, и лошадь неодобрительно, как ему показалось, покосилась на него.
Маршал, чей вороной конь нервно пританцовывал впереди, оглянулся через плечо на маленький отряд, и скомандовал:
- В плотный бой не ввязываемся. Следим за мной. По сигналу трубы отступаем – к Городу через северные холмы…
Маршал говорил, отряд слушал, а Алиса исподтишка разглядывал солдат Осени. Все в одинаковой форме, черной с золотом, на первый взгляд они казались отражениями маршала.
На второй… они и были его отражениями.
Худощавые, гибкие, темноволосые. У кого-то волосы забраны в короткий хвостик, у кого-то топорщатся ёжиком, кто-то щеголяет легкомысленной челкой – но у всех та же темная медь, солнечными зайчиками пробегающая по темным, почти черным прядям.
Даже в движениях сквозила та же кошачья небрежность, что и у их командира.
Братья.
Отражения.
Армия.
Понимание билось где-то рядом, но когда Алисе уже казалось, что он вот-вот поймет, почему солдаты Осени так похожи на…
- ..сигнал даст Алиса. Понял, парень?
Алиса вздрогнул, и закивал. По дороге генерал показал ему, как подавать сигнал – труба пела заливисто и звонко, словно сама собой! – и сказал, что раз уж они тащат с собой настырного пацана, то придется ему побыть полезным. Подать сигнал.
Маршал долю секунды смотрел на него, потом чуть улыбнулся, и обратился к солдатам:
- Приказ ясен?
Дружный кивок.
- Отлично.
Клинок Осени бесшумно выскользнул из ножен.
- Вперед, ребята!
Вороной конь рванулся вперед, навстречу противнику, и сердце Алисы дрогнуло, когда между холмами показались всадники в серо-зеленых мундирах. Армия герцога Лето.
Солнце весело пробежалось по плеснувшим из ножен клинкам, и бой начался.

Алиса видел бой странно, обрывками, словно высвеченными вспышками фотоаппарата.
Вспышка.
Клинок Листопада сшибается с мечом всадника в зеленом, и искры полыхают почти осязаемо жарко, опережая скрежет стали…
Вспышка.
Группа всадников в зеленом теснит двоих в черном, но тут сбоку в их схватку врубается на полном скаку вороной маршала, корпусом разметав лошадей противника в стороны.
Рыжая куртка Осени, взвившийся на дыбы конь, крики солдат…
Вспышка.
Человек в серо-зеленой форме валится на землю, и тает – медленно, долго… под ногами мечущихся вокруг лошадей…
Вспышка.
Рыжая грива генеральской лошади на фоне зеленой травы, горячее дыхание Листопада над головой, и лязг сталкивающихся мечей – совсем рядом…
Вспышка…
Вспышка…
Вспышка…
- ..Сигнал! Сигнал, Алиса!
Вскинуть к губам трубу, чуть не рассадив губы с размаху, да на скаку – как показывал генерал?! – и заливистый голос трубы разносится над полем боя, перекрывая лязг, скрежет, крики…
Лошадь Листопада разворачивается почти на месте. Резко, рывком, и Алиса судорожно вцепляется в гриву, чуть не потеряв равновесия. Твердая рука Листопада поддерживает его, и лошадь срывается в галоп – стремительно, стелясь по траве, пытаясь успеть за несущимся впереди вороным Осени.
Копыта грохочут справа и слева нарастающими грозовыми раскатами… свои, чужие – Алиса не различает. Всё его внимание направлено лишь на то, чтобы не выпустить из судорожно сжатых пальцев лошадиную гриву.. и сигнальную трубу. Холодный воздух бьет в лицо, сердце колотится в горле – от восторга и бешеной скачки, и за спиной греет уверенностью дыхание генерала армии Осени.
Восторг! Чистый и пьянящий!
…
- Догонят, - выдохнул над плечом Листопад. – Ну догонят же! О чем он думает?!
«Догонят?!»
Приключение начало отдавать опасностью.
Правда, опасность всё равно была слегка ненастоящая, как чудовище, что прячется в детской под кроватью… Дрожи, бойся, замирай от пугливого восторга…

На границе восприятия мелькает знакомая улыбка:
- Думаешь, здесь всё ненастоящее?
- Не знаю…
- Смерть здесь тоже есть, Алиса. Он ходит в черном свитере, и играет на флейте.
- Он.. это кто? Смерть?
- Не думаю, что ты хочешь с ним познакомиться, Алиса.
И тихий смешок тонет в лошадином фырканье…

- ..Сигнал! Он подал знак трубить! – рявкнул генерал над самым ухом Алисы. – Давай же!
И голос трубы взвился над лощиной, где остатки эскадрона Тепла вот-вот должны были настигнуть маленький отряд Осени.
Вкус меди на сухих губах.
Резкий запах лошадиного пота.
Шальные искры в глазах маршала – неужели эти искры можно разглядеть в нечаянном повороте головы на расстоянии пары метров?! Нет, правда, можно?! Или это смеется воображение, распаленное бешеной скачкой и настоящим боем?
..
А со стороны это, наверное, очень красиво – когда всадники в темной форме рассыпаются в разные стороны, проносясь буквально под самыми мордами вражеских лошадей – словно листья, которые разогнал расшалившийся ветер….
Всадники в серо-зеленом ошарашенно крутятся на месте, пытаясь сообразить – куда, в какую сторону, за кем?! И топчутся на месте, остановленные отрывистыми командами командира.
Серо-зеленый ворох листвы на рыжей траве – это тоже красиво…


5.
Ещё один всадник в темной форме показался из-за поворота дороги, ведущей к Городу.
- Десятый, - сказал Листопад, вглядываясь в человека на гнедой лошади. – Все. Кроме маршала… И где его носит, идиота?! Ну, если он только эскадрону Тепла попадется!.. Я его убью.
- Спасешь? – уточнил Алиса, который стоял рядом с нервно переминающимся генералом, и с тихим восторгом скармливал генеральской лошади сорванные листья поздних одуванчиков. Лошадь вздыхала, и покорно жевала подмороженные одуванчики.
- Спасу, - согласился генерал. – И убью.. Кажется, я видел, как он чуть ли не сквозь их строй ломанулся… Это называется отвлекать, как я понимаю!
Десятый всадник отряда Осени проехал мимо, козырнув генералу и получив позволение отдыхать.
Минуты текли.
Лошадь меланхолично жевала одуванчики, которые Алиса совал ей в рот, генерал нервно мерил шагами обочину, и время от времени ругался.
А потом ветер принес звук флейты, Алиса вздрогнул и обернулся.
У городской стены стоял человек в черном свитере, и вертел в руках флейту.
Словно почувствовав взгляд Алисы, человек поднял глаза и мягко улыбнулся.
Его губы шевельнулись, и в голове у мальчишки прозвучали чужие слова:
- Мы с ним встречались… Раскланялись и разошлись…
Алиса растерянно улыбнулся, собрался переспросить… и, ойкнув, принялся тереть глаз, в который попала песчинка – это ветерок, балуясь, бросил ему в лицо пригоршню дорожной пыли. Когда он проморгался, человека с флейтой уже не было.
- Ты чего? – генерал обернулся на удивленно охнувшего мальчишку. – Что случилось?
- Там.. Человек был…
- Человек?
- С флейтой. Он…
- Один?! – генерал почти выдохнул вопрос, словно боясь услышать ответ.
- Один.
- Это радует. Компания флейтиста.. это те, кто уходит.
Алиса не успел расспросить подробнее. Лошадь Листопада подняла голову и приветственно фыркнула. В тот же мог из-за поворота появился всадник на вороном жеребце. Растрепанные волосы, рыжая куртка…
- Явился – не запылился, нечисть.., - буркнул Листопад, но Алиса услышал в его голосе радостное облегчение.
Маршал подъехал ближе, и мальчишка увидел, что он улыбается. Улыбка выглядела чуть виноватой – может оттого, что щека Осени была испачкана кровью из длинного пореза.
- Все вернулись? – спросил маршал, останавливая коня рядом с Листопадом.
- Все, - мрачно ответил генерал, придерживая рукой повод его вороного. – А тебя где носило?!
- Проверял.
- Что проверял?
- Останутся ли в лощине.
- Остались?
- Остались. Я гений, а?
Генерал задумчиво взъерошил челку.
- Э… а зачем это надо было?! Чего ради мы их притащили почти под стены Города?! это чтобы нам не скучно было? А вдруг они решат повоевать на досуге?!
- Генерааал, - укоризненно протянул Осень. – Вы смотрели разведсводки утренние?
- Ну…
- «Ну да» или «ну нет»?
- Я не успел.
- Двойка вам за домашнее задание, генерал. Передовые отряды Зимы на подходе. Угадайте с какой стороны?
- А..э.. Так ты их на пути армии Холода поставил?! – осенило генерала.
- Ну ладно, считайте, вы исправили вашу двойку.
- Эге как! Слушай, ты гений, а?
- Я знаю, - отмахнулся маршал почти серьезно, и улыбнулся Алисе: - Ну, как тебе бой?
- Здорово! - искренне ответил мальчишка. – Прямо вау! Спасибо, честно! Можно, я завтра опять с вами? Я уже и на лошади могу!
Маршал рассмеялся, и спрыгнул с седла.
- Пошли во дворец, - сказал он, и побрел впереди, ведя коня в поводу. Генерал подобрал поводья своей лошади, и пристроился следом.
Алиса шел рядом с Листопадом, и из головы не шли слова человека с флейтой: «Мы с ним встречались… Раскланялись и разошлись..»
Ему показалось, или под курткой на груди маршала темнела кровь?
«Раскланялись и разошлись…»



Из прогулок со Временем.

Они шли по Городу – Алиса и Время.
Город всё так же стелил им под ноги мостовую с узором опавших листьев, а с неба сыпался мелкий дождик – даже не дождик, а мельчайшие капельки влаги, не способные даже намочить волосы.

- Нынешний Осень играет азартно и от души.
- Это хорошо?
- Он не умеет по-другому. Многие считают, что в этот раз он разобьет армию Зимы.
- Совсем?
- Совсем. Всё к тому идёт. Все с нетерпением ждут решающей битвы, где полководцы Белой и Золотой армий встретятся лично.
- Но Осень и так…
- Да. Но это не принято. Бывает только одна решающая битва, в которой они должны сойтись друг с другом – и эта битва решает, кто станет Правителем вечного Города. остальное – подготовка, тактические игры, расстановка сил…
- И что, в этот раз?..
- Все думают, что победит Осень. Кажется, даже Великий Лорд Зима понимает это. Он не глупец, и видит, как Осень держит позиции – играя, легко и изящно.
- Решающая битва..
- Что?
- Я бы отдал полмира, чтобы взглянуть на это!
- Думаешь, мир будет от этого в восторге?
- Э.. Извини.

6.

- Ты умеешь улыбаться очень зловещей улыбкой, ты знаешь?
- Тсс... Не говори об этом вслух.
- Что?
- Зловещие улыбки очень не любят, когда ими улыбаются.

- Я его сам убью когда-нибудь! – простонал генерал, нервно меряя шагами тронный зал. – В состоянии аффекта!
Алиса, сидящий на ступеньках у подножия трона, осторожно спросил:
- И часто он так?
- Увы.
- «Увы, да» или «увы, нет»?
- Да, чтоб его!..
Генерал прервал своё метание по залу, и обвиняющее посмотрел на трон, словно ожидая, что маршал вот так сразу раскается-осознает, и появится на положенном ему месте. Трон уныло пустовал. Генерал яростно взлохматил волосы:
- Через пару минут прибудет посольство из Южного Предела. Мне что, предложить им забить на условленное время и подождать пару часиков, пока этот... командир нагуляется?! А если он в засаду попал, идиот?!
- Ну.. может, посольство тоже опоздает? – предположил Алиса, чтобы утешить Листопада.
Словно откликаясь на его слова, за дверью раздался торжественный голос слуги:
- Военачальник Южного предела ждет назначенной аудиенции!
Генерал застонал, и побился лбом о стену.
Сработало.
- Пусть войдет! – рявкнули от окна.
- Зови! – быстро сориентировался генерал, передав приказ в сторону двери, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как маршал Осень спрыгивает с подоконника, и взбегает по ступенькам к трону, успев на ходу взъерошить волосы Алисе, еле сообразившему посторониться.
За дверью звякнул колокольчик, возвещая приход высокопоставленных гостей.
- Корона!.. – прошипел Листопад, выразительно показывая маршалу кулак. Осень подхватил тонкий обруч со спинки трона, и небрежно напялил его на голову, чуть пригладив растрепанную челку.
Двери медленно и торжественно разъехались, впуская делегацию из Южного Предела, и Алиса, сообразив, что он тут лишний, шмыгнул в боковую дверь, ведущую в маршальский кабинет.

В кабинете он забрался с ногами в кресло, обхватил колени руками, и принялся думать о том, что желтый тополиный листок, прилипший к маршальскому сапогу, с головой выдает любовь Осени к утренним прогулкам по лесу… А на подоконнике наверняка остался мокрый след от сапога, ябедничая, что нынешний правитель Города не всегда пользуется дверями, чтобы вовремя попасть в тронный зал…
Думать обо всем этом было забавно.

7.

Ярость в одних глазах маскирует тревогу, безмятежность в других… тоже.
- И где тебя черти носили?!
- Субординация, генерал, мать вашу!
- И где ВАС черти носили, маршал?!
- Разведка.
- Опять в одиночку?! Армии Зимы…
- …Не обратит внимания на одинокого путника. А вот разведотряд…
- Ну почему хотя бы меня-то не взять?!
- Извини, но твой алый плащ выдаст нас с потрохами.
- А снять?!
- …И твоя военная выправка тоже.
- А если вас поймают и…
Легкомысленный взмах рукой.
- Давай сюда карту. Смотри. Сегодня же направь отряды вот сюда.
- К реке?
- Да. Под утро вот в этой точке они пытались наладить переправу. Значит, и здесь, и тут – тоже, условия очень уж сходные. Здесь-то я им слегка помешал, а там…
- Помешал. Я услышал. И теперь не врите, что на куртке у вас клюквенный сок!
- Не отвлекайся. Пока их силы невелики, небольшого отряда будет достаточно, поэтому не ослабляй границы. Но постарайтесь им не дать замостить реку как можно дольше.
- Хорошо.
- И ещё. На горных склонах я встретил стайку заморозков. Не начинай ругаться, их было мало и мелких, едва хватило на размяться. Но это означает, что скоро их будет больше… и опаснее.
- Пару отрядов Солнечной Гвардии отправить на патрулирование?
- Нет. Это ослабит линию на северных склонах… Вот что. Приказ по эскадрону Серых Дождей – вечернее патрулирование склонов.
- Думаете, этого достаточно?
- Это задержит продвижение заморозков на территорию Города, а там … посмотрим.
- Это все приказы на сегодня?
- Да. Тебе мало?
- Лично для меня ничего нет.
- Лично ты занимаешься гостем.
- Этим мальчишкой? Алисой?
- Да.
- Это так важно?
- Очень.
- Почему?
- Прости. Просто поверь.
-… Хорошо. Я могу идти?
- Идите, генерал.
Официальный тон.
Аудиенция окончена.
…


8.

- Пошли, погуляем? – предложила девочка в черно-белом платье. – У меня зонтик есть. Видел, какой там дождь?
Алиса посмотрел на пустой кабинет маршала… и согласился:
- Пошли.

На улицах было пусто.
Они, наверное, смотрелись странно – мальчишка, подставляющий лицо дождю, и девочка, чей черный зонтик блестел жемчугом мелких капель. Точнее, они смотрелись бы странно в каком-нибудь другом Городе, на пустынных улицах, где нет ни следа присутствия человека, и только дождь шуршит по опавшим листьям мышкующим котом…
Тихо.
Пусто.
Дождь.
И мелкая сиреневая астра в руке Времени.
Алиса подумал, что ему, наверное, должно быть грустно.
Но грустно не было.
Было спокойно и немного печально. По-хорошему печально.

- Они не берут меня с собой, - сказал Алиса, пиная носком кроссовка мокрые листья. – И почти не бывают во дворце.
- Армия Зимы рядом.
- И чаепития по вечерам становятся всё короче. Им вставать на рассвете…
- Чувствуешь, как похолодало?
Снежинки на сиреневой астре выглядели неуместно под дождем. Откуда они взялись, и почему не таяли, Алиса не спрашивал. Почему-то знал, что не надо.
- Вчера Осень уснул прямо на подоконнике, и Листопад шепотом ругался, укрывая его парадным плащом. И мне кажется, я опять видел кровь на боку маршала. Они шутят и смеются, но…
- Да, - Время качнула зонтом, и с его края сорвался сверкающий водопад. – Я видела, как они возвращались вчера. Их лошади шли медленно и устало, сапоги были в грязи, а рядом шагал Флейтист.
- Человек в черном свитере?
- Они распрощались с ним за один поворот от Города. Он помахал им флейтой, и сказал: «Увидимся!»
- Это плохо?
- Это обычно. Он любит компанию воинов, знаешь ли.
Дождь замер, словно раздумывая над словами серьезной девочки, потом припустил с новой силой, прибивая потемневшие листья к мостовой.

- Привет, - раздалось за спиной. Вначале Алисе показалось, что слова прошелестел дождь – так естественно они вписались в его мерный шепот. Но почти сразу же в запах тополиных листьев вплелся сладкий аромат (опиум?..), и Алиса невольно шарахнулся в сторону – Философ Таро его необъяснимо пугал.
- Здравствуйте, - сказала Время, и потянулась погладить птицу на плече человека в синем. Ворон склонил голову, подставляя перышки на шее её тонким пальцам, и блеснул золотистым взглядом. Человек улыбнулся, глядя на мальчишку.
- Гуляешь, Алиса? – спросил ворон. Алиса кивнул. Потом подумал, что молчать невежливо, и ответил:
- Да. Во дворце скучно. Осень и Листопад опять ушли с самого утра.
- Ещё бы, - ворон недовольно переступил лапами, когда человек пожал плечами. – Ещё бы.. Сегодня – решающая битва.

Где-то на задворках сознания шелохнулась трава под кошачьими лапами.

- Решающая?! – не поверил своим ушам Алиса. – Та самая?! Где Великий Лорд?..
Человек кивнул, и бубенчик на ноге птицы отозвался коротким звоном.
- Я хочу это видеть! Нет, я ДОЛЖЕН это видеть! – Алиса повернулся ко Времени. – Ты знаешь, где это?
- Тебе туда нельзя, - сказала девочка, теребя кружевной манжет платья.
- Он должен там быть, - мягко сказал птица. – Если не Алиса – ничего не получится…
- Я не хочу, чтобы он туда шел!
- Его привел Кот. Ты не веришь коту?
- Какая разница?
- Он нужен Коту сегодня. Там. На поле боя.
На её глазах показались слезы.
- Почему… Почему всё не может просто идти как идет?!
Алиса, растерянно хлопающий глазами, порывисто шагнул вперед, и обнял девочку.
- Не плачь, ну чего ты, - неловко сказал он. – Я быстро, хорошо? И вернусь. Мы все вместе вернемся. Вот увидишь!
- Все мальчишки одинаковы, - Время улыбнулась, смахивая слезы. – Ладно... Я провожу тебя.
- Спасибо! Побежали?
- Со мной бежать необязательно.
Девочка сделала шаг к ближайшей двери.
Дверь была темная, мокрая от дождя, а сбоку к ней прилепилась вывеска. Что написано на вывеске, Алиса разобрать не успел. Время взяла его за руку, открыла дверь, и сделала шаг…
Философ Таро поглядел на оставшийся на мостовой зонтик. Подошел. Поднял, отряхнул ладонью сверкающие капли. И под звяканье бубенчика пошел прочь, подняв над головой лаково поблескивающий зонт.

9.
Скрип закрывающейся за спиной двери остался незамеченным в гуле сражения. За спиной тихо вздохнула Время.
Алиса замер на вершине холма, вглядываясь в раскинувшуюся перед ним картину со смесью восторга и тревоги.
А внизу, у подножия, кипело черно-белое море, и редкая пена флагов колыхалась под порывами холодного ветра.
Обе армии сражались пешими – солдаты Осени в знакомой Алисе черно-золотой форме, и воины Зимы – все, как на подбор, высокие, светловолосые, в ослепительно-белых мундирах…

«Как на подбор…»
Спустя мгновение взгляд Алисы выцепил в самом центре двоих полководцев, и мысль, до этого ускользавшая, подмигнула ему озарением.
Маршал Осень (видимо, ради решающего сражения сменивший привычную рыжую куртку на форму своей армии) скрестил клинки с Великим Лордом – высоким, беловолосым, в чисто-белом мундире…
И армия была их отражениями.

- Всё просто, Алиса, - мурлыкнул из «нигде» знакомый голос. – Просто, правда?
- Армия – это один человек?
- Армия – это её командир. Всегда и во всех мирах.
- Но ведь…
- Не подведи меня, Алиса…

Черно-белая карусель не давала сосредоточить взгляд. Казалось, все сражаются со всеми, лишь чудом пронося удар мимо своих, чтобы хоть на излете да зацепить чужого! Лязг клинков мешался с боевыми выкриками и азартными ругательствами. Команд не было. Время команд осталось позади. Настало время стремительного танца с противником под неслышную мелодию флейты.
Флейты?!..
Алиса вздрогнул, и поднял голову. Напротив него, на вершине дальнего холма стоял человек в черном свитере, и у его губ мягко поблескивала флейта.
Словно почувствовав взгляд мальчишки, флейтист отвлекся от игры, и, улыбнувшись Алисе, указал в центр сражения. Алиса проследил за его движением.

Бой Осени и Зимы был завораживающе красив. В нем был порывистый танец осенних листьев, круговорот первых снежинок, и хлесткая ярость холодного дождя…
Следить за их движениями было сложно, они терялись в красоте стремительных атак, и блеске клинков. Алиса замер, не отводя зачарованного взгляда от той самой Решающей Схватки.

Флейта свистнула коротко и тревожно.
Алиса невольно кинул взгляд в сторону флейтиста.. и увидел арбалетчика. В цветах армии Зимы, он расположился у подножия холма, чуть в стороне от битвы, выцеливая… Алиса вздрогнул от догадки. Арбалетчик выцеливал Осень. Выцеливал, терпеливо ждал, когда маршал на нужное мгновение окажется на линии полета короткой стрелы, чье острие хищно выискивало маршальскую спину в круговерти боя.
- Что же.. как же…, - Алиса лихорадочно зашарил глазами в гуще сражения. – Неужели генерал…
Листопад обнаружился совсем близко от маршала – похоже, он прикрывал Осени спину, не давая солдатам в белых мундирах обойти, напасть, помешать поединку с лордом Зимой. Вот только и Листопад не видел опасности – арбалетчика скрывали от него несколько рядов солдат.
- Листопад! – заорал Алиса. – Листопад, осторожно!!!
Но его голос безнадежно увяз в шуме сражения.
- Осень держится, - сказала Время, кладя ладонь на плечо мальчишки. – Хорошо держится. Посмотри, Зима в растерянности. Он отступает!
- Но… арбалет!
И Алиса бросился бежать вниз с холма, туда, где кипела схватка.
- Стой! – запоздало крикнула Время.- Ты же…
Флейта прозвенела насмешливой птичьей трелью.

…
«Я должен это сделать!»
Вблизи тут, в середине сражения, было страшно.
«Я успею!.. Кот, я не подведу!»
Страшно.
И неважно, что раненые здесь истекают не кровью, а туманом, и, умирая, оседают на земле каплями воды.
Они всё равно умирают.
Понарошку? Кто ж разберет в этом ненормальном мире…
- Листопад!
Ну же, где ты, надежный генерал Осени! Ты сумеешь, я знаю… ты и стрелу отобьешь, наверняка! Это же… сказка!
- Листопад!
Лязг оружия, крики…
Ну почему его голос так жалок и тих?! Почему нежная флейта вплетается в этот частокол звуков, а его голос разбивается в клочья?!
- Листопад!
В этой сумасшедшей карусели трудно сориентироваться, но по расчетам Алисы до генерала с маршалом осталось совсем немного, когда перед мальчишкой внезапно оказался солдат Белой армии.
- Ты тоже из них?! – и занесенный меч лунным лучом отразился в глазах мальчишки.
- Листопад!!!
…
Маршал вздрогнул, услышав отголосок крика. Взгляд его метнулся по сторонам, и безошибочно выцепил мальчишку, отчаянно пробирающегося сквозь кипящее море сражения. Глаза Осени изумленно расширились, и он обернулся через плечо:
- Листопад!
- Да?
- Алиса!
Генерал оттолкнул ногой очередного поверженного противника, и повернулся, тут же тревожно выругавшись.
Короткий обмен взглядами:
«Продержишься? – А то! – Я быстро! – Давай…»
И генерал, расчищая себе дорогу точными ударами, бросился к Алисе.
Он успел как раз вовремя, пинком вынеся мальчишку из-под удара, и подставив клинок под опускающийся меч. Взмах наискосок – и солдат Зимы упал прямо у ног замершего мальчишки.
- Ты что, идиот?! Думаешь, игрушки?! Убьют же!
- Листопад.., - Алиса схватил его за рукав, указывая в сторону холма. – Там… арбалет! Он.. .
- Арбалет?!
Листопад ринулся обратно, за шиворот таща за собой мальчишку…
Но не успел.

Алиса, как раз отыскавший взглядом маршала, видел, как всё получилось.

Генерал не успел приблизиться.
Арбалетчик все-таки выпустил стрелу…
.. и промахнулся.
Стрела лишь взрыла землю у сапога Осени.
Но его успели окружить, в мгновение заслонив от взгляда Алисы его черно-золотую форму. Генерал опоздал буквально на полминуты.
Флейта крикнула резко и звонко, не заглушив победный рев Великого лорда Зимы, и Алиса споткнулся, задыхаясь от отчаяния.
Неужели?!..
Спустя мгновение над полем разнесся победный рев трубы Белой армии – бархатный, глубокий, не то что звонкий и чистый призыв осеннего рожка.
«Победа!»
«Армии Осени сложить оружие! Командир пал!»
«Победа!»
- Нет.. нет, не может быть, это же сказка! Нельзя так! – Алиса крепко зажмурился, тряся головой.

- Не плачь, Алиса, - мурлыканье было теплым и немного печальным. – ты молодец.
- Но… Это всё из-за меня!
- Всё просто замечательно, Алиса.
- Это на меня отвлекся Листопад… вместо того, чтобы прикрывать спину своему маршалу…
- А ты не думаешь, что твоя жизнь была для них важнее победы?
- Это неправильно!
- А кто тебе сказал, что в этом мире что-то должно быть правильно? Вставай, Алиса. Осталось доиграть совсем немного.

- …И принимаю на свои плечи обязанности Правителя вечного Города!
- Ритуал, - пояснил человек в черном свитере, неизвестно когда оказавшийся за плечом Алисы. – Новый Правитель объявляет так о своей победе. Традиция, пыльная традиция…
Мальчишка вздрогнул, словно просыпаясь от долгого сна, и оглянулся на флейтиста.
Тот подмигнул ему, и пошел прочь, поигрывая замолчавшей флейтой.
Пошел прочь – один.
- Жив?! - понял Алиса, и облегчение накрыло его волной слабости. – Они живы… оба…

Великий лорд Зима стоял посреди поля недавней битвы, величественно вскинув голову, и тяжелая корона украшала его белоснежные волосы.
У его ног лежал меч Осени, а сам маршал стоял перед ним на коленях, придерживаемый за плечи двумя генералами Зимы. Впрочем, может они помогали ему не упасть – одежда Осени выглядела весьма плачевно, зияя заметными порезами… а то, что из ран командования армии течет кровь, а не туман, Алиса уже замечал раньше…
Несколькими шагами далее стоял Листопад вместе с остатками Золотой армии, и вокруг них теснились солдаты в белых мундирах.
Проигравшие.
Тем временем Великий лорд продолжил, обращаясь к Осени:
- Вы были великолепны, маршал. Не зря вас считают одним из лучших стратегов.
- Благодарю, - беспечно отозвался маршал.
- Пожалуй, никогда ещё я не был так близок к полному поражению!
- Рад, что вас это забавляет.
- Что ж… В знак уважения достойному противнику.. я сохраню жизнь вашей армии.
Лорд повысил голос, обращаясь к солдатам в черно-золотой форме:
- Те, кто желает, могут встать под мои знамена! Остальным я сохраняю жизнь, но вы должны покинуть территорию Города в недельный срок!
Возмущенный ропот солдат был перекрыт твердым маршальским голосом:
- Принимаю. И, снимая с себя полномочия командира, распускаю Золотую армию последним приказом Осени.
Ропот унялся и, после недолгого совещания, вперед шагнули командиры бывшей Золотой армии.
- Эскадрон Холода присоединяется к Белой армии…
- Эскадрон Серых дождей покидает Город…
- Солнечная Гвардия покидает…
- Эскадрон…
Маршал слушает рапорты своих бывших подчиненных, и улыбается одними губами. Чему-то своему, не иначе…
Лорд же кивает, и снова обращается к Осени:
- Теперь вы, маршал.
Алиса затаил дыхание, слушая холодный, до мурашек, голос Великого лорда.
- Я не собираюсь, конечно же, даровать вам свободу. Вы будете заключены в подземелья моей крепости. Как и ваш генерал – я не могу рисковать. Но.. я обещаю выполнить одну вашу просьбу. Сами понимаете, какие есть ограничения, так? Давайте. Говорите.
- Щедро, - так же беспечно улыбнулся маршал. – Ну что ж… Здесь присутствует мальчишка, попавший в Город совершенно случайно. Я прошу вас дать возможность моему генералу проводить его домой.
- С условием, что после этого ваш генерал добровольно вернется под стражу.
- Разумеется.
- Хорошо. Освободите генерала Золотой армии!.. А вы.. Прощайте, маршал. Хотя, возможно, я навещу вас в подземельях… Если будет время и желание. Увести! И.. позовите к нему эту девочку, Время. Она хорошо умеет залечивать раны…


Когда Осень уводили, он обернулся через плечо, нашел Алису взглядом, и улыбнулся. Улыбнулся тепло, искренне, и немного виновато.
Его глаза блеснули из-под челки темной зеленью, и Алиса беззвучно ахнул, узнав кошачью улыбку.

Кот, что привел его в этот мир…
Как Алиса мог не узнать его в Осени, которого видел так часто и так близко?!

- Ты молодец, Алиса…

- Пойдем, - сказал Листопад. – У меня не очень много времени.

10.

- Ну, всё. Дальше тебе в лес, прямо по тропинке, - сказал генерал, и пожал Алисе руку. – Удачи, малыш.
- С вами всё будет хорошо? – неловко спросил мальчишка.
- Конечно! – Листопад хлопнул его по плечу, и подмигнул. – Месяц-другой в подземелье – отдохнем, выспимся… И.. что-нибудь придумаем! Неужели ты думаешь, что Осень удержат какие-то жалкие стены? Не грусти, Алиса! Ещё увидимся.
- Простите.. Если бы я не…
- Но-но! – генерал шутливо щелкнул его по носу. – Ты ещё тут разревись!
- Но я…
- Ты тут ни при чем. Маршал ещё до боя сказал – что бы ни случилось, ты всё сделаешь правильно.
- Правильно?!
- Да.
- До боя?!
- Да. Мне пора, Алиса. Он там…
- Конечно, извини…
- Удачи!
- Спасибо.
Мальчишка стоял и смотрел, как Листопад спускается с холма навстречу плену.
Генерал шагал уверенно и беззаботно.
Постепенно его фигурка растворилась в подступающих сумерках.
Алиса вздохнул, обжигая легкие неожиданно морозным воздухом, и, повернувшись, пошел по тропинке к темнеющему впереди лесу.

А там, под кронами деревьев, его ждал Кот, лениво гоняя покрытые инеем листья босыми ногами.
- Привет, - сказал Кот. – Пошли?



Где-то там.

Они шли обратно.
Почти невидимый дождь шелестел за их спинами.
Пусто, сумерки и дождь.
Он шагал рядом – Кот, Лис, Осень.
Шагал, сунув руки в карманы…

- Не помню, чтобы Алису провожали домой из оконченной сказки.
- Она просто не рассказывала.

Молчание их не тяготило.
Босые ноги Кота с еле слышным шорохом ступали по подмерзшим листьям.

- Зачем я был тебе нужен?
- Чтобы проиграть.
- Зачем?!
- Не спрашивай, не поймешь.
- А почему Время не хотела, чтобы я видел последний бой?
- Ну.. она знала, что я проиграю из-за тебя.
- И не хотела?
- Не хотела.
- Вот как…

Где-то там, впереди, дорога заканчивается, и привычным мир отсчитывает последние мгновения без него, без того, кого некоторое время звали Алисой.

- Когда-то я тоже был Алисой. И занял место предыдущего Осени.
- А он?
- Ушел… со Временем. Любовь, знаешь ли….
- А ты?
Он улыбнулся кошачьей улыбкой записного ловеласа:
- А что я? Когда-нибудь и я с ней уйду.

Запах осенних листьев призрачным котом прокрался в спящую комнату, и свернулся калачиком на подоконнике.
Осень уходила… уходил?.. из этого мира, и новое утро ждало на пороге, нетерпеливо переминаясь под дверями, поскрипывая морозной свежестью чистого снега.
Но до прихода утра ещё оставались мгновения.
Последние мгновения Осени.



01.09.09 – 30.11.09

@темы: тексты

---

фотоспам)

позапрошлогодний рассказ... или поза-позапрошлогодний?))) в общем, "Осенний марш", да....

фото и обработка - Lunarcy

10.11.2013 в 00:25

Пишет  Lunarcy:

Восстанавливаю душевное равновесие
Маршал Осень (плановый обход владений)
Модель: Альвар

@темы: фото